Глава 33
В НОВОСТЯХ снова говорили о Фиске. Питер взял пульт и застыл с ним в руке, не в силах нажать на кнопку.
Дни казались одинаковыми. Недели, прошедшие с благотворительного вечера в музее, того самого, когда Ватанаби сказала, что будет работать самостоятельно, а ЭмДжей его бросила, утонули в сером тумане. Питер по-прежнему выходил в город в костюме Человека-Паука. Встретился со Скорпионом и Электро, скрутил обоих и отправил в «Рафт» – тюрьму для суперзлодеев на острове. Город по-прежнему требовалось защищать, даже если многие жители теперь его боялись. К Фиску он не приближался, как и просила Ватанаби. Она сказала, что Питер только все испортит, хотя ему казалось, что хуже уже некуда.
Каждый день он вспоминал Анику. От мыслей о ней вспыхивала ярость, смешанная с отчаянием и бессилием. Девушка погибла напрасно, и этого не изменить.
На экране возле Башни Фиска репортер увлеченно вещал:
– На праздничном вечере мэр Озборн объявит имя нового уполномоченного по финансовым делам, и многие считают, что выбор нашего мэра падет на Уилсона Фиска. Этот некогда не совсем положительный персонаж в последнее время собственными усилиями превратился в предпринимателя нового типа и пользуется уважением всех жителей нашего города, независимо от их финансового благополучия. Недавний рост вкладов в муниципальные облигации указывает, что финансисты с Уолл-стрит поддержат это назначение.
За спиной корреспондента появился Фиск, а рядом с ним – Майя Лопез. Журналисты бросились к предпринимателю, наперебой выкрикивая вопросы и выставив микрофоны. Фиск и Майя шагали к лимузину.
– Я вовсе не собираюсь становиться городским уполномоченным по финансам, – заявил Фиск, – и не ожидаю услышать от мэра Озборна приглашение занять эту должность. Конечно, я всегда готов служить городу, который искренне люблю, и буду делать все возможное, чтобы исполнить гражданский долг.
Сюжет закончился, и Питер выключил телевизор. В дверь постучали. Наверное, принесли пиццу. Однако, когда Питер открыл, на пороге стояла слегка растрепанная ЭмДжей в выцветших джинсах, белой футболке и коричневой кожаной куртке.
Она выглядела сногсшибательно.
Питер не произнес ни слова – он просто не знал, что сказать. Они не виделись почти два месяца. Он думал о ней каждый день, хотел навестить, возвращаясь с ежевечернего облета городских улиц. Только с Мэри Джейн он и мог поговорить о своей двойной жизни, однако не решался. Она хотела побыть одна, и Питер не собирался ей мешать.
– Привет, – сказала ЭмДжей. – Ты со мной поздороваешься?
– Да, извини, – ответил он, пропуская ее в квартиру. – Конечно, привет! Я просто думал, что принесли пиццу.
– Со мной тоже такое бывает. – Она оглядела комнату, где царил привычный беспорядок. – Ты никогда не отличался аккуратностью, но это просто жуткая жуть.
– Жуткая жуть была в субботу, – пожал он плечами, – а в воскресенье я устроил уборку, и теперь у меня просто кошмар. – Он решительно взглянул ей в глаза. – ЭмДжей, зачем ты пришла?
– Посмотреть, как ты тут. Наверное, совсем пал духом?
Она переставила башню из пустых тарелок со стула на пол, оглядела сиденье и опустилась на него.
– Откуда ты знаешь?
– А ты как думаешь? – вопросом на вопрос ответила она. – Питер, мы очень давно с тобой дружим, много лет вместе, и только со мной ты всегда делился рассказами о своей двойной жизни. Пусть мы расстались, но разговаривать-то нам никто не запрещает.
Он мрачно сложил руки на груди.
– Ты сказала, что хочешь побыть одна.
– Я почти уверена, что никогда...
В дверь постучали, и ЭмДжей открыла. Она заплатила курьеру за пиццу и огляделась, подыскивая место для коробки. Наконец, пицца нашла приют на кухонной столешнице, спешно очищенной от мусора.
– Послушай, если ты не хочешь со мной разговаривать, я уйду. Вот только кусок пиццы съем. У тебя есть чистые тарелки?
– Салфетки где-то были...
– Уже что-то.
Спорить было бессмысленно. Да и, сказать по правде, Питер был рад ее видеть. Мэри Джейн всегда понимала его лучше всех, и ему действительно не хватало общения. Они съели по куску пиццы, и Питер почувствовал, как к нему возвращаются силы.
– Как дела в лаборатории?
– Не знаю, – он пожал плечами. – Меня уволили.
– Ох, Питер...
А вот сочувствие показалось ему незаслуженным, и он добавил:
– Мы с Пейтоном никогда особо не ладили, ты и сама знаешь. Вот соберусь с силами и пойду к профессору, попрошусь обратно.
