Рэн повела Ларка в вентиляционный центр медицинского сектора. Это было помещение с турбинами и насосными машинами, которые контролировали и обеспечивали вентиляцию здания.

– Что мы здесь делаем? – спросил он, когда Рэн бросила ему маску. Не какую-то обычную. Это была та самая, его маска с шипами.

Она ничего не ответила. Она и не должна была, потому что Ларк уже понял, что должно было произойти, когда увидел разложенный чемодан Жабы, лежавший на столе.

– Наконец, пришли, – прорычал Мот. На нем была белая одежда, такая же, как носили люди в Белой Жемчужине. Только эта форма была ему мала на несколько размеров и натягивалась в плечах. Казалось, ткань вот-вот лопнет, как только он потянет руку в сторону.

– Нам нужно торопиться.

– Вы хотите пустить газ? Здесь? – прошептал Ларк. – А что насчет ученых и больных, которые находятся в медицинском секторе?

Больные, как Роза.

– Газ – это только способ всех отвлечь, – ответил Мот рассеянно. – Нам нужно, чтобы часовые были заняты делом.

– Отвлечь от чего?

– От нашей настоящей миссии, – ответила Рэн, расправляя плечи. – Вперед, Хорьки.

– Хорьки? – Ларк замер, увидев пятерых детей, чьи лица были скрыты под маленькими масками с шипами. На них тоже была белая одежда, но она была слишком велика для них, поэтому брюки и рукава были сильно подвернуты. Одному из детей на вид было не больше десяти.

– Рэн, – Ларк умоляюще взял ее за руку. К его удивлению, она не отпрянула от него. – Ты сказала, что ты будешь их защищать.

– Я знаю, Ларк, – быстро прошептала она. – Я тоже не хотела их втягивать, но у нас не было выбора. Я обещаю тебе, если все пойдет по плану, с ними ничего не случится, – она откашлялась.

– Хорошо, Хорьки. Пора заняться делом. Вы должны забраться в вентиляционные шахты и открыть газ в основных точках. Другие Хорьки сделают то же самое в других зданиях, а затем мы встретимся в оговоренном месте. Настал день нашего возвышения. День, когда Шипы возвысятся и дадут отпор несправедливости. – Дети решительно кивнули в ответ. – Сделайте мне одолжение и останьтесь в живых.

Каждый взял по ампуле из чемодана. Затем Мот помог им забраться в вентиляционные шахты. Они исчезали в них один за другим. Они были такими маленькими, что их нужно было поднимать высоко. Но их рост как раз позволял им справиться с заданием, потому что взрослый не пролез бы в трубы. Ларку стало плохо, его руки начали трястись.

– Не переживай, – прошептала Рэн. – Газ не смертельный. Они просто испугаются и побегают по больнице. С твоей семьей ничего не случится. Судя по ее взгляду, она сама пыталась уговорить себя поверить в это. Это были отмазки, которые должны были помочь ей чувствовать себя лучше. В глубине души она знала правду. Он тоже знал правду, когда помогал в транспортировке ящика со взрывчаткой в Авентин.

– Вы действительно хотите это сделать? – прошептал Ларк.

– Мы исполняем наши обязанности.

– И в чем состоят ваши обязанности?

– В хаосе рождается свобода. – Рэн заплела свои голубые волосы в косу.

Все Хорьки исчезли в шахтах, кроме Бага и его крысы Красноглазика.

– Я останусь с вами, – сообщил мальчик, державший свою маску под мышкой. – Я хорошо стреляю.

– Ты хоть раз стрелял? – спросил Мот.

– Нет. Но я смотрел, как стреляют. – Мальчик прикусил нижнюю губу.

– Тогда ты нужен нам в шахтах.

– Нет… – Он стыдливо опустил взгляд. – Красноглазик боится закрытого пространства… Мы… мы лучше останемся с вами.

– Мальчик, безопаснее для тебя будет остаться в шахте, – возразил Мот.

– Нет, Красноглазику там станет очень страшно. Мы не можем туда лезть. – Баг побледнел.

– Все в порядке, Баг, – сказала Рэн, успокаивающе гладя его по голове. – Ты можешь остаться с нами.

Мальчик успокоился.

Рэн положила на пульт управления сумку, где лежало оружие, взяла один пистолет себе, другой отдала Моту. Третий протянула Багу, объяснив, как его держать.

– Рэн, если ты это сделаешь, пути назад больше не будет, – напомнил ей Ларк, зная, что уже слишком поздно. Она приняла решение, как и он. Конечно, девушка была куда более осведомлена, чем Ларк, потому что постоянно поглядывала в свой переносной ТехДек, будто ожидая дальнейших указаний. Она притянула Мота к себе, показывая ему какое-то сообщение.

