Глава 8
Аконит – благородство
Мы с Эмбер разглядываем фасад магазина.
Половина десятого, мы успели снова выпить чаю и угоститься кремовыми пирожными. Я предлагала Эмбер остаться дома и выспаться, но она настояла на том, чтобы пойти со мной – посмотреть, во что впуталась.
– Придется поработать, – констатирует она. – Причем изрядно.
– Знаю. – Я отступаю на шаг, чтобы получше все разглядеть. – Только как именно? Тут простой покраской не обойдешься.
– Хочешь, я расскажу, как все устроено в магазине у твоей мамы? – предлагает Эмбер.
– Да я знаю, бывала там.
– А я тебя не помню, – озадачивается Эмбер. – Я там была?
– Вряд ли. Это было давно.
Точнее, когда магазин только-только открылся. Это казалось просто сногсшибательным, и я прыгала от радости, предвкушая путешествие по Большому Яблоку. Вид города, который никогда не спит, и возможность пожить в нем так будоражили меня, что о самом магазине я особо не задумывалась. Теперь, стоя перед «Гирляндой маргариток», я испытываю чувство вины: будто вместе с родным человеком умерла частица моей собственной жизни.
– Во всяком случае, – говорю я, надеясь, что голос звучит бодро, – я не собираюсь копировать один из наших магазинов. Если я им займусь – а это, поверь, для меня нелегкое решение, – то сделаю это по-своему.
– Девушки, вы не могли бы подвинуться? Нам надо цветы занести.
Мы оборачиваемся. Три дамочки разного возраста и веса выгружают цветы из маленького белого фургона.
– Извините, – говорю я женщине, которая трусцой несется к дверям с посудиной, полной гвоздик. – Магазин закрыт и откроется только после ремонта.
– Что? – вскидывается дама средних лет, в куртке от Барбур и с платком с «огуречным» узором на шее. – Глупостей не говорите, мы закрыты только по воскресеньям и понедельникам. Отойдите сейчас же.
– Нет. – Я загораживаю ей дорогу. – Боюсь, что вы сегодня сюда не попадете. Как я уже сказала, магазин закрыт.
Эмбер заслоняет дверь, драматическим жестом раскинув руки, и рукава ее цветастой блузы реют как паруса.
Дама разглядывает нас обеих как досадное мелкое недоразумение, без которого вполне можно было бы обойтись.
– Берил, Уиллоу! – окликает она своих спутниц, разгружающих фургон. – Вам что-нибудь об этом известно?
Берил и Уиллоу выглядывают из-за фургона.
– Эти девчонки не пускают нас в магазин, – презрительно сообщает дама.
Берил, статная и седовласая, и Уиллоу, высокая худенькая девушка лет двадцати, выступают вперед и скрещивают руки на груди.
Дама в куртке от Барбур наклоняет голову в мою сторону.
– Не знаю, что вы тут вообразили, – негромко произносит она, – но лучше вам уйти с дороги. У нас полно работы. И мы не любим, когда нас задерживают.
Я тоже скрещиваю руки и смотрю на нее в упор. Эта фифа что, всерьез затевает драку посреди города? Определенно времена изменились!
Берил и Уиллоу молча приближаются к нам.
Я в напряжении поджидаю их. И никогда еще так не бываю рада мягкому голосу констебля, вопрошающему:
– Доброе утро, леди. Могу я чем-нибудь помочь?
Вуди! Слава богу.
– Констебль Вудс, как вовремя! – сладко улыбается дама в Барбуре. – Эти девушки не пускают нас в магазин.
Вуди подскакивает от неожиданности, увидев сначала меня, а потом и Эмбер, загородившую дверь.
– Это правда, леди? – спрашивает он.
– Конечно, правда! – выкрикивает Эмбер и запевает: – И с места нас не сдвинешь ни за что!
