Глава 14
ГАРРИ даже не попытался скрыть неудовольствие, когда мэр неторопливо двинулся к их столику. Озборн, в великолепном, сшитом на заказ деловом костюме, то и дело останавливался, чтобы пожать руки и оставить автограф. Однако Гарри не воспользовался этой отсрочкой, чтобы нацепить на лицо серьезную и уверенную мину.
– Ты не знал, что он собирается зайти?
– Ты что? – изумленно уставился на друга Гарри. – Я понятия не имею, как он меня отыскал. Иногда мне кажется, что он приставил ко мне шпика.
Такое случалось не впервые. Раньше докладывали его отцу о каждом шаге Гарри. Однако это было давно, когда они учились в школе, а Норман Озборн представлял общественности свои первые изобретения. Разве были у мэра города причины следить за взрослым сыном? Хотя, зная его, ничего нельзя было сбрасывать со счетов.
Норман всегда делал только то, что хотел.
– Питер! – радостно воскликнул мэр, дойдя до их столика.
Похлопав сына по плечу, Озборн сердечно обнял Питера.
– Как ты нас нашел? – холодно осведомился Гарри.
– А почему ты думаешь, что я вас искал? – переспросил Норман. – Так, зашел выпить кофе. Совпадение. Кого только не встретишь в большом городе.
Это было правдой. Мир тесен, и Нью-Йорк не исключение. В то же время мэр ничего не отрицал. Он просто предложил другое объяснение их встрече.
– Как поживаешь? Какие новости? – обратился Норман к Питеру. – Все батрачишь в этой своей лаборатории за гроши?
– Мы работаем над очень важными изобретениями, – ответил Питер. Директор лаборатории не любил, когда сотрудники распространялись об экспериментах. – И очень интересными.
– Не сомневаюсь, – протянул Норман. – Однако я видел вашу смету и уверен, что хозяин вполне мог бы платить вам побольше. А уж если ты придешь к нам в «Озкорп», будешь купаться в золоте.
– Может, не надо... хотя бы сегодня? – со стоном спросил Гарри.
– Благодарю вас, мистер Озборн, – любезно ответил Питер, включаясь в старую игру «Как не дать папе с сыном вцепиться друг другу в глотки». – Я работаю в лаборатории очень давно, еще с тех пор, как был студентом, и пока не планирую уходить.
– Понимаю, – кивнул Норман. – Что, Теодор Пейтон все еще с вами? Он был у нас в компании. Талантливый бухгалтер, но общаться с ним тяжело.
– Бюджет необходимо держать в узде, – улыбнулся Питер.
– Ну мы каждый цент не считаем, – продолжил Норман. – Но не буду настаивать. Ты не хочешь принимать милостей от отца своего друга. Ты всегда сам прокладывал себе путь, Питер, и это достойно уважения. Однако стоит учиться принимать помощь, когда ее предлагают от чистого сердца.
– Он не хочет работать в «Озкорп», – проскрежетал Гарри. – Столько раз тебе нужно услышать от него этот ответ, чтобы поверить?
Норман засмеялся, будто услышал удачную шутку.
– Ясно, ребята. Вопрос закрыт.
– А как жизнь в кресле мэра? – спросил Питер.
– По сравнению с главой корпорации – дел меньше, а нервов тратишь больше, – ответил Озборн. – Все от меня чего-то хотят, но взамен ничего не предлагают. Просто откровение какое-то.
– Надо же, – сочувственно вздохнул Питер. – А вот Гарри собирается в интереснейшее путешествие.
– О да. – Улыбка Нормана погасла. – Путешествие. Полагаю, важнее, чем само путешествие, будут его результаты. Посмотрим, что Гарри станет делать, когда вернется. Поездка в Европу не отдых и не отсрочка, это шанс принять решение и изменить свою жизнь.
– Ну, Питер, рад был тебя повидать, – произнес Гарри, поднимаясь из-за стола. – Мне пора.
