ГЛАВА 17. Праздник
Нам сообщили, что финальный список Двери наставники огласят на празднике в честь первых экзаменов. Так что все вздохнули с облегчением — на какое-то время можно забыть об испытаниях и Дарах.
Угощение и музыка ждали нас в ресторане «Последний фрегат» на главной улице острова — Морская Гавань.
Вечером я сменила уже привычный жесткий мундир на платье — одно из тех, что купила для меня Ардена. У наряда был модный приталенный силуэт, плотная синяя юбка красиво облегала бедра и разлеталась складками ниже колен, а в кокетливом высоком разрезе пенился воланами светло-голубой шелк. Верх был девственно-белым. Он обнимал талию и оставлял открытыми плечи. Большинство учениц ради праздника отправились к мастеру-причесочнику, я же просто заколола чистые волосы костяными шпильками, оставив свободные завитки у лица.
И, посмотрев на себя в зеркало, улыбнулась.
Удивительно, но я почти свыклась со своим новым обликом. Хотя волосы не мешало бы укротить!
Но не сегодня. Сегодня мне хотелось быть красивой. И это желание было странным. Я никогда не мечтала о красоте, даже не задумывалась о ней. Я хотела быть сытой, тепло одетой, хотела безопасности и немного монет в кармане. Но красота? Слишком непрактичное понятие для приютской девчонки.
Так почему же сейчас я вдруг захотела быть красивой?
Я нервно сжала ладони, вслушиваясь в шаги внизу. Кристиан вернулся. А мне пора выходить.
Осторожно вытащила из узкой вазы нежно-розовый цветок и приколола к волосам.
Бесшумно открыла дверь своей комнаты и шагнула на лестницу. Ступенька, вторая… И я увидела замершего в дверном проеме Кристиана. Он был в своем привычном черном мундире, из-за плеча торчала рукоять идара. Стоял, привалившись плечом к двери, и смотрел на меня.
Так странно смотрел, что внутри стало больно и одновременно слишком хорошо.
Медленно я спустилась и замерла рядом с февром. Он молчал, не отрывая от меня взгляда.
— Проводишь меня на праздник? — тихо спросила я. — Благородной девушке не пристало являться без спутника.
Крис медленно кивнул.
— Список уже готов? Может, расскажешь, на каком я месте?
Февр улыбнулся.
— Узнаешь вместе со всеми, — его голос царапнул хрипотцой.
— Ну вот, а я надеялась получить хоть какую-то выгоду от того, что мой брат — наставник, — сокрушенно пробормотала я, и Кристиан рассмеялся. Легко, открыто, как-то по-новому. Подошел и медленно убрал за ухо прядь моих волос. Его пальцы невесомо коснулись моей щеки.
— У меня самая быстрая сестра в империи, — с прежним непонятным выражением произнес он. — И самая красивая.
Я задохнулась.
— Ты никогда не говорил о моей красоте.
Зачем я это произношу? Зачем он так на меня смотрит?
— Но это не значит, что я ее не вижу, — ответил он и протянул мне согнутую руку. — Пойдем. Ты заслужила праздник, Иви.
Заслужила? Значит ли это, что я все же попала в пятерку лучших?
Кристиан снова рассмеялся, увидев мой взгляд. И тронул мои губы, словно запечатывая их.
— Терпение, Иви. Я не могу сказать.
— Может, просто кивнешь? Моргнешь? Многозначительно посмотришь в потолок? Нет?
— Иви! — февр расхохотался. — Кажется, ты сумеешь обойти даже камень молчания, негодяйка! Наверное, стоит сообщить верховному февру.
— Пусть это будет нашей тайной, — лукаво произнесла я.
И прикусила губу. Великий Привратник! Я что же, флиртую? И с кем?
Тряхнула головой, но, не выдержав, тоже рассмеялась. Крис накинул мне на плечи короткую накидку, взял зонт и вывел из дома.
С темного неба лил холодный дождь, и Крис раскрыл над нами купол зонта. Мы подошли к ограде, и тут я увидела мехомобиль.
— Я подумал, что ни к чему портить грязью твои изящные туфельки, — усмехнулся Крис, когда я восторженно ахнула.
— Хороший брат? — подняла я брови.
— Не настолько плохой, — медленно ответил он.
Мы замерли, глядя друг на друга. Потоки дождя стекали с зонта, сближая нас под тесным пространством хлипкого купола. Воздух упоительно пах океаном. И он был рядом — бушующий, горький, сладкий.
— Иви, — начал Кристиан.
— Праздник уже начался, — тихо сказала я. — Мы опоздаем.
Он усмехнулся и кивнул, открыл дверцу железной машины, помогая мне сесть.
— Морская Гавань — звучит очень внушительно, — сказала я, разрушая опасную тишину в мехомобиле.
— Это дань прошлому Иль-Тириона, — слегка улыбнулся Кристиан. — Настоящая гавань ушла под воду, от нее остался лишь клочок суши. И, конечно, в гавани острова не стоят корабли, зато там полно ресторанов и кофеен. Тебе понравится.
— А ты предпочел бы корабли, верно? — ответила я на его улыбку.
— Вероятно, — он провел рукой по волосам, и темная прядь упала на лоб парня. Мне захотелось ее коснуться. Поэтому я принялась рассматривать пейзаж за окном.
Мехомобиль уже свернул с жилых улиц на ярко освещенную дорогу. За месяц в Двериндариуме я так и не добралась до этих мест. А ведь именно сюда стекались после учебы студенты и наставники. Среди кустов вечнозеленого остролиста и красиво подстриженных деревьев светились огни разноцветных уличных фонариков, магазинчиков и ресторанов, играла музыка, проносились мехомобили. Я зачиталась вывесками: «Лучшие булочки от матушки Агни», «Императорская трапеза», «Золотая ложка», «Истории, рассказанные тенью», «Зазеркалье», «Тысяча и одна сказка Рухт»! Возле здания с белыми колонами и надписью ««Театральные постановки и живые фигуры» танцевала бронзовая пара, выполненная в человеческий рост. Медленные движения блестящих рук и ног — завораживали. Пара кружилась, расходилась и снова сливалась в танце на ярко освещенном пятачке брусчатки.
