Глава 28
Фэллон

– Ну разумеется!

Услышав высокомерный голос, я распахнула глаза и подскочила в кровати.

В открытых дверях комнаты Мэдока стояла мама, одну руку уперев в бок, а вторую положив на талию и демонстрируя россыпь бриллиантов, украшавшую пальцы.

Все еще одетая в ночную рубашку, я проморгалась, прогнала остатки сна и окинула ее взглядом.

От ее дурацкого наряда оставалось только сглотнуть и попытаться подавить усталую улыбку. На ней были черные обтягивающие брюки, леопардовая блузка без рукавов (терпеть не могу эту расцветку) и черная фетровая шляпа.

Серьезно? Фетровая шляпа?

Она пыталась выглядеть как молоденькая девушка или богатая итальянская наследница. Я так для себя и не решила.

– Что ты здесь делаешь?

Произнеся это, я сама испугалась своего грубого тона. Вчерашняя история с Мэдоком меня порядком утомила, но я была начеку и во всеоружии.

Она улыбнулась. Ее идеально чистая кожа сияла в лучах утреннего солнца, пробивавшихся через окно.

– Я здесь живу, Фэллон. А ты – нет. Забыла?

Я взглянула на другую половину кровати и обнаружила, что Мэдока нет на месте.

Мать подошла к краю кровати. Я нахмурилась.

– Убирайся, – приказным тоном сказала я.

Она схватила футболку Мэдока и стала складывать.

– Я смотрю, ты пытаешься добиться лучшей жизни через постель. Меня ни капли не удивило, что я обнаружила тебя в его кровати. Опять.

Я отбросила в сторону одеяло и потянулась к лежавшим на тумбочке очкам, но остановилась на полпути.

Нет. Для разговора с ней они мне не нужны.

Опустив руку, я встала и гордо подняла подбородок.

– Если ты сейчас же не уйдешь отсюда, я сама тебя вышвырну.

Это была не пустая угроза. Я только искала повода, чтобы наброситься на нее.

– Меня ждет Джейсон, – она прикрыла глаза и сделала вид, что наш разговор ей наскучил. – Он уже едет. Ты в курсе? Единственное, в чем у нас с мужем нет разногласий, так это в том, что вашу грязную связь с Мэдоком нужно прекратить как можно скорее.

На слове «муж» я вздрогнула. Забавно. Никогда не воспринимала их как мужа и жену. Может, потому, что они никогда себя так не вели.

Она подошла ко мне и погладила меня по плечам ледяными руками.

– У Джейсона всегда найдутся рычаги давления на собственного сына. И тебе лучше смириться с этим как можно скорее, Фэллон. Для твоего же блага. Мэдок тебе не пара, и это долго не продлится.

– Вон, – послышался низкий голос, и мы обе испугались.

Я выпрямила спину и перевела взгляд на дверной проем. В нем стоял Мэдок и пристально смотрел на мою мать.

Она тоже обернулась, заслышав его властный голос. Мои руки и ноги вдруг налились силой. Я всегда чувствовала себя сильнее в его присутствии. Не то чтобы я надеялась, что Мэдок возьмется решать мои проблемы. Просто приятно было противостоять трудностям не в одиночку.

– Уже ухожу, – заверила его мама, сладко улыбаясь. – Твой отец скоро приедет, так что не помешает одеться. Вам обоим.

Мэдок сделал шаг назад, освобождая проход. Мать взглянула на нас напоследок и удалилась. Мэдок скрестил руки на груди, и мышцы его обнаженного торса напряглись. Он бы никогда не ударил женщину, но сейчас выглядел так, будто был на грани.

Мать на секунду задержалась в дверном проеме и оглянулась на нас.

– Мэдок, тебя отправят обратно в Нотр-Дам. А ты, Фэллон… сегодня же уедешь со мной. Обратно в Чикаго. Я собираюсь на благотворительный вечер, а тебе пора возвращаться в колледж.

Я не смогла сдержать смешок и недоверчиво сдвинула брови.