– Да ладно тебе, Гарри. – Норман нарочито сурово покачал головой. Питер представил, как Озборн точно так же распекает сотрудников на заседании правления. – Ты ведешь себя как маленький.
– С меня хватит, – отрезал Гарри. – Я ухожу.
И, не дожидаясь ответа, хлопнул дверью.
– Извини, что так вышло, – сказал Норман. – Он в последнее время сам не свой. Да ты, наверное, заметил.
– Пожалуй, – кивнул Питер. – Да он всегда был вспыльчивый.
– И на здоровье, – пожал плечами Норман. –. Направил бы только эту вспыльчивость в нужное русло. – Мэр взглянул на часы. – В отличие от сына, у меня еще куча дел на сегодня, но я буду рад послушать о твоих изысканиях в лаборатории. Говоришь, вы на пороге большого открытия?
– Я ничего такого не говорил, –- удивленно поднял брови Питер.
Он давно понял, что делиться новостями об исследованиях с другим ученым слишком опасно.
– Тебя не проведешь, – усмехнулся Норман. – Ценю твою верность делу, но не забывай, что в этом мире все меняется.
– Мне пора, – вздохнул Питер.
– Спасибо, что присматриваешь за Гарри, – сказал мэр, поднимаясь вместе с Питером из-за стола.
– Он мой друг, – ответил Питер. – А друзьям надо помогать.
– Вы дружите давно, – кивнул Озборн и вдруг пригвоздил Питера необычно суровым взглядом, – однако помогать ему – моя забота.
* * *
В ТОТ ДЕНЬ работу в лаборатории запланировали начать попозже. Питер пришел вовремя и обнаружил Пейтона в хорошем расположении духа. По крайней мере, на это указывал с особым тщанием выглаженный костюм и чуть более яркий, чем обычно, галстук- бабочка. Это что-то значило.
– Ты опоздал, как всегда, – заметил Пейтон, давая Питеру задание, – но хотя бы не спишь на ходу.
– Я прилагаю все усилия, – заверил его Питер. – Просто жизнь такая... сложная штука.
Пейтон смерил его ледяным взглядом.
– Я кое-что знаю о жизни. Пожалуйста, займись делом.
Питер принялся за работу. Запустил несколько симуляций на компьютере, а когда получил данные для анализа, появилась Аника и предложила помочь.
– Ты получил мое сообщение? – поинтересовалась она.
– А, да! Прости, отвлекся и не ответил.
– Ничего. – Она нервно накрутила кончик длинных волос на палец. – Можно задать тебе один вопрос?
– Заметила, что у нас туалет не работает? – поколебавшись, спросил Питер. – Да разве это проблема...
Она рассмеялась и заложила руки за спину. Потом сцепила ладони перед собой. Передумала и засунула в карманы.
– Не знала, что ты собирался вызвать сантехника, – улыбнулась она. – Ничего, я тебе потом напомню. Просто хотела сказать: я видела твой компьютерный анализ – результаты впечатляют.
– Благодарю за похвалу, стажер!
Она игриво хлопнула его по плечу.
– Я не шучу. Может, я обошлась бы с данными немного иначе, но твой способ отлично сработал. Работа просто супер! Да и Теодор говорит, что ты нереально умный...
– А, так вот почему он вечно ко мне цепляется!
Она пожала плечами.
Питера вдруг охватило странное желание – рассказать ей о Человеке-Пауке, своей второй ипостаси. Ей можно доверять! Однако он сдержался, потому что в этот момент воображение нарисовало ему самого себя трясущимся от смеха.
Почему он внезапно решил довериться совершенно чужому человеку, практически первому встречному? Наверное, просто устал все время лгать, глядя на собеседника честными глазами. Сколько раз он поступал так с тетей Мэй, с Гарри, даже с ЭмДжей до того, как раскрыл ей правду, и даже после? Иногда ей действительно не стоило знать, какой опасности он чудом избегал и какие враги ему противостояли.
Но неужели доверять людям – плохо?