— Это танцоры Лилиан Эхруст, — заметил мой интерес Кристиан. — У нее Дар оживлять бронзовые и железные фигуры. А внутри здания мастера пустоты создали целый город, населенный ее творениями. Хочешь посмотреть?
Я кивнула.
— Конечно, это не Большой Императорский Театр, но довольно интересно.
— Я хочу, — торопливо пробормотала я. — Очень! Сходим вместе?
Кристиан посмотрел на меня и как-то неуверенно кивнул.
На многих фасадах красовались живописные завлекающие картины, нарисованные на деревянных щитах. На некоторых подмигивали прохожим пышногрудые красавицы, на иных — красовались мужественные легионеры. Порой встречались вывески несуразные и смешные: по деревянным стенам маленькой круглой кофейни кот носился за толстой мышью, которая улепетывала, а под окошками останавливалась и принималась корчить рожицы.
«Мышиная погоня» — темнела надпись над дверью. И рядом виднелась кривоватая приписка: мышей у нас нет, не надо бояться!
Пожалуй, я как-нибудь наведаюсь в эту кофейню!
Вокруг небольшого искусственного озера, в центре которого пускала струи воды пучеглазая каменная рыба, прогуливались нарядно одетые пары. На женщинах красовались дорогие бархатные накидки или шубки — распахнутые, чтобы были видны яркие платья. Мужчины носили серые и черные пальто с серебряными или фарфоровыми пуговицами и широкими меховыми воротниками, а иные — все те же мундиры февров.
Морская Гавань кипела весельем и жизнью. И даже черная тень Вестхольда не омрачала царящий здесь праздник.
Мехомобиль снова свернул, и я ахнула, увидев черный фрегат. Огромный корабль, застывший на брусчатке. Его сложенные паруса казались крыльями птицы. Вот-вот — и взмахнет, вот-вот — и полетит. Но увы. Этот фрегат навечно стал пленником булыжной мостовой, расстилающейся под ним вместо морской волны.
— Он похож на пиратский корабль, — вырвалось у меня. — Только капитана не хватает.
— Да, — улыбнулся Кристиан. — Я подумал так же, когда увидел его. Мы приехали, Иви.
Мехомобиль остановился под старым кленом, Крис вышел и открыл мне дверцу.
Фонарики освещали дорожку к кораблю, откуда доносилась музыка. Мы поднялись по ступеням-сходням и очутились внутри фрегата. Здесь свисали с потолка такелажные сети и веревки, плескались в круглых окошках золотые рыбки, а в центре растопырил щупальца ледяной осьминог, держащий блюда с закусками и напитками.
Возле него уже толпились ученики и даже наставники.
— Учти, на фрегате дрянные напитки, Иви, — сказал Кристиан.
Я повернулась к февру.
— Ты не пойдешь со мной?
Он качнул головой, и меня укололо разочарование.
— Повеселись.
— Неужели мой строгий брат произнес это ужасное слово? — не удержалась я. — Повеселись? Мне не послышалось?
Кристиан рассмеялся и склонился так, что его дыхание лизнуло мне висок.
— Будь… благоразумна. Я отвезу тебя домой, когда праздник закончится.
Окинув помещение внимательным взглядом, Кристиан развернулся и ушел. Я вздохнула. Что ж. Попробую последовать его совету и повеселиться! В конце концов, я это заслужила!
— Иви! — меня заметила Мелания и помахала рукой. Праздничная послушница мало отличалась от послушницы будничной. На девушке было скромное серое платье, а из украшений — лишь белый воротник и скромная жемчужная подвеска на тонкой серебряной нити. Даже волосы Мелания заплела в обычную косу. И почему я не подумала, что у послушницы просто нет красивых платьев? Надо было ненавязчиво предложить одно из своих, впрочем, Мелания вряд ли согласилась бы.
Зато увидев меня, девушка просияла.
— Иви! Какая же ты красивая! Словно морская богиня!
Я рассмеялась, удивляясь бесхитростности этой девушки. Сняла со своих волос цветок и приколола на платье девушки.
— Ты — тоже, — улыбнулась я. — Все уже собрались?
Я осмотрелась. От блеска украшений и многоцветия тканей зарябило в глазах! Даже наставники преобразились. Я увидела возле круглого аквариума нескольких наставников и улыбающуюся Эмилию Сентвер. В красивом сиреневом платье и шляпке с вуалью она выглядела моложе и гораздо привлекательнее. Что уж говорить об учениках! Я так привыкла видеть всех в форме Двериндариума, что забыла, какими они могут быть нарядными. Альф красовался в великолепном фраке и расшитом розами жилете. К зеленому камню в его ухе добавилась изумрудная шейная булавка и несколько массивных перстней.
Бесцветные близнецы были одеты в традиционные цвета своего рода — белый и серебряный. Алые рубины стекали кровавым водопадом по пышной юбке Рейны и сюртуку Киара.
Итан нарядился в бархатные штаны и расшитый золотой нитью пиджак, а Майлз выбрал для праздника бордовый сюртук-мантию, который казался слишком большим для его щуплого тела.
Толстощекая Сильвия в желто-розовом пышном платье вовсю уплетала песочные корзиночки с рыбой и морскими гадами, не обращая внимания на остальных.
Но всех затмевала Ливентия. Сегодня на южанке переливалось и искрилось платье цвета ее любимой лиловой розы. Темные локоны сдерживала драгоценная золотая сеточка, а нежные руки закрывали ажурные перчатки. Ну и конечно, по ткани порхали бабочки и стрекозы — неизменные спутники Ливентии! Сама девушка в блеске драгоценностей казалась чудесным цветком — хрупким и невероятно красивым.
— А где Ринг? — вспомнила я.
— Может, плачет в своей конуре, — фыркнула Ливентия, подходя ближе. — Вряд ли он попадет в пятерку лучших после такого провального экзамена!
— Почему ты такая злая? — насупилась Мелания. — Ринг не сделал тебе ничего плохого!
— Ах, ты теперь его защитница?
— Я просто…
— Ринг пришел, — со странной интонацией протянул Итан. И чихнул.
— Где он? — не поняла я, выискивая знакомую фигуру.
— У двери. Только я не уверена, что это Ринг, — изумленно пробормотала послушница.
