Глава 24
Наступил рассвет, яркий и чистый, а вслед за ним появился патрульный, чтобы взять заказ на завтрак, который он принесет из кафе, находившегося в двух кварталах от участка. Ричер попросил сэндвич с омлетом и через десять минут получил свою еду, еще горячую, в жирной алюминиевой фольге. Сэндвич Ричеру понравился. Ну, может быть, он был чуть резиновым, но в любом случае завтрак получился питательным. Протеин, углеводы и жир. Все группы продуктов питания. Джек принес себе еще кофе из пустой комнаты детективов. До дневной смены оставался час.
Из колонки на одном из столов шла негромкая трансляция переговоров патрульных. Ричер подошел поближе, чтобы послушать. Сначала он различал только статические помехи и чье-то дыхание, потом появились кодовые слова и ничего не значившие для него адреса, но он уловил общий смысл. Диспетчер, как понял Ричер, находился в одной из соседних комнат и разговаривал с двумя патрульными машинами, кружившими в центре города. Одна из них, казалось, сопровождала «Крайслер», вторая – обоих, отставая на квартал. Ричер решил, что обычно ночной патруль состоял из одной машины. Они тратили деньги на сверхурочные.
– Теперь он заехал туда, где можно купить кофе, не выходя из машины, – послышался голос, который мог принадлежать Дэвисону.
– Это хорошо, – ответил диспетчер. – Значит, рано или поздно ему придется отлить. Может быть, тогда ты сможешь на него взглянуть.
«В этом нет нужды, – подумал Ричер. – Он будет ростом примерно в пять футов и десять дюймов, с очень широкими плечами, одет в темное кашемировое пальто, розовую рубашку на пуговицах, жирные черные волосы зачесаны назад, темные очки-«авиаторы» скрывают глаза, на шее золотая цепочка. Стандартный персонаж. То, что привлекает внимание».
– Камеры, установленные на клеверной развязке автострады, показывают, что в нашу сторону движется машина с номерами штата Массачусетс, – послышался из колонки другой голос. – Темно-синий фургон. Компания по чистке персидских ковров из Бостона. Если он не свернет, то будет в городе через десять минут.
– Персонаж второго плана, – сказал диспетчер. – Нас ждет настоящий хаос. Скоро появятся «Федерал экспресс», «Ю-пи-эс» и им подобные.
Из приемника продолжали доноситься статические помехи. Ричер видал персидские ковры. Как правило, в старых или богатых домах, или в старых богатых домах. Он знал, что они дорого стоят и передаются по наследству, как семейные реликвии. Поэтому их чистка была деликатным делом, и настоящие специалисты являлись редкостью. А посему не вызывало сомнений, что взыскательный клиент из Лаконии вполне мог заказать высококлассных мастеров из Бостона. Естественно, все включено в стоимость: приезд, погрузка ковра, чистка и обратная доставка.
Все хорошо.
За одним исключением.
Ричер допил кофе и вернулся в кабинет Амос. Детектив сидела за письменным столом, держа руку на телефоне, словно только что положила трубку или никак не могла вспомнить, кому собиралась позвонить.
– Я слышал переговоры по рации в комнате детективов, – сообщил ей Ричер.
Она кивнула.
– Меня уже ввели в курс дела. Приманка решила выпить кофе.
– И на автостраде появился темно-синий фургон.
– Да.
– У вас есть предположения на его счет?
– Это фургон. И я могу придумать сотни причин, по которым с ним всё в порядке.
– Девяносто девять, – уточнил Ричер.
– И что не так?
– Сколько персидских ковров вы видели?
– Несколько.
– Где?
– У одной пожилой леди, которую мы посещали. В большом старом доме. Нам сказали, чтобы мы называли ее тетушкой. И запретили что-либо трогать.
