Глава 30
Фэллон

Вслед за мной на кухню пришла Кэтрин, и мне захотелось провалиться сквозь землю.

А она подошла ко мне и обняла.

От удивления я дар речи потеряла.

Да, здравствуйте. Я та самая девочка, которая угрожала разоблачить ваш тайный роман, натравив телевизионщиков, и единственный человек, виноватый в том, что жизнь вашего мужчины из-за развода превратилась в ад. Но, конечно, давайте обнимемся!

Высвободившись из объятия, я села на высокий барный стул, а она полезла в холодильник за мороженым и сиропами.

У меня было к ней много вопросов. В конце концов, Кэтрин Трент втайне встречалась с мужем моей матери. Я должна была презирать ее. Или, по крайней мере, недолюбливать. И уж точно не симпатизировать разлучнице.

Но почему-то в этой истории я презирала именно мать. И я даже знала, почему.

Одного у Кэтрин было не отнять. Роман длиною в восемнадцать лет – это настоящая любовь.

И она была очень красивой. И молодой. Достаточно молодой, чтобы завести еще детей.

– Я удивлена, что вы так спокойно отреагировали.

Я выбрала мороженое с ванильным и карамельным вкусом.

Она пожала плечами, накладывая порцию для Мэдока. Разумеется, с шоколадом.

– Я тоже повзрослела очень рано, – призналась она. – Но, в отличие от меня, у вас с Мэдоком есть поддержка.

Она была права. Я все еще не знала, как отреагирует мой отец, и планировала утром первым делом ему позвонить. Но у нас с Мэдоком были средства к существованию и по меньшей мере с нами была Эдди. Нам повезло.

– Вам не страшно, что Джаред вдохновится нашим примером и сделает предложение Тэйт? – подшутила я.

Она негромко рассмеялась, откинув голову назад.

– Нет, – уверенно ответила она.

– Нет?

– Думаю, вам с Мэдоком пришлось преодолеть… гораздо более серьезные препятствия, назовем это так. И я понимаю, что для вас брак кажется вполне естественным следующим шагом. А в случае Джареда и Тэйт – они так долго заставляли друг друга страдать, что сейчас просто наслаждаются воцарившимся миром и покоем.

В холле раздались голоса Мэдока и мистера Карутерса. Мы с Кэтрин обернулись. Они вошли в кухню с улыбками на лицах.

Сначала у меня чуть сердце не остановилось от ощущения надвигающейся опасности, но, увидев их, я немного расслабилась и расправила плечи. Джейсон прямо с порога направился ко мне. Я заправила волосы за уши, судорожно вспоминая, что на мне надето. Джинсы, обтягивающая черная кофта с длинным рукавом… и на мне все еще был тот самый плащ. Свадебная завивка вполне успешно пережила двадцатичетырехчасовой марафон в постели с Мэдоком.

Взгляд Джейсона был спокойным и располагающим, но мне казалось, что он не дышит. Благожелательно настроенный, он не забывал быть начеку.

Взяв меня за подбородок, он быстро чмокнул меня в лоб, а потом взял за руку и стал разглядывать кольцо.

– Оно тебе идет. Поздравляю.

И это все? Такого просто не могло быть.

– Спасибо, – промямлила я, едва не открыв рот от изумления.

– Если хотите выслушать совет от человека, умудренного опытом уже практически двух разводов… – Джейсон посмотрел на нас с Мэдоком, – ссорьтесь, ругайтесь, если возникают разногласия. Истина рождается в споре. Никогда не выходите из дома, злясь друг на друга, и не ложитесь в постель в бешенстве. Ругайтесь, пока не найдете компромисс. Если вы перестанете ссориться, это начало конца.

А потом он посмотрел на меня.

– Держи его в ежовых рукавицах. Поняла?

Сглотнув, я слегка кивнула в ответ.

– Мистер Карутерс, – начала я.

Он поднял брови:

– Джейсон.

– Джейсон, я должна перед вами извиниться. Вся эта суета с разводом…

– Рано или поздно должна была произойти, – перебил он меня. – Все нормально. Точнее, все скоро будет нормально.

Он кивнул Кэтрин, и они вышли в холл.

– Мы с Кэтрин переночуем у нее, – сказал отец Мэдока. – Увидимся в пятницу вечером на благотворительном аукционе.

Они ушли.

Мэдок плюхнулся на стул у барной стойки, притянул меня к себе и уткнулся носом мне в шею. По спине побежали мурашки.

