Глава 10
РАСКРЫВАЯ ЧУВСТВА
В воскресенье оставалось только радоваться, что я иду на свидание с Берговицем именно сегодня, а не через неделю или через месяц, как собиралась. Потому что я бы, наверное, с ума сошла от переживаний, сомнений и ожидания. Наполненные работой дни обычно пролетали в один миг, сегодняшний же тянулся неторопливо, а мысли то и дело скакали с одной на другую и отвлекали. Мысли о таких разных поцелуях и размышления о том, каким будет наше свидание. С «что надеть» тоже оказалось все сложно. Вспомнив про дресс-код «Полуночного неба», я написала Ладиславу сообщение, в котором спросила, куда мы пойдем.
Он ответил:
«Пусть это будет сюрпризом».
«Мне нужно знать о правилах», — уточнила я.
«Никаких правил, Лилиан. Как ты и хочешь. Но колени можешь не прикрывать».
Ну вот и как это понимать?
Я хотела узнать его настоящим, безо всякой романтической чепухи, которую мне устроила Майя, но не думала, что Ладислав захочешь поиграть в загадки. Он и так загадочен дальше некуда. Взять хотя бы скрытые от эмпатов чувства, а еще чутье ящеров, про которое он говорил.
Чем оно вообще отличается от моего дара?
— Ты снова не со мной, Лили, — бросила босс.
Ящер был уверен, что Фелиса освободит вечер, но мы зависли над ларийскими нарядами. Многослойная юбка вживую смотрелась хуже, чем на эскизе, и нужно было как-то это исправить. Такими темпами свидание с Берговицем у меня будет в его кабинете глубокой ночью, когда я буду мечтать о кровати в самом неромантичном смысле, который только можно представить.
— Прости. Задумалась.
— О чем?
Лучше тебе не знать!
— Про отличия ящеров от людей.
— Мм? — Фелиса как раз сжала булавку между губами, поэтому вопрос получился многозначительным.
— То есть чем отличается ваше чутье от моего дара эмпата? И то, и то — чувства.
Булавка отправилась на юбку.
— Не скажи, — покачала головой девочка. — Я могу уловить сильный животный страх или понять, когда парень меня хочет. И то если он от меня не закрылся. Но все эти полутона, которые чувствуешь ты, мне недоступны. Даже зависть в подружке не уловила. Так что это не одно и то же.
— Как все сложно, — пробормотала я.
— Не-а, все гораздо проще! А ты почему спрашиваешь про ящеров? Тот парень, о котором ты все время думаешь, — один из нас?
Она лукаво подмигнула, а у меня предательски загорелись щеки. Знала бы Фелиса, кто «этот парень», наверняка не говорила бы о нем так беспечно.
— Я не…
— Не волнуйся, я к этому нормально отношусь, — заверила она и закатила глаза: — Это отец считает, что киронцы созданы для киронцев, а у меня подобных заморочек нет.
Хм.
Учитывая, что ее папа пригласил меня на свидание, Фелиса не все знает о Ладиславе. Или это я о нем чего-то не знаю.
— Он не позволяет тебе встречаться с людьми?
— Будь его воля, он бы вообще меня дома запер, — помрачнела она.
— Мне кажется, ты утрируешь.
— Хватит о нем! Лучше давай о том парне, который тебе нравится.
И не объяснишь же, что это один и тот же ящер…
— Лил, не смущайся, — поддразнила она. — Я же не прошу нас знакомить, мне просто любопытно. Он симпатичный?
— Да.
— Интересный?
— Да.
— Хорошо целуется?
Я поперхнулась воздухом, вспомнив, как Ладислав уговаривал меня согласиться на встречу, а Фелиса довольно рассмеялась:
— А ты не промах, Лили! Когда следующее свидание?
— Это не важно.
— Важно-важно. Так когда?
Девочка настолько воодушевилась моим гипотетическим парнем, что видно было — не отстанет.
— Сегодня, — ответила я. — Но только после того, как я закончу с…
— Уже закончила, — хмыкнула Фелиса. — Я и так всю неделю эксплуатировала тебя по полной, так что половинку выходного ты заслужила. Доделаем юбку уже завтра.
Что ж, я и правда его заслужила.
— К тому же я сама хотела немного развеяться, — добавила босс.
Я тут же насторожилась:
— Ты куда-то собралась?
— Не беспокойся, — хмыкнула она. — Я возьму с собой охрану.
— Спасибо, — искренне поблагодарила я и обняла своего любимого босса.
— Пока не за что, — ответили мне. — Но надеюсь, у нас еще есть время, чтобы придумать для тебя сногсшибательный образ для лучшего свидания!
Времени хватило на все: и на то, чтобы выбрать подходящий наряд (Фелиса предложила несколько костюмов и платьев из тех, что не скопировала Летиция), и на макияж и прическу, и даже на то, чтобы вернуться в гостевую спальню и немного помандражировать. Это напомнило встречу с Соломоном, тогда я тоже волновалась, считая, что слишком вырядилась ради дела. Теперь же нервничала по другому поводу: не чересчур ли я проста для Ладислава Берговица и подходим ли мы друг другу.
Я не была киронкой, не была принцессой, даже такой, как Надин, и уж тем более такой, как Холли… Но один вечер вполне способен многое раскрыть. И Ладислав прав: мы так и будем ходить вокруг да около, пока не попробуем.
Одно свидание.
А там посмотрим.
Ровно в семь в дверь постучали, и, поднявшись, я заставила себя идти медленно, а не нестись стрелой, как бы сильно ни желала с ним увидеться. Открыла и замерла на пороге.
— Привет.
— Привет.
Он улыбнулся, я улыбнулась в ответ, и напряжение растаяло, уступив место предвкушению магии встречи. И, пожалуй, растерянности.
Сегодня Ладислав выглядел иначе. Настолько иначе, насколько вообще можно себе представить: он сменил привычный деловой костюм на джинсы и темно-синий свитер с киронскими узорами. Глядя на него, и не скажешь, что этот ящер владеет половиной страны, а еще — что у него взрослая дочь.
Пока я рассматривала, рассматривали меня, и когда взгляд Берговица опустился вниз, то его брови поползли на лоб, а я едва сдержала смех.
Да, кажется, нам удалось удивить друг друга.
— Лилиан, когда я говорил про обнаженные колени, я и представить не мог, что ты так зверски поступишь с одеждой, — пробормотал мужчина, указывая на порванные по дизайнерской задумке джинсы.
