Глава 9
БЕЗ ЧУВСТВ
— У меня никаких идей!
Этой фразой меня встретила Фелиса, и интонации у нее были соответствующие. В стиле: «Мы все умрем».
— Совсем нет?
— Ну есть, конечно. — Босс погрызла кончик карандаша, смяла очередной эскиз и запустила его в мусорную корзину. — Но они либо стремные, либо напоминают мою украденную коллекцию, либо стремные и напоминают украденную коллекцию. Фигня какая-то получается. Кажется, у меня творческий кризис.
— Никакой это не кризис, — возразила я. — Просто нужно время и вдохновение, чтобы придумать что-то новое.
— У меня нет времени!
— А что насчет вдохновения? Хотя бы отдыха. Ты вообще спала сегодня ночью?
Судя по взлохмаченным волосам и осыпавшейся туши, из-за чего синяки под глазами Фелисы стали гораздо выразительнее, она даже душ не принимала, а сразу бросилась придумывать новые образы.
— Не-а.
Что и требовалось доказать!
— Иди в душ! — приказала я. — Извини, но ты пахнешь хуже, чем лакшак.
— Тот, который у тебя на свитере?
— Ага.
— Ты не должна говорить такое своему боссу.
— Это не отменяет того, что босс пахнет как лакшак.
Фелиса ткнула пальцем в чистый лист бумаги:
— А как же коллекция?
— Все потом. Я же обещала помочь.
Больше девчонку уговаривать не пришлось, она направилась в ванную и переодеваться, а я убежала на кухню за смузи, желательно из цитрусовых. Чтобы взбодрить босса и настроить на работу.
Мне же бодрость не понадобилась, хотя от ячи с ягодами я бы не отказалась. После разговора с Берговицем я думала, что не усну, но ошиблась. Про уют гостевой спальни ящер не шутил: у меня была личная ванная комната, а в комоде нашлись запечатанные полотенца и халат. Поэтому после душа я в него закуталась, упала в объятия одеяла и подушек, а утром даже снов не помнила.
Зато сработали внутренние биоритмы, и я проснулась как обычно. Умылась, оделась и сразу же прибежала к Фелисе. Как ни странно, с Ладиславом нигде не столкнулась. Наверное, потому что решила, что не стану его избегать и пытаться слиться со стенами. В конце концов, мне краснеть и бледнеть не за что! Переосмыслив свое решение утром, я мысленно себя похвалила.
Ты, Лили, во всем права!
Вот только, открыв холодильник в поисках фруктов, я натолкнулась на ярко-бирюзовую корзиночку, доверху наполненную разноцветными ягодами, горку которых украшала серебристая именная карточка. Свежие ягоды в Кирон везли из северных государств вроде Тариты, поэтому стоили они прилично, и я обычно довольствовалась сушеными. Впрочем, наличие такой корзинки в доме Берговицев нельзя было назвать странным, с единственной оговоркой: на открытке было выгравировано: «Для Лилиан».
Жирненько так выгравировано, чтобы видно было наверняка.
Уставившись на эту надпись, я зависла.
Это еще что?
Это мне?
Но…
От кого — понятно. Вряд ли от Эммета и уж точно не от Майи. Но зачем? Подарок?
Вспомнились вчерашние слова Ладислава о том, что он не отступится, и все сразу встало на свои места.
Значит, Берговиц решил меня подкупить или, вернее сказать, соблазнить моими любимыми ягодами. Откуда только узнал? Заметил, что добавляю сушеные в ячу?
Хотя какая мне разница! Их не стоит брать. Я почти закрыла дверцу, но тут же открыла ее вновь. Нужно убрать карточку, чтобы никто не узнал, что ягоды для меня. Потянулась к ней и чуть не подпрыгнула от писка холодильника, возвещающего: «Бери уже, что хотела, женщина, и вали отсюда. Мне жарко».
Поэтому я все-таки подхватила корзинку, которая по весу оказалась совсем не легкой, и решила, что ничего страшного не случится, если я сделаю ягодные смеси для нас с Фелисой.
А карточку выбросила.
Босс ягодный смузи и тосты с маслом оценила. Но потом мне с трудом удалось уговорить ее выйти из дома: Фелиса заявила, что вдохновение — для слабаков, и хотела продолжать корпеть над чистыми листами. Я же настояла на прогулке, точнее, на том, чтобы съездить за моими вещами. Заодно пообещала ей показать собственные эскизы. Думаю, именно это обещание и заставило девочку согласиться.
Отвез нас Эммет (чему я была несказанно рада, потому что искренне опасалась, что из-за вчерашней истории его могут уволить или отстранить). Моя квартирка была скромной, по меркам роскоши, в которой жила Фелиса, что уж говорить — даже гостевая спальня в доме Берговица была больше! Ее истинные чувства оставались для меня загадкой, я по-прежнему будто находилась под не пропускающим ничьи эмоции колпаком, но девчонка рассматривала мое жилище с интересом и ни разу не поморщилась. Особенно ее впечатлили фотообои во всю стену.
— Любишь этот вид? — спросила она.
— Очень, — призналась я, складывая в спортивную сумку все самое необходимое: нижнее белье, небольшую косметичку с ванными принадлежностями, зарядное устройство. Из одежды решила взять джинсы и свитера на смену. В условиях дефицита времени не до модных образов. — Он меня вдохновляет.
— А мне нравится Ларийский квартал. В нем очень крутой южный колорит. Была там?
— Да, в той части города необычные дома.
— Самые необычные дома на Западной набережной! Там, где сохранилась старинная киронская архитектура. Но всякие завитушки мне нравятся.
— Кружевные дома. — Я улыбнулась, вспомнив о немного сказочных зданиях, которые киронцы строили триста-четыреста лет назад. Они были из синего камня, а их крыши и балконы украшали белоснежные каменные кружева.
Кажется, я догадываюсь, чем вдохновлялась Фелиса, когда придумывала свою коллекцию.
Я подхватила со столика толстый блокнот для рисования и вручила боссу:
— Первые страницы. Посмотри.
Фелиса его распахнула, а я затаила дыхание. Сейчас искренне жалела, что ничего не чувствую. Потому что мне действительно захотелось, чтобы мои дизайнерские потуги оценили. Раньше я считала, что без дара хорошо, а когда потеряла его, в груди стало пусто.
Босс листала эскизы долго. Иногда у нее расширялись глаза, иногда она хмурилась и кусала нижнюю губу, но рассматривала молча. И это до лакшаков нервировало, я даже собиралась медленно, то и дело оглядываясь на девчонку.
— Ты где-то этому училась? — наконец-то спросила она.
— Шить меня учила мама, а рисовать… Карандашные наброски мне не слишком хорошо даются.
— Ошибаешься, — возразила Фелиса. — Это очень-очень круто, Лили!
— Круто?
— Говорю же, что да.
Мои щеки запылали от похвалы, а в груди словно взошло маленькое теплое солнце.
— Спасибо. — Кивком указала на шкаф. — У меня есть пара незаконченных костюмов…
Глаза девчонки фанатично заблестели.
— Показывай!
Следующие полчаса мы провели, разбирая придуманные мною наряды. Фелиса посоветовала, как можно доработать несколько моделей, а что лучше убрать. Как ни странно, даже не раскритиковала.