– Мэдок, – прикрыв глаза, я наклонилась ближе к нему, навстречу этим волшебным поцелуям, – малыш, извини, но мне нужно будет завтра вернуться в колледж.

Он остановился. Причем остановился так резко, что я испугалась, что его хватил удар. А затем поднял на меня голубые глаза. Взгляд выражал недоумение.

– Зачем?

Это было больше похоже на вызов, чем на вопрос.

– Получила сообщение по имейлу от профессора, – я достала телефон и повертела в руках. – Он не против, если меня не будет на нескольких занятиях. Но я не могу пропустить завтрашнее выступление приглашенного лектора и тест в пятницу. И то и другое очень важно. Я уже и так отсутствовала три учебных дня.

Мэдок тяжело вздохнул.

– Ладно. Я переночую у Джареда, чтобы быть рядом. Ты пойдешь на занятия, а я разузнаю, как перевестись в Северо-Западный, и начнем подыскивать жилье. Нам в любом случае в пятницу нужно быть в Чикаго на этом благотворительном вечере. Выезжаем рано утром.

Повиснув у него на плече, я сцепила руки в замок у него на затылке.

– Спасибо.

Меня окутал мужественный аромат Мэдока, я обхватила губами его верхнюю губу, а он – мою нижнюю. Наши поцелуи нередко заканчивались именно этим: губы сливаются в единое целое, и мы просто дышим друг другом.

Мне нравилось, что Мэдок пользуется одеколоном. Теперь он будет делать это всегда. Уж я-то об этом позабочусь.

– Пойдем в душ, – прошептал он, не отрываясь от моих губ.

Я покачала головой.

– Нет, иди один.

– Но я хочу в душ вместе с тобой.

Я сделала шаг назад и стала расстегивать плащ.

– У меня другие планы. Иди прими душ, а минут через десять отправляйся меня искать.

Он наморщил лоб.

– Искать?

Я больше ни слова не сказала. Секунд через двадцать он понял, что ждать объяснений бесполезно, и с улыбкой на лице поднялся на второй этаж.

Я усмехнулась про себя. Он думает, что он тут единственный шалун.

Достав бумагу из факса, что стоял прямо на кухне, я написала загадку для Мэдока, зная, как он обожает загадки, и оставила ее на первом этаже на перилах.

Скинув плащ возле лестницы, я прошла несколько шагов и стала раздеваться и бросать вещи на черно-белый мозаичный пол чуть поодаль друг от друга. Балетки, джинсы, кофточку, затем я расстегнула и уронила лифчик на мягкий бежевый ковер, застилавший пол в небольшом коридорчике, уходящем направо.

Одетая только в красные кружевные стринги, я прошла через слабо освещенный коридор и вошла в кинозал. Здесь было прохладно, и это слегка охладило мой пыл и заставило немного успокоиться.

Я ненавидела эту комнату и в то же время любила ее.

Медленно повернув ручку выключателя, я отрегулировала освещение и создала в комнате интимный полумрак. После чего осмотрелась и пришла к выводу, что здесь ничто не изменилось, чего и следовало ожидать.

Этой комнатой пользовались крайне редко, хотя места тут хватило бы на целую толпу. Несколько черных кожаных кресел и два длинных дивана были повернуты к огромному плоскому экрану на стене, окруженному тремя экранчиками поменьше. Семейные фото и спортивная атрибутика украшали кофейного цвета стены, а в сочетании с кремовым ковром комната становилась похожа на уютную пещеру.

Раньше мы с Мэдоком часто смотрели тут телевизор вместе, хотя обычно парой слов друг с другом не могли перекинуться. А Джейсон Карутерс появлялся здесь всего раз в год, посмотреть финал чемпионата Национальной футбольной лиги.

Стоя на ватных ногах, я провела рукой по гладкой, прохладной черной коже дивана, того, сидя на котором мы смотрели «Дневники вампира», на котором мы старательно друг друга игнорировали, несмотря на плотное облако напряжения между нами, и на котором мы в последний раз спали вместе перед тем, как меня увезли.

Низ живота моментально напрягся, и волна напряжения прокатилась между ног, заставив улыбнуться.