— Не я, а Фелиса. Говорит, что зимой так будет одеваться вся Уна.
— Если не замерзнет раньше.
— Если замерзну я, ты сможешь меня согреть.
Что я сказала, до меня дошло в ту же минуту, но, судя по вспыхнувшему взгляду, Берговицу такое предложение очень понравилось. Одним движением он положил руку мне на талию и притянул к себе.
— Сегодня я не дам тебе замерзнуть, — прошептал, коснувшись губами моего уха, отчего по телу прокатилась горячая волна.
— Звучит многообещающе, — ответила я резко севшим голосом.
— Почему на тебе любая одежда смотрится так сексуально?
— Даже свитер с лакшаком?
Желтое безумие сегодня осталось в шкафу, его заменили зеленая блузка и жакет от Фелисы. Но под пристальным взглядом Берговица я чувствовала себя обнаженной.
— Особенно он.
Пора менять тему, иначе мы никуда не попадем.
— Так куда мы идем?
— Пусть это пока останется секретом.
Ладислав отстранился, и мы направились к лестнице.
— Я уже поняла, что не признаешься, но хотя бы намекни.
— Это одно из моих любимых мест.
— Там есть звезды?
— Что? — остановился мой спутник.
Я посмотрела ему в глаза. Мы же договорились о честности с его стороны, значит, будет честно, если я отвечу тем же.
— Просто заметила, что ты любишь звездное небо.
— Интересно, — хмыкнул ящер. — Да, Лилиан, мы отправимся туда, где звезд очень много.
— Надеюсь, ты говоришь не о вручении какой-нибудь премии, — пробормотала я, чем вызвала его смех.
Когда я свернула к холлу, меня снова обхватили за талию и потянули в обратную сторону — к лестнице, которая ведет на третий этаж.
— Сюда? Ты хочешь устроить свидание в одной из гостевых спален?
— Если в спальню, то только в мою, — усмехнулся Берговиц. — Но мы идем на крышу.
На крышу?
— Это… очень романтично.
— Ты противница романтики?
— Я практичная, — заметила я.
Вид с крыши, бесспорно, открывается красивый, но как-то это не вяжется с заявлением ящера насчет того, что он не станет меня морозить.
— Я тоже, — весело заявил Ладислав и толкнул передо мной дверь. — И предпочитаю добираться куда-либо максимально быстро.
Холод осеннего вечера тут же пробрался под жакет, покалывая кожу, но все это вмиг стало не важно — в центре площадки стояла белая «стрекоза». Двухместная летательная машина, которой не страшны ни одни пробки.
«Стрекоза» поблескивала крыльями и даже издали выглядела внушительно, а уж когда мы приблизились и Ладислав нажал на кнопку, поднимающую двери… В салоне оказались мягкие сиденья, а ремни безопасности застегивались на груди крест-накрест и держали крепко. Но стоило ящеру занять соседнее место и коснуться каких-то переключателей, поняла, что ладони взмокли от волнения.
— А вдруг я боюсь летать?
— Вдруг? — нахмурился он. — Ты никогда не летала?
Я покачала головой.
— Как же ты добралась до Уны?
— Сначала на отцовском грузовике, потом на пароме.
Перелет для нас с Натом тогда был слишком дорогим удовольствием. Летать я могла разве что по работе, но не доводилось: меня ни разу не отправляли в командировку дальше Эбра, и до него я тоже добиралась по воде.
— Хочешь вернуться? — предложил он, встречаясь со мной глазами.
— И испортить сюрприз?
— Я придумаю что-нибудь еще.
В груди разлились тепло и благодарность, полностью вытесняя остатки страха перед неизведанным.
— Ну нет! Только летим скорее, пока я не передумала.
«Стрекоза» загудела, крылья быстро-быстро зашелестели, рассекая воздух, Ладислав сдвинул рычаг, и мы оторвались от площадки раньше, чем я успела сделать следующий вдох.
Я ахнула и вцепилась в край сиденья. Кровь забурлила от впрыснутого в нее адреналина, холодок внизу живота сменился жаром во всем теле, пульс загрохотал в ушах громче гула самой машины, и показалось, что сердце вот-вот остановится. Пока «стрекоза» набирала высоту, я зажмурилась и молилась, чтобы ящер оказался хорошим пилотом.
— Лилиан, уже можно открыть глаза.
— Ни за что! — просипела я.
Несмотря на мерный гул машины, услышала, как Ладислав рассмеялся:
— Тогда ты не увидишь половину сюрприза!
Я простонала и резко распахнула глаза, чтобы тут же ахнуть, но уже не от страха, а от восторга. Внизу были темные воды залива, впереди пламенел красно-фиолетовый закат, отражающийся в высотках Уны.
— Тебе нравится?
— Это потрясающе!
На самом деле на ум не приходило такого слова, которым я бы смогла выразить свои настоящие чувства. Вид действительно завораживал.
Ладислав потянул рычаг, «стрекоза» повернула налево, и я лишилась дара речи. Потому что впереди показался Западный мост в золотистых отблесках заката.
Постойте-ка…
— А говорил, что все честно, — покосилась я на пилота.
— О чем ты? — Он приподнял брови и бросил на меня мимолетный взгляд.
— Про Западный мост. Почему мы здесь?
Теперь Ладислав смотрел прямо мне в глаза, и его удивление показалось искренним.
— Потому что это мой любимый мост в Кироне, — ответил он. — Даже дом строили с расчетом, чтобы его можно было увидеть. Решил, что тебе понравится. Что-то не так?
— Все так, — улыбнулась я, отбросив подозрительность. — Это и мой любимый вид тоже. С тех пор, как я впервые переехала в Уну. Но таким я его еще не видела.
Ящер облетел Западный мост с разных сторон, чтобы я могла его рассмотреть. А я разглядывала невозможную красоту, открывающуюся внизу, и понимала, что больше не боюсь упасть. Что-то подсказывало, что Ладислав этого не допустит: он управлял машиной, как я управляю пальцами на руке. Так легко и непринужденно, будто каждый день упражнялся в полетах над Уной. Я же настолько увлеклась видами, что даже пожалела, когда мы начали снижаться на площадку возле набережной в самом старинном районе Уны.
— Голодна? — спросил ящер, передавая ключи мужчине, который подбежал к нам, стоило двигателям заглохнуть.