Здоровяка можно было узнать только по росту и широким плечам. Вот только сегодня эти плечи были облачены в идеально скроенный костюм. Черный удлиненный пиджак подчеркивался расшитым парчовым жилетом и дорогой булавкой в шейном платке. Брюки со стрелками и модные глянцевые туфли превратили дикаря в столичного модника. А завершила преображение прическа. Неопрятные черные патлы исчезли. Чистые волнистые волосы Ринга были стянуты в аккуратный хвост и перевязаны бархатной лентой.
Заметив нас, Ринг подошел и встал рядом со мной. Небрежно вытащил золотые часы, щелкнул крышкой.
— Чуть не опоздал… Список еще не объявляли?
Мелания открыла рот, вытаращившись на Ринга. Итан выглядел изумленным, как и Ливентия. Впрочем, девушка быстро взяла себя в руки и сморщила точеный носик.
— Ты украл у кого-то костюм? Не терпится снова загреметь на свою любимую каторгу?
— Я заказал его у местного портного, — хмыкнул здоровяк. Хотел что-то добавить, но тут зазвенел бронзовый колокольчик, и в круг света выступила Эмилия Сентвер. За ее спиной вспыхнула огоньками меловая доска — пока пустая.
Смотрительница Вестхольда всплеснула руками.
— Мои дорогие! — радушно улыбнулась она. — От лица всех наставников я приветствую вас на этом празднике. Вы прожили необыкновенный месяц, ваш первый месяц в Двериндариуме.
Для многих он оказался сложным и трудным, но вы должны понимать, что Дары — достаются самым достойным, упорным и трудолюбивым. Ваши учителя составили список лучших, тех, кто уже послезавтра впервые откроет Дверь. Прикоснется к великому чуду нашей империи. Станет частью этого чуда.
«Послезавтра?» — прокатилось по фрегату. Уже послезавтра?
Ученики затаили дыхание. Я против воли стиснула тонкую ножку бокала, который мне вручил Итан. От волнения закружилась голова. Неужели… неужели все это правда? Порой я все еще не верила, что нахожусь здесь.
— Итак, прошу вашего внимания! — торжественно произнесла Эмилия, звякнув колокольчиком.
— Куда уж больше, — хмыкнул Альф, непонятно как оказавшийся рядом со мной.
Я неприязненно отодвинулась. Я не забыла, как он усмехался на экзамене, видя мой отчаянный взгляд. Парень нахмурился и залпом выпил свой бокал.
— Внимание! Ваши итоги на экзаменах!
Эмилия провела рукой, и на меловой доске вспыхнул список наших имен. Я взглядом нашла свою строчку — Иви-Ардена Левингстон. И ощутила, как заполошно забилось сердце. Слишком низко! Мое имя слишком низко! Проклятые штрафные звезды!
— Совершенно справедливо первое место нашего прекрасного, чудесного списка занимает имя Киара Аскелана! — провозгласила Эмилия и снова коснулась доски.
Белые буквы налились краснотой и плавно переместились на первую строку.
— Во время обучения лорд Аскелан набрал максимальное количество баллов за теорию и практику. Это дает мне право и сегодня отдать лорду Аскелану почетное первое место.
Раздались хлопки. Киар даже не склонил головы, по-прежнему безучастно рассматривая и смотрительницу, и доску, на которой горело его имя.
— На втором месте, рядом с братом, долгое время вы видели имя его сестры, Рейны.
Бесцветная снисходительно улыбнулась, когда белые буквы с ее именем покраснели и встали на вторую линию.
— Но итоговые экзамены внесли изменения, — лукаво улыбнулась смотрительница. — На практическом занятии первой преодолела полосу препятствий… Иви-Ардена Левингстон!
Мое имя порозовело и перепрыгнуло сразу несколько строчек вверх, оказавшись на шестом месте. Мое сердце едва не остановилось! Шестое?
— Теоретическая часть добавила Иви положительных балов от наставника Бладвина, — продолжила смотрительница. — Но это еще не все. Иви-Ардена получила три дополнительных балла от одного из наставников. — Эмилия обвела взглядом зал и коснулась доски. Имена на ней пропали, зато вспыхнули слова.
— «За веру в тех, кто оступился», — прочитала Эмилия.
У меня пересохло в горле. Я знала, кто наградил меня этими поощрительными баллами. Кристиан все же поверил в меня.
— Общие баллы Иви-Ардены поднимают ее на второе место нашего списка! — объявила Эмилия, а я не поверила своим ушам.
Рейна побелела, обретя почти полное сходство с ледяной статуей. Но на бесцветную я не смотрела.
Меня поздравляли, Мелания смеялась, а я все не верила. Когда Киар слегка наклонил голову, приветствуя меня, на щеках его сестры расцвели пурпурные розы злости.
— Иви, ты вошла в пятерку лучших! — снова и снова повторяла Мелания. — Иви, я так за тебя рада! А ты?
Я?
Мне хотелось выбежать из этого зала, пронестись по ступенькам-сходням и увидеть темный силуэт одного февра. Это все, чего мне хотелось.
Но я осталась стоять.
На третьей строчке ожидаемо оказалась Рейна. И последними в пятерку вошли Альф и с большим отрывом — Ринг. За последнего я искренне порадовалась, а вот от попыток Альфа наградить меня объятиями — уклонилась. Мелания оказалась девятой, несмотря на ее успехи в теории, а Ливентия — десятой.
Огласив последнюю строчку, на которой краснело от стыда имя Сильвии, смотрительница хлопнула в ладоши. И с потолка посыпался ворох цветных лент и блестящей чешуи.
— От лица всех наставников я поздравляю вас с первым месяцем обучения! Ну и конечно — особенные поздравления пятерке лучших! — заключила смотрительница. — Этот праздник в вашу честь, мои дорогие! Музыка!
Из музыкального угла полились чарующие звуки. И возле меня вдруг оказался Киар Аскелан.
Мои друзья замерли, настороженно глядя на северянина.
— Окажешь мне честь, Иви-Ардена? — насмешливо произнес лорд, протягивая мне руку.
Со всех сторон я видела изумленные взгляды других учеников. Паника накатила волной — я ведь совсем не умею танцевать!
