Глава 17
ПИТЕР был в лаборатории, когда его телефон весело зазвонил. Мэри Джейн предложила встретиться и «поговорить».
– Давай там же, в кафе, где лучшие в мире сэндвичи? – спросил Питер. – Продолжим, как будто и не уходили.
– Меня не обманешь, – улыбнулась она. – Тебе просто нравится их копченая ветчина.
– Ну, есть немного. Как прошло интервью?
– Очень хорошо, – с восторгом воскликнула Мэри Джейн. – По-моему, я ему понравилась.
«А вот сейчас надо сделать глубокий вздох и как следует подумать, прежде чем отвечать на такое заявление», – подумал Питер.
– ЭмДжей, ты играешь с огнем, – выпалил он, не утруждая себя дальнейшими размышлениями. – С такими, как Фиск, есть всего два пути: ты либо переходишь на их сторону, либо они стирают тебя в порошок.
– А еще их можно переиграть, – ответила она. – Кажется, ты обычно идешь именно третьим путем.
– У меня есть некоторые преимущества.
– У меня тоже. Питер... – Мэри Джейн умолкла на полуслове. Затем продолжила: – Знаешь, поговорим об этом после. Я не хочу с тобой ссориться.
– И я не хочу, – пожал он плечами. – Но и отпустить тебя в пасть тигра не могу.
– При чем тут «отпустить»? – вспылила она. –- Твое разрешение мне не нужно!
– Я не так выразился, – ответил Питер. В этом споре ему не победить. – Пожалуйста, не надо выворачивать мои слова наизнанку и доказывать, что я неправ. Просто послушай! Ты права. Не будем сейчас об этом. Поговорим потом и не будем ссориться.
– Мы ссоримся, потому что ты говоришь глупости, – вздохнула ЭмДжей, и они договорились, во сколько встретятся. – Увидимся.
* * *
ВЛЮБИТЬСЯ в коллегу, который старше тебя, по меньшей мере глупо. Влюбиться в старшего коллегу, у которого есть подруга, – еще хуже. Аника решила, что перестанет думать о Питере. Все, решение принято, осталось его выполнить.
Но дружить-то с коллегами можно? Никто и никогда не запрещал дружить со старшими, умными, веселыми и невероятно привлекательными мужчинами. Они с Питером прекрасно понимают друг друга, можно сказать, настроены на общую волну. У них общие интересы, похожее чувство юмора, им есть о чем поговорить. И вообще, она не виновата, что у него есть подруга, которая наверняка его не ценит, не понимает и не поддерживает, когда это так необходимо.
По крайней мере, после подслушанного – невольно, конечно же! – разговора по телефону у нее сложилось именно такое впечатление. Аника как раз проверяла, когда доставят нейронный симулятор, который заказали в лабораторию, а Питер сидел за другим компьютером, напротив.
Воспитанная девушка встала бы и ушла, ведь всем известно, что подслушивать нехорошо. Однако сначала Аника замешкалась, а потом и вовсе сидела как приклеенная, впитывая каждое слово. Сделанного не воротишь, и теперь предстояло поразмыслить, что предпринять и как себя вести, раз подруга Питера совершенно ему не подходит.
Аника раздумывала над этим весь день. Работа ей досталась несложная, и мысли вертелись в голове так и сяк, иногда возвращаясь к цифрам на экране, – тогда Аника замирала в восхищении от полученных результатов.
Много лет назад ее тетя попала в автокатастрофу и лишилась ноги. Сейчас, разменяв восьмой десяток, тетушка все еще передвигалась самостоятельно, хоть и с помощью протеза, однако Аника на мгновение представила, как здорово было бы дать тете протез, который вернул бы ей легкость и свободу передвижения, будто аварии и не было. У девушки захватывало дух от счастья – ей невероятно повезло участвовать в создании необыкновенно важных изобретений.