— Не очень, — честно призналась я.
— Тогда прогуляемся?
Я кивнула и вложила руку в его протянутую ладонь: большую и теплую, будто обещающую защиту от всего. И это мне тоже понравилось — чувствовать его прикосновение и просто идти рядом. Мы направились по улице, где кружевные дома соседствовали с современными.
— Значит, любишь закаты над Западным мостом? — спросил Ладислав.
— И рассветы тоже.
— А что еще любишь?
— Разве тебе не собрали на меня досье, когда ты брал меня на работу? — поддразнила я. — И ты еще не знаешь все мои тайны?
— Про рассветы там ничего не было.
— Но с ягодами они угадали.
— Вообще-то, об этом я сам узнал, — серьезно заявил ящер, глядя на меня. — Заметил, что ты каждый день выбираешь ячу с ягодами.
На щеки плеснуло жаром, поэтому я предпочла рассматривать аккуратные навесы попадавшихся нам по пути кофеен.
— А что любишь ты? Помимо звездного неба и пилотирования?
— Плавание, сладкую праздничную ячу и игру в дротики.
Я заморгала, пытаясь понять, шутит он или нет.
— В дротики? Серьезно?
— Ты настаивала на искренности. Значит, сегодня вечером я говорю только правду. Но при условии, что ты отвечаешь тем же.
В сознание прорвалась мысль про отсутствие у меня дара, но я прогнала ее прочь. Подобное признание точно не к месту, да и вряд ли Ладислава интересовало именно это.
Сейчас его интересовала исключительно я сама и наша встреча.
— Справедливо, — кивнула я. — Спрашиваем по очереди и раскрываем все свои страшные тайны?
Ладислав улыбнулся:
— Если вопрос покажется слишком неловким, можешь не отвечать. Но… Только на один!
— То есть у меня будет лишь одна попытка улизнуть? — притворно ахнула я.
— Еще можешь попробовать убежать, но учти, на этот раз я буду начеку.
— Не дождешься!
Флиртовать с Ладиславом мне нравилось не меньше, чем прогуливаться, а предложенная игра в вопрос-ответ будоражила кровь и заставляла сердце замирать от предвкушения.
— Почему ты выбрала именно Кирон?
Это вопрос был простым, даже нейтральным, и я ответила без заминки:
— Из-за брата. Здесь мы могли развивать его музыкальные таланты. К тому же я знала киронский, так было проще сразу найти работу. Теперь я! Почему ты завтракаешь и обедаешь на кухне? У тебя же такая красивая столовая.
Судя по взлетевшим бровям ящера, мне удалось его поразить.
— С первого дня интересовал этот вопрос, — добавила я.
— Так удобнее и уютнее. Все под рукой.
— А я подумала, что ты стал приходить туда из-за меня.
— Из-за тебя я стал появляться на кухне чаще. Кто помогал тебе учить киронский, Лилиан?
— Друг семьи. Ученый из Кирона.
Беглец и был другом нашей семьи, по крайней мере моим и Ната.
— А кто помог развить твои способности?
— Это уже второй вопрос.
И если честно, мне совершенно не хотелось поддерживать тему Беглеца. Потому что я знала о нем очень мало.
— Но все-таки. Когда ты сняла браслет в моем кабинете, ты знала, что делать.
Да уж, я помню фразу про ложь. Ладислав тогда догадался, что у меня уровень выше заявленного.
— Он же меня и обучал, чтобы я могла контролировать дар.
К счастью, следующий вопрос был моим. И после испытанной неловкости хотелось отплатить ящеру той же монетой.
— Когда ты понял, что хочешь пригласить меня на свидание?
Ладислав повернул голову, и его глаза, казалось, впитали всю тьму унского вечера, настолько пронзительным был его взгляд.
— Я захотел тебя в тот момент, когда увидел. Особенно когда ты упала в мои объятия. — Он погладил мою ладонь большим пальцем, и по руке побежал жар. — Учитывая, что ты делала это с завидной регулярностью, уже тогда мне нужно было понять, что у меня просто не остается шансов.
— Почему тогда ты пригласил на ужин в «Полуночное небо» Надин, а не меня? Считал, что я не твоего круга?
Это было слишком откровенно, я это осознавала. Еще я осознавала, что если не получу честного ответа на этот вопрос, то у нас просто ничего не получится, и все закончится на одном свидании.
— Это уже три вопроса вместо двух.
— Ты можешь выбрать один, на который не хочешь отвечать, — пожала я плечами, хотя внутренне вся подобралась и обратилась в слух.
— Потому что был глупцом, — произнес Ладислав, — и считал, что ты мое временное помешательство. Но так вышло, что чем больше я хотел о тебе не думать, тем глубже ты пробиралась в мои мысли.
— Чувствую себя преступницей, — попыталась я пошутить, чтобы скрыть смущение, хотя, наверное, не совсем преуспела.
Новый взгляд Ладислава пробрал до мурашек, отчего я сбилась с шага и едва не кувыркнулась на мостовую. Хорошо, что мужчина не позволил мне этого сделать, легко удержав за талию.
Забодай меня лакшак, ведь правда постоянно падаю в его объятия!
— Что же касается моего круга… Я богат и достаточно влиятелен, Лилиан, на мне лежит большая ответственность, в том числе и за Кирон, но у меня много возможностей. Я сам выбираю, с кем мне быть.
Означает ли это, что он хочет быть со мной?
Во рту пересохло от волнения, и я не сразу обрела дар речи.
— Я…
— Следующий вопрос мой, — напомнил Ладислав.
— Да, конечно.
— Мясо или рыба?
Я заморгала, сбитая с толку:
— Прости, что?
— Что ты больше любишь? Только выбирай быстро, от этого зависит, в какую сторону мы пойдем дальше.
— Тогда рыба, — ответила не колеблясь.
Мы как раз дошли до конца улицы и свернули вниз, к набережной, где расположились многочисленные открытые ресторанчики. Особенность их заключалась в том, что они работали даже зимой, хотя температура воздуха в самый холодный месяц в Уне опускалась до пяти градусов. Но расставленные по всей террасе ресторана специальные обогреватели-пирамиды и защитные поля не позволяли дующим с залива ветрам испортить вечер посетителям.
Тот, куда меня привел Ладислав, был даже под открытым небом (кто бы сомневался!): из-за замечательной погоды откидные крыши сдвинули, позволяя наслаждаться звездами и сверкающими огнями города, повторяющего берег.