– Отчего же ты так устал? Сидишь целыми днями дома, в захламленной квартире...
Он покачал головой.
– В последнее время я просто не знаю, что делать. Быть может, мне стоит отойти в сторону и не вмешиваться. Но если Озборн назначит Фиска на пост главного городского финансиста, Кингпин станет неприкасаемым. В его руках сосредоточатся и власть, и информация, и возможность влиять на происходящее на самом высоком уровне, а полиция никогда до него не дотянется. И порой мне кажется, что помешать ему невозможно. Даже если я пойду на праздничный вечер в мэрию и устрою там разборку, как в музее, чего я добьюсь? О назначении Фиска объявят в другой день и в другом месте, только и всего.
– Значит, ты сдаешься?
– А ты можешь предложить другой план?
– У меня нет готового ответа, – сказала она, – но сидеть здесь и жалеть себя бедного-несчастного – это на тебя не похоже.
– А что мне остается? – возразил он. – Я много лет пытался остановить Фиска. Он убийца. По его вине погибла моя коллега, и я не только не отомстил за ее гибель, а сыграл своими неумелыми действиями в его пользу. Мне больше ничего не осталось. Я запутался в собственной паутине.
– Выход есть всегда, – произнесла ЭмДжей, прожевав большой кусок пиццы. – Просто тебе нужно придумать что-то новенькое. Питер Паркер не сдается, уж я-то знаю... Если паутиной Фиска не остановить, поработай головой. Знаешь, иногда ты слишком заботишься об окружающих, забывая о себе. Пусть нам с тобой из-за этого пришлось расстаться, но именно твоя способность сопереживать выделяет тебя из толпы супергероев. Подумай, и ты обязательно найдешь ответ. Сердце подскажет тебе верный путь.
– Тебе легко говорить, – резко ответил он.
ЭмДжей вытерла пальцы бумажным полотенцем и бросила его в коробку из-под пиццы.
– Да, – спокойно согласилась она. – Говорить всегда легче, чем действовать. И потому тебе пора приниматься за дело. – Она встала. – Пока ты перечисляешь тысячи причин, по которым Фиска невозможно остановить, ничего не выйдет. Когда изменишь взгляд на мир, дай знать.
И она ушла, не дожидаясь ответа.
Питер остался сидеть с куском пиццы в руке. Подумал было, не попинать ли мебель в комнате, но потом решил, что это просто глупо. Уж лучше устроить настоящую уборку. Он встал и перенес в раковину грязную посуду. Помыть ее можно как-нибудь потом, например, завтра. Потом плюхнулся на диван и решил разозлиться.
Злость подсказывала, что Мэри Джейн права, и Питер распалился еще сильнее. Неужели он действительно готов сдаться? Но как, скажите пожалуйста, его сострадание к людям поможет остановить Фиска? ЭмДжей, конечно, хотела его поддержать, но кое в чем она была права. Нельзя позволить ему победить.
Надо попытаться... из последних сил. Добраться до Фиска и остановить его на расстоянии, избегая прямой конфронтации. Быть может, натравить на Кингпина кого-то еще? Но кого? Ватанаби вышла из игры...
А ведь ЭмДжей права! Впервые за последние недели Питер улыбался. Умница Мэри Джейн подсказала ему выход, и у него забрезжила новая идея.
* * *
НА СЛЕДУЮЩЕЕ утро он без приглашения появился в редакции «Дейли Бьюгл» со стаканчиком латте и кексом, которые и опустил на письменный стол Мэри Джейн, словно извиняясь за вчерашние глупости.
– Майя Лопез, – произнес он и придвинул себе стул.
ЭмДжей улыбнулась.
– Продолжай.
– Меня она ненавидит, а Фиска обожает, однако он ее обманывает. Она уверена, что я убил ее отца. Если мне удастся ее переубедить, возможно, она мне поможет.
– Подожди, я найду папку, в которую сложила все данные о Майе.
* * *
КОГДА Майя увидела это, сердце едва не замерло у нее в груди.
Она вышла из душа и остановилась при виде записки, прикрепленной к стене. Точнее, небольшой листок бумаги держался на паутине.
Мы не закончили. Встречаемся на крыше.
Захвати здравый смысл.
А копье оставь дома. Пожалуйста.
Человек-Паук. Что он задумал? Неужели хочет с ней сразиться? Или страшится того, что ей известно? А может, думает, что Майя нападет на него исподтишка, и решил вызвать ее на бой на своих условиях?
Нет, это бессмысленно. Человек-Паук трус, он прячется под маской и притворяется героем. Пожелай он вывести ее из игры, наверняка набросился бы без предупреждения и разделался с ней, как в свое время с ее отцом.
