Глава 16
Демоны на свободе

Хан даже не знал, на что ему надеяться: на то, чтобы мать находилась дома, либо на ее отсутствие. Наверное, пройдет много времени до того момента, как он увидит ее вновь, но юноше казалось, что он просто не вынесет очередной перебранки.

Поднимаясь по лестнице, парень поморщился от запаха готовящейся капусты – аромата, который символизировал начало тяжелых времен.

Когда юноша открыл дверь, мать и Мари оторвали глаза от книги, которую читали. От книги?

– Хан! – завопила сестра Алистера, вскакивая на ноги.

Девочка бросилась бегом через всю комнату и обняла брата, словно минога из далекого океана, о которой Хан читал в одном из фолиантов священника храма Южного моста.

– У меня есть своя книга! Служитель Джемсон выдал ее мне. Он сказал, принцесса Раиса купила их для нас и я могу оставить ее себе!

– Вот и замечательно, – растерянно произнес Алистер, посмотрев поверх светлой головки сестры на мать и надеясь понять настроение Сали.

На лице женщины было написано облегчение, смешанное с тревогой.

– Слава Создательнице! – воскликнула она. Сали кинулась к сыну, заключила его в объятия и неуклюже похлопала по спине: – Тебя разыскивает стража, – добавила она, приглаживая волосы Хана. – Они рыщут по всему Тряпичному рынку и спрашивают о тебе. Сержант МакГиллен в бешенстве. У нас болтают, ты помог нескольким «тряпичникам» сбежать из тюрьмы.

И каким только образом он всегда оказывался виноватым?

– Не совсем, – ответил юноша и подумал, что, похоже, мать не на шутку обеспокоена, раз пропустила свои обычные нравоучения. – Они приходили сюда?

Женщина помотала головой.

– Но тебе нельзя тут оставаться, – заявила она. – Рано или поздно он поймает тебя.

– Понимаю. Я собираюсь в Марисские Сосны. Буду в горах, пока все не утихнет, – Алистер на секунду умолк. – А почему ты дома, а не в прачечной?

– Я уже не работаю в замке, – ответила мать и принялась помешивать капусту, варящуюся на чугунной печи. – Ну и хорошо: так проще отводить Мари в школу.

Это было обязанностью Хана – обеспечивать безопасность младшей сестры и передавать ее под присмотр Джемсона.

– Ты не работаешь на королеву? – уточнил он, аккуратно высвободился из объятий Мари и подвел ее к очагу. Уселся на тюфяк и посадил Мари на колени. – Но почему? Что случилось?

– Я испортила одно из платьев Марианны, – мать пожала плечами. – Короче говоря, жемчужная россыпь на ткани была сделана из теста. В любом случае мне там не нравилось. В замке Феллсмарча то есть. Заносчивые люди. По крайней мере, на Тряпичном рынке тебя держат за человека.

– И на что ты собираешься жить? – спросил Хан. – Мне будет сложно выбираться в город, чтобы помогать Люциусу или продавать горные травы.

– Как-нибудь справимся, – ответила она. – Всегда есть тряпки и белье для стирки. Да и в храме Южного моста выдают еду два или три раза в неделю. А все потому, что там теперь есть орден Цветок шиповника, который… как его там… а, вот!.. – основала Раиса.

– Принцесса Раиса? – удивленно повторил Хан. Неужели она наведывается в трущобы Южного моста?

Ха. Любопытно, как надолго ее хватит?

– Она совершает доброе дело, – сказала мать, – люди говорят, что это – благословение. И орден нам поможет, пока я снова не найду какую-нибудь работенку.

Хан подумал о девушке по имени Ребекка Морли. Она знала людей, приближенных ко двору. Вдруг она могла бы, используя связи, помочь матери вернуться в прачечную или найти другую такую же достойную работу.

Или он просто искал предлога встретиться с Ребеккой? Хотя нет. Он не мог рисковать: на кону жизни матери и Мари. Хан чувствовал себя спокойнее, когда понимал, что семья находится в безопасности, вне его уличной жизни – что его родные живут в укромной комнатушке над конюшней.

– Хансон, – вымолвила Сали таким тоном, как им произносят заготовленную речь.

Он вздохнул. Следовало догадаться, что нотации рано или поздно начнутся.