– Вот именно. – Ричер кивнул. – Старая склочница. Богатая древняя зануда. Вне всякого сомнения, очень организованная. Вероятно, из тех, кто полирует мебель из красного дерева, когда ее ковер увозят в чистку. Что случается всякий раз, когда умирает очередной лабрадор. А еще она моет фарфор, принадлежавший прабабушке. И как максимально рано такая леди из Нью-Гэмпшира готова принять обслуживающий персонал?
Амос не ответила.
– Фургон появился слишком рано, – сказал Ричер. – Вот что с ним не так. Рассвет едва наступил. Вряд ли они едут по вызову клиента из Лаконии.
– Хотите, чтобы я их остановила?
– Мне все равно, – сказал Ричер. – Я выживу в любом случае. Но если это парень, которого мы ждем, вы сможете произвести безупречный арест. Он наверняка вооружен. Вероятно, большим дробовиком, если действительно рассчитывает, что я сяду к нему в фургон.
– Вы как раз размером со свернутый ковер, – заметила Амос. – Из большой комнаты. Может быть, именно так они перевозят людей. С тех пор как появились новые машины с маленькими багажниками.
Ричер не понял, шутит она или нет.
– Вам лучше знать, – сказал он. – Быть может, если вы проверите, вам станет легче.
– Мне потребуется группа захвата, если вы правы относительно дробовика, – ответила Амос.
Ричер промолчал. Детектив немного подумала и сняла трубку.
– Приглядывайте за синим фургоном чистильщиков ковров, – сказала она, как только на звонок ответили. – Дайте мне знать, куда он направляется.
* * *
Час спустя рабочий день был уже в разгаре. Новая смена заступила на вахту, и участок заполнился полицейскими. Ричер старался не путаться у них под ногами, но знал все новости: часть слышал из колонки, которая продолжала негромкую трансляцию переговоров, часть – от парней, сидевших за своими столами и беседовавших друг с другом. Кроме того, он кое-что понял из коротких разговоров в коридоре. Приманка «Крайслер» продолжал разъезжать по городу, нарочито соблюдая правила дорожного движения, останавливаясь на каждом перекрестке и пропуская пешеходов и местных водителей, как только возникала необходимость. Ее водитель до сих пор не останавливался на заправке. И не посещал туалет. Все считали, что это настоящий подвиг.
Однако они потеряли синий фургон. К этому моменту по городу кружили еще три полицейских машины; одна следила за «Крайслером», две патрулировали въезды в Лаконию с южной стороны. Фургон видели лишь однажды. Полицейские обсуждали две теории. Либо его припарковали в надежном месте – в переулке или во дворе, что сразу вызывало подозрения, – или он проехал через город и направился на северо-запад, чтобы выполнить работу в каком-то близлежащем поселении, и тогда с ним всё в порядке.
«Интересно, есть ли персидский ковер в доме владельца яблоневого сада», – подумал Ричер.
– Вам уже почти пора выходить, – сказала Амос.
– Может быть, мне лучше добраться туда по переулкам и дворам, – предложил Ричер.
– Вы никуда не пойдете, – возразила Амос. – Я отвезу вас в нужное место. На полицейской машине с опознавательными знаками. Никто не будет настолько глуп, чтобы напасть на полицейский автомобиль.
– Вы беспокоитесь за меня? – спросил Ричер.
– Исключительно в оперативном смысле, – ответила Амос. – Я хочу, чтобы вы покинули город. Окончательно. Раз и навсегда. Без всяких задержек. Потому что тогда моя проблема будет решена. Во избежание каких-либо сомнений я хочу увидеть своими глазами, как вы отсюда уедете.
– Может быть, после этого вам стоит прекратить преследовать приманку и дать ему понять, что все кончено. Возможно, он будет благодарен. Вероятно, ему нестерпимо хочется отлить.
– Может быть, я так и сделаю, – сказала Амос.
– Вы можете сообщить ему, куда я поехал, – предложил Ричер. – Передайте, что я хотел бы с ним встретиться. И с его приятелем из фургона.
– Пошли, – сказала она. – Вы больше не работаете в военной полиции.
– Так вот как вы себя чувствуете?
