Глава 19
Цветок груши – утешение
Мы с Бэзилом сидим рядышком под столом. Пес дремлет, тихонько посапывая и положив голову мне на колени, а я думаю о прошлом и настоящем Сент-Феликса. Но наконец спохватываюсь, что надо бы вернуться к Лу, узнать, как там Сюзи с щенятами. И я бужу Бэзила и уговариваю его снова выйти на улицу.
Мы заходим в сад Лу через заднюю калитку, я отстегиваю поводок Бэзила и наполняю водой его миску и обещаю принести с кухни какую-нибудь вкусняшку.
– Я на минутку, – говорю я, пока Бэзил удобно устраивается в корзинке. – Может, ты уже стал папой, да еще несколько раз.
Я слоняюсь по старомодной кухне Лу, обшаривая шкафы в поисках собачьих консервов. Наконец спотыкаюсь о полную упаковку жестянок и соображаю, что таких псов не прокормить баночкой «Цезаря», которой вполне хватало моей лондонской соседке с ее парой мопсов.
Я нахожу большую собачью миску серебристого цвета, наполняю ее едой и выношу Бэзилу. Он следит, как я ставлю угощение возле него, обнюхивает содержимое миски – и только. Похоже, решает съесть попозже.
– Не терпится детишек увидеть? – спрашиваю я. – Давай я узнаю, как там дела, а ты пока вздремнешь?
Бэзилу идея явно нравится. Он кладет голову на лапы, а я иду в дом, узнать, как Сюзи.
У двери в гостиную я застываю в нерешительности: может, постучаться? Насколько собаке во время родов нужно уединение? И тут мое внимание приковывает предмет, висящий на стене. Интересно, думаю я, разглядывая вышитое изображение душистого горошка. Работа похожа на ту, которую мы с Эмбер нашли в коробке среди журналов. Присматриваюсь: те же инициалы, В.Р., вплетенные в лепестки.
– Поппи, это вы? – слышится из гостиной голос Лу; я оставляю вышивку и вхожу.
Лу и Джейк сидят на полу возле корзины Сюзи.
– Входите, – зовет Лу, – все уже кончилось.
Я подхожу. Сюзи лежит усталая, но довольная, а рядом копошатся пять ее миниатюрных копий, отпихивающих друг друга лапками, чтобы подобраться к материнским соскам и получить как можно больше молока.
– Какие крошечные, – произношу я, не в силах оторвать от них взгляд. – Наверное, все получилось быстро?
Лу смотрит на часы на каминной полке.
– Вас не было больше двух часов, – говорит она. – Это долго, Сюзи прекрасно справилась.
Она протягивает руку, чтобы погладить собаку, и та, слишком вымотанная, чтобы как-то еще выражать свои чувства, просто прикрывает глаза в знак признательности.
– Как Бэзил? – спрашивает Лу. – Все в порядке?
– Да, отлично. Никаких хлопот. Мы были в магазине.
Лу и Джейк в изумлении поворачиваются ко мне.
– Бэзил так захотел, – объясняю я. – Стал скрестись в дверь.
– И что? – спрашивает Джейк.
– Мы и зашли, – осторожно говорю я. – Посидели немного. Кажется, ему там нравится.
– Бедный Бэзил, – вздыхает Лу. – Думаю, он все еще тоскует по Розе.
– По-моему, тоже, – соглашаюсь я.
Лу и Джейк переглядываются.
– Что? – беспокоюсь я. – Что такое?
Лу поднимается на ноги.
– Видите ли, Поппи, теперь, когда нужно заботиться о щенках, мне будет трудно заниматься двумя взрослыми собаками, а раз вы с Бэзилом поладили…
– Ох, нет! – вскрикиваю я, сообразив, к чему она клонит. Я вскидываю руки и отступаю назад. – Никаких, на мне еще магазин и…
Я отчаянно копаюсь в памяти и понимаю, что больше меня ничто не обременяет.
– Я брала Бэзила только на время, – умоляет Лу. – Он же старенький, Поппи, с ним никакой возни, он спит почти все время! И он так радовался, когда снова попал в магазин!
Джейк встает и берет что-то маленькое, завернутое в полотенце.
– Вы тут пока обсуждайте, а я этим займусь.
И он обходит меня по широкой дуге, пытаясь загородить свою ношу.
– Чем он займется? Что он делает? – спрашиваю я, когда он выходит из комнаты.
– Ничего, Поппи, – произносит Лу, явно чем-то расстроенная. Она косится на Сюзи и понижает голос: – Один щенок не выжил, Поппи. – У нее дрожат губы. – Мы с Джейком пытались помочь, дать ему шанс, но…
Она опускает голову и плачет.
– Ох, Лу…
Сюзи на мгновение отрывается от щенков и понуро смотрит на Лу. А потом переводит взгляд на меня, словно говоря: «Я сейчас занята, придется пока тебе взвалить на себя мои обязанности и успокоить хозяйку».
Я набираю побольше воздуха и, переступив через себя, обнимаю Лу.
– Я уверена, вы сделали все, что могли. – Я легонько треплю ее по плечу. – Сюзи это знает. И посмотрите… У них с Бэзилом благодаря вам пять здоровеньких малышей.
Лу шмыгает носом и лезет в карман фартука за салфеткой.
– Я знаю, но он был такой крошечный и беспомощный, слабее всех остальных. Мы пытались спасти его, но мать-природа решила по-своему.
– Присядьте-ка.
Я усаживаю ее на диван, откуда ей удобно смотреть на Сюзи. Пусть видит удачные результаты своих усилий, так будет легче отвлечься от потери.