Это ловушка. Выбросить записку – и забыть. Не хватало еще играть по его правилам. У Майи достаточно дел. Пусть ждет на крыше, если пожелает, она ему не марионетка, которая только и ждет, когда ее дернут за ниточки.
И все же записка не шла у нее из головы. Раз прислали вызов – значит, надо отвечать.
И Майя потянулась к ящику с косметикой.
* * *
ЭХО ступила на крышу, готовая в любую секунду отразить удар Человека-Паука. Сейчас он бросится на нее и опутает паутиной. Возможно, он прячется, выбирает подходящий момент для нападения. Или его и вовсе нет? Что, если все это обман и на крыше разозленную Майю ждет лишь ветер?
Копье она все же прихватила с собой.
Майя часто воображала, что последняя битва с Человеком-Пауком состоится в сумерках, в сером тумане, едва пропускающем неверный свет. Однако он явился к ней при свете дня, безоблачным утром. Он сидел, скрестив ноги, на другой стороне крыши и перебирал страницы в тонкой бумажной папке. Крепко сжав копье и решительно выпятив подбородок, Майя зашагала к нему.
– Ты насмехаешься надо мной? – спросила она. – Хочешь меня разозлить?
Ей казалось, ее слова звучат грозно и устрашающе, и даже Человек-Паук не останется к ним равнодушным.
Он поднял голову и завернул нижний край маски, открывая губы.
Он все знает...
– Я не смеюсь над тобой, Майя. Просто хотел поговорить... без угроз, по-дружески.
– Зови меня Эхо, – ответила она.
Он знал, что она не слышит, и потому открыл нижнюю половину лица. И все же это ничего не значило. Даже ее идеальная память не помогла бы ей опознать человека по очертаниям рта и подбородка. Но дело не в этом. Маски, костюмы и даже рисунок ладони на ее лице – все это доспехи. Он поднял забрало, открыл брешь в своей защите. Костюм Человека-Паука – его панцирь, такое же оружие, как паутина и необыкновенные физические возможности. Но если он сам решил показать свою слабость, нельзя упускать такую возможность. Она покажет ему, на что способна.
И Майя бросилась на противника.
Человек-Паук не спеша поднялся, всем своим видом показывая, что ничуть ее не боится. Он положил папку на крышу и приклеил ее кусочком паутины, чтобы листки не разлетелись, и только потом повернулся к Майе.
– Я не хочу с тобой драться, – произнес он. – Я пришел поговорить.
Майя сделала выпад копьем, но противник легко уклонился от удара. Ее пронзила странная дрожь. Она знала, как сражаться с ним, когда он нападал и отвечал на ее удары, но сейчас он не двигался, и Эхо не знала, что предпринять, как отразить ненанесенный удар.
И все же она попыталась: бросилась вперед и ударила снова, уже зная, как он уйдет от нападения. Она коснулась копьем его коленей, и он подпрыгнул, извернулся в воздухе и упал на крышу. Однако тут же вскочил и повернулся к ней. Майя приготовилась отразить удар, но он не выстрелил паутиной, а замер и поднял руки, ладонями к ней.
– Давай поговорим.
– Ты убил моего отца, – ответила она. – Хватит притворяться!
– Даже и не думал, – пожал он плечами. – Успокойся и выслушай меня.
Ловушка. Он наверняка заманивает ее в капкан, из которого не выбраться! Если бы только знать, что он хочет сделать... тогда Майя смогла бы его победить. Она вспомнила каждую минуту, проведенную с ним на крыше. С чего все началось? Как он двигался? Не вел ли он ее в определенную точку на крыше? Картинка не складывалась. Неужели он... действительно хотел с ней поговорить? Что ж, ответ будет отрицательный. Никаких задушевных бесед!
Майя снова бросилась вперед и швырнула копье противнику в грудь. Человек-Паук с искренним удивлением посмотрел на летящее в него старинное оружие. Упав на спину, он проводил копье взглядом и поймал его паутиной, не дав вылететь за пределы крыши и свалиться на улицу. Вскочив на ноги, Человек-Паук подтянул к себе копье, аккуратно положил его на крышу и отошел в сторону.
– Можешь его забрать, – сказал он Майе, – если обещаешь вести себя хорошо.
И отступил еще на несколько шагов.
– Хочешь меня унизить? – оскалилась она.
Майя страшно разозлилась. С ней обращались как с непослушным ребенком! Однако он по-прежнему стоял молча, подняв руки, и не прятал лицо под маской.
– Я тебя не унижаю, не притворяюсь и в игры не играю. Просто хочу с тобой поговорить. Ты в ярости, я понимаю. Я знаю, каково это – терять дорогих людей. И все же – я не убивал твоего отца. Тебе сказали, что я убийца, но это неправда.
– Ты лжешь, – ответила она и кинулась к нему, но он взвился в воздух и приземлился поодаль.
