Глава 161
Игорь открыл глаза и почувствовал несильную боль в каждом суставе, по телу растекалось тепло. Милко лежал на его груди и смотрел прямо в глаза. Кот казался очень довольным и радостно урчал, он снова чувствовал своего попутчика…
Мира говорила правду, Игорь действительно поправлялся. Закончился период, когда он оставался пленником собственного тела, и, хотя слабость еще не отпускала, прогресс вселял оптимизм. Время монологов ушло, Мира теперь все больше слушала, периодически задавая вопросы. Она не запускала пальцы в волосы Игорю, не брала его ладонь в свои – формальные причины пропали, а без них куда? Мира и так часто-часто по любому поводу заливалась краской и опускала глаза, смущенная первым посторонним мужчиной, оказавшимся рядом. Дает полотенце и краснеет, накладывает в тарелку – краснеет; смущается, спрашивая, во что одеваются девушки «на большой земле»; стыдится своего чистого русского… В таких условиях любое прикосновение, даже случайное, лежит за гранью допустимого.
Игорь очень сожалел об уходе их утренних встреч, но старательно блокировал сожаление, понимая его бессмысленность. Только редкие брошенные вскользь взгляды Миры на мгновения возвращали их с Игорем обратно. Без этих взглядов прошлое наверняка уже показалось бы выдумкой – настолько огромную сейчас Мира установила дистанцию и настолько твердо ее удерживала.
Для себя Игорь решил, что выведет ее отсюда обязательно и сделает все, чтобы девушка освоилась в Мегаполисе – привыкла к его нравам и бешеному ритму, научилась правильно себя вести, нашла работу, завела семью. Он Нерв, он справится.
Своего спасителя Игорь не видел уже несколько дней, он ушел в лес.
– Папа вовсе не немой, – как-то сказала Мира, когда разговор коснулся травника, – а молчит, потому что характер у него замкнутый. В молодости он работал в НИИ Рискованного земледелия старшим научным сотрудником. Институт разрабатывал методики выращивания сельхозкультур в пригороде Солнечного. Город ведь был задуман как автономная структура, и все должно было выращиваться и добываться на месте. Сельхозпродукцией занимался папин НИИ. Поля, грядки и теплицы окружали город секторами и разделялись защитными лесопосадками. Папа разрабатывал схему размещения этих лесополос, а также пашен, оросительных каналов, в общем, всей инфраструктуры сельхозугодий. Поэтому мы смогли выжить здесь – он прекрасно ориентируется на местности. Когда уходили наши соотечественники, папа решил остаться, боялся, что я, маленькая, не перенесу пути. Носилось много слухов, почему город покидают, но он был уверен, что советские люди вернутся. Не вернулись… Вместо них пришли люмеры. Они убили мою сестру и маму, папа не смог их защитить, вот и мучается до сих пор. Я этого не видела и не помню, но он рассказывал. Какое-то время мы прятались в городе, потом перебрались на полевую базу НИИ, а затем сюда, раньше в этом бункере располагался метеопост. Папа никогда не улыбался, а в последнее время и разговаривать стал совсем мало. Он записывает наблюдения, зарисовывает новые растения, по большей части травы и, как мне кажется, все еще ждет прилета советских кораблей.