Только прилюдно отказать Киару — это нанести лорду еще одно оскорбление, которое он вряд ли стерпит. Что же делать? Я, кажется, побледнела, вслушиваясь в неторопливый ритм музыки. И вдруг поняла, что слышу «танец воды» — медленный и спокойный. Как говорила вдова Фитцильям, танец воды придумали для приватных бесед и пожилых господ с больными коленями! В нем практически нет танцевальных фигур, лишь неторопливое покачивание!
Хвала танцу воды!
Облегчение было таким острым, что я радостно улыбнулась, вкладывая свою руку в прохладную ладонь Киара. Лорд удивленно поднял белые брови и притянул меня ближе.
Медленный поворот — и пальцы северянина сжали мою талию.
Я встретила взгляд его красных глаз. Вблизи они пугали еще больше. Алые, с темной багровой каймой и черным зрачком. Жуткое зрелище! Однако я заставила себя смотреть в эти глаза, не мигая.
— Я должна поблагодарить тебя, Киар, — сказала я.
Его брови снова поднялись вверх, изображая удивление.
— Ты мне помог, — чуть слышно продолжила я. — На уроке. Подсказал.
— Тебе показалось, Иви.
— Однако благодаря этому «показалось» уже послезавтра я открою Дверь, — упрямо повторила я. — Я тебе… благодарна.
— Но мне не нужна твоя благодарность, Иви, — северянин отступил на шаг и поднял руку. Я, слегка замешкавшись, повернулась вокруг своей оси, и мы снова вернулись в исходную позицию. Только Киар притянул меня чуть ближе, чем раньше. — Мне нужна жена. После Двериндариума я вернусь домой и хочу, чтобы ты поехала со мной. Ты достойна Севера.
— Ты по-прежнему ошибаешься, — вздохнула я. — И ты ведь слышал моего брата. Он сказал «нет».
— Я помню, — едва уловимая усмешка скользнула по тонким губам лорда. — Твой брат собственник, как и моя сестра. Они не хотят нас делить с другими, не так ли, Иви?
Поверх серебряно-алого плеча Киара я нашла взглядом Рейну и содрогнулась. Бесцветная не танцевала. С вниманием гремучей змеи она следила за нами.
— Похоже, Рейна меня ненавидит, — пробормотала я.
— Она ненавидит всех, кто удостаивается моего внимания, — усмехнулся Киар. — Не беспокойся. Рейна примет мой выбор, это неизбежно.
— Похоже, тебя не слишком волнуют ее чувства, — удивилась я.
Алые глаза лорда блеснули.
— Ты ошибаешься, — мягко сказал он. — Рейна боится потерять меня. Но у меня есть обязательства. Рейна это понимает.
— Как должна будет понять и твоя будущая жена?
— Именно, — еще одна бесцветная улыбка. — Вероятно, я был слишком… поспешен. Но я не привык к долгим ухаживаниям, предпочитаю сразу переходить к делу. Я могу предложить очень много, Иви. Защиту. Богатство. Титул. Возможно, даже корону севера. И я… буду о тебе заботиться. Ты можешь мне верить.
— И ни слова о чувствах, — медленно сказала я, всматриваясь в спокойное лицо лорда. — Никакой любви? Так?
Он кивнул, соглашаясь.
— Рубиновая кровь северных лордов слишком густая, Иви. Думаю, я не способен на столь сильные эмоции, как… любовь. Но разве ты ищешь ее?
Я, подумав, кивнула. Да, не о любви мои грезы.
— Мы можем стать добрыми друзьями, Иви, — голос Киара белой змеей вползал в голову, обволакивал. Блеск рубинов завораживал. — Это хорошая основа для крепкого брака. Я не причиню тебе боли, стану твоим защитником. Ты увидишь северное сияние, ледяные дворцы и рубиновые башни. Я покажу тебе, как красив Колючий Архипелаг. Ты услышишь голос севера и полюбишь мой дом. Я обещаю.
Я тряхнула головой, выныривая из омута его слов.
— Музыка закончилась, лорд Аскелан. Я благодарю тебя. Но я не стану твоей женой.
Он снисходительно улыбнулся.
— Аскеланы никогда не сдаются, Иви.
На это я отвечать не стала, лишь вынула свою руку из его ладони и пошла прочь.
Вокруг покачивались другие пары, смеялись ученики. Кто-то хрустел закусками, кто-то смеялся и налегал на горячее вино. Пунцовая от смущения Мелания танцевала с Итаном, а хрупкий Майлз осмелился закружить в танце саму Эмилию Сентвер!
Ко мне шагнул Альф, но я выскользнула из его объятий и прошипела:
— Руки убери!
Красавчик фыркнул.
— Значит, я был прав? Решила заполучить ледяное сердце северянина? Наш замороженный лорд снизошел до танца, кто бы мог подумать! — кажется, от выпитого вина Альфа развезло. Он схватил с подноса бокалы, один сунул мне, второй залпом выпил. И прищурившись, провозгласил: — За веру в тех, кто оступился! Ну надо же. Не замечал в тебе склонности к благородным порывам, Ардена. А ты умеешь удивлять.
Я поморщилась и попыталась незаметно сбежать, но клятый Альф перегородил мне дорогу. А привлекать внимание к нашей ссоре мне не хотелось. Тем более, что Киар Аскелан и так с нас глаз не сводит!
— Ты, как и я, попал в пятерку лучших, так радуйся и оставь меня в покое, — с ледяным презрением произнесла я. Попыталась поставить бокал обратно на поднос, но Альф перехватил мою руку.
— Даже не выпьешь со мной? По старой дружбе?
— Альф, — устало сказала я. — Нет никакой дружбы. Нет, и не было. И найди себе другой объект для развлечений.
Альф хотел ответить, но нахмурился и уставился на мою руку, которую все еще сжимал.
И тут рядом возник Киар. Алые глаза казались кровавым пожаром — жуткое зрелище!
— Господин Нордвик причиняет тебе беспокойство, Иви? — с ледяной любезностью произнес Киар, рассматривая Альфа с таким выражением, словно тот был грязью на подошве безупречных сапог бесцветного.
Альф поперхнулся вином и глянул с яростью.
Я торопливо отодвинулась от них обоих.