– Мам, что за глупости ты говоришь? С чего ты решила, что можешь указывать мне, что делать?

– Я забираю тебя в Чикаго, и ты больше никогда не увидишь Мэдока, – ее слова прозвучали очень резко, даже угрожающе. – После развода я не хочу иметь ничего общего ни с ним, ни с его отцом. И в любом случае ты им не нужна.

– Убирайся! – взревел Мэдок.

Она наконец заткнулась и, ошеломленная, посмотрела на нас. Подняв брови, она продолжила, обращаясь к Мэдоку.

– Как только твой отец приедет, он растолкует тебе, что к чему. И ты, Мэдок, больше никогда не увидишь мою дочь.

Вместо ответа Мэдок медленно двинулся к матери, заставляя ее попятиться. Это продолжалось, пока она не оказалась в коридоре. Я последовала за ним. Мэдок исподлобья посмотрел на мать и вызывающим тоном сказал:

– Еще хоть раз попытаетесь угрожать мне – и я пробью все стены на пути к Фэллон вашей головой.

Мои глаза вспыхнули, и я улыбнулась про себя.

Он был сантиметров на пятнадцать выше нее. Не знаю, сделал бы он это на самом деле или нет, но от его вида кровь в моих венах закипала.

Она недовольно сжала губы, всем видом показывая, что игра еще не окончена, а потом молча удалилась.

Боже, как же я люблю его.

– Мэдок… – я подбежала к нему, а он обернулся как раз вовремя, чтобы заключить меня в объятия, и я прошептала ему на ухо: – Ты такой горячий.

Рассмеявшись, он обхватил меня за талию, оторвал от пола и занес в спальню. Я обняла его за шею и захлопнула за нами дверь.

– У нас проблемы, – констатировала я.

– Нам уже есть восемнадцать. Мой отец блефует.

– Но…

– Поверь мне, – перебил меня он. – Ты меня любишь?

Я кивнула с видом ребенка, которому пообещали мороженое.

– Да.

– Любишь настолько сильно, что будешь не в состоянии убить меня, даже если я стану зомби? – с ехидным видом спросил он.

– Да.

Я рассмеялась.

Он поставил меня на пол и достал из кармана круглую черную коробочку. Когда он ее открыл, я чуть в обморок не рухнула от увиденного.

Роскошное платиновое кольцо с огромным круглым бриллиантом в центре и бриллиантами поменьше по краям сияло в электрическом свете.

Когда я оторвала от него округлившиеся глаза, Мэдок встал на одно колено и усмехнулся.

– У меня есть идея.

– Чувак, ты уверен, что готов к этому?

Джаред облокотился на столик рядом с Мэдоком, пока мы подписывали необходимые бумаги.

– Не надо ревновать, – отшутился Мэдок. – Мы по-прежнему будем друзьями. Только тебе не удастся больше безнаказанно заглядываться на мою попку.

Джаред закатил глаза, плюхнулся на один из стульев, стоящих в ряд, и поставил локти на колени.

Нет, он не думал, что Мэдок что-то делает неправильно. Просто волновался за него. И, похоже, ему тоже было немного не по себе.

Я вот уж точно переволновалась. Меня мутило, я жутко переживала, была нервной и напряженной.

И по уши влюбленной.

Мне хватило пары секунд, чтобы собраться с мыслями и прошептать «да», когда Мэдок попросил моей руки. И даже несмотря на ураган вопросов и тревог, в одно мгновение возникших в голове, в одном я была уверена наверняка.

В Мэдоке.

Я не сомневалась в нем ни секунды и не испытывала ни капли сомнений, когда спрашивала себя, не поторопились ли мы с таким важным решением.

Я принадлежала ему. Только ему. Всегда. Это было правдой.

Мы уехали из дома до того, как вернулся отец Мэдока, и направились прямо в Чикаго. У меня с собой даже одежды толком не было, так что сначала мы заехали в общежитие, чтобы привести себя в порядок и забрать Тэйт, а потом написали Джареду, чтобы он ушел с занятий и встретился с нами в здании муниципалитета.