— Я могу отдать тебе, — предложила я. — Доделаем остальное и представим на показе.
Но девочка сдвинула брови на переносице.
— Нет, — отрезала она. — Это не моя коллекция, а твоя. Чем я тогда лучше Летиции? Тем более что эта коллекция больше подходит для женщин, а я создаю молодежную одежду.
От спора нас отвлекла трель звонка, и я пошла открывать дверь. Эммет, что ли, нас заждался? Но на пороге стоял Нат.
Несмотря на все медицинские процедуры, столкновение с Марпичем за ночь не прошло бесследно: мой красавец-братец теперь щеголял подбитым глазом и синевато-красной скулой.
— Хорошо, что ты дома, — вместо приветствия заявил он. — Надо поговорить.
— Надо, — согласилась я. — Извини, что из-за меня тебе досталось.
Нат сжал кулаки:
— Не из-за тебя, а из-за этой девчонки! Она самая натуральная лакшица.
— Эй-эй, полегче! — остановила я его. — Я не одна.
— Она здесь?!
Именно этот момент выбрала Фелиса, чтобы появиться в холле. Судя по побледневшему лицу и сцепленным пальцам, про лакшицу она прекрасно расслышала.
— Привет, Натан, — тихо сказала она и прошмыгнула мимо братца к выходу. — Лили, я подожду в машине.
Она вышла, а я бросила на Ната суровый взгляд. По крайней мере сдвинула брови по максимуму.
— Ты зачем ее обидел?
— Я не хотел, — пробурчало это недоразумение.
— А чего хотел?
Я прошла в комнату, запихнула в сумку свитер с лакшаком и застегнула молнию. Так, вроде ничего не забыла.
— Поговорить о твоей работе. Лил, если тебя обижает эта малолетка и ты вынуждена ее терпеть только ради визы, так быть не должно. Ты должна пожаловаться ее отцу, а он должен принять меры. Наказать ее.
Только отца Фелисы мне не хватало для полного счастья!
— Постой…
— Да, они не имеют права издеваться над нами только потому, что мы иммигранты!
На этом я дотянулась до братца и закрыла ему рот ладонью. Чтобы наконец-то заткнулся и послушал.
— Нат, меня никто не обижает. И босс мне достался замечательный. Ты чего такой кровожадный? Девочка чуть бойца без правил за тебя не избила, а ты даже спасибо ей не сказал.
— И не дождется! — выпалил Натан и добавил уже спокойнее: — У тебя правда все нормально?
— Правда, — подтвердила я.
Не рассказывать же ему про свое влечение к Ладиславу Берговицу. Нет, это не то, о чем стоит говорить с братом. Ну и про утерянный дар — тоже. И так Нат в последнее время обеспокоен дальше некуда.
А вот про смущение Фелисы, которым она начинала страдать всякий раз, как брат возникал на горизонте, я собиралась узнать обязательно.
— Извини за Ната, — сказала я, заняв место на заднем сиденье рядом с Фелисой.
Убедившись, что у меня все хорошо, братец убежал в академию и прощаться с девчонкой отказался.
— Все норм. — Она пожала плечами. — Я понимаю. Тоже бы злилась, если бы меня избили.
— Учитывая, что Марпич тебя защищал…
Фелиса гневно сверкнула глазами:
— Он все равно не имел права бить Ната!
— Не могу не согласиться, — улыбнулась я. — Откуда ты знаешь моего брата?
— От тебя.
— Нет, ты знала о нем гораздо раньше, чем мы познакомились. Так?
Пока мои способности находились в заморозке (надеюсь, временной), мне приходилось читать эмоции по жестам, взглядам, мимике. И, как ни странно, с девочкой у меня получалось. А может, в отличие от отца, прятать чувства ей удавалось хуже.
— Ты не должна спрашивать своего босса о личной жизни!
— Личной? То есть ты и мой брат…
— Нет, — замотала она головой быстро-быстро. — Он вряд ли меня помнит.
Ее щеки слегка порозовели, поэтому Фелиса отвернулась к окну, словно улицы моего района вызывали в ней гораздо больший интерес, чем наш разговор.
Я понимала, что вопрос личный, даже если в этом замешан мой брат. И что девочка и не обязана отвечать, потому что она босс, а я подчиненная. Но любопытно было очень.
— Не отстанешь ведь? — пробормотала она, закатив глаза. — И обман почувствуешь.
— Почувствую, — схитрила я.
Да что тут чувствовать, когда реакция Фелисы на Ната сама за нее говорит!
— Я видела его на концерте в честь открытия учебного года.
— Видела?
— Да. На сцене. Нат просто потрясающе играет, его музыка словно волшебство. А еще… Он симпатичный.
Теперь у Фелисы порозовели даже чешуйки. Учитывая, что ящеры могут контролировать собственный теплообмен, сейчас она сильно смущалась.
— Тебе нравится мой несносный брат? — Я не поверила своим ушам.
— Почему это он несносный? — бросилась на его защиту девчонка.
— Несносный! Насчет симпатичности и таланта не спорю, но он самый большой зануда на свете. Я с ним выросла, так что знаю это точно.
— Мне так не показалось.
— По-моему, он вел себя ужасно.
— Не ужаснее моего, — возразила Фелиса. — Марко любит ковыряться в носу, а потом обтирать козявки о чужую одежду! Так что если будет ошиваться возле тебя, не теряй бдительности.
Я вспомнила Берговица-младшего и широко улыбнулась:
— А с виду такой лапочка.
— Внешность обманчива.
Теперь я не сдержала смех. Впрочем, босс тут же ко мне присоединилась.
— Так что насчет Ната? — спросила я, отсмеявшись. — Ты сказала, что он тебя не помнит. Значит, вы все-таки виделись?
Меня наградили еще одним осторожным взглядом.
— Да, мы с Летицией отправились в один клуб поблизости и встретили его там с друзьями. И он мне дал автограф.
— И все?
— Ну да.
М-да.
Мне казалось, Фелиса все-таки что-то недоговаривает, но решила не давить. Захочет — сама расскажет.
Поэтому я замолчала, а босс умудрилась задремать и дрыхла весь оставшийся путь через пробки в центре. Естественно, дома я отправила ее отдыхать. На этот раз полусонная девчонка даже не сопротивлялась, только расстроенно заметила, что потеряла столько времени, а идей по-прежнему нет. Она потопала в свою спальню, а я отправилась в свою: разложить вещи и подумать над новой коллекцией Фелисы. В смысле найти ту идею, которая ее по-настоящему вдохновит.
Но стоило войти в гостевую комнату, как я сбилась с мысли. От изумления даже выронила сумку с вещами.
Потому что на скамье у изножья кровати стоял огромный букет. Длинные лиловые стебли заканчивались белоснежными цветами с большими раскрывшимися лепестками, которые источали сладковатый, но не приторный аромат.
Лилиании.
Только в Кироне я узнала: Лилиан — это не только имя волшебной лакшицы из таритских сказаний (у моего папы странное чувство юмора, ага), но еще и необыкновенно прекрасный цветок. Правда, именно этот сорт я даже в цветочных лавках не видела. И цветов в букете было много. Очень много!
