Глава 32

БИНГАМ так и не узнал, сколько времени он провел в лаборатории. Ему не приносили газет, по телевизору не показывали новости. Можно было включить любой канал, когда захочешь, и выбрать, что смотреть.

Теперь никто не мешал ему сколько угодно смотреть и пересматривать фильмы или любимые программы. Вскоре, однако, такая свобода ему надоела, подкралось одиночество. Доктора, их помощники и охранники больше с ним не разговаривали. А когда он спросил, нельзя ли ему вернуться в палату, где он жил раньше, ему ответили, что там никого не осталось.

Все ушли.

То есть умерли. Он сразу понял, что произошло, но не хотел говорить об этом вслух, чтобы не огорчать ни себя, ни других. Другие умерли, но он-то жив! Ему повезло.

Бингам стал мыслить иначе. Он чувствовал, что его мозг действует по-другому. Врачи задавали ему вопросы, просили что-то записывать, выбирать геометрические фигуры из списка похожих или рассказывать о картинках. Он не всегда понимал вопросы и ответы, но его экзаменаторы явно восхищались его новыми способностями. В школе Бингам никогда не получал за контрольные хороших оценок, и теперь ему нравилось, когда его хвалили.

Менялось и его тело. Он подрос, стал мускулистым и худощавым, хотя не занимался спортом и не менял режим питания. Правда, иногда врачи и их помощники просили его поднять гири раз или два, но все изменения произошли благодаря лекарству.

Он научился прыгать – на огромные расстояния, чего раньше и представить себе не мог; взбирался на отвесные стены – даже на очень гладкие, где не за что было зацепиться. Иногда его просили бороться с охранниками, и поначалу он ненавидел эти бои. Бингам никогда не любил драться, потому что боялся боли. А теперь ему не было больно, и он быстро выяснил, что ему очень даже нравится бороться с любыми соперниками. Иногда бойцы выходили против него с голым торсом, чтобы поразить его величиной мускулов, однако Бингам был крепче, чем они, или сильнее. И быстрее. Каким-то чудом он знал, что они сделают, прежде чем они это делали. Его тело действовало само, не дожидаясь приказов от мозга.

– Когда у меня следующий бой? – спрашивал он директора, и тот улыбался в ответ, будто скрывая тайну.

Однажды Бингам напал на директора. Он не запомнил, как это произошло и что было потом. Все словно утонуло в тумане. Наверное, его остановили охранники, потому что директор остался жив и по-прежнему приходил к нему, только теперь охрана всегда держала Бингама на мушке.

Он понимал, что говорят люди, и знал, что они хотели бы сказать, когда молчали. Это тоже пришло недавно. Он стал умнее. В голове у него прояснилось. Он по-новому смотрел на мир и делал неожиданные выводы. Ему приносили гамбургер, и, вместо того чтобы съесть его, как раньше, он сначала думал, откуда взялся этот гамбургер, кто и как его приготовил. Бингам внезапно осознал, что все гамбургеры, которые он когда-либо съел, стали его частью.

Он состоял из гамбургеров. Не весь, но частично. Он не мог соприкоснуться с чем-то и остаться таким, как прежде, и то, чего он касался, тоже менялось. В нем жила новая сила, однако он не спешил ею пользоваться.

Он ждал, когда придет время.

Однажды к нему в комнату вошел директор и четыре охранника с револьверами, нацеленными на Бингама. Он не обращал на вооруженных людей никакого внимания – что они ему сделают, если он ведет себя спокойно и ни на кого не бросается? Однако с недавних пор он начал раздумывать, удастся ли ему справиться с ними, разоружить, а самому остаться в живых, без единой царапины, и понимал, что для него нет ничего невозможного. Никто его не остановит. Только не хотелось сердить директора. Вдруг тот обидится и перестанет давать Бингаму лекарство? Эта мысль его по-настоящему страшила.

– Босс тобой недоволен, – сообщил директор.

Бингам расстроился и удивился, не понимая, что же и когда он сделал не так. Быть может, ему следовало отобрать у охранников револьверы, пока в него не начали стрелять? И все же Бингам решил, что выслушает директора до конца. Теперь-то он понимал все, что ему говорили, не то что раньше.

– Что я такого сделал?

– Ты ни в чем не виноват, Майкл, – ответил директор. – Просто лекарство действует на тебя не так, как ожидал босс. Он хотел, чтобы это средство излечивало болезни.

– Разве я болен? – встревоженно спросил Бингам.

Он никогда не чувствовал себя лучше.

– Нет, ты здоров, но по реакциям твоего тела на лекарство мы определяем, будет ли оно лечить определенную болезнь. Твое тело реагирует не так, как мы надеялись.

– Я теперь умею много нового, о чем раньше и мечтать не мог, – сказал Бингам.

– Верно, – согласился директор. – Скажи-ка, Майкл, ты знаешь, кто такой Человек-Паук?

Бингам вспомнил ту ночь на улице. Ему так нужна была помощь, а Человек-Паук на него даже не взглянул. Наверное, он был не настоящий, никакой не супергерой, а легенда, воспоминание, как те древние боги, о которых рассказывают в школе. Бингам теперь и сам научился делать многое из того, что приписывали Человеку-Пауку. А значит, в ту ночь Бингам видел не настоящего супергероя, а образ, фантом.

Он видел свое будущее.

– Человек-Паук – это я, – ответил Бингам.

Директор долго молча смотрел на Бингама, часто-часто моргая, – пытался обдумать неожиданный ответ.

– Босс очень обрадуется, когда я передам ему твои слова, – наконец, произнес он.

С того дня дозы лекарства увеличили, а тренировки изменили – Бингама готовили к новой жизни.