Книга: Двериндариум. Мертвое
Назад: ГЛАВА 15. Миражи
Дальше: ГЛАВА 17. Праздник

ГЛАВА 16. Экзамены

…Та зима выдалась особенно лютой. Весь приют слег от Стылой болезни, даже наставники чихали и кашляли. Старший наставник валялся в бреду, младшие отправляли письма в соседние города, прося о помощи. Из городской лечебницы приезжал целитель, но его сил не хватало, ведь и в Лурдене было полно заболевших.
Я отделалась лишь сиплым натужным кашлем, а вот Ржавчине досталось по полной. Его даже поместили в заброшенном корпусе, отдельно от других детей. В пустую комнату всунули набитый соломой тюфяк и одеяло, поставили кувшин с водой. Я, чихая и фыркая, как дряхлая ослица, потащилась следом за Ржавчиной.
Мне никто не препятствовал, не до того было.
В сырой комнате пахло пылью и пеплом.
«Мальчика надо согреть, это может помочь. А лучше… помолись святым и Божественному Привратнику, девочка», — устало сказал приютский врачеватель прежде, чем уйти к другим, более обнадеживающим детям.
Ржавчина задыхался и бредил, его тело тряслось в лихорадке. В молитвы я никогда не верила, так что скептически хмыкнула и принялась за дело. Развела в грязном очаге огонь и стала греть в пламени камни. Переворачивала их огромным черным ухватом, вытаскивала, заворачивала в тряпку и тащила к Ржавчине. Обкладывала мальчишку этими горячими «грелками», держала его за руку и обещала прибить, если не очнется.
Ночью я обхватывала горячее тело друга, притягивала к себе, пела ему детские песенки и шептала считалочку, которую сама и сочинила: Хромоножка, Черный Дрозд, Ржавчина, Проныра… Лисий Нос и Серый Пес… Корочка от сыра. Дождь и Ветер, Плесень, Мор. Тень. Башмак… И Третий…
Я повторяла эти слова снова и снова, словно строила из знакомых имен сторожевые башни. Каждая — высокая и нерушимая, каждая до небес. Между ними — стена. А внутри — безопасность. Это было мое личное заклинание, моя нерушимая вера.
«Все мы здесь. И вот вопрос…
Кто за всех в ответе?
Вот и вся моя семья.
Угадай же, кто здесь я?»
В краткое мгновение сознания Ржавчина прошептал мне ответ. Я легла на жесткий пол и закрыла глаза.
К той страшной ночи я не спала уже несколько суток, и тяжелая дрема все же сморила меня. Я проснулась от странного шелестящего звука. Словно по пыльным доскам комнаты тащили жесткую парусину. Открыла глаза.
Над Ржавчиной склонилось чудовище. Эфрим. Это его крылья шуршали по полу. А сейчас его лапы с загнутыми черными когтями приподняли мальчика, словно тряпичную куклу, и эфрим всматривался в бледное, покрытое испариной лицо. Ржавчина был без сознания, он не видел распахнутой клыкастой пасти и черных угольных глаз чудовища.
Все это зрелище досталось одной мне.
Эфрим собирался сожрать Ржавчину. Или забрать с собой, как и других исчезнувших детей!
Я не издала ни звука. Лишь схватила из тлеющего очага ухват и со всей силы ткнула в бедро эфрима. Запахло паленой шерстью, чудовище зарычало. И повернуло ко мне жуткую голову.
Черные глаза уставились на меня.
— Пошел прочь! — пискнула я. — Не смей его трогать! Пошел!
Эфрим выронил мальчика. И двинулся ко мне.
А дальше — тьма. Единственный раз в жизни я потеряла сознание.
Наутро мой друг пришел в себя. Даже его кашель ослаб…
А в мой рассказ о жутком эфриме никто, конечно, не поверил.
* * *
Утром во время умывания я с ужасом увидела в зеркале серые радужки, лишь слегка отливающие зеленью. Неужели прошел почти месяц? В дверь постучал Кристиан, я подпрыгнула и выронила бутылку с мылом.
— Иви… все в порядке? — глухо спросил февр.
Я потерла бледные щеки, плеснула в лицо водой, глянула в зеркало. И ужаснулась. Зелень окончательно исчезла из моих глаз. А «брат» как назло стоит в коридоре и, кажется, собирается оставаться там до старости!
— Иви?
— Я еще не готова!
— Нам надо поговорить. О том, что было ночью.
Вот же склирз! Я нервно покосилась на дверь, раздумывая, что делать. Ночной кошмар отступил, но ощущение объятий Кристиана — нет. Я проснулась с его запахом на коже и странным чувством защищенности. И это пробуждало во мне странные чувства. Сильные и пугающие.
Только вот единственное, чего я хотела сейчас — чтобы Кристиан ушел!
Дверная ручка медленно опустилась, и я чуть не завопила.
— Поговорим вечером!
— Сейчас. Иви, выходи немедленно, ты торчишь там почти час.