Народу здесь было не так много, но почти на всех столиках, мимо которых мы шли, стояли бутылки из ярко-красного стекла — знак того, что место зарезервировано. Наш располагался на небольшом возвышении, прикрытый одной из пирамид. Зато отсюда было прекрасно видно и весь зал, и каменный берег, на который с легким шорохом накатывали волны. Освещали террасу гирлянды с золотистыми огоньками, создавая волшебное настроение. Плетеные кресла были уютно-мягкими, и даже цены в меню не заставляли мысленно подсчитывать, хватит ли тебе на кофе. Отдельной приятностью шел теплый плед, создающий какой-то совсем домашний уют.
— Тут очень романтично, — призналась я.
— Даже для практичной тебя?
— Особенно для практичной меня.
Ресторан «Рыбный дворик» отличался от «Полуночного неба», как кухня от столовой в доме Берговицев. Кормили здесь просто и вкусно, а публика, которая потихоньку подтягивалась в зал, была самой разнообразной: от бизнесменов в деловых костюмах, явно отмечающих успешную сделку, целых семей, заглянувших просто поужинать, до компаний студентов и парочек. Не знаю насчет «просто», но когда мне принесли запеченную на углях рыбу-кропу, я готова была обгладывать ее тонкие косточки, настолько вкусной она оказалась.
Мы продолжили нашу с Ладиславом игру в вопрос-ответ, но ушли от серьезных тем. На время или нет, я не знала, по-настоящему наслаждаясь вечером. Обсудили город, театральные премьеры и фестивали, потом ящер рассказывал про свое детство, я — про свое. А еще про Ната и переезд в Кирон, про многие мелочи, которые помогали нам узнать друг друга.
— Почему ты решила стать секретарем? — спросил Ладислав, когда нам принесли десерт: ягодное пирожное для меня и кофейный кекс для него.
— Я не выбирала. Подвернулась хорошая вакансия. А ты почему сосредоточился на приумножении богатства Берговицев?
— Хотел доказать отцу, что могу всего достигнуть без его помощи. Но в итоге у меня, пожалуй, не получилось.
От такого признания я даже ложечку до рта не донесла.
— Не получилось?
— Без его школы и воспитания я бы не стал тем, кем стал.
— Ты поэтому волнуешься из-за Фелисы? Что у нее не получится?
По паузе в разговоре все и так было понятно, Ладиславу даже не пришлось отказываться отвечать. Поэтому ответила я:
— Зря, потому что твоя дочь знает, чего хочет. И если и пытается кому-то что-то доказать, то только себе. Ты можешь ею гордиться.
— Я горжусь, — признался Ладислав.
— Осталось только сказать об этом Фелисе, — улыбнулась я, повернулась и едва не подавилась нежным десертом.
Потому что за столик, расположенный по диагонали от нашего, усаживались Нат с Фелисой.
Нат?! Фелиса?!
Фелиса! Нат!
Лакшак!
И что теперь делать? Под плед прятаться?
Я едва подавила это детское желание, но, если честно, первым порывом было именно так и поступить. История повторялась, будто меня преследовало проклятие «Полуночного неба», не иначе. С поправкой на то, что теперь я ужинала с Берговицем и меня с ним застукала его дочь… Правда, еще не застукала, потому что сильно увлечена разговором с моим братцем, но это лишь вопрос времени и внимательности Фелисы.
Я даже солгать не могу, что моя встреча с Ладиславом — сугубо деловая. Потому что босс помогала мне собираться на свидание!
— Все в порядке? — поинтересовался ящер и повернулся к столику, за которым расположились брат с Фелисой.
Точнее, попытался повернуться, но я его опередила: резко подалась вперед и коснулась кончиками пальцев его щеки (хорошо хоть стол позволял). Утонуть в его взгляде оказалось очень легко.
— Да, — от волнения мое «да» прозвучало совсем хрипло, — все просто чудесно. У меня никогда не было такого потрясающего свидания.
А если бы не знакомая парочка, решившая встретиться в «Рыбном дворике», так и вовсе стало бы идеальным. И почему я не выбрала мясо?
Постойте-ка!
Почему я не знаю об этой встрече? Или босс ее не планировала? Сказала же, что собирается прогуляться. Но дело совсем не в этом! Зачем ей вообще встречаться с Натом?
В голову приходило лишь одно объяснение — подготовка к показу. Поскольку брат участвовал в нашей задумке, мы уже пару раз собирались все вместе, чтобы обсудить детали. Но если Фелиса терялась в присутствии Ната, то мой вредный братец продолжал вести себя как лакшачья задница. Снисходительно, напыщенно, зачастую критикуя идеи босса. Не знаю почему, но он всячески пытался показать, что девчонка ему не нравится. А теперь… Ужинает с ней. Улыбается ей!
Это я заметила, едва не окосев. Нат как раз одарил Фелису очередной улыбкой из тех, от которых тают девчонки. И мой босс не стала исключением, посмотрев не него восхищенным взглядом. Видимо, только благодаря этому нас с Ладиславом она пока что не заметила. И ящер эту парочку не заметил тоже.
Это я одна такая глазастая оказалась!
Впрочем, мои глаза тут же полезли на лоб, потому что Нат склонился к Фелисе и что-то прошептал ей на ухо. Босс хихикнула, а потом подалась вперед и…
Дайте мне это развидеть! Они что, целуются?!
— У меня тоже, — напомнил о себе Ладислав, а я быстро-быстро заморгала, судорожно пытаясь вспомнить, о чем он же говорит.
Да что там! Я дар речи потеряла, когда поцелуй перешел в совсем откровенный. Хватанула губами воздух и все-таки поперхнулась, чем, наверное, себя и выдала. Ящер конечно же повернулся, чтобы увидеть то, что меня так поразило.
Его брови взлетели вверх, даже без способностей эмпата я смогла прочитать по лицу Ладислава весь спектр его эмоций: узнавание, осознание, удивление, раздражение и гнев. Брови грозно сошлись на переносице, и следующий взгляд бросили теперь уже на меня:
— Ты знала?
— О том, что они здесь будут? Шутишь? — прошипела я. Не желаю, чтобы меня услышали. — Насколько ты помнишь, я не хотела рассказывать твоей дочери про нас.
— О том, что она встречается с ним.