Внизу, возле вазы, лежала серебристая шкатулка, перевязанная лиловой лентой.
Нужно было ничего не трогать, отправиться сразу к Берговицу и сказать, чтобы забирал… вот это вот все. Но я же любопытная. Я же не могу не заглянуть. Это уже буду не я.
Ленточка упала под ноги, а шкатулка открылась с тихим щелчком. Внутри оказались шоколадные конфеты и новая серебристая карточка: «Для Лилиан». Перевернув ее, на этот раз я увидела послание: «Эти цветы зовут так же, как тебя, но они даже вполовину не так прекрасны».
Это было красиво: и букет, и конфеты, наверняка вкусные, и слова. И любая другая на моем месте от всего этого растаяла бы, как шоколад в ладони… Но в меня плеснуло гневом.
Сначала ягодки, потом цветочки. Если Берговиц считает, что меня можно подкупить, то ошибается!
Я с шумом захлопнула шкатулку и направилась к двери, чтобы вернуть одному самоуверенному чешуйчатому подарки и сказать, чтобы не вздумал слать новые. Я бы и букет вернула, но даже навскидку поняла, что просто его не подниму. Поэтому решила, что хватит и конфет.
Вылетела из спальни и на полном ходу влетела в помощницу Берговица.
Если бы не реакция и сила киронки, то мы бы уже валялись на полу, а так всего лишь покачнулись. Майя придержала меня за локоть и выпрямилась.
— Добрый день, лисс Рокуш.
Чего?!
Видимо, чтобы окончательно меня добить, она сдержанно улыбнулась. Я бы даже сказала, вежливо. И это настолько не вязалось с нашим прежним общением, что я сразу же заподозрила подвох.
Как тут не заподозрить, если главная стерва этого дома увидела меня выходящей из спальни напротив кабинета Берговица и даже бровью не повела? То есть совсем не удивилась этому факту. Знала? Или не хотела выдавать свои чувства?
По лицу Майи действительно сложно было что-то прочитать. Наверное, привыкла за годы работы на Ладислава, а может, всегда была такой отмороженной… Но как же не вовремя отказал мой дар! Р-р-р!
— Здравствуйте, лисс Горез, — ответила я, не сдержав досады.
— Вы что-то хотели?
— Да, — кивнула, вспомнив, зачем выбежала из комнаты. — Я собиралась кое-что вернуть листеру Берговицу.
Честно, я ждала, что она снова съязвит или преградит мне путь к начальственному кабинету, но вместо этого Майя перевела взгляд на шкатулку в моих руках:
— Вам не понравились конфеты?
— Дело не в этом… Что? — нахмурилась я.
Стоп! Откуда ей известно про подарки Берговица?
— Так и знала, что нужно было брать белый шоколад, а не темный.
Майя сложила ладони, словно извиняясь, во взгляде сплошное «раскаянье».
Меня же будто ледяной водой окатило. Из канализации, ага.
Ну конечно! Лисс Горез — незаменимый секретарь Берговица, который помогает ему во всем. Даже в выборе презентов для заинтересовавших ящера женщин. Самому же ему подарки выбирать некогда.
Тьфу!
Зато все разложилось по полочкам. Романтичные жесты, милые мелочи, высокопарное послание. Такое бы больше подошло Соломону Камрину, а не жесткому Ладиславу Берговицу.
Дурой я никогда не была. Оптимисткой — да, но не идиоткой. Поэтому прозрачные намеки Майи дошли до меня сразу. Это все объясняло: и ее дружелюбие, и чистосердечное признание в том, какая она нехорошая, что выбрала не тот цвет шоколада и не те цветочки. И означало это только одно.
Во мне перестали видеть соперницу и сочли временным увлечением. Почему? Да хотя бы потому, что Берговиц поручил выбирать мне подарки своему секретарю. Подарки, которые мне вообще не нужны!
— Спасибо, лисс Горез, — выдавила я из себя милую улыбку. — Но я не люблю сладкое. Ягоды мне понравились больше.
А вот улыбка помощницы, наоборот, слегка потускнела.
— Листер Берговиц сейчас у себя, — сообщила она. — Сказал, что вы можете беспокоить его в любое время, когда он дома.
Кто бы сомневался!
— Спасибо, — поблагодарила я Майю. — Я передумала. Приду в другой раз.
Хорошо, что моя спальня была рядом. Я скользнула в нее, даже тихо закрыла дверь, чтобы не выдать ни капелюшечки своих чувств. Зато шкатулку метнула на постель и от души пнула ни в чем не повинную сумку.
Вот… ящер!
Серьезный, он, конечно. Такой серьезный, что пойдет на все, только чтобы соблазнить любую. Хотя нет, не любую. Чести оказаться в его постели наверняка удостаивается далеко не каждая. Вот Майя уже сколько лет ждет, и пока безуспешно. А тебе, Лили, повезло сразу!
Ну нет! Теперь точно нет. Никаких подумать-раздумать-задумать.
Я секретарь его дочери, и точка.
Эх, найти бы еще идею для коллекции…
Я перетащила сумку на кровать, расстегнула молнию и уставилась на слегка безумную морду лакшака на свитере.
И в эту минуту меня осенило.
Следующие четыре часа (ровно столько Фелисе хватило, чтобы выспаться) я провела, исписав и изрисовав чуть ли не половину блокнота. Идеи на меня так и сыпались, кардинально отличаясь и от моей, как сказала девчонка, «сдержанной и взрослой», и от ее «кружевной» коллекции. Эти наряды были ярче и смелее, и ничего подобного я еще не видела. При этом я понимала, что не могу просто отдать их Фелисе: она ни за что не согласится, если идея будет исходить от меня. Значит, какой бы классной ни была задумка, сейчас мне просто нужно натолкнуть девочку на мысль, вдохновить. А это ой как непросто!
Свитер с лакшаком пришелся как нельзя кстати. С тем самым лакшаком, на которого обращали внимание все. Он мог стать изюминкой.
И не только он.
Поэтому я снова надела свитер и прибежала к Фелисе сразу же, едва получив от нее сообщение.
— Ты говорила, тебе нравятся этнические мотивы, — заявила я, едва оказавшись в ее комнате.
Девочка выглядела уже не такой уставшей, но, очевидно, как и все, кто только проснулся, соображала с трудом, поэтому непонимающе нахмурилась. А я растянула свитер и указала на лакшака:
— Как насчет чего-то вроде?..
— Ты предлагаешь шить одежду для детей?
— Почему для детей? — растерялась я.
— Ну, с принтами смешных животных и прочее.
Теперь дошло до меня, и пришлось давиться смехом.
— Нет, но если ты, конечно, хочешь…
— Точно нет, — замотала головой Фелиса.
— Тогда подумай еще! — Я принялась загибать пальцы по очереди и перечислять: — Ларийский квартал, киронские кружевные дома, таритские северные лакшаки…
— Не понимаю, — раздраженно бросила девчонка. — Это прям какой-то бредовый коктейль из национальной символики…
На последнем слове она осеклась, закусила губу и задумалась. В следующую минуту ее глаза вспыхнули.
— Лили, ты гений! — воскликнула она. — Этнические элементы в одежде — это очень даже свежо и необычно.