– По большей части, – ответила Амос.
Она отдала пару распоряжений по телефону, взяла сумку и повела Ричера на стоянку, где выбрала черно-белую машину, все еще влажную после мойки. Ключи были в зажигании. Ричер сидел впереди, где ему едва хватало места из-за лэптопа и прочего оборудования. Он сказал Амос, что им нужно попасть на угол улицы, на которой находилась его гостиница. Там, где Джек вчера вышел из машины. Всю дорогу он следил за движением, но так и не увидел синего фургона. Впрочем, черного «Крайслера» тоже. На одном из светофоров образовалась небольшая пробка. Амос посмотрела на часы. Время поджимало. Она включила фонарь на крыше и выехала на встречную полосу.
И тут Ричер почти сразу увидел древний «Субару». Машина поджидала его у тротуара на том месте, где они договорились. В назначенное время. Внутри Джек разглядел знакомый силуэт худого мужчины. Синяя куртка из хлопка, тонкая шея, длинные седые волосы, собранные в хвост.
– Это он? – спросила Амос.
– Совершенно точно, – ответил Ричер.
– Может быть, я сделала что-то хорошее в предыдущей жизни, – сказала Амос и поставила полицейскую машину за «Субару».
Мужчина резко повернул голову, как будто случайно посмотрел в зеркало заднего вида, и «Субару» внезапно стартовал. Прямо с места. С воем отъехал от тротуара и помчался по улице.
С максимальным ускорением.
– Что происходит? – спросила Амос.
– Преследуйте его, – сказал Ричер. – Вперед, вперед, вперед.
Детектив бросила взгляд через плечо, нажала на газ и начала преследовать беглеца.
– Что это было? – спросила она.
– Вы его напугали, – ответил Ричер. – У вас включен красный фонарь на крыше, как будто вы собирались его арестовать.
– Но его машина стояла.
– Может быть, он решил, что вы намерены его задержать, – предположил Ричер.
– С чего бы это? Он стоял возле пожарного гидранта? – спросила Амос.
– Может быть, у него в машине «травка», – ответил Ричер. – Или секретные документы. Или что-то еще. Может быть, он думает, что вы – агент государственного угнетения. Мы имеем дело со стариком, который собирает волосы в хвост.
Они преследовали его на расстоянии в сотню ярдов, потом восьмидесяти, пятидесяти и двадцати. «Субару» доблестно, изо всех сил мчался вперед, но не мог соревноваться с современной полицейской машиной с включенным красным фонарем и сиреной. Затем «Субару» свернул направо и на десять или двенадцать долгих секунд пропал из вида. Они последовали за ним и увидели его в конце следующего квартала.
– Он едет домой, – сказал Ричер. – Куда-то на северо-запад.
Амос свернула раньше – она хорошо знала этот квартал, – и после очередного поворота они оказались вплотную к бамперу «Субару». На улице с односторонним движением. Впереди горел красный свет, и образовалась небольшая пробка. Две полосы, пять машин слева. Шесть справа. Час пик подходил к концу. На светофоре загорелся зеленый, но все стояли. Кто-то блокировал перекресток. Не синий фургон. И не черный «Крайслер». «Субару» резко затормозил и перебрался на другую полосу, где было меньше машин. Теперь он стал шестым слева, и от пятого его отделял всего дюйм. Слева – тротуар, справа – ряд замерших машин такой же длины. Он остановился даже ближе к ним, чем делают в Париже.
– Технически он совершил несколько нарушений, – сказала Амос.
– Забудьте, – сказал Ричер. – И спасибо вам за все.
Он вышел из машины и, подойдя к «Субару», постучал по стеклу со стороны пассажира. Старик долгое время смотрел вперед, отказываясь повернуть голову, демонстрируя принципы, но в конце концов неохотно взглянул направо, и на лице у него появилось изумление.
Старик, который не понимал, что происходит, снова посмотрел на пульсирующий красный свет.
Ричер открыл дверцу и сел в машину.