— Нет! Откуда?
Взгляд Ладислава смягчился, но только когда он посмотрел на меня. Стоило ему повернуться к дочери, я испугалась, что их столик сейчас задымится.
— Теперь придется рассказать, — произнес он, поднимаясь.
— Не нужно!
Я перехватила ладонь ящера в попытке вернуть его в кресло, но силы, разумеется, были неравны.
— Ладислав, наше свидание закончится, если ты меня выдашь, — более спокойно добавила я, хотя едва сдерживала внутреннюю дрожь и напряжение.
— Они все равно нас заметят, Лилиан, — ответил он. — Лучше подойдем первыми.
Ладислав прав. Тысячу раз прав! Захоти мы уйти, сделать это совсем незаметно не получилось бы. Но оттого, что он собирается наплевать на нашу встречу и рвется выяснить, почему его взрослая дочь до сих пор не в своей постели, нежный мусс резко начал горчить на языке. И жутко практичной и рациональной мне стало очень-очень обидно. Желание накрыться пледом и остаться на месте сделалось почти непреодолимым, и пусть сам во всем разбирается! Но интуиция и настрой Берговица подсказывали, что он сейчас разберется, а расхлебывать придется мне. Вот это у них с дочуркой общее: бросаться с берега на глубину!
Поэтому я мысленно выругалась, но поспешила за ящером. Как раз успела вовремя: Ладислав навис над разлепившейся парочкой.
— Отец? Лили?
Во взгляде девочки так явственно горели шок, смущение и паника, что я даже подумала, что ко мне вернулись способности. К счастью, родитель полностью завладел ее вниманием, и смотрела она теперь исключительно на него.
— Где твой телохранитель, Фелиса? — холодно поинтересовался Берговиц. От Ладислава, с которым я проводила самый чудесный вечер за последние годы, не осталось и следа.
— В машине, возле выхода.
— Мы же договаривались, что ты не будешь нарываться на неприятности и подвергать свою жизнь опасности.
— Здесь нет никакой опасности!
— Я способен защитить Фелису, листер Берговиц… — Нат поднялся, закрывая собой девчонку.
Рядом с ящером мой высокий брат смотрелся слишком худым и совсем не солидным. С тем же успехом я могла бы выступить против шэмы.
— Вы и себя защитить не сможете, листер Рокуш, не то что мою дочь. Возвращайся домой.
Последнее Берговиц бросил уже Фелисе, которая на этот раз послушно поднялась. «Послушно» и «мой босс» — понятия несовместимые, поэтому я с удивлением осознала, насколько это для нее важно. Все это поняли.
— Она остается!
Ну, кроме моего не слишком умного братца.
— Фелиса сможет сама разобраться, что делать и с кем встречаться! — Нат сжал кулаки.
— Моя дочь — несовершеннолетняя и будет делать то, что я ей велю.
От голоса Берговица по спине пробежал холодок. Я открыла рот, чтобы осадить брата, но Фелиса меня опередила.
— Все нормально, Натан, — произнесла она как-то слишком спокойно. — Увидимся в академии.
Подхватила сумку и быстро направилась к выходу, а я уже по привычке шагнула за ней.
— Лилиан! — Пальцы Берговица легли на мое предплечье.
И меня прожгло насквозь, только не желанием, а гневом.
— Можно тебя на пару минут? — позвала ящера и все-таки пошла к стойке, с которой начинался ресторан.
На брата мне вообще сейчас смотреть не хотелось. Поговорим. Потом. Но вот Ладислав…
— Почему ты так с ней поступил? — спросила я у него, когда мы оказались на набережной, на площадке поближе к воде, где было не так многолюдно и ветер смазывал громкость голосов.
— Она опять нарушила правило.
— Она приехала с телохранителем.
— Его не было рядом.
— Он в машине, можно было просто позвать. Но зачем отправлять ее домой и портить им свидание?
— Они не подходят друг другу.
— Потому что мой брат — студент? Или потому, что небогат? Так он очень талантливый, у него все впереди. Звукозаписывающие компании в очередь становятся, чтобы заманить его к себе…
— Потому что он человек!
— Человек? — заморгала я, медленно осознавая его слова. — Я тоже человек, Ладислав.
— Это другое.
— Разве?
— Он не сможет ее защитить. Он не ящер.
Мне стало холодно, хотя скорее всего дело было не в пронизывающем ветре.
— Точно не ящер, — согласилась я.
Понимая, что продолжать этот разговор бессмысленно, все-таки направилась к машине Фелисы.
— Я отвезу тебя.
— Не стоит, — хмыкнула я, несмотря на то что в груди как-то стало пусто. — Я вернусь с Фелисой. Спасибо за вечер.
Эммет уже выезжал с парковки, но при виде меня остановился и подождал, пока нырну на заднее сиденье автомобиля, где ждала босс. Точнее, я очень сомневалась, что она меня ждала. Сжатые губы и сложенные на груди руки указывали на то, что девочка не в духе.
— Подбросишь до дома? — спросила я.
Не знаю, правильно ли поступила, но возвращаться в обществе Ладислава категорически не хотелось.
Фелиса приподняла изящную белесую бровь:
— А как же свидание?
— Закончилось.
Она кивнула, и я немного расслабилась. По крайней мере меня не прогнали, потому что, зная взрывной характер босса, можно было ждать чего угодно. Но, кажется, сейчас она решила молчать, только раздувала ноздри и демонстративно смотрела в окно.
Хватило ее ненадолго. Минут через пять Фелиса ударила по панели, и перегородка между водителем и пассажирами пошла вверх. Стоило нам с девчонкой «остаться наедине», как она повернулась ко мне и рявкнула:
— Лили, я считала, что мы подруги, а ты, выходит, встречаешься с моим отцом! И когда ты собиралась мне об этом рассказать?
— А ты почему не сказала, что встречаешься с моим братом?
Фелиса стушевалась и резко растеряла свою воинственность.
— Это другое, — передернула она плечами.
И я ринулась в наступление. С меня достаточно двойных стандартов ящеров. На сегодня — точно.
— Это еще почему? Если ты можешь пойти на свидание с тем, кто тебе интересен, почему я не могу?
— Потому что это мой отец!
Я скопировала скепсис Фелисы, так же приподняв бровь:
— Из-за того, что я твоя помощница?
— Нет, — качнула головой она. — Потому что он старый.