Фелиса бросилась к столу, чтобы выплеснуть образы на бумагу. Успела черкнуть два раза, но тут ее плечи опустились.
— Не слишком ли это сложно? У нас же совсем немного времени.
— Времени хватит, — улыбнулась я. — Нам не нужно создавать национальные костюмы. Куда их потом носить, на карнавал? Но мы можем взять элементы и совместить их с повседневной молодежной одеждой.
— Сохранить яркость и самобытность, но сделать упор на удобство, — подхватила мою мысль талантливая ящерица.
— Все, как ты любишь!
Фелиса улыбнулась: светло, ярко, искренне — и выставила вперед ладонь, в которую я от души ударила своей.
— И это еще не все.
— Не все?
— Насчет самого представления коллекция. В академии наверняка учатся студенты со всего мира. Мы можем привлечь их для показа.
Новый закон не касался тех, кто учится в «Брасе», поэтому найти представителей из других стран не проблема.
Глаза девочки снова расширились.
— Мы попросим их выйти на подиум в одежде с национальной символикой. Такого шоу вообще никто не делал. Это будет нереально круто!
— А то!
— Бери стул и садись рядом, — потребовала она. — Мы здесь надолго.
И работа полетела.
Решено было договориться с ребятами из академии (мое предложение придумать одежду не только для девушек, но и для парней встретили на ура), а пока мы шерстили Сеть, рассматривая национальные костюмы и выбирая те элементы, которые могли использовать для нашей задумки. На следующий день мы ездили за тканями, пуговицами, декоративными материалами, все время обсуждая коллекцию и дорабатывая ее. И так далее.
Как и обещала Фелиса, дел было много. Хотя босс взяла еще одну помощницу — Алику, девушку, которая участвовала в показе Летиции и единственная, кто нормально относился к Фелисе. Ей наша идея понравилась не меньше, и Алика должна была представлять Кирон в задуманном нами шоу. В свитерах с лакшаками предстояло выйти девчонке-скульптору с четвертого курса и моему братцу. После долгих уговоров Нат согласился пройтись по подиуму. А к концу недели нам удалось договориться с парочкой ларийцев, с двумя парнями-патейцами и девчонками из Андры.
Иногда я возвращалась в свою комнату под утро, падала на кровать и попросту вырубалась. Но мне это нравилось! Пожалуй, среди всех работ, через которые я прошла, эту я полюбила больше всего. А в коллекцию своего босса я вкладывала всю себя, и это мне тоже нравилось.
Обо всем остальном я просто не думала. Обо всем и обо всех.
Ладно, про Ладислава думала: утром и немного перед сном, когда голова касалась подушки. Например, о том, что из-за моего более чем ненормированного графика с Берговицем мы так ни разу и не пересеклись. Сам он не торопился со мной встречаться. То ли ждал моего положительного ответа, то ли тоже был занят. После разговора с Майей конфеты в моей спальне больше не появлялись, в отличие от свежих фруктов и ягод в холодильнике (однажды я даже обнаружила там ярко-красный спелый фрукт-борри). От них я не отказывалась, делала смузи для себя и девчонок или просто забирала корзинку в «мастерскую», карточки же выбрасывала не читая. Все равно они были от помощницы Берговица.
— Лили, о ком задумалась? — выдернул меня из мыслей голос Фелисы. Мы как раз делали выкройки для платьев и юбок.
— Ни о ком, — махнула я рукой. — Немного отвлеклась.
— Точно? — Девчонка подмигнула. — А то у тебя такой загадочный вид. Влюбилась, что ли?
Я едва не подавилась воздухом.
— Да, в нашу работу.
От дальнейших расспросов меня спас звонок по коммуникатору. Они были во всех комнатах и позволяли быстро связаться с прислугой или с членами семьи. Иначе как еще общаться в огромном особняке?
Босс нажала на кнопку, и я едва не подпрыгнула от приказа Берговица:
— Фелиса, жду тебя на семейный ужин.
— Какой ужин, отец? — ответила она холодно. — Я слишком занята. Работаю над проектом.
— Ты работаешь над ним всю неделю, так что можешь уделить внимание своей семье, — произнесли тоном, не терпящим возражений.
— А если я не могу? Слушай, я правда не могу оставить Лили одну.
— Значит, бери ее с собой.
Что?! Я против!
Даже замотала головой для верности. Берговиц не мог меня видеть, а вот Фелиса — вполне. К тому же, судя по сдвинутым бровям, подобная идея ей тоже не нравилась.
— Это уже какой-то совсем не семейный ужин получается, — ответила она отцу.
— Семейный. Будут только Марко и Дария. Жду вас через двадцать минут в столовой.
Коммуникатор пиликнул, сообщая, что ящер отключился. То есть вопрос решенный и обсуждению не подлежит. Очень похоже на Ладислава, но… Что это вообще было?
Зачем я ему на ужине?
Кто такая Дария? И куда он дел Надин? Берговиц не дождался моего ответа и завел новую пассию?
И главный вопрос: меня об этом зачем уведомлять?
— Мм… Босс, я могу не идти? — обратилась к девочке. — Все-таки ужин семейный, и я бы не хотела мешать.
— Ну нет, — ткнула в меня пальцем Фелиса. — Ты меня одну не бросишь! А рядом с тобой отец более сдержанный.
Сдержанный? Тогда какой он, когда несдержанный?!
— Я уверена, что Дария будет против.
— С чего бы? — Она вновь нахмурилась, заставив меня замяться.
— Ну как же… Вряд ли девушка твоего отца захочет видеть за столом постороннюю лисс.
Фелиса еще больше нахмурилась, а потом расхохоталась:
— Лили, Дария — нянька Марко!
Вот теперь покраснела я, потому что лакшанулась по полной. Хотя что я могла подумать, когда услышала про семейный ужин?
— С девушкой отца я бы сама за один стол не села, — скривившись, добавила Фелиса.
Вот и ответ, почему мне лучше не связываться с Ладиславом Берговицем. Босс не захочет видеть меня своей помощницей, если узнает, что я встречаюсь с ее отцом.
Но один ужин в его обществе пережить можно.
Двадцати минут хватило только на то, чтобы стянуть желтый свитер с лакшаком (он стал нашим талисманом и вдохновителем), причесаться и спуститься в столовую, прилегающую к кухне, в простом темно-синем платье.
Я здесь еще ни разу не была, но честно не поняла, почему семейство Берговицев предпочитает кухню (Ладислав) или ест у себя в комнатах (дети). Потому что, будь у меня такая столовая, я бы здесь осталась жить. Три стены и потолок были полностью стеклянными, вид на залив и сияющий огнями город перетекал в звездное небо. Из-за этого создавалось впечатление, что мы действительно ужинаем в саду.
Интересно, почему Ладислав так любит звезды?
Офис, ресторан, дом…
Хм.
Полы в столовой были белыми, а вот вся мебель — черной, но к черно-белому за время своей работы я привыкла.
Берговиц сидел во главе изогнутого волной стола. Стоило нам с Фелисой войти в столовую, ящер тут же поднялся и окинул меня пристальным взглядом.
— Добрый вечер, дочка.
— Как сказать, — пожала плечами босс.
— Лисс Рокуш.