— Вот настырный, — пробормотала я, таращась на свои серые радужки. — Чтоб тебя мыши покусали!
Как только я выйду, Кристиан потащит меня в гостиную для разговора. И точно увидит мои глаза! Что же делать? Я сжала кулаки, вгоняя ногти в ладони.
В гостиную мне точно нельзя. В коридоре горит лишь один рожок, в его приглушенном свете цвет глаз не разобраться. А вот в гостиной…
Похоже, у меня лишь один вариант.
Одним движением я скинула с себя длинный бархатный халат и шелковую сорочку, растрепала волосы так, чтобы пряди упали на лицо и плечи. Подхватила полотенце и обмотала вокруг тела. Посмотрела на себя в зеркало. Кусок пушистой ткани закрывал меня от груди до середины бедра, оставляя открытыми плечи и ноги. Жутко неприличное зрелище! Закусив губу, я стянула полотенце пониже, оголяя верх груди. Глянула на себя в зеркало, выдохнула и толкнула дверь.
— Ты решила там поселиться… — начал Кристиан и поперхнулся. Его взгляд уперся в верхнюю границу полотенца, упал вниз — до моих обнаженных ступней. И снова пополз вверх. Медленно. Мучительно медленно.
— Мой халат намок, — пытаясь не поддаваться панике, бросила я. — Мне надо одеться.
Кристиан стоял между мной и коридором. И не двигался.
— Дашь мне пройти или так и будешь рассматривать? — спросила я.
Февр качнулся. Не от меня. Ко мне. Отпрянул резко. И развернувшись, ушел вниз.
Я вздохнула с облегчением и бросилась в свою комнату, сунула руку на балдахин, где у меня был тайник. И с облегчением нашла бархатный мешочек, внутри которого лежала склянка.
Капать в глаза жгучую настойку — то еще развлечение, к тому же я снова ослепла. А ведь сегодня первые экзамены! По их итогам наставники составят финальный список, и мы узнаем, кто уже через несколько дней откроет Дверь!
Натыкаясь на мебель, я оделась и кое-как заплела волосы.
Глаза невыносимо жгло, но зрение слегка прояснилось. Нервничая, я вытащила карманное зеркальце и внимательно рассмотрела свои глаза. Белки покраснели, но радужки снова стали зелеными. Хвала Великому Привратнику! И двери-асу, создавшему эликсир изменения цвета!
А когда я спустилась, Кристиана дома не оказалось, он ушел.
Облачные Миражи унесли к Взморью остатки тепла. Остров покрылся легкой изморозью, а запах яблок сменился острым ароматом можжевельника и соли. Воздух стал прозрачным, колким и чуть-чуть обжигающим на вдохе. Сквозь низкие тучи веером пробивались лучи солнца, отчего Двериндариум казался лилово-золотым.
На ступенях Вестхольда уже собралась вся наша компания. Мелания и Итан нервно повторяли термины и классификации, Ринг подкидывал на ладони кривой нож, Ливентия недовольно постукивала носком ботинка и пыталась скрыть зевоту. Я внимательно всмотрелась в лицо красавицы, но спрашивать ничего не стала.
— Все готовы? — Итан чихнул и поморщился. — Змеевы проделки! Кажется, я простыл! Иви, ты тоже бледная. Все хорошо?
— Отлично, — пробормотала я. — Идемте. Наставник ждать не будет.
В главном зале Вестхольда я задержалась у статуи Великого Привратника. Всмотрелась в развевающиеся белые одежды творца, в его сложенные ладони и лицо, скрытое капюшоном. Осторожно коснулась подола. Камень был теплым.
— Ты не бог и давно покинул наш мир, но прошу, помоги мне! Если можешь.
Изваяние осталось неподвижно и молчаливо. Хотя чего я ожидала? Что Великий сойдет с постамента или кивнет жалкой девчонке, стоящей у его ног?
Усмехнувшись, я побежала вслед за удаляющимися друзьями.
Большинство учеников уже заняли свои места, когда мы вошли. Киар обжег меня алым взглядом и отвернулся. Рейна глянула на брата, потом на меня, нахмурилась.
Я молча села за свой стол и уже привычным жестом открыла бювар. Нервно сжала в руках хрустальное перо. Остальные тоже переживали. Ринг сжимал кулаки, словно грубая сила могла ему помочь на предстоящем экзамене. Итан чихал. Толстощекая Сильвия дергала себя за косу, многие бормотали и бубнили себе под нос, пытаясь освежить в голове перепутавшиеся знания. Альф поднял голову и прищурился, увидев меня. А потом хмыкнул и послал воздушный поцелуй. Похоже, этого наглеца лишь могила исправит!
Одна Ливентия безучастно смотрела в окно, словно и вовсе забыла об уроке. Да бесцветные близнецы казались ледяными статуями — высокомерными и холодными.
Наставник вошел, как всегда, стремительно. Ученики встрепенулись.