Нет, конечно, но не так, не на второй день знакомства... Однако Аника хорошо разбиралась в химии. Возможно, она подсказала бы ему способ улучшить костюм Человека-Паука? И вообще, приятно сознавать, что ты не один, что, если надо, тебя прикроют. И совсем необязательно Анике будет грозить опасность, если она узнает тайну супергероя, правда? Только если кто-то еще догадается, что ей все известно.
Если открыть секрет Гарри или тете Мэй, то станет легче, не будет больше лжи и полуправды. Но это будет эгоистичный ход – он раскроется для того, чтобы они не считали его больше рассеянным или вруном.
С Аникой все иначе. Она умная, энергичная, веселая и безумно красивая... нет, последнее, конечно, не имеет ни малейшего значения.
А вот остальное – очень важно.
Какие глупости. Сумасшествие. Может, они с ЭмДжей переживают и не лучшие дни, однако ее он любит вообще-то. И не стоит об этом забывать. Просто сейчас ему неуютно, он не в своей тарелке – так сказали бы обычные люди, оценивая похожее состояние. Питер отлично знал, как функционирует мужская психика. Увидит владелец такого крошечного мозга привлекательную женщину – и давай с ней флиртовать в надежде на сладкую жизнь. Однако шашни с Аникой до добра не доведут.
«Значит, снова ложь, спасительная ложь», – подумал Питер.
– Просто отвлекся, забыл, – пробормотал он, понимая, как глупо это звучит. Теперь она подумает, что он лентяй. И почему он не умеет лгать красиво, представляя себя в лучшем свете? – И вообще, я всегда опаздываю. Пейтон, наверное, уже устал мириться с моими причудами.
– То есть правды мне от тебя не услышать? – спросила она, уперев руки в бедра.
– Ты о чем? Я же только что...
– «Просто отвлекся, забыл...» – передразнила его Аника. – Это не ответ. Это даже не половина ответа. Неужели тебе кто-то верит?
«Пока все верили», – пронеслось у Питера в голове.
И учителя, безразличные или слишком занятые, и друзья, и родственники, которые уважали его личное пространство, да и просто равнодушные собеседники. Возможно, ответы им не нравились, однако они никогда не требовали правды.
– Трудности бывает полезно обсудить, – продолжала Аника. – А если не хочешь говорить с первым встречным, то так и скажи.
– Нет, дело не в этом, – промямлил Питер. – То есть... из всех первых встречных тебе я бы сразу все рассказал. Ты просто идеальная первая встречная... – Последняя фраза прозвучала совсем по-дурацки.
Аника усмехнулась.
– Мне нравится твой подход.
– Ты не подумай, я наркотики не принимаю, и в казино не сижу, и... просто у меня очень много других дел, кроме работы. Важных дел. – Так вроде звучит сносно. – Я не могу отказаться от другой работы. Иногда я будто проживаю две жизни. Я должен делать все... наверное, должен, не знаю... Скорее всего, никто не возьмется выполнять то, что я взвалил на себя, но в то же время я... так устал. Я уже давно не могу уделять все внимание и силы работе в лаборатории, как бы мне этого ни хотелось.
Он откинулся на спинку стула и глубоко вздохнул. Ну вот. Выговорился. Так честно он не беседовал ни с кем, кроме ЭмДжей. В груди у него потеплело.
Аника села напротив и пристально взглянула на него.
– Ну как, стало легче? – спросила она, будто читая его мысли. – Даже если ты рассказал мне не всю правду.
– Да! Стало!
– Хочешь совет? Правда, опыта у меня немного, да и я младше тебя...
– Давай. Советуй.
– Тогда слушай. Со мной было то же самое, когда я поступила в университет, – начала Аника. – Не стану углубляться в детали, это слишком личное, но меня здорово помотало. По тебе видно, что твои родители не из Индии, но ты наверняка догадываешься, что иммигранты, положившие жизнь, чтобы вырастить детей в чужой стране и дать им образование, ожидают от ребенка не просто хороших, а очень хороших оценок.