— Старый?
Это день неожиданностей, не иначе. В сознании всплыл образ Ладислава: светлые волосы, гладкая кожа, разве что на лбу и вокруг глаз морщинки, когда хмурится или улыбается, скульптурное поджарое тело. Ящер не выглядел юношей, но он был мужчиной, и именно это в нем заводило, заставляло терять остатки разума.
— Да, у него уже почти совершеннолетняя дочь есть. Он старый и скучный.
— Ничуть, — возразила я.
— Ты с ним из-за денег?
Я снова поперхнулась и смерила Фелису холодным взглядом:
— Ну, знаешь ли, это уже оскорбительно!
— Значит, он тебе просто нравится? — Глаза девочки стали круглыми-круглыми.
Очевидно, эта мысль просто не укладывается у нее в голове.
Не так я представляла наш разговор, хотя раньше и не собиралась его представлять, но получалось… странно. Мы действительно говорили на равных, не как босс и секретарь, а как подруги, раскрывающие важные секреты.
— Нравится, — призналась я.
Невероятно, но, если отбросить его слова про людей и ящеров, Ладислав по-прежнему мне нравился. И вечер с ним правда был чудесным. Ключевое слово — «был»… А вот об этом думать сейчас не хотелось.
Фелиса с минуту молчала, вглядываясь в мое лицо, то прищуриваясь, как отец, то кусая губы.
— Но почему тогда ты не сказала мне? — наконец-то спросила она.
— А почему ты не сказала мне про Ната?
— Думала, ты будешь против. Или хуже — расскажешь отцу.
Удивляться я уже утомилась, поэтому просто нахмурилась:
— Должна была?
— На самом деле нет. Все произошло неожиданно даже для меня: Натан позвал погулять, я согласилась.
— Конспиратор! — усмехнулась я. — А делал вид, что ты ему не нравишься.
— Мужчины, — притворно вздохнула Фелиса. — Все они сначала делают вид, что равнодушны.
А меня внезапно пробрал смех, я бы даже сказала, хохот. Потому что девочка попала в точку. Ладислав ведь тоже шифровался и «пытался избавиться от наваждения», то есть от внезапно вспыхнувшей симпатии к помощнице дочери.
Аккуратно смахнув навернувшиеся на глаза слезы, набралась смелости и выдала:
— Я тоже посчитала, что мой роман с твоим отцом тебе не понравится. Особенно после твоих слов.
— Каких?
— О том, что не сядешь за один стол с девушкой отца.
— Вообще-то я имела в виду Надин.
Имя спутницы Ладислава подействовало на меня как ушат ледяной воды.
— У них все серьезно?
— Судя по тому, что он ужинал сегодня с тобой, — нет.
Ну да, а тогда в «Полуночном небе» он ужинал с ней.
— Как ты заметила, у отца пунктик насчет людей и ящеров. Старость, мозги, закостенелость и все такое. Если пригласил тебя, значит, ты ему очень нравишься.
Комплимент так себе, учитывая всякие пунктики, но с этим к Ладиславу, а мне бы с Фелисой до конца разобраться…
— Значит, ты не думаешь, что я претендую на место твоей матери или еще что-то в этом роде? — задала я самый важный для меня вопрос.
Фелиса мигом посерьезнела и смело встретила мой взгляд:
— Маму ты все равно не заменишь, но ее больше нет. А отцу нужно двигаться дальше, так что пусть он лучше встречается с такой классной девчонкой, как ты.
— Лисс Рокуш, листер Берговиц просил передать, чтобы вы зашли к нему в кабинет. — Майя заглянула в «мастерскую» Фелисы. — Для важного разговора.
Мы как раз закончили тот образ с юбкой, которая не давалась нам в субботу, поэтому можно было немного расслабиться и отдохнуть. Выпить ячи, перекусить, подумать, сколько всего еще осталось доделать. Визит к Ладиславу в эту картину не вписывался от слова «совсем».
— Сейчас?
— В течение получаса.
Помощница ящера, как обычно, нацепила маску сдержанности и смотрела на меня с долей снисходительности. Но мне сейчас было не до Майи.
— Передайте листеру Берговицу, что я не могу прийти. У нас слишком много работы, чтобы отвлекаться.
— Если нужно, я вас подменю.
Даже так? В этом доме все выполняют приказы Ладислава, но я, лакшак его забодай, — не все!
— Не стоит. Чересчур долго объяснять вам, что к чему.
— Я сообразительная, — процедила секретарь вышестоящего начальства.
Не только сообразительная, но и терпеливая: даже не упрекнула в том, что приходится меня заменить, пока я буду общаться с Берговицем.
— В этом я не сомневаюсь, но все равно — нет.
Теперь во взгляде Майи сверкнули угли: видимо, терпение было на исходе. Но я не собиралась пасовать.
— Что мне сказать листеру Берговицу?
— Правду! Что я слишком занята.
И что не хочу с ним важных разговоров.
— Иди, Лили, с остальным я сама справлюсь, — вклинилась между нами Фелиса. — Можешь быть свободна до утра.
И подмигнула. Вот ящерица!
Ей, кстати, понравилась идея, что я встречаюсь с ее отцом, и заверения, что это было всего лишь одно свидание, она пропустила мимо ушей. Как будто я не знаю, что позже приедет Нат якобы для примерки своего костюма, поэтому она и хочет меня спровадить. И вообще я хотела поговорить с братом о произошедшем (судя по сообщениям на мой номер, он тоже был не против пообщаться), а не выслушивать листера Я-Сделаю-Все-По-своему.
Потому что не я вчера испортила нам свидание. Не я разрушила хрупкий мостик нашего взаимопонимания. Не я назвала своего братом третьим сортом. Если кое-кто этого не понимает, это его проблемы!
Но, видимо, Ладислав считал иначе. К тому же думал, что, стоит ему меня позвать, радостно побегу навстречу. Не дождется!
Чем больше я думала о вчерашнем, тем больше заводилась. В самом плохом смысле этого слова. Ночью не могла уснуть, ворочалась с боку на бок: то вспоминала неистовый полет над Западным мостом, то жесткую фразу Ладислава о том, что Нат с Фелисой друг другу не подходят. Да кто он вообще такой, чтобы решать, кто кому подходит, а кто нет?! Но особенно меня злило то, что ему было наплевать на мое желание не выдавать нас и не рассказывать все брату и Фелисе. Пусть девочка все поняла и приняла, это не отменяло самого факта, с которым я отказывалась мириться.