– Ты не можешь вечно скрываться в горах. Искать неприятности здесь – тоже не выход. Тебе уже стукнуло шестнадцать, и пора бы уже перестать шастать по улицам. Ты можешь отправиться в Оденский брод, поступить в школу для солдат и стать офицером. Туда возьмут любого здорового парня. И сейчас большая потребность в солдатне. Там много вопросов не задают.

Офицером? В основном солдаты, с которыми сталкивался Хан, служили в страже. Они бы никогда его не приняли. К тому же юноша не горел желанием избивать горожан. Вот если бы он мог заделаться офицером регулярной армии… Тогда у него были бы доспехи и меч. Враги будут его бояться. И ему не придется постоянно оглядываться через плечо.

Но имелась крупная помеха.

– Чтобы добраться до Оденского брода, нужны деньги, – сказал Хан. – А у нас их нет.

Внезапно парня осенило. Алистер закатал рукава, обнажая серебряные браслеты.

– Давай продадим их, – предложил он. – Денег будет достаточно для того, чтобы проучиться год. Или два.

Но женщина покачала головой. Она мельком посмотрела на браслеты и заглянула в глаза сыну. Ее лицо стало бледным и напряженным.

– Думаю, не стоит. Их не снять. Ни за что.

Он уставился на мать. По ее глазам было ясно: ей что-то известно и, кроме того, что-то ее явно пугает. Хан испытал жуткое желание схватить ее за плечи, потрясти и прокричать: «Чего ты от меня хочешь? Чтобы я оставил все как есть? Или пошел воровать? Больше я ничего не могу!» – но сдержался из-за Мари.

– Я еще раз спрошу у Ивы, – пробурчал юноша, распустив рукава. – Должен быть какой-то способ.

И он действительно был. Хороший улов, один увесистый кошель, и мать с Мари будут сыты. Пара вылазок – и монет ему хватит на то, чтобы отправиться в Оденский брод. Но Хан тотчас прогнал эту мысль.

Алистер взял суму, которая валялась в углу, положил в нее запасную одежду. Немного поколебавшись, вытащил из-под матраса шейный платок «тряпичника». Юноша подумал про амулет, спрятанный в тайнике. Пальцы зудели от желания снова к нему прикоснуться. Но нет. Пусть лучше он останется там, где лежит. Если с Ханом что-то произойдет, амулет останется недосягаемым для Байяров.

Хан даже почувствовал легкое удовлетворение.

Мать вручила сыну полотняный мешок.

– Здесь немного хлеба и сыра. Тебе в дорогу, – произнесла она. – Передай Иве спасибо, потому что она заботится о тебе, – добавила Сали грубоватым тоном. – Скажи ей… ну… мне жаль, что я не в состоянии помочь своему родному сыну, – ее губы задрожали, а на глаза навернулись слезы.

– Не волнуйся, мама, – ответил Хан. – Ива не возражает. И это моя вина в том, что мне нужно скрываться.

Мари тоже заплакала. Слезы лились ручьем по ее щекам.

– Не бросай нас! – рыдала девочка. – Ты же только пришел!

Хан выдавил улыбку и потрепал волосы сестры.

– Ты и оглянуться не успеешь, как я вернусь. И надеюсь, ты уже сможешь мне что-то прочитать.

– Я и сейчас могу! – воскликнула Мари. Она взяла книгу и протянула ее брату. – Останься, и я тебе покажу.

Парень покачал головой.

– Мне пора.

Больше добавить было нечего, и юноша направился к двери.

В городе стемнело. Хан крался по закоулкам, остерегаясь патрулей стражи и особо любознательных зевак.

Несколько раз Алистеру почудилось, что он видит движущиеся тени, которые мельтешат между домами, и слышит позади себя тихие шаги. Но, когда Хан оборачивался, никого видно не было.

Начался дождь. Непрекращающаяся морось поглощала остатки света и усиливала страдания юноши. Он сбавил шаг неподалеку от мясной лавки Бернета. Вдоль фундамента тянулся длинный желоб, по которому стекали в сточную канаву кровь и потроха.

Хан вымочил свои запасные штаны, рубаху и шейный платок в крови.

Добравшись до реки, он остановился в миле от моста, с восточной стороны, где всегда было малолюдно.