По большей части Анике доверяли ввод данных в общую базу лаборатории и проверку некоторых фактов, а еще она помогала Питеру с экспериментами. Однажды они долго сражались с цифрами, склонившись над формулой для вычисления некоторых качеств синтетических нейронных потоков, и именно Аника заметила элементарную ошибку в вычислении, из-за которой все шло наперекосяк. К тому же она не просто наткнулась на ошибку, она вычислила, в какую часть расчетов закралась неточность, и проследила весь путь от неверного результата назад к ошибке.
Питер и Теодор внимательно следили за ее манипуляциями и были восхищены результатом.
Анике нравилось работать в лаборатории. Она с удовольствием осталась бы здесь до конца учебного года или дольше, отложив поступление в аспирантуру. Однако для успешной работы здесь нужно прежде всего установить дружеские отношения с Питером – и никакой лжи! Все совершенно ясно и понятно.
Быть может, она слишком настойчиво преследует коллегу? Возможно. Но если она сознает, что совершает нечто неприятное, не значит ли это, что на самом деле в ее поступках нет ничего слишком ужасного? Логично? Вроде да. Она просто... разбирается в своих чувствах. Да. Вот так это называется на языке психологов.
Ближе к вечеру Питер собрался уходить. Аника закончила работу и сохранила все файлы еще минут пятнадцать назад, и потому тоже потянулась за рюкзаком, чтобы выйти одновременно с Питером.
– Отлично поработали сегодня, – сказал он ей, пока они ждали лифта. – Ты нас просто спасла.
– Любой бы справился, – ответила Аника, смахивая с глаз челку.
– Не знаю. Вряд ли, – ухмыльнулся Питер. – Ты просто волшебно жонглируешь цифрами.
Аника почувствовала, что ее щеки наливаются румянцем.
– Спасибо, – пробормотала она.
Двери лифта с нежным звоном разъехались, и Аника вместе с Питером вошли в кабину.
«На колебания времени нет, – напомнила себе девушка. – Приступай сразу к главному».
– Знаешь... я тут случайно услышала... как ты спорил со своей девушкой.
– Мы не то чтобы спорили, – пожал он плечами. – Немного разошлись во мнениях, ну и вспылили. – Он принужденно рассмеялся.
Наверное, жалел, что его втянули в этот нелепый разговор.
«Ну, сказала А, говори и Б...»
– Я не хочу вмешиваться, это твое личное дело, – забормотала Аника, – но если тебе нужно выговориться... Мы ведь однажды уже говорили с тобой об искренности и так далее. Могли бы просто продолжить тот разговор... Как будто... Я умею слушать. Это сейчас я несу всякий бред, но обещаю слушать молча... если, конечно, ты захочешь со мной разговаривать о чем-то важном.
– Спасибо, Аника, – кивнул он. – Я ценю твою поддержку.
В голосе его, однако, никакой благодарности не звучало. Он явно мечтал поскорее закончить этот разговор. Когда двери лифта открылись, Питер попрощался и стремительно исчез из виду.
Ну вот. Доигралась. Теперь он станет от нее шарахаться. Аника надеялась как-то отыскать к нему верный подход, но пока не нащупала правильного пути. Нужна дополнительная информация. Надо выяснить, что у них с подругой на самом деле происходит, и тогда станет легче. Но как это сделать...
Если только...
Они же договаривались встретиться в том самом кафе, неподалеку от Таймс-сквер, где подают сногсшибательные сэндвичи. Итак – вперед! На поиски фактов!
Аника знала, что нормальные люди так не поступают. И не собиралась заводить себе такую привычку. Но ведь это только один раз и больше никогда, а значит – все в порядке. Случайную слежку можно оправдать «горячим интересом», а вот с повторной будет сложнее. Тогда-то ее и назовут «странной», и это будет еще мягко сказано.
Аника постояла несколько минут, оглядывая улицу. Ей вовсе не улыбалось догнать Питера в метро, и потому она рассчитала время так, чтобы оказаться в следующем поезде в сторону Таймс-сквер. Научный процесс сбора данных объявляется открытым!
* * *
ВСТРЕЧА с представителями ассоциации собственников прошла не слишком гладко. Новое веяние – распределять квартиры в многоэтажных комплексах среди жителей разного достатка – многим пришлось не по вкусу. Фиск с трудом сдерживался, чтобы не оторвать кое-кому из присутствующих глупые головы. Третий секретарь опаздывал или отлучился, и Фиск понятия не имел, где искать свое расписание или важные сообщения на вторую половину дня. Ко всему прочему, в кабинете его поджидал Майкл Бингам.