Поэтому я приняла решение больше об этом не думать, и у меня даже получилось полностью окунуться в наш с боссом проект и выбросить ящера из головы. Однако он никуда выбрасываться не собирался.
Но и бегать от него я тоже не стану. Послушаю, что скажет эта рептилия. И лучше ему говорить по делу!
Майя оставила нас в покое и ускакала в неизвестном направлении (видимо, боялась, что Фелиса передумает и припашет ее шить платьица). А я специально заглянула на кухню, сделала себя ячу и сэндвич, выждала ровно тридцать пять минут и только затем поднялась в кабинет Берговица.
Он стоял у окна, скрестив руки на груди, и сверлил меня взглядом. Я мстительно ответила тем же.
Но Ладислав не задержался на месте, в несколько мгновений преодолел расстояние между нами и развернул меня в сторону двери:
— Пойдем. Мы уже опаздываем.
— Куда? — опешила я от такого приветствия.
— На встречу с Еленой.
Понедельник! Точно! Встреча с Еленой, о которой я благополучно забыла. Правда, совесть меня мучила недолго. Потому что забыла я о ней из-за Ладислава!
— А предупредить ты не мог? — осведомилась я, когда мы оказались уже в его машине. Мстительный настрой пришлось отложить до лучших времен, я включила деловую Лилиан. — Я бы нормально отпросилась.
— Ты же хотела сохранить подготовку к вечеринке в тайне. Я придумал тебе алиби.
А, нет, не включила!
— Я и наше свидание хотела в тайне сохранить, но ты решил иначе.
— Ты поэтому злишься?
Мне дико захотелось стукнуть ящера чем-то тяжелым, прямо кулаки зачесались. Жаль, он за рулем, и вообще рукоприкладство наказуемо согласно киронскому уголовному кодексу. Очень жаль.
— Если ты не понимаешь, почему я злюсь, то нам больше не о чем говорить. Просто расскажи, как вести себя с Еленой…
— Я должен объясниться, — перебил меня ящер. — Насчет своих слов о людях.
Я едва не ответила (из вредности), что он мне ничего не должен, но вовремя прикусила язык. Вместо этого сложила руки на груди и кивнула.
— Вчера, когда я сказал, что люди слабее ящеров, я подразумевал, что скорость реакции и физическая сила у них от природы хуже.
— У нас, — сухо поправила я. — Но какое это имеет отношение к жителям мегаполиса? Мы не в лесу живем, в городе важнее навык общения, богатство и влияние, а не физическая подготовка.
— Это не так, Лилиан. Твой брат не сможет дать отпор таким, как Киррин Марпич, не убежит от шэм…
— Я убежала!
— Тебя ранили, — не преминул заметить этот расист.
— Я защищала Фелису.
— Я это помню.
— Против Марпича мало кто выстоит, — бросила я раздраженно. — Тогда парень твоей дочери должен быть как минимум спортивным чемпионом Кирона в двух категориях.
— Двух? — приподнял брови Ладислав.
— По борьбе и по бегу, чтобы мог обогнать шэм.
На лице мужчины появилась слабая тень улыбки, которая тут же растаяла.
— Достаточно быть просто ящером.
— Да ну?
— Это правда. Я бы справился и с шэмами, и с Марпичем.
Я бросила взгляд на мощную фигуру Ладислава: даже под пиджаком бугрились мышцы. А от него самого веяло силой и опасностью с первой нашей встречи. Охотно верю, что он со всем справится.
— Допустим. — Я пожала плечами. — Но умение дать по морде — это не всё. В конце концов, Фелиса выбрала Ната, а не Марпича.
Ладислав поморщился, будто сама мысль о встречах его дочери и моего брата вызывала у него зубную боль.
— Не всё, — процедил он, — но это не отменяет того факта, что рядом с человеком Фелиса рискует.
— Для безопасности существуют телохранители!
— И когда это ее останавливало?
На это ответить было нечего, босс и правда делала что хотела. И если захочет остаться с Натом наедине, то останется.
— Все равно не могу понять, при чем здесь люди, — не сдавалась я, предпочтя смотреть на пригород за окном, а не на эту самоуверенную гору мышц и чешуи.
С минуту в салоне автомобиля висело гнетущее молчание, тем неожиданней прозвучал голос ящера:
— Моя жена погибла из-за человека.
Человека?
Во рту мигом пересохло, я перестала рассматривать живую изгородь и повернулась к Ладиславу, а с губ слетел простой вопрос, который не смогла удержать:
— Как?!
Память заработала, вытаскивая из подсознания все, что я читала и запомнила о том трагическом случае. Прессу не пустили дальше ограничительных лент, поэтому даже фотографий той аварии почти не было. И подробностей тоже. Что, если историю пытались замять?..
— Ее убили? — добавила я совсем тихо.
— Нет.
— Тогда я не понимаю.
— У Холли не было прав, поэтому у нее был водитель. Человек. В ту ночь она возвращалась с благотворительного ужина, я не смог с ней поехать из-за важных переговоров, продлившихся допоздна. Из-за ливня трасса превратилась в стекло…
Голос Ладислава звучал глухо, и я неосознанно потянулась к его руке, положила ладонь на предплечье.
— Он вел автомобиль на высокой скорости. Не знаю, чья это была инициатива, его или супруги, но на одном участке водитель не справился с управлением, машина не вписалась в поворот и вылетела за защитное ограждение. Там был обрыв. А внизу — камни и залив. Автомобиль разбился о скалы.
Я так живо представила картину, что стало нечем дышать и на глаза навернулись слезы. От боли, которую он пережил, когда все узнал.
— Он был профессионалом и работал в нашей семье несколько лет, но все равно потерял управление и ничего не смог сделать. Будь у него реакция ящера, этого бы не случилось.
Эти слова, особенно его уверенность, меня отрезвили. Вывели из переживаний.
— Ладислав, киронцы тоже попадают в автокатастрофы, — заметила я осторожно.
— Попадают, — холодно согласился он. — Но, по статистике, выживают в девяноста семи процентах случаев, а в пятидесяти четырех не получают даже царапины. Что же касается людей, то для них все обычно заканчивается гораздо печальнее.
И как это понимать?
— Я тебе очень сочувствую, правда. — Я говорила искренне. — И то, что ты рассказываешь, — ужасно. Но то, что произошло с твоей женой, — несчастный случай.