— Листер Берговиц.
У меня и так ладони были влажными от волнения, а тут я вовсе разозлилась. Почему он так смотрит? Хочет показать свой интерес перед дочерью? Так мне все равно. Кто же ему виноват, что он не понимает слова «нет» и решает все с помощью секретаря? Хорошо хоть ужин обходится без Майи.
Сама я решила на него не смотреть, предпочитая рассматривать Марко и Дарию, которые занимали места по одну сторону стола. И с удивлением узнала в рыжеволосой девушке эмпата, которого встретила на собеседовании у Берговица.
Эмпат.
Лакшаки забодай Берговица! Она же меня просканирует. Да наверняка уже просканировала и узнала, что мой дар ушел в спячку. Я даже защитные блоки не могу поставить, сейчас все мои чувства как на ладони. И это очень-очень плохая новость! Стоит Дарии сказать об этом ящеру, и меня снова вызовут в кабинет «вышестоящего начальства». А это еще хуже!
Потому что я за себя не отвечаю, когда остаюсь наедине с ним.
Но судя по всему, эмпат пока выдавать меня не спешила и даже не слишком пристально рассматривала. Разве что после того, как мы встретились глазами, мазнула взглядом по Берговицу, и я едва не взвыла от бессилия.
Вот тебе и спрятала эмоции под лакшачий хвостик! Теперь все будут знать, что мне нравится Ладислав.
Так, Лил, хватит! Неделя была сложной, тебе нужно только пережить этот ужин и сбежать от ящера раньше, чем он придумает, как тебя задержать. Учитывая, как быстро ест Фелиса, ужин нам грозит недолгий. К тому же начинать выдергивать из себя волосы по меньшей мере странно. Лучше плыть по течению.
А еще лучше направиться к столу с едой.
Семейный ужин подразумевал присутствие только семьи, поэтому слуг здесь не было. Разнообразные блюда располагались на столе поменьше, стоящем возле одной из стен. Подходи, наполняй тарелку и присоединяйся к жующим за большим. Еда была на любой вкус, но я взяла всего лишь тарталетку с грибным паштетом и немного овощного салата — побоялась, что кусок в горло не полезет.
Фелиса же быстренько набрала себе целую гору вкусностей и, пока я раздумывала над напитком, потопала к большому столу. Только когда повернулась, осознала, почему она так торопилась занять свое место: потому что девчонка села напротив Дарии, подальше от отца.
Вот лакшица, а не босс!
Почему? Да потому что мне достался свободный стул рядом с Ладиславом.
Да, стол большой, на десять-двенадцать персон как минимум, которые при этом даже локтями не сталкивались бы, но ради семейного ужина лишние стулья убрали, а оставшиеся сдвинули ближе. Видимо, чтобы не приходилось кричать, когда решишь попросить баночку со специями. Так как хватать стул и отодвигать его подальше от собравшихся было бы очень невежливо, пришлось смириться. Тем более что в этот стул вцепился сам ящер.
Ладно, не вцепился, а всего лишь галантно отодвинул его для меня.
— Кажется, вы не представлены, — сказал Берговиц, когда я заняла свое место. Как ни странно, сейчас я чувствовала его присутствие даже острее, чем когда владела эмпатией. — Мой сын Марко Берговиц.
Мальчик нехотя отложил ложку и поднялся, чтобы поприветствовать меня.
— Лилиан Рокуш, помощница Фелисы.
— Рад нашему знакомству, лисс Рокуш.
— Я тоже, листер Берговиц.
— Вы можете звать меня Марко, — поправил мальчишка с таким серьезным видом, что я не сдержала улыбку. Он казался маленькой копией отца.
— Хорошо. Тогда зовите меня Лилиан.
После Марко представили эмпата:
— Лисс Дария Блан. Незаменимая помощница Марко.
— Рада знакомству. — Ей я тоже улыбнулась, хотя и чувствовала себя лишней за этим столом.
— Взаимно, лисс Рокуш.
В отличие от ледяной Майи, внешность Дарии навевала мысли о солнце: ее лицо, шею и руки полностью покрывали веснушки, и, несмотря на молодость, вокруг светлых глаз собрались лучики-морщинки — следствие частых улыбок. С виду она была приятной, но проверить ее чувства и узнать, какой у нее уровень, я не могла. Это нервировало не меньше семейного ужина с Берговицем.
Никогда бы не подумала, что без блокатора так быстро привыкну к своим способностям! Но сейчас я безумно жалела о той дурацкой попытке просканировать толпу.
— Вы родом из Тариты? — поинтересовалась Дария.
— Да, из Тихих холмов.
— А я из Ледяного края.
— Неудивительно, что вы перебрались в Кирон.
Эмпат тихо рассмеялась:
— Да, здесь гораздо теплее.
— Как продвигается твой проект, Фелиса? — спросил Берговиц, когда со знакомством было покончено и все приступили к ужину.
Вместо ответа босс выбросила руку с большим пальцем вверх. Глядя на нее, я осознала, что допустила еще одну ошибку. Девочка не просто так набрала много-много еды: жующему не обязательно поддерживать разговор. Так что она сосредоточилась на самом приеме пищи, а не на общении с семьей. Я тоже предпочла откусить от тарталетки и заесть салатом.
Впрочем, в «желании» Фелисы идти на этот ужин, сидеть рядом с отцом и разговаривать с ним виделось то, что она не настолько равнодушна к назначенному наказанию, как хочет казаться. Взрослая Фелиса приняла отмененный день рождения с достоинством, а вот маленькая девочка внутри ее затаила обиду на Берговица. Но каждый из них делал вид, что все в порядке.
Вот и как их теперь помирить?
— А как вам, лисс Рокуш? Нравится работать с моей дочерью? — Не дождавшись нормального ответа девочки, Ладислав перенес свое внимание на меня. Внимание, от которого я бы с удовольствием избавилась, но не судьба.
— Очень.
— Не думал, что вы интересуетесь модой.
— Я сама об этом не думала.
— Так, может, вы расскажете нам про проект Фелисы?
Девочка даже перестала жевать, метнув на меня совершенно дикий взгляд. Впрочем, теперь на меня смотрели все, отчего стало неловко.
— Это пока секрет.
На этом Берговиц должен был от меня отстать и поговорить… да хотя бы с сыном поговорить!
— И когда же вы нам его раскроете?
— Показ через неделю. Если успеем все доделать.
— Верю, что у вас все получится. Тем более что я уже знаком с вашей целеустремленностью.
Хорошо, что у меня нет привычки разговаривать с набитым ртом и я успела прожевать лист салата. Потому что могла подавиться. Или случайно выплюнуть его на тарелку! Что за намеки?!
— Моя целеустремленность здесь ни при чем, — ответила я. — Имеет значение только талант и неиссякаемая фантазия Фелисы. И время конечно же.
Так что мы быстро покушаем и вернемся к коллекции.
Последнее я не озвучила, но Берговиц умный. Догадается.
— Когда именно будет показ? — уточнил он. — Я обязательно приду.
Громко звякнула вилка, которую Фелиса бросила на стол.
— Может, хватит? — фыркнула она, медленно вставая со своего места. Сейчас о взгляд девчонки можно было порезаться, таким острым и яростным он казался. — Отец, на пару минут.