Юноша спустился на берег и разложил окровавленную одежду на сухом участке под деревом, кинув сверху платок банды. И нацарапал палкой в грязи: «КАНДАЛЬНИК – ПРЕДАТЕЛЬ». Примитивно, конечно, но, вероятно, собьет с толку стражу.

Колокола храма пробили дважды, когда Хан мчался по Южному мосту, держась поближе к перилам. Добежав до святилища, парень притормозил. Над боковым входом висел свежий пергамент с надписью: «ОРДЕН ЦВЕТОК ШИПОВНИКА». А ниже виднелись буквы поменьше: «МИЛОСТЬЮ ЕЕ ВЫСОЧЕСТВА ПРИНЦЕССЫ РАИСЫ АНА’МАРИАННЫ».

«Забавно, – сказал себе Хан, – а ей, значит, теперь поклоняются повсюду».

И он пошел вперед, прячась в тени зданий и думая о Джемсоне, который, вероятно, сейчас почивал в стенах обители.

– Простите, преподобный, – прошептал Алистер. – Простите, что подвел вас. Не позволяйте всему этому помешать вам верить в других людей…

На глазах парня выступили слезы. Хан их смахнул. Ему стало жаль себя.

На улицах не было ночных гуляк, зато оказалось полным-полно «синих мундиров». Несколько раз Хан запрыгивал на какое-нибудь крыльцо и вжимался в дверной проем, выжидая, когда взвод пройдет мимо. К счастью, гвардейцы шумели, как драчливые пьянчуги, и их можно было заметить издалека.

Хан свернул от храма на восток, намереваясь пробежаться по пустынным улочкам Южного моста. Он хотел срезать путь, выбраться к Тракту и покинуть город, выйдя к Долине, где, как парень надеялся, будет меньше стражников.

Внезапно Алистеру опять померещилось, что его кто-то преследует. Когда он оборачивался, то никого не видел.

«Ты пугливый, как лесной олень, – подумал он, – хорошо, что ты убираешься отсюда восвояси».

Юноша проходил по дворику, вымощенному булыжником, когда из темноты вынырнули они – трое высоких незнакомцев в плащах. Они мигом окружили Хана и быстро надвигались на него. Двигались они совершенно бесшумно и плавно.

– Кровь демона! – испуганно пробормотал Алистер и попятился.

Он сглотнул, и во рту появился металлический привкус крови.

Их капюшоны, надвинутые на лбы, скрывали лица – если у них имелись таковые. На руках были черные кожаные перчатки. И они ничем не напоминали людей – ни единым признаком. Они будто светились в тумане из дождя – и свет, исходящий от них, был явно магическим.

Хан слышал о таком: о демонах, бродящих по улицам в поисках душ для Разрушителя, когда дела шли плохо.

– Не убегай, парень, – подобно змее, прошипел кто-то из них. – Мы хотим с тобой поговорить. Мы кое-кого ищем.

– Я… я ничем не могу вам помочь, – промямлил Хан, впечатавшись спиной в стену. – Я… не знаю, кто и… где есть.

Раздался леденящий душу демонический хохот.

– Полагаю, что знаешь. И ты можешь оказать нам услугу. Вероятно, ты очень-очень захочешь нам посодействовать – до того, как начнется веселье.

– А если поможешь, мы тебя отпустим, – произнес самый высокий. – Такой хорошенький мальчик. Жаль, если с тобой что-то случится.

– Кто вы? – спросил Хан ломким от страха голосом.

– Вопросы будем задавать мы, – прошипел демон со змеиным голосом. – Мы разыскиваем некоего парня. Его зовут Шив.

И Хан понял. Мертвые «южане»… Значит, демоны повинны в их смертях. Он подумал о сожженных и изуродованных телах, и его живот скрутило.

– Я никогда не слышал о нем, – ответил Алистер, скользя вдоль стены и стараясь вырваться из окружения.

Но высокий демон выставил руку вперед, останавливая его.

– А по-моему, слышал, – вымолвил он. – И ты нам расскажешь. Но сперва мы пройдем в более укромное местечко.

Трое демонов вроде бы встревожились. Они часто оглядывались назад. Неужто беспокоились, что им помешают? Все это выглядело странно. С чего бы темным тварям бояться гвардейцев?