Нам нужны были свидетели, и, разумеется, мы хотели, чтобы в такой важный момент друзья были с нами.

Хотя я определенно не была похожа на невесту. У нас с Тэйт был одинаковый стиль в одежде, а значит, найти среди наших вещей платье было не суждено. Но, может, это и к лучшему. Я бы чувствовала себя не в своей тарелке.

Легкую белую блузку с изящным бантом на воротнике и рукавами-фонариками я заправила в симпатичные обтягивающие джинсы, надела черные балетки и черный же плащ в стиле милитари, до талии прямой, а книзу расклешенный. Мэдок же надел свои обычные дорогие джинсы и черную короткую осеннюю куртку, тоже в стиле милитари. Так что мы с ним отлично смотрелись. Он уложил волосы гелем. И теперь смотрел на меня, ослепляя лучезарной улыбкой, которая уже меня завела.

Мы с Тэйт по-быстрому навели мне красоту на голове и сделали макияж. Мэдок не переставал сверлить меня глазами с таким видом, будто сейчас съест. Значит, вышло нормально.

Я сцепила руки в замок и крепко сжала пальцы.

Кольцо с огромным бриллиантом оказалось невероятно удобным, а это что-то да значило для девушки, которая ювелирных украшений в жизни не носила.

Мэдок сказал, что это семейная реликвия: отец подарил это кольцо его матери на помолвку. Когда я напряглась, он рассмеялся и объяснил, что только брак его мамы закончился разводом, а бабушка и прабабушка, которым оно принадлежало до нее, жили со своими мужьями долго и счастливо.

Мужьями. Мэдок будет моим мужем.

Голова чуть не лопалась от вопросов. Где мы будем жить? Насколько ужасно отреагируют наши родители? А что с учебой? Получится ли из меня хорошая жена? Подхожу ли я ему?

Я опустила глаза и стала разглядывать кольцо. Такое замысловатое! Я прямо прониклась его историей, а потом задумалась о мужчине, который мне его подарил. Он любит меня. Он верен мне. Он сильный.

И нашим родителям придется смириться с тем, что мы больше никогда не расстанемся.

– Ты выглядишь такой счастливой, – сказала Тэйт, стоя рядом со мной, пока Мэдок заканчивал оформлять документы с работником муниципалитета.

Я положила руку на живот и вздохнула.

– Мне кажется, меня сейчас вырвет.

Мэдок оторвался от документов, взглянул на меня и поднял брови.

Я поспешила добавить:

– То есть я так счастлива, что просто не могу удержать все в себе.

Он нагнулся и чмокнул меня в губы.

– Поехали. Нам нужно еще в суд успеть.

Одной рукой он взял меня за руку, другой забрал со стола разрешение на брак и уже собирался идти, но я его остановила.

– Мэдок, – позвала я его как можно более робко, – я думаю… может быть… нам стоит найти священника.

У меня на лице появилось виноватое выражение.

– Священника? – с удивлением переспросил он.

Мы с Мэдоком были воспитаны в католических традициях, в младших классах учились в приходских школах. Однако давно перестали ходить в церковь, так что ничего удивительного, что мой вопрос стал для него неожиданностью.

Я сглотнула.

– Просто думаю, что отец убьет тебя, если наш брак не будет одобрен церковью, – я тянула Мэдока вперед, улыбаясь уголками губ. – Пошли.

Машина Джареда и Тэйт остановилась прямо за нашей. Мы ехали впереди, а они просто следовали за нами. Паб Sovereign’s находился в северной части Чикаго, как раз между муниципалитетом, откуда мы недавно выехали, и Северо-Западным. Мы припарковались, и я сразу зашагала в бар, точно зная, куда идти.

В дальнем зале, вход в который при желании можно было закрыть красными бархатными занавесками, за круглым столом в компании трех друзей сидел отец Маккэффри. Двое из них тоже были священниками, а третий, в кожаной куртке, – завсегдатаем бара.

