Глава 14
Мэдок

– Мэдок!

Я открыл глаза, поморгал, прогоняя сон, и резко сел на кровати, увидев, что на меня уставилась Эдди.

– Эдди, какого черта?

Слава богу, я был прикрыт!

Положение было чертовски неловким. Эдди не видела меня голым с тех пор, как в прошлый Новый год, напившись, я прыгнул в бассейн с ледяной водой на спор с Тэйт.

– Где Фэллон? – спросил я, оглядываясь по сторонам.

– Милый, не знаю, что происходит, но Фэллон уехала, а твой отец ждет тебя внизу и хочет поговорить с тобой прямо сейчас.

Кивнув, она посмотрела на меня с таким видом, что сразу стало понятно, что стоит поторопиться.

Вот дерьмо. Я отбросил одеяло и выскочил из комнаты. За спиной послышалось недовольное цоканье Эдди. Ей была не по душе моя беготня по дому в чем мать родила.

– Куда поехала Фэллон? – крикнул я, забежав к себе в комнату и захлопнув дверь в коридор.

– Понятия не имею. Когда я встала, ее уже не было.

Нет. Нет. Нет. Я быстро натянул трусы, джинсы и футболку, а потом крепко зажмурился и покачал головой. Затем, хватая носки и ключи, четко осознал, что не собираюсь тратить много времени на разговоры с отцом.

Нужно было найти ее и притащить обратно, хоть бы и за волосы, если она будет сопротивляться. Что это, вообще, за хрень?

Сбежав вниз по лестнице, я подобрал ботинки там же, где бросил вчера, и вошел в кабинет отца.

– Где Фэллон? – с вызовом спросил я, плюхнувшись на стул напротив его стола, надевая носки и туфли.

Отец сидел на краю стола с бокалом виски в руке. Сначала я глазам своим не поверил. А потом забеспокоился. Отец был из тех, кто всегда держит ситуацию под контролем. Если он пьет с самого утра, тогда… даже не знаю, что тогда. Никогда не видел его утром с выпивкой в руках.

– Она уехала.

– Куда?

– Не знаю. Она уехала по своей воле, Мэдок. И ты сейчас никуда не поедешь. Нам нужно поговорить.

Завязав шнурки, я горько рассмеялся.

– Говори, что хотел сказать, и побыстрее.

– У тебя не может быть никаких отношений с Фэллон. Это просто невозможно.

Такая прямота сбила меня с толку. Видимо, он знал, что мы снова взялись за старое. Но нужны ли мне самому эти отношения?

– У тебя за спиной два распавшихся брака. Кто ты такой, чтобы давать мне подобные советы?

Он протянул руку, взял со стола папку и ткнул ею меня в грудь.

– На, взгляни.

Я вздохнул, но все равно открыл ее.

Внутри были фотографии отца и мамы Джареда, Кэтрин. Много фотографий. Пульс стал эхом отдаваться в ушах. Вот они вместе входят в его квартиру, вот обнимаются и целуются у окна, вот он открывает перед ней дверь машины и подает руку.

– У тебя роман с мамой Джареда?

Кивнув, он слез со стола и, обойдя его, сел в кресло.

– Мы сходимся и расходимся вот уже восемнадцать лет. Так что не надо мне рассказывать, каково это – желать чего-то, что не можешь получить. У нас с Кэтрин очень долгая и тяжелая история. Мы просто встретились в неудачное время, но любим друг друга и собираемся пожениться.

– Ты серьезно? – ахнул я и засмеялся. – Что за бред?

Я не мог поверить собственным ушам. Мой отец и мама лучшего друга встречаются и собираются пожениться. И он говорит об этом с таким видом, будто мы погоду обсуждаем. Да, этот мой чертов папаша, он такой. Делает, что ему вздумается. А ты либо миришься с этим, либо нет.

– Подожди, – в голову пришла новая мысль и моментально меня огорошила. – Восемнадцать лет? Ты ведь не отец Джареда, так?

Он посмотрел на меня как на сумасшедшего.

– Конечно, нет. Она родила его незадолго до того, как мы познакомились, – протерев лицо руками, он сменил тему. – Этот подарочек я получил от Фэллон. Папку о Кэтрин вкупе с материалами по одному моему делу. Так что, думаю, ты и сам уже понял, что она меня шантажирует, Мэдок.

Я сжал рукой папку так крепко, что переплет затрещал.

– Ты мне лжешь.

– Нет, не лгу, – его голос был спокойным, и это помогало мне держать себя в руках. – Тут все гораздо сложнее, чем ты можешь себе представить. Но я хочу, чтобы ты знал, что, несмотря на то что Фэллон вернулась сюда со скрытыми мотивами, я не думаю, что она хотела навредить тебе. Она могла отдать эти материалы прессе, однако пришла ко мне. Поступи девчонка иначе – наша семья могла бы пострадать.

Я не мог глаз оторвать от фотографий. Гнев вскипал во мне.

– Она очень зла на меня, – мягко продолжил отец, словно размышляя вслух. – Но она не обратилась в прессу, Мэдок, потому что не хотела причинить тебе боль.