Мысли роились у Ларка в голове. Он аккуратно направился в соседнюю комнату на своем МедСтуле. Его взгляд упал на панель управления вентиляционного блока, и он испугался. Совсем рядом, на полу в луже крови лежал мертвый часовой. Убит. Хотя это и не имело значения, он думал, кто это сделал. Мот или Рэн. Он снова посмотрел на двоих, стоявших у чемодана и что-то обсуждавших.

– Он здесь, – прошептала Рэн. – Он действительно здесь.

– Будет нелегко, – ответил Мот. – С ним наверняка будет много охранников.

– Мы не можем отступать, – сказала Рэн. – Они верят в нас.

– Я знаю. Что бы ни произошло, я буду с тобой, – они обменялись взглядами. Взглядами, которые дарят друг другу только близкие люди. Ничто не сможет разлучить их так просто. Рэн и Мот. Девочка, которая хотела покончить с собой, и гигант с зелеными волосами, который ее спас. Только для того, чтобы они умерли ради Шипов.

– Кто пришел? – спросил Ларк, приближаясь к часовому. Это была молодая женщина. Могло показаться, что она спала. Но у нее в груди была дыра. Ее шлем лежал на панели управления.

– Болт, – ответила Рэн, и сердце Ларка остановилось. – Мы освободим Болта.

Болт, лидер Шипов. Болт – глава восстания.

Рэн повернулась к ТехДеку. Его лечат в медицинском секторе. Поэтому мы должны действовать быстро, пока он еще здесь.

– Вы рискуете жизнью всех этих людей и Хорьков ради Болта? – Ларк потянулся к шлему.

– Да, теперь ты понял это, не так ли? – Рэн улыбалась, а ее рука лежала на плече Бага. – У нас появился шанс спасти великого героя восстания. День, после которого все будет по-другому. Мы не одни, Ларк. Сегодня все Шипы соберутся вместе, чтобы сражаться.

– Болт.

Это имя снова и снова звучало в голове Ларка, когда его пальцы сомкнулись на шлеме.

Болт, который сломал ему ноги. Болт, который пытал Рейну.

– Болт – наш герой. – Рэн кивнула, и ее черные птичьи глаза светились от волнения.

– Моя сестра и мои родители здесь. – Он взял шлем в руки.

– С ними ничего не произойдет, – Рэн надела маску с шипами, и Мот сделал то же самое. – Но мы должны их отвлечь, внести немного хаоса, чтобы спасти Болта. Вот увидишь, все будет хорошо.

День Шипов. День Решения. И Ларк принял свое решение.

Он надел шлем часового и активировал интегрированное устройство связи.

– Код Черный Камень, – сказал он.

Это был чрезвычайный код в случае нападения вооруженных группировок.

– Шипы в вентиляционном центре. Они хотят распространить газ и…

Он больше ничего не смог сказать, потому что Мот сорвал шлем с головы парня и отбросил его в сторону. Он быстро отреагировал, но было уже поздно. Тревога была объявлена, и Мот прекрасно это понимал. Его лицо скривилось, превратившись в гневную маску. Он вытащил Ларка из МедСтула.

– Каллисто! – ругался он. – Предатель!

Да. Он был предателем. Мот вытащил свое оружие и направил его на Ларка.

Баг от ужаса уронил свой пистолет и прижал к себе свою крысу. Ларк закрыл глаза, ожидая верной смерти. Не было никакого смысла объясняться. Он только надеялся, что часовые своевременно эвакуируют больных. Надеялся, что с его родителями и Розой ничего не произойдет. И что Болт никогда не выйдет на свободу, потому что этот мир не нуждался в очередном монстре.

Он умрет, но на мгновение он с этим смирился. Юноша жалел только о том, что не сможет посмотреть в глаза Рейны в последний раз. И о том, что не сказал ей о своих чувствах в тот день, когда они, промокшие, но счастливые, лежали около пруда.

– Погоди, – вмешалась Рэн. Она взяла Мота за руку. – Мы должны торопиться.

– А с этим что?

– Я о нем сама позабочусь. Он исключительно моя проблема, не так ли? – Рэн взяла в руки оружие, поворачиваясь к лежавшему на полу Ларку. Он посмотрел на ствол, нацеленный в его сердце, а затем в глаза Рэн, в которых он ожидал увидеть злость и решимость. Вместо этого он увидел в них только сожаление. В этот раз она не спасет его, но почему тогда ее руки так дрожали?

– С тобой нелегко, милый, – прошептала она перед тем, как ударить его по голове пистолетом так сильно, что он потерял сознание.