— Моя жена погибла по вине человека, и этого не отменить.
Я едва не зарычала от досады и твердолобости одного лакшака.
— Но это глупо!
— То, что Холли погибла? — сухо уточнил Ладислав.
— Винить в этом всех людей!
— Я не виню людей, я говорю, что они слабые.
Приехали!
— Ты ошибаешься! — выпалила я тоном, который и покончил с нашим странным разговором.
Вроде должно было стать легче, но что-то совсем не становилось.
К счастью, мы уже добрались: автомобиль Берговица въехал на подъездную дорожку старинного особняка семейства Камрин. И если честно, сейчас я была безумно рада даме в темном платье, ждущей нас на том самом злосчастном крыльце.
Елена выглядела так же, какой мне запомнилась: деловой стиль одежды, эффектная красота уверенной в себе женщины, цепкий надменный взгляд. Глядя на нее, удивительно было представить, что кто-то предпочел ей другую. Но мне ли не знать, как обманчива порой внешность.
— У меня двадцать минут на то, чтобы все вам показать, — заявила Елена, когда мы поднялись на крыльцо. — Потом я уезжаю на встречу.
— Не волнуйся, надолго мы не задержимся, — в тон ей ответил Ладислав.
Его одарили сдержанной улыбкой, а затем посмотрели уже на меня.
— Лилиан Рокуш, помощница Фелисы, — представилась я, протягивая руку.
— Та самая, что врывается в чужие дома?
Вот лакшак, я совсем забыла, что именно Елена вызвала полицию, когда мы с девчонкой застряли под стражей шэм! Еще толком ничего о ней не узнала, Ладислав все перевел на себя, то есть на нас. То есть не нас.
Р-р-р, все сложно!
И как с ней общаться? От нее зависит место вечеринки, а судя по отзывам Соломона, сестра у него обидчивая…
Несмотря на раздрай и сомнения внутри, я не собиралась пасовать перед напыщенной киронкой.
— Та самая, которая отправится за своим боссом, куда она пожелает, — парировала я.
— Похвально. — Как ни странно, но мою руку пожали в ответ и даже улыбнулись. Вот только эта улыбка не коснулась ее глаз: учтивость и только. — Елена Камрин.
— Рада знакомству.
Учтивость.
И только.
Женщина царственно кивнула и направилась в дом, позволяя нам следовать за ней.
Глядя в спину киронке, я по привычке пыталась ощутить истинные эмоции. Если не даром, решившим надолго уснуть, то просто интуицией. О чем она думает? Сейчас я не чувствовала от Елены ни угрозы, ни враждебности. Но и ее расположения не чувствовала тоже. Она согласилась на перемирие, впустила нас в свой дом, но не старалась быть дружелюбной.
Впрочем, зачем ей пытаться со мной подружиться?
На этой мысли я сбилась, потому что дом внутри оказался еще более сказочным, чем снаружи. От полированных полов до стеклянной крыши (не современной, как в особняке Берговицев, а куполом уходящей вверх), от картин и лепнины на стенах до деревянной мебели прошлого века. Широкая мраморная лестница изящным изгибом уходила на второй этаж, кованые перила раскрывались металлическими лепестками.
Впрочем, на второй этаж мы так и не поднялись, Елена показала все нужные для праздника комнаты на первом. Кухню, где смогут разместиться повара, гостиные, в которых рассредоточатся гости. Это определенно был самый необычный дом из всех, что мне приходилось видеть. Пораженная его красотой, я забыла и о незавершенном разговоре с Ладиславом, и о Елене. Захотелось немедленно приступить к организации дня рождения Фелисы, тем более что времени мало, а дел очень много.
— Эта дверь ведет в сад, на случай хорошей погоды.
— Если шэм не выпускать, — прокомментировала я.
Мне в сад совершенно не хотелось, и глаз дергался всякий раз, когда о нем вспоминала.
— Не волнуйтесь, они опасны только для незваных гостей, — уколола она меня.
— Думаю, мы уже давно исчерпали тот конфликт, — заявил Берговиц, стоявший за моей спиной.
Я почувствовала его незримую поддержку, и стало проще. Дышать, жить, противостоять киронке. Чувство было странным, незнакомым (потому что я привыкла сама защищать и заботиться о ком-то, а вот обо мне заботились редко), немного пугающим, но удивительным.
— А разве речь о конфликте? — возразила Елена, и я стряхнула наваждение. — Такую преданность чужим детям в наше время еще нужно поискать. Тебе повезло.
На что это она намекает? Что я полезла через забор, чтобы поразить Ладислава? Конечно, в каком-то смысле я хотела ему угодить, чтобы удержаться на рабочем месте. А не ради того, о чем она подумала! Конечно, следовало промолчать, но я не сдержалась:
— Возможно, вы просто плохо искали.
Да, у Елены с Соломоном нет ничего общего, она скорее напоминает женскую версию прежнего Ладислава. Такая же холодная и надежно скрывающая свои чувства. Вот только под своим панцирем мой ящер оказался очень даже горячим, и чувства у него были самыми искренними. Несмотря на запертую эмпатию, я чувствовала его боль, когда он говорил о гибели жены. Фелиса сказала, что никто не заменит ей маму, и теперь мне казалось, что Ладиславу ее тоже никто не заменит.
Я украдкой посмотрела на ящера, идущего рядом со мной. Сможет ли он полюбить, снова полюбить так сильно, как любил Холли? Сможет ли он полюбить меня? Потому что я, кажется, уже…
Елена распахнула двустворчатые двери, и я изумленно вздохнула. Мы очутились в огромной комнате высотой в два этажа. Сейчас уже стемнело, но днем из-за многочисленных окон зал наверняка заливает дневной свет. С потолков свисали три старинные хрустальные люстры, на стенах застыли замысловатые цветы-светильники. Напротив разместилась небольшая сцена.
— При жизни моего прадеда это был танцевальный зал, потом его использовали для семейных событий, когда приглашенным становилось тесно в большой гостиной. Сгодится для нашей задумки?
— Идеально! — воскликнула я, пока в голове будто из тумана складывалась новая идея. — Какая у Фелисы любимая детская сказка?
Ладислав приподнял брови, но все-таки ответил:
— «Звездная принцесса».
— Тогда мы сделаем костюмированную вечеринку!