— Со мной все в порядке, лорд Аскелан! — отчеканила я и сбежала на другой конец зала. Благо, ни Альф, ни Киар за мной не последовали, лишь проводили взглядами. Я прикусила изнутри щеку, недоумевая. И что они ко мне прицепились? Верно, от скуки! Надо держаться подальше от обоих, может, найдут себе иной объект для внимания!
К счастью, ссору никто не заметил — фрегат праздновал и веселился. За медленным танцем воды заиграл быстрый и страстный вистрот, о котором я знала, но танцевала, конечно, не умела. Так что пришлось спрятаться за кадкой с небольшой пихтой, чтобы избежать нового приглашения. Мелодии менялись, пар в кругу света становилось все больше. Я увидела смеющихся Меланию и Итана и помахала им рукой. Послушница краснела, парень выглядел довольным.
Воодушевленный своим успехом Майлз пытался пригласить на танец Сильвию, но та предпочла общество закусок, а не парня. Я улыбнулась, представив пышнотелую девушку в объятиях тщедушного ухажера.
Пройдя сквозь толпу, я осмотрелась. Вокруг хохотали, кружились, болтали, жевали и пили ученики. Сверху все еще сыпалась блестящая чешуя, и все вокруг мерцали и искрились. Веселье набирало обороты, а когда наставники сообщили, что в конце праздника нас ждет фейерверк, зал и вовсе взорвался овациями. Всеобщее ликование захватило и меня. Я улыбалась, рассматривая радостные лица. И все же ощущала, что чего-то не хватает.
Или… кого-то.
Мне не хватало Кристиана.
Понимание заставило меня остановиться и схватить стакан с холодной водой. Залпом выпила и потрясла головой, надеясь вытряхнуть оттуда крамольные мысли. Какой там! Даже если я хорошенько стукнусь лбом о бок фрегата, это не поможет!
Вот только это совершенно недопустимо. Я не должна думать о февре. Не должна!
Вздохнув, я двинулась к стоящей у столиков Ливентии, надеясь, что болтовня с ней меня отвлечет. Но когда приблизилась, к нам шагнул Ринг и вдруг протянул Ливентии руку, приглашая на танец! Южанка перевела взгляд с широкой ладони на улыбающееся лицо парня. Улыбка меняла лицо здоровяка, делая его совсем молодым. И еще — довольно привлекательным.
— Потанцуем, Конфетка? — выдохнул он.
И меня кольнуло дурное предчувствие.
Бархатные очи Ливентии сузились.
— Убери от меня свои грязные лапы, — рявкнула она. — Думаешь, нацепил на себя чужой костюм, стянул где-то часы и можешь танцевать со мной? Как бы не так! Ты каторжник без фамилии, а я — Каприс-Ливентия Осхар, дочь Осхаров-Ливейров, основателей Гранданы! Мой отец обедает с императором, а твой добывает руду в шахтах! Не смей даже смотреть в мою сторону, понял?
И, недовольно стукнув каблучками, Ливентия понеслась в сторону палубы-террасы.
Ринг так и остался стоять — с приклеенной улыбкой и протянутой рукой.
Я ошарашенно перевела взгляд с удаляющейся южанки на Ринга. Качнулась к парню, но он обжег взглядом — не подходи. Повернулся и пошел прочь.
А я схватила свою накидку и ринулась вслед за девушкой.
На палубе расставили кадки с поздноцветущими растениями и красиво подстриженными пихтами. Людей здесь не было, над островом разбушевалось осеннее ненастье, а небо грозило набухшими тучами.
Ливентия застыла у палубы, обхватив себя руками. И когда я подошла, глянула косо. Бархатные глаза девушки влажно блестели, верно — от дождя.
— Надеюсь, ты пришла не для того, чтобы прочитать мне нотацию! — бросила южанка. — Наставлений мне хватает от нашей святоши!
Я мотнула головой, сунула руку в свою крошечную сумочку и достала зеленую стрекозу.
— Нет. Я нашла твое украшение, Ливентия.
Южанка посмотрела на блестящее украшение и нахмурилась.
А я продолжила:
— Нашла возле моего дома, в кустах остролиста. Что ты там делала?
Девушка схватила стрекозу и приколола на платье.
— И не вздумай мне врать! — добавила я.
Южанка вспыхнула, глянула на бушующее Взморье.
— Я встречалась там с твоим братом, Иви.
— Что? — я опешила, ожидая чего угодно, но только не этого. Даже если бы Ливентия призналась, что это она повязала на мою дверь злополучный бант, я удивилась бы меньше.
— Встречалась с Крисом?
— Да, — Ливентия смотрела с вызовом.
— И что же… — пробормотала я, внезапно растеряв весь свой запал злости.
— Мы поцеловались. Вернее, он меня поцеловал. Схватил за волосы. За плечи. Все было очень… очень… Ах! Ты и правда хочешь подробностей?
— Ты мне врешь, — нахмурилась я. Врет! Чтоб меня Двуликий забрал — врет! — Кристиан тебя выгнал! Он не мог!
Ливентия улыбнулась. Как-то иначе, как-то особенно. Так, что стало ясно — не врет. Она действительно была возле нашего дома с Кристианом. И он действительно ее поцеловал.
Внутри меня что-то заныло. И захотелось ударить красивое лицо южанки. А потом найти Кристиана и… и что? Я ведь сама желала соединить их, чтобы отвести от себя внимание февра! И разве не должна сейчас радоваться? Кристиан и Ливентия — прекрасная пара. Молодые, красивые, родовитые. Не то, что нищенка Вивьен Джой… Я стала привыкать к своей маске, я почти ощутила себя ровней с такими, как Ливентия или Кристиан. Но это не так. И никогда не будет так! Опомнись, Вивьен!
Осознание остудило, словно мне на голову вылили ушат помоев.
— Думаю, он сделает мне предложение, — ворвалась в мои мрачные мысли Ливентия. — Не сразу, конечно. Для начала нам нужно лучше узнать друг друга. Но я ему нравлюсь. А может, он уже влюблен. Тот поцелуй… Ты не представляешь, каким страстным он был! Мне казалось, Кристиан сошел с ума! Что он… не отпустит меня! Плодовитая Матерь! Никто и никогда меня не целовал… так! — пробормотала Ливентия имя своей южной святой. — Ты рада за нас?