– Нет. Я его не убивал, но знаю, кто это сделал. У меня есть доказательства – в той папке, которую я прилепил к крыше.
– Хочешь меня обмануть? – Она схватила копье и сделала выпад. – Сбить с толку, а потом застать врасплох?
– Зачем мне это?
Зачем... интересный вопрос! Что Человек-Паук выгадает такой ложью? Вот если бы посмотреть ему в глаза... По глазам легче определить, чего добивается собеседник. По губам много не прочтешь. Майя снова бросила копье.
– Подумай, – спокойно произнес он, отступая, – если бы я действительно хотел тебя ранить или убить, к чему мне эти разговоры? Я знаю, где ты живешь. Могу проследить за тобой, куда бы ты ни направилась. Устроил бы засаду... А вот разговаривать с противником, который бросается копьем, куда сложнее.
Она отступила и подняла копье, ожидая атаки. Человек-Паук не сдвинулся с места.
– Ты видела данные по убийству твоего отца, которые собрала полиция? – Он заговорил спокойнее, его плечи расслабились – видимо, почувствовал, что Майя готова к переговорам. – Ты читала показания свидетелей? Видела улики?
– Конечно!
Она снова сделала выпад, но он без труда уклонился. Каков наглец! Дергает ее за ниточки, а она и рада ему подыграть! Майя замерла и уперлась толстым концом копья в крышу. Пусть Человек-Паук скажет, что собирался. Она будет настороже.
– Если бы ты читала показания свидетелей и итоги расследования, то поняла бы, что убил твоего отца не я.
– Там сказано, что, кроме тебя, никто не смог бы его убить.
Его губы изогнулись в скептической улыбке.
– Все бумаги тебе показал Фиск, так?
Она не ответила.
– Тебе подсунули фальшивку, – продолжил он. – У меня с собой копии документов, которые хранятся в полиции. – Он указал на приклеенную к крыше папку. – Посмотри. Я прочел их все, и знаешь, что получается? Тот, кто дал тебе это копье, скорее всего и есть убийца твоего отца.
Она отступила на шаг.
– Думаешь, меня так просто переубедить?
Он шагнул к ней, подняв руки. Майя направила на него копье.
– Я просто хочу, чтобы ты узнала правду. Я здесь один, без оружия, тебе нечего опасаться. Прочти документы.
– Ты ведешь себя глупо. Нельзя добровольно отказываться от своей силы.
– Ничего. Уж лучше я буду дураком, чем преступником, главарем преступного мира. С огромными кулаками. Они прямо... – Он опустил руки и сложил ладони, будто держа в руках большой мяч. – Жуть какие огромные. Как он такими ручищами жвачку разворачивает? У него кулаки не меньше шаров для боулинга.
И тут случилось нечто странное. Майя такого уж точно не ожидала.
Она рассмеялась.
Человек-Паук ее рассмешил! И она не знала, что с этим делать. Парень, стоящий перед ней на крыше, вовсе не был чудовищем.
«Может, он и забавный, но и злодеи бывают очаровашками», –- подумала она и тут же отбросила эту мысль. Человек-Паук не пытался ее очаровать. Он говорил искренне. И все же... если он говорит правду, значит...
Она даже не могла вообразить, что это значит.
Копье выпало из ее руки. Она произнесла несколько слов, но сначала не поверила, что они сорвались с ее пересохших губ.
– Покажи мне документы.
* * *
– КАК ты можешь доказать, что они подлинные? – спросила Майя, закрывая папку.
– Ты дочь погибшего, – ответил Человек-Паук. – Попроси полицейских показать тебе копию всех бумаг по расследованию гибели твоего отца. Тебе принесут то же самое, что ты только что прочла, а не фальшивки, которые показывал тебе Фиск.
Она несколько раз быстро моргнула.
– Я жила в доме человека, который убил моего отца. Он лгал мне каждый день.
– Да.
– Его часто называют Кингпином – боссом преступного мира. Это правда?
Майя не знала, что думать. Ведь Фиск с радостью удочерил ее, дал ей работу, позволил жить в собственном доме и скрыл от нее все самое важное! Быть может, стоит спрятать то, что она узнала, в дальних уголках памяти и никому не открывать?
– Да, – ответил Человек-Паук. – Все, что говорят о его преступлениях, тоже правда. Я могу принести тебе копии полицейских отчетов, если хочешь убедиться. Фиск обманул очень многих, Майя. И тебя тоже.
Питеру показалось, что она сейчас заплачет. Черты ее лица смягчились, но вдруг снова обрели твердость.
– Его нужно остановить, – сказала она. – Он должен заплатить за свои преступления.
Питер изо всех сил сдерживался, чтобы не улыбнуться.
– Я очень надеялся, что ты так и ответишь.