– Здравствуйте, святой отец, – поздоровалась я, не выпуская руку Мэдока.

Он оторвался от кружки пива и круглыми глазами посмотрел на меня.

– Фэллон, дорогуша. Что ты здесь делаешь?

Несмотря на то что он жил в США уже больше двадцати лет, у него сохранился сильный ирландский акцент. Думаю, он все это время старательно его поддерживал. И не только потому, что он нравился прихожанам, но и потому, что так было гораздо проще вести дела с клиентами ирландского происхождения. Я хорошо его знала: когда-то он меня крестил.

У него были темно-русые волосы с проседью, светло-голубые глаза и еле заметный пивной животик. Не считая этого, святой отец был в отличной форме. А из-за веснушек выглядел даже моложе, чем был на самом деле. На нем были черные брюки, черная рубашка и изумрудного цвета свитер, из треугольного выреза которого выглядывала колоратка.

– Святой отец, это Мэдок Карутерс. Мой… жених.

Мы с Мэдоком покосились друг на друга и обменялись улыбками.

Мне было немного странно называть его женихом, учитывая, что я даже своим парнем никогда его не называла.

– Что? – отец Маккэффри открыл рот от удивления.

Мое сердце екнуло. Кажется, все пройдет не так гладко.

– Святой отец, я знаю, что вам это кажется странным…

– Святой отец, – перебил меня Мэдок, сделав шаг вперед. – Мы хотели бы пожениться. Вы согласны провести церемонию или нет?

– Когда? – спросил святой отец.

– Сейчас, – Мэдок смотрел на него сверху вниз, как взрослый, который разговаривает с ребенком. – Прямо здесь и сейчас.

Священник выпучил глаза от удивления.

– Здесь? – ошарашенно переспросил он, чуть не рассмеявшись.

Честно говоря, я надеялась уговорить отца Маккэффри проехать в церковь, которая была всего в паре кварталов от нас, но Мэдок, кажется, хотел решить вопрос прямо на месте. Что ж, я была не против. Если выбирать между муниципалитетом, церковью, где вечно холодно, и старым ирландским пабом, где пахло лаком для мебели и пивом Guinness, я определенно выбрала бы паб. Барная стойка, столы и стулья блестели в свете заходящего солнца, лившегося внутрь помещения через окна с зелеными занавесками. Очень уютное местечко.

– Святой отец, – заговорила я, – раз уж мы нашли вас в баре, а не в церкви, то почему бы не провести церемонию прямо здесь?

– Фэллон, дорогуша, а ты не думала, что сначала стоило бы заручиться благословением отца? – вид у Маккэффри был очень обеспокоенный.

– Мой отец, – уверенно сказала я, – доверяет моим решениям. Значит, и вам, святой отец, стоит им доверять.

Мэдок взял меня за руку, стянул с пальца кольцо и положил его на стол вместе с разрешением на брак и простым серебряным кольцом, которое он подобрал себе еще утром.

– Пожените нас, пожалуйста. Отсюда мы поедем в суд и официально зарегистрируем брак независимо от того, будет у нас благословение церкви или нет. А если его не будет, ее отец точно этого не одобрит.

Джаред хмыкнул за нашими спинами. Я обернулась и увидела, что они с Тэйт оба пытаются скрыть улыбки.

Я была рада, что им весело. Пот выступил у меня на лбу.

Отец Маккэффри сидел за столом и молчал, как и его друзья. Все они смотрели то на святого отца, то на Мэдока, а святой отец переводил взгляд с Мэдока на меня и обратно.

Я не знала точно, чей сейчас ход, но склонялась к тому, что не наш. Наконец святой отец поднялся, запустил руку в вырез свитера, достал ручку и наклонился, чтобы подписать бумагу.

Я опустила голову, и мое лицо расплылось в улыбке. Мэдок повернулся ко мне, обхватил за щеки, нагнулся и нежно поцеловал меня в губы.

– Готова? – прошептал он.