Наверное, не стоило удивляться, что некто, обладающий способностями Человека-Паука, спокойно минует охранников и секретарей, однако это было нарушением правил. На такое мистер Фиск никогда не соглашался. Да и если бы гость сидел в кресле и терпеливо дожидался хозяина, это одно. Но ведь Бингам без стеснения шарил по ящикам письменного стола!
– Привет, Уилсон! – воскликнул Бингам, отрываясь от своего занятия. Двойник супергероя был одет в выцветшие джинсы и тесную футболку, облегавшую его мускулистый торс. – А я-то думал, когда же вы появитесь. – Бингам выгреб из ящика письменного стола пригоршню скрепок и затолкал их в карман. – Наверное, желаете присесть за свой стол. Не знаю. У меня никогда не было стола. А людям вроде нравится сидеть за ними.
Бингам кивнул на мягкое кресло.
Фиск медленно подошел к незваному гостю. Кингпин, человек-гора, привык подавлять собеседников одним своим видом, однако этот червяк, похоже, решил бросить ему вызов. Уилсону Фиску?! Это было бы смешно, не будь Бингам действительно опасным противником.
А потому нельзя показывать страха или даже тревоги.
– Что вам нужно? – спросил Фиск, опускаясь в кресло.
– Так, ничего особенного. Решил вот заглянуть на огонек, отчитаться о проделанной работе. Мы маловато беседуем, и, наверное, это моя вина. Не очень- то я общительный. Стесняюсь людей.
Фиск молча смотрел на Бингама, не приглашая его присесть.
Однако гость уселся и без приглашения.
– У меня появились некоторые сомнения относительно нашего будущего сотрудничества, – проговорил Фиск. – Вы несколько раз действовали без моего одобрения. Возможно, пришло время пересмотреть наше соглашение.
– Пересматривайте, что хотите и как хотите, – фыркнул Бингам. – Я покажу этому самозванцу, кто здесь настоящий Человек-Паук! Не пропустите вечерние новости, Уилсон. Я приготовил вам сюрприз.
– На сегодня я не планировал никаких акций с вашим участием, – заявил Фиск. – Равно как и не давал согласия на ваше выступление в недостроенном здании. Какой смысл драться с Пауком в этом глупом черном костюме? И к чему было лезть на стройку?
Больше всего Фиск злился из-за места, где Бингам затеял схватку с Человеком-Пауком в прошлый раз. Никто не знал, что недостроенное здание принадлежало Фиску, все было оформлено на дочерние компании, однако для упорного детектива нет ничего невозможного – раскрыть, кому принадлежит стройплощадка, не составит большого труда. И как, интересно, Бингам заманил Паука на ту стройку? Как нанял громил, чтобы сидели в засаде? Вся затея с Бингамом обходилась Фиску неожиданно дорого – парень вышел из-под контроля.
– Я просто тренировался, – ответил Бингам. – Хотел убедиться, что справлюсь с этим чучелом, однако пока не время показывать всем, кто настоящий супергерой, а кто самозванец. Скоро все узнают, что настоящий Человек-Паук – это я.
– В следующий раз прошу вас заранее предоставить мне план ваших действий. Я должен его одобрить.
Бингам откинулся на спинку стула.
– Уилсон, вам отлично известно, что я так не работаю. Мне нужна свобода. И я вас предупредил об этом в самом начале. Может, вы решили, что я... несколько не в себе, чтобы помнить подробности, однако вы ошибаетесь. – Бингам подергал себя за ухо. – И что бы вы там ни думали и предполагали, я работаю так, как считаю нужным.
– Тогда что вы делаете здесь? – прорычал Фиск.
– Разве я не сказал? Зашел отчитаться о проделанной работе. – Бингам вскочил. – Соблюдаю профессиональный этикет, так сказать.
– А что, если я не выпущу вас из этого здания?