– Моя подруга хочет сказать, Вуди, – мягко произношу я. – Ты же не против, чтобы я тебя так называла?
Он мотает головой.
– Эмбер хочет сказать, что я теперь хозяйка магазина и он будет закрыт до особого уведомления.
Вуди поворачивается к даме:
– Ну, Харриет?
– А какие у нее доказательства? – требовательно выкрикивает та. – Вы у нее подтверждения не хотите попросить, констебль Вудс?
Вуди снова оборачивается ко мне.
– Это верно.
– У меня ключи. – Я лезу в карман. – Вполне убедительное доказательство.
– У меня тоже! – Харриет предъявляет ключ на веревочке.
Вуди начинает нервничать.
– Это магазин моей бабушки. Я Поппи, внучка Розы, и я получила его по наследству. Можете спросить Эмбер, или Энта и Дека вон в том магазине, или Риту и Ричи в «Веселой русалке», или…
– Меня.
Джейк.
Вуди оборачивается и видит Джейка с Майли на плече, наблюдающего за происходящим с другой стороны дороги.
– Я могу поручиться за Поппи. Ее мать несколько дней назад звонила мне и предупредила о ее приезде. – Он подходит к нам. – А что до вас, Харриет, то я удивлен, почему Кэролайн вас не предупредила, что вы сегодня не понадобитесь. Она еще вчера узнала, что магазин теперь принадлежит Поппи.
Я замечаю, что сначала Харриет слушает Джейка с непроницаемым видом, но ощетинивается, едва речь заходит о Кэролайн.
– Так Кэролайн знала? – возмущается она. – А почему она нам ничего не сказала?
– А как по-вашему? – Джейк пожимает плечами. – Чтобы спровоцировать скандал. Она всегда так делает, когда не получает, чего хочет.
Харриет быстро обдумывает сложившееся положение, прикидывая, как выйти из него, не уронив себя.
– Если все это правда и вы, Поппи действительно новая владелица «Гирлянды маргариток», я должна извиниться.
Она протягивает руку, и я пожимаю ее. Харриет твердо кивает головой.
– Как вы уже слышали, вина в возникшем недоразумении лежит на нашем президенте, Кэролайн. И хотя это произошло по ее недосмотру, должна сказать, что она вкладывала много сил в этот магазин, но последнее время была слишком занята…
Джейк громко откашливается.
– И это непростительно, – заканчивает Харриет, метнув на него леденящий взгляд, – что ваше знакомство с Женской гильдией Сент-Феликса началось таким образом. Надеюсь, вы будете достаточно великодушны, чтобы нас простить.
Я киваю, немного ошарашенная ее речью.
– Само собой. Извинения приняты.
Вуди аплодирует, но тут же торопливо прячет руки за спину и придает себе ответственный вид, а у самого пылают щеки.
– Я хотела бы поблагодарить за заботу о магазине, пока бабушка была в больнице. Это было очень любезно с вашей стороны.
Я улыбаюсь Берил и Уиллоу. Уиллоу сияет в ответ, Берил щерится, что можно расценить как улыбку.
– Не стоит благодарности, – отвечает Харриет за всех. – Розу высоко ценили в Сент-Феликсе, и это было меньшее, что мы могли сделать. Любому члену ее семьи всегда рады на собраниях гильдии. Надеюсь, вы к нам присоединитесь, Поппи. Нам не повредит вливание свежей крови.
Уиллоу радостно кивает. Джейк хмыкает у меня за спиной.
– Я подумаю, – вежливо говорю я.
– А мне можно? – спрашивает Эмбер, отходя от двери магазина. – Никогда не состояла в Женской гильдии, в Америке такого вроде нету. Что это вообще? Звучит прикольно.
Пока Эмбер обсуждает все блага Женской гильдии с Харриет и Уиллоу, я подхожу к Джейку и Вуди.
– Спасибо, – говорю я.
– Не за что, мисс, – отвечает Вуди. – Обычная работа.