– Она меня подвезла, – объяснил он. – Вот и всё. Она не хотела вас пугать.
Впереди снова загорелся зеленый свет, и на этот раз машины поехали. Старик тронул «Субару», но продолжал коситься в зеркало заднего вида. Между тем Амос развернула машину и укатила в противоположную сторону. Ричер посмотрел ей вслед.
– Зачем полицейскому вас подвозить? – спросил старик.
– Задержание для обеспечения безопасности, – ответил Ричер. – Люди из яблоневого сада приехали в город вчера вечером.
Его объяснение удовлетворило старика, и он кивнул.
– Я же говорил, – сказал он. – Эта семья не успокоится.
– Кстати, вам не следовало убегать, – сказал Ричер. – Это неразумная тактика. Полицейские всегда находят тех, кто пытается сбежать.
– Вы были полицейским?
– В армии, – ответил Ричер. – Давно.
– Я знаю, что мне не следовало убегать, – ответил старик. – Но сработала старая привычка.
Больше он ничего не стал говорить. Дальше они ехали молча. Ричер внимательно смотрел по сторонам. Синего фургона нигде не было. Они свернули налево, потом направо. Казалось, машина движется на северо-запад, в сторону яблоневого сада. И Райантауна. В общем, в том направлении.
– Вы договорились о визите? – спросил Ричер.
– Нас ждут.
– Спасибо вам.
– Часы посещений начинаются в десять.
– Отлично.
– Старика зовут мистер Мортимер.
– Полезная информация.
Они выехали на главную дорогу из города, через две мили свернули налево и оказались на дороге, которую Ричер видел вчера. Ту, что вела в место, где нет воды. Они покатили по ней на запад, через лес, мимо полей. Джек смотрел в окно со своей стороны. Далеко справа тянулись акры, принадлежавшие Брюсу Джонсу с его двенадцатью собаками, дальше шли сады и сам Райантаун, заросший и призрачный.
– Как далеко нам еще ехать? – спросил Ричер.
– Мы почти на месте, – ответил старик.
Через две мили на довольно значительном расстоянии слева Джек увидел новые, длинные, невысокие здания, выстроенные в чистом поле, и новые асфальтовые дороги с яркой белой разметкой. И недавно посаженные деревья, выглядевшие бледными и стройными рядом со своими старыми узловатыми соседями. На всех зданиях была бледная штукатурка, металлические окна и белые водосточные трубы, которые сгибались внизу и еще на ярд уходили в траву. Имелся также знак у главного входа. Что-то о доме престарелых.
– Приехали, – сказал старик.
Часы в голове Ричера сообщили, что сейчас ровно десять утра.
* * *
Третий гость вел себя так же скрытно и сдержанно, как и первый. Он приехал один, из большого особняка, который находился в крошечном городке в сельской части штата Пенсильвания, сначала в машине, по документам четыре месяца назад сданной на металлолом в западном Нью-Йорке. Он тщательно и заранее подготовился к своему путешествию, поскольку считал, что это самое главное; мысленно множество раз проверил все детали и обдумал, какие у него на пути могли возникнуть препятствия и проблемы. Он хотел избежать любых неприятных неожиданностей и выполнить две главных цели – не быть пойманным и не опоздать.
Разумеется, в основе этого плана лежали анонимность, использование посредников и невозможность отследить его действия. Так было задумано. На первом этапе он собирался проехать без остановки в машине без документов к своему приятелю, жившему в задней части станции обслуживания, находившейся на автостраде Массачусетс, к западу от Бостона. Тот водил дружбу с парнем из закрытой, тайной и построенной по законам армии группы необузданных боевиков, которых объединяли общие интересы. А также верных своему отряду и всегда готовых помочь. Они сделали это одним из главных принципов своего объединения. Как фетиш. Если другой член отряда хочет что-то получить, он получит. И никто не станет задавать вопросов.