– Перестань пытаться защитить меня, – огрызнулся я, снова плюхаясь на стул.

Если она вернулась, чтобы шантажировать отца, тогда все, что было между нами, – тоже обман.

– Что у нее на тебя есть помимо этого? – я потряс в воздухе папкой.

Отец прикрыл глаза и заговорил нерешительным тоном.

– Я вел переговоры о подкупе судьи. Это противозаконно, меня могут лишить лицензии, по меньшей мере. Но решение далось мне нелегко, и, если бы ситуация повторилась, я бы сделал это снова, – он посмотрел прямо на меня. – Однако Фэллон просит о немногом. Мне не хотелось говорить об этом, чтобы тебя не ранить лишний раз. Но теперь, когда правда всплыла, можешь двигаться дальше. Я не заставлял Фэллон уехать. Она сама написала мне прошлой ночью.

Он кинул мне свой телефон, чтобы показать переписку. И действительно, последнее входящее сообщение было от Фэллон.

– Она не та женщина, что тебе нужна.

Я был так ошарашен СМС на экране мобильного, что слова отца доносились до меня как отдаленное эхо.

– Ее отец, для начала… – он осекся.

А потом я совсем перестал слушать его. Желудок свело. Я выронил из рук телефон, и он с громким звуком упал на пол. Я оперся локтями на колени и закрыл лицо руками.

Это чувство было мне знакомо. То же самое я ощутил два года назад, когда мне сказали, что она внезапно уехала в неизвестном направлении. Я чувствовал это, когда смотрел на ее пустую кровать, в которой мы вместе лишились девственности. Когда меня мучила бессонница, я спускался в подвал и играл на пианино.

Мне было не по себе от мысли, что все это повторяется. Меньше всего на свете я хотел снова окунуться в этот кошмар.

– Замолчи. Просто замолчи. Восемнадцать лет, говоришь? – переспросил я. – Это значит, что ты встречался с Кэтрин Трент, когда был женат на маме.

Он опустил глаза на стол, а потом снова поднял на меня. Отец ничего не ответил, но в его взгляде я увидел чувство вины.

– Мэдок, – тихим голосом начал отец. – Я отправляю тебя в Нотр-Дам заранее.

Видимо, он по лицу понял, что эта идея меня удручает, поэтому продолжил.

– Тебе не стоит торчать здесь. Предстоит развод, и Патрисии придется приехать домой, у нее не будет выбора. А ты можешь пожить в нашем доме в Саут-Бенде, пока не откроются общежития.

– Только не это!

Я снова вскочил на ноги и покачал головой.

Отец был спокоен и не сдвинулся с места. Впрочем, ничего необычного.

– Ладно, тогда поезжай к матери в Новый Орлеан до конца лета. Но здесь ты не останешься. У тебя блестящие перспективы на будущее, но, чтобы развиваться, нужно пространство.

Что за чертовщина тут происходит? Я не собираюсь проводить остаток лета в Индиане, где почти никого не знаю, за исключением разве что пары однокурсников отца, с которыми он меня знакомил, когда мы ездили туда на соревнования и встречи выпускников.

Да не поеду я никуда. Ни за что!

И в Новый Орлеан тоже не поеду. Все мои друзья здесь.

– Мэдок, – он посмотрел на меня и покачал головой с таким видом, будто прочитал все мои мысли и все равно собирался отказать.

– Ты отправишься туда, найдешь себе работу или устроишься куда-нибудь волонтером, чтоб убить время. Знаешь, что я сейчас делаю? Пытаюсь защитить тебя от тебя же самого. Я лишу тебя поддержки, перестану платить за обучение, отберу машину… до тех пор, пока ты не уедешь. Быть как можно дальше отсюда – вот что тебе сейчас нужно. Так что делай, что велено, добровольно, иначе мне придется принять меры, чтобы тебя заставить.

Всего за каких-то несколько часов ощущение безмятежного счастья сменилось желанием набить кому-нибудь морду.

Фэллон даже вещи свои не забрала, за исключением рюкзака и одежды, что была на ней.

Все это было ложью… Хотя чего я ожидал? Наши отношения давно испорчены. Мы ведь даже ни разу не поболтали толком, не говоря уже о нормальном человеческом свидании.

Но меня опять не покидало ощущение неправильности всего происходящего. Как и в прошлый раз. Облака висели слишком низко, дом был слишком пустым, мне совершенно ничего не хотелось. Ни есть, ни веселиться… только избить кого-нибудь, чтобы выместить злобу, переполнявшую меня.

Запрыгнув в машину, я вдавил педаль газа в пол и направился к дому Джареда в полной уверенности, что копы меня не остановят. Были и свои плюсы в том, чтобы быть сыном Джейсона Карутерса. Потными руками я крепко сжимал руль. Включив Numb Linkin Park, я еще прибавил газу.

Влетев под визг тормозов на парковку рядом с домом, не обращая внимания на Джареда, Тэйт и ее отца, копавшихся в его машине, я выпалил:

– Твоя мать и мой отец – любовники!