Я втянула носом терпкий аромат его парфюма и сняла плащ.

– С детьми подождем, пока не окончим колледж, – сказала я так тихо, чтобы меня мог услышать только Мэдок. – Договорились?

Он кивнул, прислонившись лбом к моему лбу.

– Заметано. А потом можем завести пятерых.

– Пятерых?!

Джаред закашлялся, заставив нас отвлечься друг от друга, а Мэдок чуть слышно рассмеялся. Я глубоко вздохнула.

Да, об этом можно поговорить и позже.

Святой отец подозвал нас, чтобы мы поставили подписи в графах «жених» и «невеста», а Джаред и Тэйт расписались как свидетели и вписали свои имена в строчки в нижней части листа, рядом с именем отца Маккэффри, лица, сочетающего браком.

– Тишина в зале! – громко обратился святой отец ко всем присутствующим.

В баре было человек пятнадцать. Они затихли и повернули головы к нам, заметив наконец, что творится у них за спинами. Музыку выключили, и бар погрузился в тишину. Мэдок повернулся ко мне и взял меня за руки.

Отец начал короткую службу, но я едва разбирала его слова, потому что все мое внимание поглотил Мэдок. Его голубые глаза, всегда немного озорные. Его четкие черты лица: грубо очерченный подбородок, скулы, что так прекрасно смотрятся, когда он выходит из душа весь мокрый… Широкие плечи, в которые можно уткнуться и моментально согреться.

Но пока святой отец проводил церемонию, я думала о том, как мало в моей голове мыслей о себе самой. Всю свою жизнь я была зациклена на себе: своем разочаровании в жизни, ненависти к матери, тоске по отцу и тотальном одиночестве.

Я словно оставалась в прошлом, не осознавая, что именно из-за этого не могла строить будущее.

Теперь это все осталось позади.

Конечно, ничто не забылось, но это больше не имело никакого значения. Сегодня начиналось будущее, и, когда Мэдок надел мне на палец кольцо, я поняла, что все самое лучшее из прошлого я взяла с собой: вот оно, стоит напротив.

Я взглянула на Тэйт, которая с любовью смотрела на нас, и на Джареда, который приобнял ее. По его щекам катились слезы счастья.

Мэдок улыбнулся, положил ладонь мне на шею и нежно притянул мою голову к себе.

– Заканчивайте, святой отец, – попросил он, глядя поверх моей головы. – Она очень ждет поцелуя.

Смешливые нотки в его голосе опьяняли. Я и вправду очень ждала поцелуя.

– Объявляю вас мужем и женой.

Мэдок не стал терять время зря. Приобняв за талию, он оторвал меня от земли и страстно поцеловал. От его губ возбуждение волнами прокатилось по телу прямо в низ живота. Я положила руки ему на лицо, наклонила голову и с силой впилась в его губы.

Не отрываясь от моих губ, он вынес меня в центр зала, где было чуть больше места.

– Спасибо, – улыбнулась я отцу Маккэффри через плечо Мэдока.

Мэдок подозвал бармена.

– У вас есть музыка?

– U2, – ответил мужчина средних лет.

Мэдок нахмурился.

– И это все?

– А что еще народу надо?

Я засмеялась прямо Мэдоку в ухо, услышав ответ.

Он вздохнул.

– Поставьте что-нибудь медленное.

Опустив руки, он взял меня за попу и приподнял, чтобы я обхватила ногами его талию. Я увидела, что стулья отодвигают. Оглядевшись, я обнаружила, что все присутствующие в баре убирают к стенам стулья и столы, освобождая импровизированный танцпол.

Песня All I Want Is You U2 негромко полилась из колонок. Наверно, я еще неделю буду ее напевать. Мэдок начал переминаться с ноги на ногу, и мы стали покачиваться в медленном танце. Я прижалась к нему лбом, прислушиваясь к тому, как он шепчет слова песни, и еле сдерживая слезы. Музыка играла все громче и громче, и мы начали медленно кружиться, время от времени целуя друг друга.