Глава 12

Сначала все шло превосходно.

В последний момент ковбой все-таки засунул в куртку пистолет-автомат, чтобы на вытянутой руке показать свой рисунок Эль. Джеймс зафиксировал в памяти место. Рой схватил великана с левой стороны за запястье и, дернув, заставил потерять равновесие. Джеймс с перечным баллончиком подоспел справа. Красная кнопка подалась с утробным хрустом, струя серой жидкости ударила незнакомцу в левое плечо, оставляя брызги и растекаясь по штормовке. Джеймс прицелился, когда великан поднимался, направил струю выше – прижал сопло к бороде, залепил передние зубы, попал в нос, вырвал клок волос. Незнакомец ударил его в лицо, но поздно – ничего из его действий предотвратить не успел.

Эль что-то крикнула.

Внезапно перечный спрей оказался повсюду, словно открыли полный перца ящик Пандоры. Он был везде – наполнил воздух, превратив его в твердь. Джеймса моментально всосало в самую середину месива: кристаллические гранулы забились под веки, жалили мягкие белки глаз. По щекам потекли горячие слезы. Его жгли острые стручки чили – их был целый воз. Пряные хлопья забили ноздри, наполнив носовые пазухи. Голова упала на грудь, мир вокруг завертелся. Джеймс слышал, что где-то рядом Рой в химическом огне продолжает борьбу – стойко держится, колошматит противника костяшками пальцев по телу, по костям, по зубам.

Джеймс сделал усилие и открыл глаза, но увидел только силуэты за стеной воды.

Незнакомец нанес Рою великолепный удар головой и развернул плечи, его запястье освободилось от хватки противника.

– Он вывернулся!

Великан, сопя, отхаркиваясь и отфыркиваясь, шагнул из спасительного укрытия «тойоты» в недосягаемое открытое пространство. Джеймс поспешил следом.

Подхлестываемый выбросом адреналина, он следовал за незнакомцем шаг в шаг с перочинным ножом в руке. Времени на раздумья не было. Джеймс не увлекался контактными видами спорта и со школы ни с кем не дрался, но – была не была! – схватил безумца за плечи и повалил на бок. Результат был оглушительным. В следующую секунду оба оказались на твердой земле, катались, пихались, Джеймс сверху, смаргивая волны жгучих слез. Блокнот раскрылся, странички трепетали и вихрем разлетались вокруг.

Джеймс возился с лезвием. Оно едва успело открыться, когда незнакомец заметался под ним, скрюченные руки закрыли лицо. Запястья преграждали доступ к шее, часть лица была неуязвимой, но пальцы оттягивали в стороны веки, превращая глаза в узенькие щелки. И до них можно было добраться. Перочинный нож внезапно превратился в суперострое оружие и ярко сверкнул на солнце. Лезвие проникнет в глаз, как в желе. Войдет прямо в зрачок. Так надо. Необходимо, чтобы это случилось. Враг умрет быстро. И тогда все будет проще для них обоих. Так почему же Джеймс медлит?

Снайпер наблюдал. На затылке Джеймса подрагивало перекрестье прицела.

Но что-то останавливало Джеймса. Он не мог решиться. Глаза для него были всегда чем-то особенным. Всю жизнь. Не важно, кому они принадлежат и какое за ними таится зло. Он передернулся, и его замутило от мысли, что можно повредить глаз – проткнуть слегка изогнутую поверхность отвратительным металлом, раздавить, словно виноградину между зубов. Глаза – наша связь с миром, окно в душу. Незнакомец забился сильнее. Слепой удар пришелся ему в зубы. Вокруг кружили подхваченные ветром желтые листы.

Время истекло.

Джеймс ткнул в живот – лезвие вошло как по маслу. Незнакомец дернулся, взбрыкнул и сомкнул ладони на ручке перочинного ножа, торчавшего из его плоти, будто неестественно толстый флагшток. Он не завопил – лишь зловеще зашипел сквозь кривые зубы.

Прошло более секунды. Достаточно времени, чтобы успела прилететь пуля…

Последняя из летающих страничек опустилась на дорогу, отчего еще явственнее стала окружающая их тишина и это болезненное шипение. Джеймс пытался сосредоточиться, преодолеть потливо-удушливую панику и подумать.

Он хотел добраться до рукояти, но раненый крепко сомкнул на ней пальцы. Он невероятно напрягся, изогнул спину – мышцы на пределе – и молча кусал язык, пока на губах не появились красные пузыри. Не ругался, не кричал от боли, а нечеловечески шипел, как удав в зоомагазине, где раньше работала Эль, выпуская из холоднокровных легких струю воздуха. В его шипении чувствовался страх, отчего оно казалось угрожающим. Крохотный нож проник в дряблый живот дюйма на два. Такая рана гиганта не убьет, только раззадорит. Никогда не наноси рану существу, если не способен убить его.

– Джеймс! – крикнул Рой. А затем что-то еще.

Когда он потянулся за оружием врага, в его ушах свистело. Выбора нет. Убить или умереть. Он распахнул ветровку незнакомца; при этом клеенчатая ткань зацепилась за нож, выдернув его из живота раненого. Раздался звук, похожий на чмоканье губами, и черный от крови нож упал на гальку. Джеймс искал револьвер, и пальцы наткнулись на металл или на полимер…

В этот момент раненый ударил его в горло.

В глазах побелело. Дыхание перехватило – воздух вылетел наружу, а вдохнуть Джеймс уже не мог. Если из человека выбивают дух в жаркой пустыне, от этого еще больнее. Он даже не понял, как повалился на спину, оцепенело уставив взгляд в синее, как «Уиндекс», небо. Сзади кричала Эль. Он хотел успокоить ее, однако воздуха не хватало. «Все в порядке, дорогая, его револьвер у меня». Он знал, что держит его в руке – тяжелый, твердый, как глыба.

Сколько же прошло секунд?

– Джеймс! – В голосе Эль прозвучал страх. – Возвращайся!

Откинувшись назад, Джеймс совершил кульбит и оказался в спасительной тени «тойоты». Ударившись о дверцу, втянул в себя воздуха, быстро развернулся и, вытянув похищенное оружие в обеих руках, прицелился в незнакомца. Но что-то было не так в форме револьвера – предмет был прямоугольным! Джеймс сообразил, что держит не револьвер, а рацию. Вот что он сжимает в ладонях.

Неужели? Именно рацию. Куртка незнакомца, наверное, набита оружием, а он схватил «уоки-токи»!

Гигант приподнялся на коленях и неуклюже шарил по левому боку под рукой, где и было оружие. Водянистые глаза неотрывно следили за троими врагами. Джеймс не понимал, почему он до сих пор не пустил их в расход. Мог бы давно изрешетить ко всем чертям. И вдруг заметил в его глазах нечто такое, что никак не ожидал там увидеть: ледяной страх зверя, просчитывающего свои шансы пред ликом опасности.

Он даже не смотрел на Джеймса, куда-то за ним.

– Порядок. – Эль говорила намного спокойнее. – Никуда не уйдет.

Джеймс обернулся. Жена сидела, обхватив побелевшими пальцами курносый револьвер Глена. Взгляд сосредоточен, зубы оскалены.

Джеймс вспомнил: ей не сказали, что револьвер не заряжен.