— Невероятно, — пробормотала я, прикидывая, поместится ли тело Ливентии в кадку с пихтой? Или лучше столкнуть девушку с фрегата и утопить в море?
— Иви?
— Мне надо идти.
Развернулась и бросилась прочь.
Внизу втаптывал в грязь свой сюртук Ринг. Бархатная лента больше не сдерживала его волосы, и темные пряди привычно падали на глаза парня. Увидев меня, он глянул как всегда — исподлобья, ударил кулаком по боку фрегата, оставив внушительную вмятину, повернулся и ушел.
А я обхватила себя руками. Вот что случается, когда пытаешься быть кем-то другим.
Сверху лилась музыка, доносились взрывы смеха и звон разговоров. Праздник продолжался. Но я не хотела возвращаться туда. К Змею в пасть такой праздник! Обогнув фрегат, я остановилась, глядя на мехомобиль под кленом. Я думала, что Кристиан уедет, чтобы вернуться за мной позже, но он по-прежнему был здесь. Стоял возле железной машины, прямо под начинающимся дождем.
— Ты промокнешь, — сказала я, приблизившись.
Кристиан окинул меня долгим взглядом.
— Я думал, ты все еще веселишься.
— Мысль, что мой старший брат мерзнет под дождем, не давала мне расслабиться.
Он качнул головой, всматриваясь в меня.
— Все хорошо, Иви?
— Прекрасно! Послезавтра я открою Дверь. Но ты ведь и так это знаешь.
— Что с тобой? — нахмурился Кристиан.
Я втянула воздух, заставляя себя успокоиться. И почему я так разозлилась? Ведь сама пыталась познакомить «брата» с Ливентией! Вот они и… познакомились! Чтоб их обоих склирзы покусали!
Радоваться надо, только почему-то не получалось.
— Ты был прав, на фрегате плохое вино, меня от него мутит, — буркнула я. — Отвези меня домой, пожалуйста.
Кристиан шагнул ближе. Коснулся моего подбородка, приподнял.
— Иви… — начал он.
Я вырвалась и села в сухой салон мехомобиля. Крис устроился за рулем, глянул на меня озадаченно и молча выехал на дорогу. Морская Гавань по-прежнему кипела и веселилась, но мне больше не хотелось смотреть на нее. Когда мы свернули к Вестхольду, огней стало меньше. Черная громадина замка нависала над островом и ночью казалась жилищем заколдованного чудовища.
Тем удивительнее было увидеть серую фигуру в балахоне, бодро семенящую по аллее.
— Да это же Харди Дэфф! — удивилась я, когда мехомобиль поравнялся со стариком. На архивариусе была широкая мантия-плащ, капли воды отскакивали от нее, словно прозрачные бусины. Косматую голову защищала шляпа с широкими, но дырявыми полями и остроконечной тульей. Из-под плаща виднелись длинные носы старомодных сапог, а под мышкой чудак держал узкий деревиной тубус. И выглядел сегодня еще более странно, чем в нашу последнюю встречу!
— Мне надо с ним поговорить! — подпрыгнула я. — Останови, прошу! Я быстро!
Кристиан притормозил, и я выскочила под дождь.
— Господин Дэфф! Господин Дэфф, постойте!
Несмотря на клюку и легкую хромоту, двигался старик довольно шустро. К тому же у меня не было непромокаемой мантии, а накидка мигом напиталась влагой.
— Иви, вернись! — крикнул Крис, но я лишь отмахнулась и схватила архивариуса за рукав.
— Господин Дэфф! Да постойте же! Куда вы так несетесь?
— К Верховному! — торжественно произнес старик. — Я все понял!
— Мне надо задать вам вопрос…
— Я понял! — поднял палец старик. Его глаза лихорадочно блестели, а взгляд казался слегка безумным. Или не слегка. — Не зря я закрыл архив! Я понял!
— Что? — внезапно заинтересовалась я.
— Я понял, откуда оно приходит!
— Кто? — мне внезапно стало не по себе.
— Чудовище, — прошептал архивариус. — Я все понял! Надо рассказать феврам. Немедленно! Время не ждет! Они ищут не там, совсем не там! Не того! Ренегаты все знают! Но Харди Дэфф нашел ответ! Нашел! — архивариус задумался на миг, пожевал губы. — Харди Дэфф, Харди Дэфф… живехонький! Надо записать это имя… Надо записать в книгу живых, надо… Надо искать не зверя! Надо искать человека!
— Какого человека?
— Вот такого! — старик потряс тубусом. — Я все понял!
Тяжелая дождевая капля пролетела сквозь дыру в его шляпе и плюхнулась прямиком на нос старика.
Господин Дэфф встрепенулся и очнулся. Зыркнул недовольно.
— Чего стоишь, пройти мешаешь? Не видишь, я тороплюсь! У меня важные сведения для Верховного! Прочь!
Он взмахнул своей клюкой, и я против воли отпрянула, отпустила рукав серой мантии.
Глянула через плечо — Кристиан вышел из мехомобиля и встревоженно смотрел в нашу сторону.
— У меня вопрос, — зашептала я, снова хватая архивариуса. — Вы мне сказали, что моего друга нет среди живых людей и среди мертвых. Но где же он тогда?
— Глупая! — рассердился старик. — Ты же сама сказала…
Он вдруг как-то тонко ахнул и поднял голову на темную громаду Вестхольда. Мятая шляпа свалилась с головы старика.
И тут сверху обрушилось чудовище. Эфрим! Харди Дэфф обернулся, вставая на его пути. Но жуткая тварь ударом лапы откинула архивариуса и шагнула ко мне. Тело старика пушинкой взлетело в воздух, ударилось о камни и осталось лежать. Серая мантия казалась крыльями подбитой птицы…
Я стояла, оцепенев, не веря глазам. Ночной кошмар ожил и пришел за мной.
Мой взгляд метался по огромной фигуре, залитой дождем. Выхватывал вытянутый череп и черную оскаленную пасть, длинные лапы, косматое тело с выпуклой грудной клеткой, кривые ноги. Крылья. О, эти отвратительные, ужасные крылья гигантской летучей мыши!
