50
Мисс Даулинг уже собралась домой, когда у нее зазвонил сотовый. Это был Майк Уилсон.
– Эйлин, – спросил он, – мы можем встретиться сегодня вечером? Мне надо кое-что с вами обсудить.
– Конечно.
– В «О’Мэлли» в семь?
– Отлично. Увидимся там.
Когда девушка приехала в «О’Мэлли», Майкл уже сидел за тем же угловым столиком, что и в прошлый раз.
– Похоже, вы раб своих привычек, – заметила Эйлин.
– Каюсь, – ответил детектив.
– Ого, да вы при параде? – отметила Даулинг, глядя на его пиджак и галстук.
– Я всегда надеваю воскресный костюм, когда даю показания в суде. Сегодня меня весь день поджаривала сторона защиты.
– И кто победил? – поинтересовалась Эйлин.
– Если они не признают этого подзащитного виновным, значит, справедливости в этом мире больше нет.
К ним подошла официантка.
– Мы с вами оба рабы привычек? – уточнил Майк.
Даулинг кивнула.
– Девушке пино-гриджо, а я буду «Курс», легкое, – заказал следователь и снова повернулся к своей собеседнице. – Итак, Эйлин, как дела в мире психологии?
– По-разному. Иногда хорошо, иногда не очень. Я беспокоюсь за одну ученицу, у нее подавленное состояние, и ко мне завтра придут ее родители. Ой, у меня же есть новости насчет Алана Кроули!
– Правда?
– В Принстоне узнали про обвинения против него. Насколько я понимаю, в таких случаях они просят, чтобы студент оставался дома. – Девушка решила не посвящать Майка в то, что это Пэт Тарлетон и ее мать связались с Принстоном.
– Я не удивлен, – прокомментировал Уилсон. – В университетах всегда есть мониторинговые службы. Они наверняка отследили сообщения прессы, где говорилось, что «принятый в Принстон Алан Кроули был обвинен в убийстве».
Майк отпил большой глоток из своей кружки и спросил:
– Как ваши родители?
– Мама абсолютно уверена, что Алан виноват. Я думаю, она немного успокоилась, когда его арестовали.
– Семьи жертв часто реагируют подобным образом. Они считают это первым шагом к расплате. Вашей матери, возможно, стоит вступить в группу психологической поддержки. Я встречал людей, которым там реально помогли. Пришлю вам контакты этих групп.
– Спасибо, очень любезно с вашей стороны.
– Эйлин, давайте поговорим о том, ради чего я вас позвал. Как я уже говорил, мы до сих пор не нашли человека, который поменял Керри колесо, и в этом слабость нашего обвинения против Алана. Информация об эвакуаторе, присланная вами, очень помогла. Но в сообщении вы упомянули, что одна из девушек явно что-то скрывает. Нам важно обнаружить того человека и установить, где он находился в тот вечер. Вы не могли бы найти повод встретиться с той девушкой и попробовать разговорить ее?
– Если станет известно, чем я занимаюсь, мне грозит самая короткая карьера школьного психолога в истории, – вздохнула Даулинг.
– Эйлин, я ведь даже не знаю имени этой девушки. Мне нужна только информация. И я вам обещаю, никто не узнает, откуда она у меня.
Психолог припомнила нерешительную реакцию Алексис Джаккарино, когда та обдумывала, как ответить на вопрос о парне, менявшем Керри колесо.
– Я придумаю, как зазвать к себе ту девушку, и разговорю ее, – пообещала она.
Майк с большим трудом сдержался, чтобы не пригласить Эйлин остаться на ужин. Но если адвокату станет известно о том, что следователь и свидетель по делу встречаются, во время перекрестного допроса он просто порвет их на куски.
Десять минут спустя, когда детектив закончил пить свое пиво, а Даулинг – вино, он попросил чек.
– Мне пора возвращаться на службу, – сказал он. – Завтра утром я опять выступаю в суде. Надо просмотреть материалы дела.
– А я еще успею поужинать с родителями. Стараюсь бывать дома как можно больше, тем более что на завтра у меня планы.
Они вернулись к своим машинам. Майк расстроился, что не мог попросить Эйлин поужинать вместе.
А она расстроилась, что он не попросил.