Казалось бы, это место должно было наводить на меня ужас. Здесь я когда-то открыла глаза, напуганная воплями матери, а отчим был настолько зол, что даже говорить ничего не стал. Мать сдернула меня, почти голую, с дивана. На мне была лишь футболка Мэдока. Джейсон Карутерс стоял в коридоре и даже в глаза мне не посмотрел, когда мать протащила меня мимо него. Пока Мэдок где-то пропадал, мне дали двадцать минут на сборы и увезли в неизвестном направлении. Я уже была беременна, но еще не знала об этом.

Поэтому комната должна была олицетворять для меня предчувствие катастрофы, но это было не так. Кожаная обивка была приятной на ощупь. Я вспомнила, как благодарила Мэдока за то, что той ночью он наконец уговорил меня выбраться из спальни.

Я залезла на диван, встала на колени лицом к спинке и облокотилась на нее, желая видеть Мэдока, когда он найдет меня. Дверная ручка стала поворачиваться, я подавила улыбку и поджала пальцы ног, пытаясь справиться с приятным волнением.

Сексуально улыбнувшись Мэдоку, я попыталась принять игривый вид вместо вида нимфоманки, в которую в последнее время превратилась. Его черные пижамные штаны низко сидели на бедрах, на золотистой гладкой коже поблескивали капельки воды, поэтому желание не заставило себя долго ждать. Сначала я разглядывала кубики пресса, потом подняла глаза к груди и выше, наслаждаясь видом торчащих взъерошенных волос. Как будто он специально их так уложил. Когда же я взглянула на лицо, то заметила, что с него пропало привычное озорное выражение.

Вздохнув, он поднял в воздух листок с загадкой.

– Кинотеатр.

Почему он на меня не смотрит?

Он метался взглядом по комнате.

– Я… э…

Сердце стало биться слишком быстро. Черт! Он что, разозлился?

– Рада, что ты догадался, – сказала я, склонив набок голову в попытке подманить его к себе.

– Да, только… последняя строчка помогла, – он тяжело вздохнул. – Знаешь что, Фэллон, я не хочу здесь находиться. Может, просто пойдем в кровать?

– Мэдок, – поспешила остановить его я, – я знаю, что здесь мы виделись в последний раз перед тем, как меня увезли, но нам не нужно бояться этого места.

Я встала с дивана и облокотилась на подлокотник, сложив руки на груди. Он проскользил взглядом по моему телу и робко посмотрел в глаза. Затем подошел ко мне.

Каждый его шаг эхом отдавался в ушах. Взяв за шею, он поцеловал меня. Страстно, с языком, и тут же по телу разлилось приятное тепло.

– Мэдок, – выдохнула я, когда он поднял меня на руки, а я обвила ногами его талию.

Мне нравилось, когда он так меня носил.

Но я не хотела отсюда уходить.

– Нам уезжать через шесть часов, – пригрозил он, – и не факт, что этого времени хватит, чтобы я попробовал на вкус каждый сантиметр твоего тела. А я хочу начать прямо сейчас и попытаться. Так что мы идем в постель.

– Мэдок, нет! – отпустив его, я схватилась руками за дверной косяк, не давая ему двинуться дальше. – Нет! Я хочу остаться здесь.

Он усилил напор, но я еще сильнее вцепилась в косяк вытянутыми руками. Если он хочет заставить меня уйти отсюда, ему придется проявить характер. Пока что он со мной осторожничал.

– А я – нет, – ответил он. – Да брось ты. Мы ведь больше не дети. И поэтому сделаем это в постели, как взрослые, а не на диване, будто перевозбужденные подростки.

– Но мы и есть перевозбужденные подростки.

Он хмуро посмотрел на меня.

– Пошли, а то я тебя защекочу.

Моя грудь напряглась, и я чуть не поддалась порыву убрать руки, но сдержалась.

Вывернувшись, я соскочила на пол и толкнула его в грудь. Он отшатнулся. Не теряя времени, я схватилась за ручку и захлопнула дверь.

Мэдок смотрел на меня круглыми глазами, а я сделала несколько шагов в его сторону, заставляя отступить. Вскоре он наткнулся на спинку дивана и остановился. Тогда я стала ласкать его. Запустив руку в волосы, я бросилась целовать его губы и шею, а другой рукой поглаживала член, который уже пульсировал в ладони.

– Фэллон, господи, – ругнулся Мэдок.

Но волна наслаждения накрыла его с головой. Он запрокинул голову и запустил руки мне в волосы, а я продолжала покрывать поцелуями его грудь и живот.