Приятель третьего гостя днем занимался продажей коммерческих транспортных средств, устраивал аукционы после того, как их переставали сдавать в аренду. Для перепродажи. Машины приходили и уходили, чистые и грязные, использованные и измочаленные, побитые и без единой царапины. У него в распоряжении всегда имелась пара дюжин подобных автомобилей. В тот самый день было три явных фаворита. Все фургоны с цельнометаллическим кузовом, самые обычные, неприметные. Никто не обращает внимания на фургоны. Автомобиль-фургон – это дырка в воздухе.
Лучшим из трех был аккуратный темно-синий фургон с надписями золотой краской. Он появился сравнительно недавно, в качестве компенсации банку от разорившейся компании, которая занималась чисткой ковров. Судя по внешнему виду, высококлассной компании. Персидские ковры. Отсюда надпись и тщательный уход за машиной. Мужчина из Пенсильвании заранее поставил навигатор на свой телефон, сложил в фургон вещи, затем завел двигатель и направился на север. Некоторое время ему пришлось ехать по автостраде; потом, возле Манчестера, штат Нью-Гэмпшир, он с нее съехал и покатил дальше, через маленький городок под названием Лакония.
Где его так напугали, что он едва не отказался от своих намерений. Он увидел две полицейские машины, которые явно наблюдали за всеми, кто въезжал в город с юга. Они кого-то искали и внимательно посмотрели на него, как будто все о нем знали. Словно кто-то сообщил в полицию о предстоящем мероприятии. Он запаниковал, свернул в переулок и остановился на погрузочной площадке возле магазина. Там проверил электронную почту, потом тайный счет на тайном телефоне. Страницу почты с переводами на иностранные языки.
Послания с отменой не было.
Никаких предупреждений, никаких опасений.
Он сделал глубокий вдох. Он хорошо ориентировался в обстановке. Все подобные сообщества имели надежную систему защиты. Тревожную кнопку, при нажатии которой сразу появлялся сигнал опасности. Быть может, избыточный, чтобы никто не пострадал, он служил в качестве кода отмены операции. Сегодня дети приболели. Что-то в таком роде.
Он не получил такого сообщения.
Он проверил еще раз.
Ничего.
Третий гость выбрался из переулка и покатил дальше. И вскоре покинул город, больше не встретив ни одной полицейской машины. Он расслабился и сразу почувствовал себя лучше, нет, отлично. Он считал, что заслужил награду, ведь он смотрел в лицо опасностям. Он ехал через лес, мимо лугов и полей. Слева появился плавный поворот, уходивший в яблоневые сады, но телефон показал, что ему туда не нужно. Потом десять миль по прямой, по открытой местности, и еще десять по лесу. Фургон, почти задевавший ветки, мчался вперед; кроны деревьев смыкались у третьего гостя над головой – он попал в тайный зеленый мир.
Вскоре телефон сообщил ему, что быстро приближается последний поворот и через полмили дорога-ниточка уходит в лес. Он свернул и покатил дальше по дороге, уже не такой ровной и приятной. Переехал резиновый провод, сообразив, что, очевидно, где-то прозвенел звонок.
Еще через две мили он выехал на поляну и увидел впереди мотель и «Вольво», припаркованный перед комнатой номер три. Такой же анонимный, как его фургон с цельнометаллическим кузовом. Возле комнаты номер пять на садовом стуле сидел мужчина. Никаких видимых средств передвижения. Около комнаты номер десять стояла синяя «Хонда Сивик». С необычными номерами. Может быть, иностранными.
Он встретился с Марком в офисе. В первый раз лицом к лицу. Естественно, они переписывались. Он получил комнату номер семь и припарковал фургон. Мужчина на стуле наблюдал за ним. Третий гость отнес вещи в комнату и, выйдя наружу, кивнул мужчине на садовом стуле, но направился в другую сторону, через парковку, к комнате номер десять. С важным видом. Словно это особая церемония. Первый взгляд. Собственно, выяснилось, что смотреть пока не на что. Жалюзи комнаты номер десять были опущены. Там царила тишина. Ничего не происходило.