Один из них сунул руку под плащ, словно собирался извлечь меч из ножен.

«Сейчас или никогда», – пронеслось у Хана в голове.

– Убийцы! Кровавые убийцы здесь! – истошно заорал он. – Кто-нибудь! Позовите стражу!

Демоны встрепенулись. Тот из них, который залез рукой под плащ, схватил Хана за запястье, но тотчас вскрикнул и отдернул пальцы, будто обжегся.

Алистер продолжал кричать. Вскоре послышался топот, и кто-то скомандовал:

– Стоять! Во имя королевы!

Демоны колебались. Личины, скрытые капюшонами, повернулись к Хану. Спустя мгновение твари, зашипев, бросились врассыпную.

Уже второй раз в течение нескольких недель юноша был искренне рад увидеть стражу. А это многое говорило о его теперешнем положении.

Правда, сейчас Хану нужно было постараться, чтобы его самого не забрали. Он сдвинул свою вымокшую от дождя шапку на глаза и ткнул пальцем наугад, жалобно заскулив:

– Они побежали вона туда! Кровавые уличные крысы забрали мой кошель и угрожали, что перережут мне глотку! Быстрей, а то ведь скроются!

Он решил, что если рассказать о демонах, то «синие мундиры» не слишком охотно бросятся на поиски.

Солдаты ринулись туда, куда указывал Алистер.

– Я щедро заплачу, ежели вы вернете мой кошель! – прокричал им вслед юноша.

На всякий случай.

Спотыкаясь на подгибающихся ногах, Хан поплелся прочь. К «мундирам» он, конечно, не присоединился. Он не задумывался, куда именно бредет, главное – хотел уйти подальше от места, где он напоролся на демонов.

По пути парень почувствовал, что его запястья нагрелись. Когда он задрал рукава, то обнаружил, что серебряные браслеты засияли. Что еще такое? Может, демоны что-то с ним сделали? А вдруг темные твари будут следить за ним при помощи его же браслетов? В отчаянии Хан попытался стянуть украшения, но лишь ободрал кожу на руках. Увы, все было безуспешно.

Мысли кружились в голове юноши. Кто такие эти демоны и почему они искали Шива? Неужели его грехи настолько ужасны, что Разрушитель послал отряд из преисподней на поиски бандита? Или, может, между самими «южанами» шла внутренняя война? Или между «южанами» и другой бандой? Если так, то Хан бы поставил на ту сторону, за которую выступали демоны.

В конце концов Алистер утомился и сбавил шаг, а его колотящееся сердце начало успокаиваться. Он совершенно запутался. Хан поднял взгляд на небо, и капли дождя нещадно заколотили по лицу. Юноша принюхался. Вонь от реки вроде бы ощущалась как раз за его спиной. Похоже, вскоре он наткнется на городские стены – если не сменит направление.

Внезапный шорох позади заставил парня отскочить направо. Он увидел чей-то силуэт – кто-то с грохотом шмякнулся на землю. Сперва Алистер решил, что демоны вернулись за ним. Но нет. Силуэт был гораздо меньше, чем те чудовища. Просто мальчишка с ножом в руке. Алистер с облегчением выдохнул, но затем осознал, что его проблемы только начались.

Незнакомец с ловкостью кота вскочил на ноги и пошел с ножом на Хана.

«Нет!» – мысленно взмолился Алистер.

– Уходи! – вырвалось у него вслух. – У меня уже нет сил.

Парень приближался, и уличный фонарь осветил его лицо. Алистер изумился. Это был Шив Коннор. Он стал тощим, с ввалившимися глазами, а его напускная уверенность исчезла.

– Чего ты хочешь? – спросил Хан. – У меня нет ничего, чем ты мог бы поживиться.

«Если ты снова не захочешь отрубить мне руки», – подумал он.

Но Шива интересовало кое-что другое.

– Останови их! – прошептал бандит, с диким видом озираясь по сторонам.

– Кого? – недоумевал Хан. – Я тебя что-то не пойму.

– Этих… тварей, – «южанин» облизал губы. – Твоих демонов. Прикажи им остановиться – или я зарежу тебя. Я прикончу тебя, клянусь! Мне нечего терять.

– Так ты про них? – сообразил Алистер. – Я с ними не справлюсь. И я даже не знаю, кто они такие.