— Поговорим после ужина, — спокойно сказал Ладислав.
— Нет, сейчас, — процедила она и добавила: — Пожалуйста.
А после стремительно вышла из столовой.
Берговиц остался на месте, а я не сводила с него глаз. Неужели не пойдет? Или снова накажет дочь, которая оказалась вовсе не такой спокойной и равнодушной? А ведь наверху, в свой комнате, она смеялась, но отчаянно не хотела идти на ужин и волновалась не меньше меня. Теперь я это понимала.
Не знаю, сколько бы мы так переглядывались, но ящер тоже поднялся:
— Прошу прощения. Продолжайте ужин.
Он вышел, но спокойнее совсем не стало. За толстой дверью ничего не было слышно, тишина в столовой угнетала. Хотя, возможно, это были только мои чувства, потому что Марко тут же спрыгнул со своего высокого стула и направился к столу с едой.
— Не налегай на сладости, — напутствовала его Дария.
Все это я отмечала, сидя будто на иголках. Раньше я могла хотя бы уловить эмоции девочки, но сейчас…
— Ссорятся, — ответила на мой невысказанный вопрос эмпат. — Постоянно ссорятся, сколько я здесь работаю.
— И сколько?
— Два года. Меня наняли через три месяца после того, как…
Она не договорила, но красноречивого взгляда на Марко, нагребающего себе кругляши мороженого, хватило, чтобы я поняла — Дария имеет в виду гибель Холли Камрин-Берговиц.
— Листер Берговиц привык, что ему все безоговорочно подчиняются, — продолжила эмпат, — а она все время проверяет на прочность границы его терпения.
— По-моему, он не хочет ее услышать, — вздохнула я, вновь покосившись на дверь.
— Осторожнее, Лилиан. Иначе большой начальник может решить, что ты задумала устроить революцию в его маленькой семейке.
По спине пробежал холодок, и я разозлилась на себя за длинный… Нет, просто шэмий язык!
— Я не это хотела сказать.
— Расслабься. — Дария усмехнулась. — Небольшие перемены им бы действительно не помешали. Все-таки отец детей любит, но показывать это боится. И выдавать тебя я не собираюсь. В том числе рассказывать про твою небольшую проблему. Как тебя вообще угораздило?
Я оглянулась на Марко, но его интересовало только мороженое, различные посыпки и топинги к нему.
— Можешь говорить, — подмигнула рыжая. — Когда Марко увлечен сладостями, ничего не замечает. К тому же у маленьких ящеров слух похуже, так что он нас не услышит. А вот когда за стол вернется, лучше тему перевести. Малыш смышленый.
Ни за что бы не рассказала про проблемы с даром первому встречному, то есть первой встречной, но вдруг подумалось, что она может знать, как ускорить процесс возвращения способностей. Тем более что сама я об этом знала ничтожно мало, а Дария уже меня рассекретила, и мы как-то незаметно перешли на «ты».
— Я пыталась отыскать Фелису в толпе. Ничего не получилось. Перенапряглась и теперь совсем ничего не чувствую.
Эмпат приподняла яркие брови:
— В толпе?
— Да, на вечеринке.
— На той, где засветилась эта надпись?
— А ты откуда об этом знаешь? — опешила я.
— Я смотрю новости.
Да уж, с потерей способностей моя подозрительность только возросла.
— Мы ушли раньше, чем началось самое интересное, — призналась я.
— Так, может, дело не в тебе? В смысле ты сейчас пустая не потому, что перенапряглась, а потому что кто-то из других эмпатов заблокировал твои способности?
В сознании снова промелькнул образ спасшей меня девушки, еще более смазанный, чем раньше.
— Другие эмпаты? — переспросила я внезапно охрипшим голосом. — Почему ты решила, что там были другие эмпаты?
— Ой, да брось, — поморщилась Дария. — Они же не нашли автора надписи, он растворился в толпе, а так умеют только эмпаты. Причем достаточно сильные.
Ответить я не успела: Марко как раз вернулся на свое место. То количество мороженого, которое громоздилось горкой в его тарелке, не осилил бы даже взрослый.
Ему вообще можно столько?
— Ты все съешь? — обратилась я к нему.
— Да, — кивнул маленький ящер. — Хотите тоже?
— Нет, спасибо. Может, позже. Сначала разберусь с салатом.
— Сладости ему достаются только на семейных ужинах, — объяснила Дария, поймав мой выразительный взгляд. — А последние в этом доме бывают нечасто.
Жаль, в присутствии Марко нельзя продолжить наш разговор. А может, это и к лучшему. Не уверена, что стоит ей рассказывать про встреченных мной эмпатов, но предположение Дарии мне совсем не понравилось. Что, если эта загадочная Кари действительно нарочно заблокировала мой дар? Она ведь сильнее меня, но… во время обучения Беглец ни о чем таком не рассказывал. Да и если все-таки и кто-то так умеет, то я в полной лакшачьей заднице! Потому что понятия не имею, как разблокировать свой дар…
— Хватит притворяться, что тебе есть до меня дело! — глухой крик Фелисы вернул меня в реальность.
Точнее, глухим он показался, потому что доносился из-за плотно закрытой двери. Голос у девочки громкий, поэтому даже толстые стены ему не стали помехой. А вот тон и сама ссора… Как бы мне хотелось это остановить! Ведь как правильно сказала Дария, отец и дочь любят друг друга.
Что ответил Берговиц, я, конечно, не расслышала, но надеялась, что не отсыпал моему ранимому боссу новых наказаний, потому что в столовую он вернулся уже один. Привычно сдержанный и отмороженный: как всегда, по лицу Ладислава было сложно понять, что он чувствует и о чем думает.
— Где Фелиса? — тут же спросила я, когда поняла, что ждать девочку не стоит.
— В своей комнате, — спокойно ответил он.
И за это спокойствие мне захотелось швырнуть в него тарелкой. Откуда такое равнодушие? Что мешает ему быть с дочерью помягче? Фелиса несдержанная, порывистая, это правда, но Ладислав старше и мудрее.
Я неосознанно сжала кулаки и резко поднялась, за что тут же заслужила пронизывающий взгляд. Ну и пусть пронизывает!
— Куда вы, лисс Рокуш?
— Возвращаюсь к своей работе, — ответила сдержанно.
— На сегодня ваша работа закончена.
— Фелиса мне этого не говорила.
— Зато говорю я, — припечатал ящер. — Уверяю вас, Фелиса хочет побыть в одиночестве. Так что займите место и закончите ужин. Это приказ.
Приказ, говоришь?
А без приказов общаться не умеешь? Неудивительно, что твоя дочь считает, что тебе не нужна.
— А мы не в армии, — парировала я. — Так что если на сегодня моя работа закончена, а Фелиса хочет побыть в одиночестве, я лучше пройдусь. Всем приятного аппетита.
Из столовой я выходила с высоко поднятой головой. Не знаю, что подумали Дария и Марко, но мне было плевать.
Какие, к лакшакам, приказы? Я ему не дрессированная шэма!