Встав на колени, я стянула с него штаны и, обхватив член рукой, стала поглаживать языком головку, иногда стукаясь сережкой в языке о его пирсинг. Он дернулся, широко раскрыл глаза и свирепо посмотрел вниз, на меня, улыбнувшись во все зубы.

– Фэллон, – предостерег он, придерживая меня за волосы.

– Но я хочу. Можно? – тихонько спросила я.

Он зажмурился и ослабил хватку. Я двигалась медленно, наслаждаясь ароматом его тела, который так меня заводил, водя языком из стороны в сторону по нижней стороне члена, чтобы он мог почувствовать шарик в языке. Его член дернулся прямо у меня во рту. Вкус тела любимого мужчины вперемешку с металлическим привкусом только придавал мне смелости. Медленно вбирая его, я расслабила горло и позволила проникнуть как можно глубже.

– Детка, – прошептал он, втягивая воздух сквозь сжатые зубы. – Надеюсь, ты научилась этому не с другим парнем?

Теперь мое внимание сконцентрировалось на головке. Затем, сделав еще несколько круговых движений, я решила, что стоит прерваться и ответить.

– С месяц назад мы с Тэйт вдоль и поперек изучили книгу-руководство.

– Серьезно? – это прозвучало как утверждение. – И заводит еще больше.

Насколько я знаю Мэдока, он тут же нарисовал в голове картину, как мы с Тэйт тренируемся на огурцах.

Она хотела научиться, чтобы сделать приятное Джареду, но у нас обеих совершенно не было опыта. Разумеется, Тэйт хотела, чтобы у него сорвало крышу, так что я предложила посмотреть порно. Но она наотрез отказалась, аргументируя это тем, что не смотрит всякие убогие видео в Сети. Так что мы решили заказать книгу в интернет-магазине.

Я снова взяла его в рот во всю длину, медленно продвигая губы до самого основания, и стала двигать вокруг языком.

Слегка приспустив ему трусы, я обхватила руками попу и стала притягивать руками, чтобы самой двигаться быстрее и заглатывать глубже. Он до боли потянул меня за волосы. Пришлось замедлить темп, наслаждаясь каждым сантиметром его кожи.

Он издал протяжный стон и стал дышать чаще. Мне нравилось наблюдать за Мэдоком, когда он возбужден до предела. Его лицо напряглось, он зажмурился и выглядел так, будто ему очень больно. Мне вдруг дико захотелось обнять его.

Но он деспотично оттянул меня за волосы.

– Стоп, – задыхаясь, выдал он. – Я хочу тебя. Но не на этом диване.

Облизав губы, я растерянно свела брови, но возражать не стала.

Да кому какая разница? На диване, на кресле, на полу… Он схватил меня за руку, подтащил к другому кожаному дивану, развернул, сел на диван и посадил меня на колени. Его эрегированный член терся о трусики у меня между ног, а потом…

Ого!

Он просунул обе руки под резинку моих стрингов и разорвал их.

Я осталась совсем голой, а возбуждение было так сильно, что пришлось закусить губу, чтобы не закричать.

Мои действия выходили из-под контроля. Наклонив голову, я провела языком по его губам, но выпрямилась, когда он погладил головкой мою дырочку.

– Ох, Мэдок, – задыхалась я.

Черт, как же приятно.

Обхватив его лицо руками, я посмотрела ему глаза.

– Почему ты оставил меня здесь той ночью? – мой вопрос прозвучал неожиданно.

Я предполагала, что он не захотел остаться на предыдущем диване именно поэтому. Может, по этой же причине он ненавидел и эту комнату.

– Я не собирался бросать тебя, – он виновато смотрел на меня. – Я укрыл тебя, – продолжил он сбивчиво и отвел глаза, потому что я начала двигаться, – и поднялся в душ. Думал, что потом вернусь и разбужу тебя, а когда я спустился сюда, тебя уже не было.

Я все время считала, что он просто получил то, чего хотел, и ушел спать, бросив меня в кинотеатре.

– И я ненавижу эту долбаную комнату, – закончил он.

Но тут же снова приоткрыл рот, как будто хотел сказать еще что-то, но так и не сделал этого.

Я взяла пульт и включила музыку. Вцепилась обеими руками в кожаную обивку у него за спиной и медленно села на него, впуская его член в себя настолько глубоко, насколько это было возможно.

– Я заставлю тебя снова полюбить ее, – заверила я.

Он вошел в меня до упора, и от наступившего удовольствия Мэдок тихонько зарычал и закрыл глаза.

– Посмотрим, что у тебя получится.