– Куда Джейк его понес? – осторожно спрашиваю я, стараясь не расстроить ее еще больше. – Щеночка?
– Да благословит его бог, он такой добрый мальчик! Пошел в сарай, поискать там какую-нибудь деревянную коробочку, чтобы похоронить малыша.
У меня комок в горле. Вся эта история прошибает меня сильнее, чем я ожидала.
– Пойду посмотрю, как он. И еще чайник поставлю. Вам сейчас чашка чего-нибудь горячего не помешает.
– Это было бы чудесно, дорогая. – Лу откидывается на спинку дивана и вздыхает. Вид у нее почти такой же вымотанный, как у Сюзи. – А потом поговорим насчет Бэзила…
Я возвращаюсь на кухню, нахожу чайник, наполняю его водой и ставлю на огонь.
Потом выглядываю в окно и вижу Джейка с лопатой: он роет яму под деревом в саду.
Значит, нашел коробку…
Несколько секунд я стою у окна, а потом делаю глубокий вдох и выхожу в сад.
– Эй! – окликаю я его, подходя.
Джейк подскакивает и пытается загородить от меня коробку, лежащую на траве.
– Ничего, я уже знаю… – Я киваю на коробку.
– О, – Джейк смотрит в ту же сторону, – вот как вышло. Мы пытались…
– Да, Лу сказала. Она совсем расклеилась.
Джейк кивает и запрокидывает голову, разглядывая дерево. У него вырывается вздох, и я спрашиваю себя, не вспоминает ли он о своей боли так же, как и я о своей.
– Ты продолжай, – торопливо говорю я. – Просто я хотела убедиться, что ты… ну, понимаешь.
Джейк переводит взгляд на меня.
– Что я?
Я поддеваю ногой прелый лист.
– Что ты в порядке… после этого.
И снова смотрю на коробку.
– Я-то да, а ты?
– Я в полнейшем порядке. А почему нет?
Джейк пожимает плечами.
– Со смертью всегда тяжело сталкиваться, не важно, человек умирает или животное. Все равно думаешь о ком-то, кто был дорог, а теперь ушел навсегда.
Я молчу. Отчаянно хочется сказать, что я понимаю его чувства. Понимаю, какова эта боль. Но не могу. Слишком глубоко погребена моя способность говорить об этом.
Я чувствую, как Джейк смотрит на меня. Как ждет ответа. И все-таки молчу.
– Так как насчет новой обузы, которую на тебя взваливают? – как ни в чем не бывало спрашивает Джейк и снова берется за лопату. Решил, наверное, что я бесчувственная сука. – Мы-то знаем, что ты не любишь ответственности.
– Какой еще ответственности? – спрашиваю я в надежде, что он это несерьезно. А вообще хорошо, что мы сменили тему.
– Сначала цветочный магазин, теперь собака…
– Бэзил? – Пес, встрепенувшись, поднимает голову, и я перехожу на шепот. – Бэзил? Я не говорила, что возьму его.
– Но все равно же возьмешь. – Джейк выбрасывает очередной ком земли из ямы.
– С чего ты взял?
Джейк втыкает лопату в землю и тыльной стороной ладони стирает капли пота со лба.
– С того, – говорит он, поворачиваясь ко мне, – что под этой крутой черной броней, которую ты таскаешь для защиты, бьется очень пылкое и очень горячее сердце. Прекрасное, доброе и отзывчивое. Такое же, какое было у Розы.
Пока я хлопаю глазами, снова ошеломленная его красноречием, Джейк берет коробку и кладет ее в яму.
– Жизнь – хреновая штука, – говорит он. – Одни умеют забивать на это, а другие, увы, нет.
Я почти готова согласиться, но все-таки молчу. Как бы ни было мне с Джейком хорошо, все-таки он не знает всей правды…
Не обращая внимания на мое замешательство, Джейк продолжает:
– Но в какую трясину бы тебя ни забросило, все равно в конце концов осознаешь, что жизнь продолжается. Иначе… – Он кивает на яму. – Выбор-то какой?
А бывает, что и не продолжается, думаю я. Иногда лучше замкнуть себя в том времени, когда ты был счастлив. До того, как началась неизбывная печаль.
– Ты когда-нибудь думал… – Я смотрю на могилку.
Джейк мотает головой.
– Нет. У меня же были дети, и они нуждались во мне еще больше, чем прежде. Одно это могло удержать. – Он улыбается мне. – Ты тоже нужна людям, Поппи. Даже если сама не сознаешь этого. Надо двигаться дальше.
Я уже готова спросить Джейка, кому я нужна и не относится ли он к таким людям, но тут влажный нос тычется в мою руку.
– Бэзил!
Я сажусь на корточки и обнимаю его неуклюжую тушку.
– И ему ты нужна, – тихо произносит Джейк.
Я глажу Бэзила по голове, но он встает и бредет к яме.
– Думаешь, он знает? – спрашиваю я.
Джейк пожимает плечами:
– Может, собаки не настолько чувствительные?
Я перегибаюсь через Бэзила и срываю маргаритку, растущую в траве.
– Вот. – Я протягиваю псу цветок. – Мы положим это к твоему сынишке.
Я бросаю маргаритку на маленькую деревянную коробку, а потом мы с Бэзилом сидим и смотрим, как Джейк забрасывает яму землей.
А прежде чем вернуться в дом к остальным малышам, несколько мгновений стоим неподвижно, думая о тех, кого нам довелось потерять.