Правда, оказавшись в холле, я немного растерялась, решая, в какую сторону все-таки идти. Вернуться к Фелисе? Если Берговиц прав, ей сейчас не до меня. Пойти к себе? Что мне там делать? Спать разве что. Поэтому я предпочла действительно прогуляться по дому. Заглянула на кухню, налила себе сока, захватила фрукт-борри и отправилась бродить по особняку. Бесспорно, красивому. Вот только черно-белые коридоры смазывались в один, а в голову лезли самые разные мысли: начиная от ссоры Фелисы с Ладиславом и заканчивая предположением Дарии.
Та девушка-эмпат… Ее слова про то, что придется ходить неделю без способностей, я запомнила хорошо. Но что, если она обманула и дар ко мне никогда не вернется? Еще в прошлом месяце я бы, наверное, обрадовалась такой перспективе, он был мне не нужен. Сейчас же стало жутковато, и виза здесь ни при чем. Я привыкла к тому, что его чувствую и чувствую окружающий мир. И мне неожиданно понравилось ощущать мир без блокирующего браслета.
А сейчас я ничегошеньки не чувствовала, как ни старалась. Обидно до слез.
Остановилась возле одной из стеклянных стен, отсюда было видно краешек Западного моста, подсвеченного невероятным множеством огней. Это зрелище заставило мою нарастающую панику слегка поутихнуть.
Нет, я найду способ вернуть свои способности. Поговорю с Дарией, если понадобится, отыщу ту странную эмпатку и заставлю ее вернуть мой дар. И чем раньше, тем лучше.
С таким боевым настроем я свернула в сторону спальни и замерла.
Сложив руки на груди и привалившись плечом к двери, стоял Берговиц.
Пройти мимо него не представлялось возможным.
— Потеряли ключ от кабинета? — предположила я. Хотелось спросить спокойно, но сарказм все равно прорвался.
Ну и пусть!
— Нет, — ответил ящер. — Хочу с тобой поговорить.
— Не уверена, что этого хочу я.
Вот Фелиса уже поговорила, и ничем хорошим это не закончилось.
Я шагнула вперед, желая дать понять, что вообще-то иду к себе, но Берговиц не двинулся с места. Поэтому я только оказалась к нему ближе, чем хотелось. Теперь даже не шагнешь назад, опять назовет трусихой!
Так что лучше побыстрее с этим покончить.
— О чем ты хотел поговорить?
— О том, почему ты избегаешь меня.
— Я тебя не избегаю, — возразила я.
— Ты ни разу не зашла ко мне.
— Не было ни времени, ни желания.
— Вижу, тебя не впечатлили мои подарки. — Ящер сдвинул брови, его ноздри хищно шевельнулись, выдавая раздражение.
— Ну почему же, — я пожала плечами, — мне очень понравились подарки от твоего секретаря. У нее замечательный вкус, только с шоколадом вышла осечка. А цветы и стихи красивые, долго придумывал?
Кажется, я набралась у Фелисы смелости (или скорее глупости), потому что иначе не могла объяснить свое желание уязвить Ладислава. А может, потому что на миг допустила, поверила, что действительно могу ему понравиться.
— Женщины разбираются в этом лучше, — ответил ящер, не отводя взгляда.
— Чистая правда, — кивнула. — Цветы, конфеты, письма… Нормальный романтический жест. Вот только на свидание меня не Майя приглашала, а ты.
— Хорошо, — не то прорычал он, не то прошипел. Качнулся вперед, и мы оказались невыносимо близко, почти коснулись друг друга. Меня вновь повело от горчинки ларийских специй и его властной чувственной энергетики. Я могла поклясться, что чувствую его даже без дара! — Нормальных романтических жестов ты не хочешь. Тогда что тебе нужно?
— Да ничего! — выпалила я, ухватившись за дверную ручку. — А что нужно, ты мне дать не можешь.
Берговиц сжал губы в тонкую линию, но, как ни странно, отступил.
— Ошибаешься. Я поговорил с Еленой. Она позволит отпраздновать день рождения Фелисы в доме деда.
Моя ладонь соскользнула с ручки, а я замерла.
Сегодня, конечно, вечер сюрпризов, но это уже перебор. Потому что теперь я напрочь забыла даже о том, что хотела сбежать вот этого разговора. Нет, теперь я готова сама бежать за Берговицем, чтобы вытрясти из него подробности. Соблазн забросать его сотней вопрос был настолько велик, что сложно было выбрать, с чего именно начать.
— Она согласилась?
— У нас состоялся долгий разговор, но в итоге — да. Особняк будет в нашем распоряжении.
— Так просто? — уточнила и тут же прикусила язык.
По напряженным плечам и жесткому взгляду Ладислава было понятно, что все далеко не так просто.
— Она выдвинула свои условия, но тебя они не должны волновать.
— А что должно? У тебя же были причины для ссоры с ней.
— Были, — кивнул Берговиц.
Я закусила губу, раздумывая, стоит ли говорить начистоту. Но потом решила, что искренность в таком деле не помешает. Тем более что я сама хотела во всем разобраться.
— Это случилось после моего собеседования, ведь так?
— Откуда ты знаешь? — подозрительно прищурился Ладислав.
— Кое-что я узнала из разговора с Соломоном, о чем-то догадалась сама. Я видела Елену с Марко в тот день и знаю, кому принадлежала аура, которая меня… можно сказать, вырубила.
Я поежилась, вспоминая не самые приятные ощущения.
— Но ты так и не рассказал, что случилось. И даже не спросил, что я почувствовала. Просто принял на работу.
Загадка номер один от Ладислава Берговица.
— Когда ты ее почувствовала, то начала задыхаться и шептать про ненависть, — раскрыл тайну ящер. — Поэтому я решил, что Елене не стоит видеться с Марко.
— И поэтому тебе не понравилась идея с домом. Но сейчас ты передумал. Почему?
Я спрашивала искренне, потому что очень сомневалась, что Ладислав пошел на это ради нашего свидания.
Ни за что не поверю!
— Я пересмотрел свое решение после твоих слов о дочери. О том, что не стоит лишать ее праздника. И если она хочет дом из детства Холли, она его получит. Я не доверяю Елене, но ради такого события предложил объявить перемирие.
У Фелисы будет праздник! Ура-ура-ура!
Это лучшая новость за последнее время.
Я едва подавила глупое желание радостно взвизгнуть и повиснуть на шее у Ладислава, как делала это с Натаном, когда была невероятно счастлива. Даже шаг вперед сделала, но потом наткнулась на его острый взгляд и опомнилась.
— Очень жестоко с твоей стороны не сказать мне об этом сразу, — заметила я. — Я-то считала, что вы с Фелисой окончательно поссорились.
— Так и есть.
— В смысле? — нахмурилась я.
— Она ни о чем не знает.
Это объясняло. Многое объясняло.
— Ты ей не сказал? Почему?
— Дочери хочется верить, что я ее враг. А значит, любое мое действие она воспринимает в штыки. Например, мое желание присутствовать на показе Фелиса посчитала попыткой еще больше контролировать ее жизнь.
Да уж, доля истины в его словах есть: с босса станется вовсе отказаться от вечеринки, хотя она о ней мечтала. В этом вся Фелиса Берговиц.
— Пусть для нее это будет неожиданностью, — добавил Ладислав. — Устрой все, а в день рождения я позабочусь о том, чтобы она попала на вечеринку.