– Че ты несешь, Кандальник? Че ты врешь? Они ж притащились искать меня сразу после того, как мы устроили тебе взбучку! – «южанин» попытался усмехнуться.

Но тяжело ухмыляться, когда ты напуган так, как Шив.

Хан пожал плечами. Казалось, сама Создательница каждый раз указывала дланью, произнося: «Вот он. Обвините его».

– Я без понятия, кто они, – он понизил голос. – Я только что столкнулся с тремя. К северу отсюда.

– И ты че… жив и здоров? – Шив выдавил смешок. – Скажи еще, что отбился от них.

Хан молча покачал головой, не сводя глаз с ножа Коннора и держась ладонью за свой.

– А ведь я могу убить тебя, Кандальник, – процедил Шив, вспарывая острием воздух. – Мы – один на один, и я лучше владею ножом, чем ты.

Хан знал, что бандит прав, но не собирался легко сдаваться.

– Я не намерен ни с кем драться, – ответил он, что являлось абсолютной правдой.

– А зачем тебе? Демоны… они ж все порешают за тебя, да? – Шив поежился. – Те твари рыщут по городу… ищут меня… Вот ты и выдай меня им, чтобы спасти других. Восемь «южан» уже сыграли в ящик, а они… – Шив осекся на полуслове и сглотнул.

Казалось, он сказал больше, чем хотел.

Юноша посмотрел на своего врага другими глазами – с куда большим пониманием, чем он когда-либо мог себе представить.

– Может, тебе найти укрытие? – предложил Алистер. – Отсидишься где-нибудь, пока все не утихнет.

– А тебя бы это устроило, а, Кандальник? – огрызнулся Шив и сразу напрягся. – Ты ж у нас теперича заделался хозяином Южного моста! – он развел покрытые шрамами руки с пальцами, унизанными печатками. – А я бился за мост, – произнес «южанин». – Дрался, как волк. Он мой. Мой. Это мой район. Усек? А сейчас мне некуда деваться, – в конце речи его голос оборвался.

Хан вспомнил змеиное шипение демона и вздрогнул.

– Против некоторых вещей ты бессилен, – спокойно произнес он.

Шив внимательно посмотрел на Алистера и прищурил глаза.

– Че с тобой, а? Люди только и делают, что треплются о тебе. Сказочки рассказывают. Я только и слышу: «Кандальник Алистер тут, Кандальник Алистер там». Ты прям будто из золота!

Хан потерял дар речи. Он только что фальсифицировал свою смерть и пытался сбежать из города, преследуемый стражей. Он не мог даже помочь матери и младшей сестре.

Шив продолжал:

– Слышь, выкладывай, как тебе такое удается, а? Заклинать демонов? Ты продал душу Разрушителю, парень? Ты че, сделку с ним провернул, да?

Все выглядело так, словно Шив пытался заключить сделку сам.

Хан терял терпение, желая скорее завершить очередную неприятную встречу.

– Не важно, сколько раз ты задашь мне один и тот же вопрос. Повторяю, я понятия не имею, что за твари ведут на тебя охоту.

«Южанин» смерил Алистера пристальным взглядом. Неожиданно его плечи ссутулились, и бандит весь как-то обмяк.

– Ладно, Кандальник. Ты победил.

Шив глубоко вздохнул и рухнул на колени, прямо на брусчатку, по которой текли ручьи дождевой воды. Окрестные дома нависали над ним, и теперь парень казался совсем маленьким и невзрачным. Склонив голову, он протянул нож Хану рукоятью вперед.

– Я, Шив Коннор, обещаю подчиняться Кандальнику Алистеру – главарю банд Южного моста и Тряпичного рынка. Я… клянусь, что буду верным ему… и отдаю ему свой нож. Теперича я… я нахожусь под защитой Кандальника. Обещаю приносить ему всю выручку и… получать свою долю из его рук, ежели он захочет мне что-то дать. А если я нарушу клятву, пусть меня разорвут на… на куски… – он резко умолк.

Если и можно было найти более несчастного человека, то им являлся Хан.

– Я не могу защитить тебя, – произнес юноша. – Прости. Мой тебе совет: беги.

И он ушел. А Шив продолжал стоять под дождем на коленях.