Все было так, как в моем кошмаре и между тем — иначе. Время словно замедлилось, давая мне рассмотреть порождение тьмы. Я видела струи дождя, стекающие по его ужасной морде. Видела капли, блестящие на его шерсти — не черной, а коричневой в свете уличных рожков. Видела загнутые рога, которых не было у моего кошмара, но были у этой твари.
Девять лет назад я видела иного эфрима.
Но почему вижу чудовище снова?
Что за проклятие преследует меня?
Отродье Двуликого Змея шагнуло ко мне. Сцапало меня лапами и взлетело. Жуткие крылья сильно хлопнули, отрывая нас от земли. Чудовище тащило меня в небо!
Я вскрикнула и треснула тварь по голове кулаком. Эфрим зашипел, но косматых лап не разжал.
И тут его бедро пробил клинок Кристиана. Эфрим забил крыльями, заревел и рухнул вниз. Я упала сверху на покрытое шерстью тело. Откатилась в сторону, свалилась в лужу. Встала на колени, с ужасом осматриваясь. Рядом рычал хищник, атакованный февром. Время дрогнуло и понеслось вперед, кроша реальность на множество алых брызг. Густая кровь брызнула из раны эфрима, и я вдруг осознала — эта тварь не сгусток темноты, она — живая. Ей больно. Ее можно убить!
Взревев, эфрим развернулся, его крыло задело меня, и я снова грохнулась в грязь. Чудовище взревело и ударило лапой, норовя разодрать февру горло. Но Крис легко уклонился и снова атаковал. Его клинок летал с такой скоростью, что я видела сияющий серебряный рисунок — след. Но и эфрим был не человеком. И двигался так же быстро! Удар, подсечка, серебряный росчерк идара, кровавая прореха в мундире Кристиана… я закричала, бросилась вперед. На краткий миг эфрим повернул голову, и это дало Крису шанс. Он снова ударил, и матовая сталь клинка вонзилась в бок зверя. Но к моему ужасу, хищник не упал замертво, а лишь сильнее разъярился.
И тут на сторожевой башне Вестхольда тревожно забил колокол, вспыхнули сигнальные огни. Темное небо над нами заискрилось, словно в вышине сплеталась тонкая сеть.
И словно в насмешку в этот момент вспыхнули фейерверки над Морской Гаванью — там продолжался праздник.
Эфрим поднял голову. Глянул на меня. Зарычал и сорвался с небо за миг до того, как сверху упала сеть. Миг — и чудовище растворилось в чернильной тьме на стене Вестхольда. Я моргнула, глядя ему вслед и пытаясь ухватить за хвост мелькнувшую в голове мысль.
А потом бросилась к Кристиану.
Февр медленно поднялся с земли, и я с ужасом увидела, что черный мундир на его груди исполосован, а под ним виднеются кровавые борозды.
— Иви! — Кристиан схватил меня, прижал. Снова отступил, лихорадочно всматриваясь в мои глаза, в его взгляде плескался страх, но я знала, что парень испугался не эфрима. Он испугался за меня. — Ты не ранена? Он не ранил тебя? Иви… Иви…
Он сжал в ладонях мое лицо — залитое дождем, грязное. Я чувствовала, как у Криса дрожат руки. Холодные пальцы гладили мои щеки, снова и снова, не в силах отпустить, успокоиться, поверить. Я не знала, что Кристиан способен так сильно за меня испугаться.
— Со мной все в порядке, — прошептала я. Положила ладони поверх его. Февр переплел наши пальцы и как-то обреченно вздохнул.
— У тебя кровь, — шепнула я.
— Ерунда.
Прижал меня к себе. Поверх плеча Кристиана я увидела огни приближающихся мехомобилей. К нам уже бежали мужчины в черных мундирах. Парень со шрамом на лице спрыгнул откуда-то сверху так, как не может прыгать человек. Глянул на нас с Крисом и склонился над телом старика. И я прижала к губам ладонь, увидев его сокрушенный взгляд. Имя Харди Дэффа отныне можно записать в книгу мертвых.
— Постой здесь, — сипло сказал Крис, накидывая на меня свой мундир, потому что моя накидка осталась лежать в грязи.
Кристиан отошел, а я обхватила себя руками.
У моих ног, в луже, лежал тубус архивариуса. Крышка слетела, и бумажный листок вывалился наружу. Я присела, рассматривая рисунок. И похолодела. Оглянулась быстро и сунула листок за корсаж платья.
— Идем, — сказал вернувшийся Кристиан. — Ты точно не ранена?
— Нет.
Он снова прижал меня к себе с такой силой, словно боялся отпустить.
— Эфрим… Он реальный. Ты знал! — прошептала я, и февр отодвинулся, глянул в мое залитое дождем лицо.
— Да, — выдохнул он. — Прости. Я не мог тебе сказать. Об этом нельзя говорить.
— Что теперь будет? Куда он делся?
— Его найдут, — пообещал Кристиан, но я почувствовала в его словах фальшь. — Идем. Тебе надо согреться. Ничего не бойся, я с тобой, слышишь?
— Куда мы? — вздрогнула я, поняв, что февр ведет меня к Вестхольду.
— Нас ждет Верховный, Иви. Надо рассказать все, что ты видела. Это поможет поймать зверя.
Мы поднялись по ступеням замершего темного замка.
— И как давно вы его ловите? — пробормотала я.
Кристиан не ответил, но его взгляд был достаточно красноречивым.
Мы прошли в небольшой кабинет на втором этаже. Красивую и дорогую обстановку я оценить не смогла, меня все еще потряхивало от пережитого. За широким столом уже расположился Стивен Квин и еще двое мрачных незнакомых мне февров.
— Расскажите все, что видели, — попросили меня.
— Я видела чудовище. Оно напало с неба, — пробормотала я, расправляя складки безнадежно испачканного платья. С моих волос капала вода и грязь, выглядела я, наверное, ужасно.
— Иви-Ардена, вы видели, куда эфрим улетел?