Тут только я осознала всю засаду, свалившуюся на меня, будто стадо лакшаков.
— Ты хочешь, чтобы вечеринкой занималась я?
— Естественно. Это входит в твои обязанности.
— Но я не успею! У нас с Фелисой показ.
— Успеешь. У тебя будут помощники и все, что понадобится.
— Я не слишком хорошо знаю ее вкусы.
— Думаю, ты понимаешь мою дочь лучше меня, раз она допустила тебя к своей работе.
— К тому же мне нужно делать все в тайне, а я не умею врать, — вставила я последний аргумент. — Совсем.
Почему-то это вызвало улыбку у Ладислава.
— На этот раз постарайся. Уверен, у тебя все получится. Не зря же я выбрал именно тебя среди множества кандидаток на должность.
— Точно не из-за моих коленок? — фыркнула я. — Если я не справлюсь, то они меня не спасут.
Взгляд ящера хищно сверкнул.
— Не напрашивайся, Лилиан, — то ли предупредил, то ли пообещал он, сунув руки в карманы, — на еще одно приглашение в мой кабинет.
Я сглотнула и поспешила перевести тему:
— А какое условие поставила Елена?
— Она хочет принимать участие в организации праздника.
Ик!
— И поможет тебе все сделать к сроку. Насчет чувств не бойся, подобное больше не повторится.
Ик еще раз.
Не сомневаюсь, учитывая, что мой дар сейчас заблокирован.
Ой, мамочки!
Нужно что-то с этим делать.
— Лилиан.
— Да? — Я вскинула голову.
— Ты подумала о моем предложении?
— Да.
— И?
— Ответ по-прежнему «нет», Ладислав, — ответила я твердо. — Я не хочу этого.
И ахнула, когда он в долю мгновения навис надо мной, прижимая меня к двери.
Это было подло! А еще жарко, остро, чувственно… Особенно когда его пальцы коснулись моей щеки, скользнули по приоткрывшимся губам.
— Ты действительно не умеешь врать, Лилиан, — тихо проговорил он. — Совсем.
А потом наклонился и коснулся губами моих губ.
Это прикосновение отозвалось во мне жаром. Я скользнула ладонями по груди ящера. Конечно же чтобы оттолкнуть! Но, кажется, поцелуй (сначала легкий, а затем воспламеняющий, глубокий и сметающий любое сопротивление) спутал все мои мысли. Потому что вместо того, чтобы поступить разумно, я сдалась под лаской жестких губ. Теперь я цеплялась за шею Ладислава, чтобы не упасть, чтобы быть как можно ближе к нему. Впитывать все грани чувств, на этот раз собственных, и сгорать в них, наслаждаясь этим.
Это было даже лучше, чем в «Полуночном небе», лучше, чем что-либо в жизни.
Когда поцелуй прервался, я протестующе застонала, выдавая себя с головой. Распахнула глаза, утонув в темноте его взгляда и осознав, что хватаю губами воздух, которого катастрофически не хватает. А тело горит и ноет оттого, что я не могу почувствовать прикосновения Ладислава всей кожей…
О нет, это плохая идея.
Очень!
— Так каким будет твое «да», Лили?
— Это какой-то неправильный вопрос…
Мое возмущение он запечатал новым поцелуем. На этот раз таким нежным, что я вообще не представляла, что Ладислав Берговиц способен на такое.
Я ведь могла отстраниться. В любую минуту.
И этот ящер знал об этом!
Но целовать не переставал.
Точнее, когда наконец-то перестал, я сама подалась вперед.
— Это значит «да»? — улыбнулся он.
— Нет! — выдохнула я, чтобы окунуться в новый поцелуй.
— Соглашайся на свидание.
Поцелуй.
— А как же выбор?
Еще один.
— Я делаю все, чтобы ты выбрала правильно.
Мне это нравилось. Наша игра, наше противостояние. Не должно было нравиться, но нравилось. И дразнить его — тоже.
— Ты чувствуешь то же самое, что и я, — прошептал он, когда губы уже начало печь от этой сладкой пытки. — Но мучаешь нас двоих. Почему, Лилиан?
— Я уже говорила почему. Из-за Фелисы.
— Моя дочь поймет, — уверенно заявил Ладислав. — Она уже взрослая девочка. Как и ты, чтобы принимать самостоятельные решения.
Да, я взрослая девочка, которой придется самой отвечать за собственные поступки. Но, как ни странно, сейчас захотелось наплевать на все и поддаться безрассудству. И будь что будет.
— Ты меня отпустишь, если соглашусь? — выдохнула хрипло, глядя на ящера шальными глазами. Впрочем, в его взгляде я читала отражение своих желаний.
— Только сегодня, — пообещали мне так откровенно, что я будто вспыхнула целиком.
— Хорошо.
Одно тайное свидание мне не повредит.
Наверное.
Ох, Лили, во что ты ввязываешься?
— Но с небольшим условием, — добавила я.
Ладислав усмехнулся:
— Не сомневался, что без переговоров не обойдется.
— На этот раз все будет честно. Никаких секретарей, тайных досье и сказочной романтики. Только ты и я.
— Совсем без романтики? — серьезно уточнили у меня.
Как-то слишком серьезно.
И почему у меня такое чувство, что он сдерживает смех?
— Можно с романтикой, но именно с такой, какой ее видишь ты.
— Добавлю этот пункт в наше соглашение.
Теперь уже рассмеялась я.
— А насчет даты… У меня получится в следующем месяце.
— Завтра, — отрезал ящер.
— Завтра?! Я не могу.
Он снова потянулся к моим губам, но поцеловал ладонь, которую я успела выставить вперед.
— Можешь.
— Нет. Точно нет. Мне нужно помочь Фелисе закончить коллекцию к следующему вторнику. А еще вечеринка! Когда этим всем заниматься?
— В выходной дочь наверняка освободит вечер. А встреча с Еленой только в понедельник. Поэтому завтра у нас свидание, — даже не поколебался этот… ящер!
— Ты все спланировал?! — ахнула я.
Вот для чего все эти поцелуи! Он времени даром не терял.
— Я и так ждал достаточно, — вновь улыбнулся он. — Соглашайся. Я тебя все равно не отпущу.
Соблазн ответить: «Что будет, если я не соглашусь?» — был слишком велик. Но нового раунда поцелуев я просто не выдержу, а за спиной спальня, кровать…
О чем я думаю?!
Лучше свидание!
— Хорошо, — быстренько согласилась, пока не успела еще что-нибудь надумать.
— Значит, до завтра, Лилиан, — попрощался ящер, все-таки коснувшись моих губ, прежде чем я сбежала к себе.
Оставшись в одиночестве, первым делом подошла к зеркалу и приложила ладонь к пылающим губам.
С замиранием сердца понимая, что… ни о чем не жалею.
Вот ни капелюшечки! Может быть, потом как-нибудь и пожалею, но сейчас на душе легко и тепло от необыкновенного чувства предвкушения. Я хотела этого свидания, хотела не меньше, чем Берговиц, и, честно говоря, хотела, чтобы завтра наступило, как можно скорее…
Ик.
Что мне надеть?!