Его голова гудела, и он чувствовал пульсацию раны на виске, направляясь вниз по коридорам. Было слишком поздно. У Шипов все шло по плану. Газ, исходивший из вентиляционных шахт, был незаметным: маленькое зеленоватое облачко, такое легкое, что оно сразу же растворилось в воздухе и исчезло.

Но он был в воздухе. Все реагировали на него по-разному. Какие-то люди дергались, лежа на полу с широко открытыми от паники глазами. Другие бегали по коридорам, в конце падая от усталости. Некоторые кричали, другие хныкали, третьи молчали. Но их объединяло одно: страх. Панический, всепоглощающий, смертельный страх.

Ларк надел свою маску на лицо, продвигаясь по коридорам.

– Помоги мне! – кричала молодая женщина, оказавшаяся рядом с Ларком. – Они везде! Убери их отсюда! Пожалуйста!

Он не мог ей помочь, как и всем остальным, потому что ужасы, которые они видели, были только у них в голове.

Ларк хотел бежать к своей семье, но не мог попасть на нужный этаж. Два лифта, которые он видел, не работали. Он поднялся на лестнице для инвалидов на этаж повыше и находился теперь в секции медицинских исследований.

– Эй, парень! – крикнул кто-то. Впереди Ларка встал часовой, преграждавший ему дорогу. В их шлемах был воздушный фильтр, а также встроенный запас воздуха, на случай, если датчики заметили опасное вещество. – Руки вверх, повстанец!

Ларк замер.

– Я не повстанец. Я просто ищу свою семью.

– Но твоя маска говорит мне о другом.

– Нет, сэр. Я был часовым. Пока не… – Он указал на свои ноги.

– Руки вверх, я же сказал тебе.

– Да, сэр, – Ларк сделал, что ему сказали. В это мгновение девушка позади них с полной силой ударилась об стену. Она делала это снова и снова. Часовой попытался помешать ей, но ее невозможно было удержать. Она продолжала бежать в стену, пока наконец не упала без сознания.

– Что здесь такое происходит? – спросил солдат.

– Газ страха, – ответил Ларк. И его действие было куда хуже, чем он думал. Он не может просто сидеть и ждать. Роза нуждается в нем.

Когда солдат направился к нему, чтобы надеть на него наручники, Ларк сжал зубы в ожидании. Часовой был в двух шагах. Еще один шаг, и… МедСтул врезался в солдата. Тот споткнулся, а Ларк поднялся на стуле, чтобы снять с него шлем. Оба упали на пол.

– Ты пожалеешь об этом, парень, – часовой ударил Ларка и потянулся за оружием. Он прицелился в Ларка, но его глаза округлились, и он внезапно посмотрел на потолок.

– Что это такое? Что… – он выстрелил куда-то в сторону.

Ларк забрался обратно на свой МедСтул и двинулся вперед. Правда, далеко он не проехал. На углу его ждала целая группа часовых. Они ввели испуганному товарищу и женщине, которая теперь билась головой об пол, транквилизаторы.

– Возьмите его с собой, – скомандовал один из солдат, и они вытащили Ларка из МедСтула. Один из часовых связал его ноги и потащил за собой. – Позже допросим его.

– Пожалуйста! – умолял их Ларк, но они его не слушали. – Мне нужно найти свою семью.

– Успокойся, повстанец.

Ситуация вышла из-под контроля. Люди в панике нападали на солдат, а те пытались дать отпор транквилизаторами или электрошокерами, чтобы никого не убивать. Мимо них пролетела тень. Кто-то только что выпрыгнул из окна. Несмотря на надетую маску, Ларк начал переживать, что задохнется. Что будет с Розой? Что будет с его родителями?

Вдруг один из часовых упал на пол после смертельного выстрела.

– Шипы! – крикнул другой, потянувшись за своим оружием. – Схватите их!

– А что насчет Тройки?

Судя по всему, они имели в виду Ларка.

– Заприте его где-нибудь. Мы позаботимся о нем позже. – Часовой, который связывал его, открыл комнату с помощью карточки-ключа и затащил Ларка внутрь.

Затем он подошел к нему и потянулся к его маске.

– Подожди! – крикнул Ларк, пытаясь защититься.

– Это для нашего товарища, – сказал солдат, снимая с него маску. – Теперь ты почувствуешь на собственной шкуре то, что вы тут натворили.

Ларк задержал дыхание и пополз к двери, закрытой часовым. Он попытался открыть ее, но у него ничего не получалось.

– Каллисто!

Он ждал, пока его легкие не начали гореть, а голова кружиться. У него не было другого выхода. Он сделал вдох, и это был конец.