— Нет. Я ничего не видела, — я обвела испуганным взглядом хмурых мужчин. Меня начало трясти, но уже от иного страха. От понимания, что я спрятала за корсаж важную улику, и что нахожусь в комнате с феврами-карателями, каждый из которых обладает неизвестными мне способностями. На запястьях мужчин красовались широкие запирающие браслеты, у Стивена Квина они были на обеих руках. И мне оставалось лишь гадать, какие Дары сдерживают серебряные застежки. Подумать только, а ведь при первой встрече я приняла февра Квина за рядового смотрителя! Хорошо хоть не ляпнула лишнего! Я поежилась под острыми взглядами мужчин. И выпрямилась, вздернув подбородок. В конце концов, у меня есть то, чего нет у них. Женская слабость!
— Простите, но я… жутко испугалась! — произнесла я, отчаянно моргая. — Это чудовище… Настоящее чудовище! Я думала, что эфримы — плод больного воображения! О Великий Привратник! Да он чуть не сожрал меня! И это все, что я поняла. Я упала в грязь и больше ничего не видела. Мне нечего вам рассказать.
Может, свалиться в обморок, чтобы от меня отстали? Бумага за корсажем жгла мне кожу. Краем глаза я заметила внимательный взгляд февра Квина и вздохнула. Главное — не переиграть.
Я потерла сухие глаза. Ну почему когда надо, я не могу проронить ни слезинки?
— Это было так ужасно! И… господин Дэфф… Скажите, что он жив!
— Мне очень жаль, — покачал головой февр Квин и указал на хмурого седовласого мужчину — Иви-Ардена, это февр Джет Венсон. Его Дар — видеть чужие воспоминания. Мы хотели бы просмотреть то, что вы помните о нападении. Я не могу вам приказать, но…
Я похолодела. Только не это! Бросила отчаянный взгляд на Кристиана, и тот нахмурился
— Я запрещаю, — вмешался он. — Я знаю, как работает Дар февра Венсона, это небезопасно. Он не просто видит воспоминания, он их изымает. Это слишком опасно!
— Но это может помочь нам. Девушка могла упустить какие-то детали, а Джет их увидит.
— Эта девушка — представитель старшего рода и моя сестра, — процедил Кристиан. — Она пережила нападение и шокирована. А вы хотите подвергнуть ее довольно болезненной процедуре, словно преступницу?! Если вам угодно, просмотрите мои воспоминания, февр Венсон. Не думаю, что они отличаются от воспоминаний Иви!
Я опустила глаза, комкая свое перепачканное платье. Отличаются, Кристиан, еще как отличаются… Но конечно, говорить я об этом не стану.
— Вы разве не видите, в каком она состоянии? Ей надо отдохнуть и прийти в себя. Послезавтра Иви впервые откроет Дверь.
— Возможно, это стоит перенести… — начал февр Квин, и я вскинулась.
— Нет! Вы не имеете права!
— Это продиктовано заботой о вас, госпожа Левингстон.
— Со мной все в порядке, я просто испугалась! — сказала я. — Но я готова войти в Мертвомир. Я готова.
Мужчины переглянулись, и февр Квин медленно кивнул.
— Хорошо. Я не могу вам отказать в этом праве. Надеюсь, вы ведь понимаете, что о нападении нельзя рассказывать? И рекомендую вам завтра остаться дома и никуда не выходить.
Верховный повернулся к феврам.
— Остров переходит на военное положение.
— Это вызовете недовольство, Стивен, — помрачнел февр Венсон. — Мы не можем…
— Мы не можем оставить все, как есть, — жестко оборвал Верховный. — Эфрим убил уже двух февров. И он все еще на свободе! Если его увидят…
Мужчины понимающе переглянулись, а я постаралась слиться с креслом, на котором сидела. Но разум лихорадочно работал. Два убийства… Кристиану пришлось заменить наставника Филда, потому что тот скоропостижно скончался. Погиб. И это случилось в первые дни моего пребывания на острове. Неужели он и был первой жертвой эфрима? Значит, именно тогда и появилось чудовище?
Мне стало по-настоящему дурно, горло свело. Наверное, я побледнела, потому что февр Квин все-таки сжалился.
— Простите нас, Иви. Это большое потрясение для вас. Но ситуация слишком серьезная, вы должны понять. — Он перевел взгляд на Кристиана. — Стит, расскажешь все еще раз, подробно. После покажись целителю, ты ранен. Твою сестру отвезет Хорвас. И это приказ!
Кристиан недовольно нахмурился, но спорить не стал. В коридоре сжал мою руку.
— Постарайся уснуть, Иви, — сипло сказал он. — Я скоро вернусь.
И ушел.
Я посмотрела ему вслед.
— Госпожа Левингстон, — нетерпеливо позвал один из мрачных мужчин. — Идемте, я вас отвезу.
Ехали мы молча. Я куталась в мундир Криса, вдыхала его запах и размышляла об этом вечере. Об эфриме, Харди Дэффе и тайнах Двериндариума. А ведь на фрегате до сих пор веселятся и танцуют ученики, даже не подозревая, что происходит совсем рядом.
Мне было безумно жаль старика архивариуса, а еще мне было страшно.
А когда дверь дома за мной захлопнулась, я взлетела по лестнице и вытащила из-за корсажа грязный листок. В тусклом свете рожка на нем темнел карандашный рисунок. Сплетенные линии. Вероятно, кто-то иной посчитал бы этот узор лишь очередной выдумкой безумного архивариуса. Но только не я. Потому что точно такой же рисунок был вырезан на моем теле. Такие же линии нанес мне ножом Ржавчина.
«Надо искать не зверя, — сказал Харди Дэфф. — Надо искать человека».
Человека с таким рисунком. Меня.
Но почему? Почему я? Что происходит? Зачем эфрим схватил меня? Зачем?
Горло сдавило от страха. Оглянувшись на дверь, я открыла колбу лампы и сунула листок в огонь. Когда от бумаги остался лишь пепел, дышать стало немного легче. Но на душе было тревожно. Ведь я соврала феврам. Я не видела, куда делся эфрим, но догадалась. Он стал каменной статуей на стене Вестхольда. Не было иного варианта. Он стал этой проклятой статуей!
И я прекрасно помнила тот жуткий момент, когда раненый эфрим упал вместе со мной на землю. Его крылья обернулись вокруг моего тела, чтобы защитить меня от удара. Чудовище упало на спину, смягчив мне падение.
Либо я сошла с ума, либо это чудовище приходило за мной.