Все трое синхронно повернули головы в мою сторону.

– Чувак, подожди, что? – спросил сбитый с толку Джаред, вытирая тряпочкой руки.

Я пошел к нему прямо через лужайку, попутно убирая в карман ключи. Джаред встретил меня на полпути.

– Твоя шлюха мамочка уже долгие годы спит с моим отцом, как выясняется, – прорычал я. – А он дает ей деньги, и они собираются пожениться, и вся фигня!

Глаза Джареда вспыхнули. Он понимал, что я нарываюсь на драку. Мистер Брандт и Тэйт смотрели на меня круглыми глазами и с открытыми от удивления ртами.

Потом Тэйт опустила взгляд вниз и сказала себе под нос:

– Думаю, это правда. Она давно с кем-то встречается и держит это в секрете.

Она нервно хихикнула.

– Правда, что ли? – я усмехнулся. – Да это потрясающе, – мои слова были полны сарказма. – Моя мать сидит вся в слезах, потому что отец в очередной раз не пришел домой ночевать. Я теряюсь в догадках, почему он так много работает вместо того, чтобы приехать ко мне на матч, – я поднял руки и схватил Джареда за грудь. – И тут все становится на свои места: виной всему очередная жадная сука, позарившаяся на его богатство.

Реакция Джареда не заставила себя ждать. Первый удар пришелся прямо в челюсть. Я пошатнулся и расхохотался.

– Давай, вперед! – подначивал его я, а огонь в его глазах тем временем разгорался все сильнее.

Он набросился на меня, и мы оба упали на землю, продолжая драться. Он навис надо мной и нанес еще один удар, на этот раз кулак прошел в паре сантиметров от моего лица. Взревев, я сбросил его с себя и, одной рукой обхватив за челюсть, уже занес другую, чтобы ударить…

– Перестаньте! – послышался вопль Тэйт. – Джекс! Сделай что-нибудь! Джекс? Ах да. Он тоже здесь живет.

– Зачем? – донесся до моих ушей его ответ.

Джаред схватил меня за шею и отодвинул как можно дальше от себя. Он сцепил руки так сильно, что я не мог сопротивляться.

– Вот ты тварь! – закашлялся я.

Он ответил, не разжимая зубов:

– Чертов ублюдок.

Спину обдало ледяной водой.

– Какого?.. – заорал я.

Поток воды ударил мне прямо в лицо. Джаред выпустил мою шею, чтобы отряхнуть мокрую голову. Я тоже убрал от него руки. Мы протерли глаза от воды и сели на земле, уставившись на человека со шлангом. И только тогда поняли, что это был мистер Брандт. Он выглядел ошарашенным. Его шорты цвета хаки и белая футболка в масляных пятнах тоже были забрызганы водой.

– Ваши родители встречаются, – он специально говорил тихо, чтобы мы ощутили вес каждого слова. – Худший вариант развития событий: они разойдутся. В лучшем случае вы станете сводными братьями.

– И? – выпалил я.

Он бросил на землю шланг и закричал:

– Тогда из-за чего вы деретесь?

Я сглотнул. Во рту все пересохло.

Об этом-то мы и не подумали. Я и так уже давно считал Джареда и Джекса братьями, но породниться официально было бы на самом деле круто.

Только бы этот брак не развалился. А в случае с моим отцом это более чем вероятно.

Однако, возможно, именно интрижка с мамой Джареда была причиной всех его неудачных браков. И теперь, когда они могут официально оформить свои отношения, все может получиться.

– Не знаю, – слова прозвучали невнятно.

Встав, я долго не мог поднять глаза ни на одного из них, но знал, что все смотрят на меня. Почему вдруг я накинулся на лучшего друга? Назвал его маму шлюхой, еще и проорал это на всю улицу.

Когда Тэйт была во Франции, из Джареда полезло столько дерьма! Он скучал по ней, потому что уже был влюблен, хоть и не сознавал этого. Без нее с ним творилось какое-то безумие: он дрался, много пил, спал со всеми подряд.

Только это совсем не помогало.

Так почему же я сейчас творю то же самое из-за девчонки, которую даже не люблю, которая и внимания моего не заслуживает?

Я понимал, почему Джаред вышел из-под контроля, когда потерял Тэйт. Тэйт была хорошей девочкой, и она боролась за него. А когда ничего не вышло, она стала бороться с ним. Она никогда не переставала показывать, что он ей небезразличен.

Но Фэллон – не Тэйт. Их даже сравнивать как-то странно.

И все это так глупо. Ну, вернулась она в город, ну, переспали мы еще несколько раз. Что дальше? У меня не было никаких причин слетать с катушек.

Я протянул руку и испытал облегчение, когда Джаред ее принял. Мне хотелось, чтобы он воспринял этот жест как извинение. Нам с ним были не нужны все эти девчачьи штучки. Он знал, что я облажался и что я это понимаю.

– Ой, да ладно, – усмехнулся я. – Опять чинишь свою машину? Вот тебе и Ford.

Когда я шел назад к своему GTO, Тэйт презрительно фыркнула.