– Моя старшая сестра-паинька училась на пять с плюсом, – продолжила Аника. – А я нет. И я не могла объяснить родителям, как не могу рассказать тебе, что мешало мне получать самые высокие оценки. Моим глупым оправданиям никто не верил.
– И что произошло?
– Я сделала выбор. Решила, что важнее. Поняла, что хочу заниматься наукой не потому, что этого ждут от меня другие, а для себя. И направила все силы на достижение цели. Искренне надеюсь, что, когда я подам документы в аспирантуру, мне не откажут из-за той четверки с плюсом за начальный курс средневековой европейской истории.
– Выходит, ты выкарабкалась?
– Кризис миновал, – пожала она плечами, – и мне удалось скрыть потери.
«Пожалуй, сравнение не совсем верное, – подумал Питер. – Все-таки четверка по истории не то же самое, что битва со Стервятником, но в целом совет неплох».
Он давно раздумывал о своей двойной жизни, но по-настоящему так и не признался даже себе, что она его тяготит. Питер спрашивал, велика ли помощь Человека-Паука городу, но ни разу не позволил себе задаться вопросом: а хочу ли я быть супергероем? Однажды на этот вопрос придется дать ответ. Но не раньше, чем Фиск окажется за решеткой.
– Мои родители не были иммигрантами, – признал Питер, – но у меня тоже жизнь не сахар.
Он рассказал Анике о тете Мэй и дяде Бене, а потом и о воре, которого заметил, но не остановил, решив, что это его не касается. А вор убил его дядю.
Питер научился говорить об этом без слез, однако слова выходили трудно, с болью. Воспоминания никуда не уходят. Они остаются с нами навсегда. Как и сожаления.
– Каждый раз, когда приходит время делать выбор, – говорил Питер, – я думаю, правильно ли поступаю, как отразится мое решение не только на моем будущем, но и на окружающих. Я боюсь, что, если сделаю что-то не то или не сделаю совсем, последствия будут катастрофическими.
Аника слушала его, широко раскрыв глаза.
– Так нельзя, – произнесла она. – Нельзя так жить. Ты не мог предвидеть того, что случится с твоим дядей. А вдруг тот вор был вынужден красть, чтобы купить лекарство умирающему ребенку? И если бы ты его остановил, то приговорил бы малыша к смерти? Никому не дано знать, чем обернутся наши поступки. В наших силах лишь надеяться, что мы делаем правильный выбор.
– Но я-то ошибся, – настойчиво повторил Питер. – В тот день я сделал неверный выбор.
– Прекрати. Ты не знал, что произойдет, – ответила Аника. – Ты же не террориста отпустил и не убийцу. Иногда мелочи становятся невероятно важными.
– Не знаю, что и сказать, – покачал головой Питер.
Это было преступление. И он был обязан его предотвратить...
– Но где же в твоих рассуждениях здравый смысл? – нахмурившись, спросила Аника. – Если ты беспокоишься о каждом решении, просчитываешь последствия... Твои друзья, наверное, сходят с ума, глядя на тебя. А твоя девушка... если, конечно, у тебя есть девушка...
Аника явно пыталась выведать, есть ли у него подруга. И хоть признаваться Питеру не хотелось, не упомянуть об ЭмДжей было бы просто жестоко. С Аникой ему было легко, между ними будто протянулась нить. Кто знает, что могло бы случиться, живи они в другое время или в другом мире. А пока...
– Да, у меня есть девушка, – сказал Питер. – И мне кажется, что иногда ей со мной очень сложно.
Аника смотрела на него как-то странно. Разочарованно, что ли. Она умолкла и в замешательстве отвела глаза.
Потом они заговорили о любимых кафе, и Питер упомянул ресторанчик неподалеку от Таймс-сквер. Сначала Аника высмеяла вкусы Питера, но потом согласилась зайти, попробовать знаменитые трехэтажные сэндвичи. Необычный получился разговор. И все же Питер был рад, что в кои-то веки не пришлось лгать собеседнику.
Здорово все-таки что Аника пришла к ним в лабораторию. С ней веселее.