– Это я Джейку. За то, что он за меня поручился.
Джейк гордо улыбается.
– Но если бы ты не появился так кстати, – торопливо добавляю я, заметив, как расстроился Вуди, – не знаю, что могло бы случиться. Обстановка чересчур накалилась.
На этот раз Джейк фыркает.
– Точно тебе говорю, тебя же здесь не было. У этой Берил какой-то зверский вид.
– Да нет, Берил вполне безобидная, – говорит Джейк. – Она уже сколько лет служит в местной церкви. Кларенс совсем пропал бы без нее.
– Кларенс?
– Отец Клейборн, – объясняет Вуди. – Наш викарий. Добрейшая душа, очень помог мне, когда я только приехал в Сент-Феликс. Поппи, я бы и сам за тебя поручился, если бы знал, кто ты. Но ты же мне вчера ничего не сказала.
– Знаю, Вуди, извини меня. – Я дотрагиваюсь до его руки, и он густо краснеет. Что с ним такое? В отличие от большинства женщин я не западаю на форму. Но Вуди такой милый, как щеночек: не хочется обидеть его или огорчить.
Джейк быстро меняет тему.
– Так, из всей этой утренней чехарды я делаю вывод, что ты окончательно решила сохранить магазин. – Он окидывает взглядом «Гирлянду маргариток». – А я все гадал, не передумаешь ли ты со вчерашнего дня.
– С чего я должна была передумать? – вру я.
Джейк пожимает плечами:
– Мало ли, может, ляпнула сгоряча, а потом задумалась на холодную голову.
Я мотаю головой.
– Нет.
– Прекрасно, я рад этому. Но теперь, если старушка остается у тебя, надо решить, что с ней делать.
Мне нравится, что Джейк говорит о магазине, как о живом человеке.
– Это по-прежнему будет цветочный магазин, – говорю я. – Меня тут линчуют, если я его во что-нибудь переделаю. К тому же мама прислала мне Эмбер из Нью-Йорка.
Мы оба оглядываемся на Эмбер. Та закрыла глаза и под скептическими взглядами Харриет и Берил проделывает пассы над головой Уиллоу.
Кажется, Женскую гильдию они уже обсудили.
– Она там считалась крутым флористом.
Эмбер щелкает пальцами, широко распахивает глаза и объявляет, что аура Уиллоу очищена.
– Хотя время покажет, – добавляю я.
Майли перелезает на плечо Вуди и теребит пуговицы, к немалому его беспокойству.
– Вуди, она ничего не сделает, – говорит Джейк, – я тебе это тысячу раз твердил.
– Я знаю, но за форму тревожно, это же казенное имущество, сам знаешь.
– Ой, обезьянка! – вопит Эмбер, бросая свою гильдию и подбегая к нам. Она смотрит на Вуди: – Это ваша? Полицейская обезьянка, прелесть какая!
– Ничего подобного! – Вуди пытается отцепить Майли от своего плеча.
Майли понимает намек и перелезает на Эмбер. В восторге разглядывает пестрые пряди в волосах, а потом добирается до цепочек и бус у нее на шее.
– Майли, – предостерегающе произносит Джейк. – Не шали.
– Все в порядке, – говорит Эмбер. – У парня, жившего напротив нашего магазина в Нью-Йорке, была обезьянка. Я люблю животных.
– Как ни неприятно мне вторгаться в ваш междусобойчик, – говорит Харриет, – все-таки надо решить, как быть с цветами. Мы не можем держать их на складе, пока вы, Поппи, не откроете магазин, и бросать их посреди улицы нельзя.
– Да, точно… Э-э?.. – Я оглядываюсь на остальных, но все озадаченно смотрят на меня.
– Я знаю, – объявляет Эмбер. Майли восседает у нее на голове, словно маленький хипповый Будда. – Много денег на этом не зашибешь, но будет классно.