Бингам широко улыбнулся.
– Попробуйте.
Он развернулся и зашагал к двери.
– Стойте! – крикнул Фиск. – Так нельзя. – Он сделал над собой усилие и заговорил спокойно и примирительно. Угрозами Бингама не взять. Он из тех, кто ничего не боится. – Нам необходимо работать вместе, чтобы добиться успеха.
Бингам обернулся.
– А разве все идет не так? – Он пошел дальше, открыл дверь и прошествовал мимо Майи Лопез. Та замерла на месте, а Бингам заговорщицки взглянул на нее и приложил палец к губам.
– Добрый вечер, мисс! – громко, медленно выговаривая каждое слово, произнес он и, весело рассмеявшись, зашагал к лифту.
Фиск сжал кулаки и пригвоздил Майю взглядом, с огромным трудом сдерживая ярость. Она проводила этого мерзавца глазами и вошла в кабинет опекуна.
– Что он тут делал? – спросила Майя и поспешно добавила: – Кто это вообще?
– Принес кое-какие новости, – безразличным тоном сообщил Фиск, что означало: «И не надо больше об этом».
Он сжимал руки и то и дело моргал – с ним всегда так бывало в моменты особенного волнения, когда он старался не дать себе волю. Он сдерживался из последних сил.
– Не слишком-то дружелюбный у него вид, заметила Майя. – Вы уверены, что ему стоит доверять?
– Это я сам решу! – рявкнул Фиск.
Его переполнял рвущийся на свободу гнев. При ней Кингпин никогда не позволял себе приступов ярости. Время от времени он, конечно, срывался, но без катастрофических последствий. А сейчас ему казалось: еще секунда – и он разобьет кулаками стол в щепки, и девушка все это увидит собственными глазами.
Майя привнесла в его жизнь истинный свет. Она служила не просто доказательством его успеха, а символом его новой жизни. Девушка была искренне предана ему, готова помочь, поддержать, и само ее существование рождало надежду, что в будущем его ждет успех. Он многого надеялся достичь, и речь не о квартирах для бедных. Это все глупости. Рекламный трюк. Никакая благотворительность не справится с бедностью. Только сильный лидер может обновить такой большой город. И это будет не дурак вроде Озборна, а настоящий, сильный вождь.
Стремясь к заветной цели, Фиск не раз переступал невидимую черту. Однако в его жизни были две женщины, которые видели его таким, каков он на самом деле: Ванесса, его жена, и Майя, его дочь, пусть и приемная. При них он никогда не выпускал на волю свой бешеный темперамент.
И еще кое-что не давало ему покоя.
Как Бингам догадался, что Майя глухая?
Фиск взглянул дочери в глаза.
– Ты встречалась с парнем, который только что вышел из моего кабинета? – спросил он.
– Я читала ваше письмо о нем, – ответила она. – И больше ничего.
У Фиска не было причин ей не верить. И все же...
– Если ты с ним встречалась, признайся сейчас, – вкрадчиво произнес он. – Я прощу тебя, если ты мне все расскажешь честно. А будешь юлить и изворачиваться, у тебя будут... неприятности. Говори!
Он возвышался над ней, как огромная башня. А ведь не собирался подходить и пугать ее своим видом. Фиск отступил к столу.
– Скажи, – попросил он уже тише.
Майя покачала головой.
– Я не, – дрожащим голосом начала она, – ни за что бы не стала.
В ее голосе звучал страх. Ну конечно, она же не раз видела, как он избивал тех, кто ему не повиновался. И теперь боится, что он выйдет из себя и обрушит на нее всю мощь своих огромных кулаков. Какая мерзость.
Более того, как бы она ни ответила, он все равно вселил в нее страх.
– Я, пожалуй, пойду, – пробормотала она.
– Так иди, – стараясь не кричать, ответил он. – И закрой за собой дверь.
Дождавшись, когда Майя отойдет достаточно далеко, Фиск опустил взгляд на письменный стол.
Поднял кулак.
Надо успокоиться.
Нельзя давать себе волю.
А потом рациональные мысли улетучились, и его подлинное «я» взяло верх.