Бладвин расположился за своим столом и вытащил большой шар из темного стекла.
— Это шар-опросник, — торжественно оповестил он. — В нем заключены две сотни вопросов по пройденному материалу. Вопросы не повторяются. Каждый из вас получит свою пятерку вопросов и ответит на них. Давайте приступим. Киар Аскелан.
Бесцветный поднялся на подиум и встряхнул шар.
— Классификация опасных знаний, — прочитал он на затуманившейся поверхности шара.
Наставник Бладвин сделал жест рукой, разрешая отвечать.
Я уткнулась носом в свои тетради, тихо радуясь, что вопрос достался не мне. Все же терпеть не могу эти классификации!
Киар отвечал быстро, четко и максимально подробно. Все пять вопросов он осветил настолько полно, что не осталось сомнений в том, кто лучший ученик нашего набора.
— Великолепно, лорд Аскелан, — наставник Бладвин не удержался от восторженных хлопков. — Просто великолепно! Ваши знания сродни вашей силе! Благодарю.
— Благо Двери, — склонил голову Киар.
Вслед за ним поднялась Рейна. Ее ответы были чуть медленнее, но такие же четкие и, ко всеобщей досаде, верные. Получив похвалу, бесцветная вернулась на свое место.
Я сжала ледяные ладони, паникуя все сильнее. Ожидание становилось невыносимым.
— Иви-Ардена Левингстон!
Сердце ударило в ребра, я подскочила. Уже? Моя очередь?
Поднялась на подиум. Отсюда было хорошо видно побледневшее лицо Ринга, похоже, парень действительно переживал. Неудивительно, на тренировках он один из сильнейших, но вот теория здоровяку не давалась. Он ободряюще кивнул мне и уткнулся в тетрадь.
— Прошу, Иви, возьмите шар.
Я украдкой вытерла ладонь о мундир, выдохнула. И коснулась холодного стекла.
— Главный закон Дара.
Ну это просто!
— Мертвое! — обрадованно выдохнула я. — За Дверью можно взять лишь мертвое!
— Второй вопрос, — кивнул наставник.
«Перечень разрешенных для выноса Материалов».
Это я тоже знала!
— Железо и все сплавы, стекло или хрусталь, драгоценные камни, фарфор, ткань, нитки, сукно и лоскуты…
Я перечисляла, пытаясь припомнить весь список. И, судя по довольному лицу наставника, у меня это получалось. Окрыленная, я перешла к следующему вопросу.
Здесь оказалось сложнее. Мне попалась одна из тех самых отвратительных классификаций даров. Огромный и сложный перечень, занимающий в моей тетради десять страниц!
Я прикрыла глаза, восстанавливая перед внутренним взором свои записи. Начала говорить, уже не глядя на наставника. Но когда закончила, учитель кивнул — ответ принят!
В четвертом вопросе оказались исторические сведения о первых легионерах. Я выпалила ответ и почти радостно тряхнула шар-опросник в последний раз.
— Какой Дар вы получите, если вынесете из Мертвомира кость?
Я похолодела. Какой Дар? Я не знала ответа. Потерла лоб, отчаянно пытаясь вспомнить. Что-то такое нам говорили… но вот что? Может, кость дает знание? Необычное умение? Оружие или силу? А может, и вовсе сводит с ума?
Подняла голову. Альф смотрел, прищурившись, на его губах играла насмешливая улыбка. Мой взгляд метнулся в сторону. И наткнулся на холодное лицо бесцветного лорда. Алые глаза смотрели в упор. И тут Киар почти неуловимо сказал: «Нет».
Нет?
Мысли завертелись с сумасшедшей скоростью. Неужели гордый северянин мне подсказал? Да быть этого не может! А если и так, то могу ли я доверять этой подсказке?
— Иви-Ардена? — поторопил наставник Бладвин. — Так какой вы получите Дар?
— Никакой, — медленно произнесла я. И добавила громче: — Потому что кости выносить нельзя! Это условно живой материал, наставник! И он под запретом!
Бладвин улыбнулся.
— Что ж, вы отлично подготовились, Иви-Ардена. Садитесь. Ливентия Осхар, ваша очередь.
Не веря своим ушам, на негнущихся ногах я пошла к своему месту.
Я сдала? Я сдала! Благодарю, Великий Привратник! И… Киар Аскелан.
Мне хотелось увидеть его лицо, но лорд не поворачивался, безотрывно глядя лишь перед собой.
* * *
Несмотря на свою отстраненность, Ливентия справилась со всеми вопросами. А вот Ринг запутался в терминах и дал лишь два ответа. Расстроенный и мрачный здоровяк вернулся на место. Сел, низко опустив голову. Мелании повезло, ее вопросы оказались довольно легкими, так что послушница с ними расправилась без проблем. Альф тоже ответил на все пять, а вот чихающий Итан лишь на три. Удивил всех Майлз — его ответы оказались блестящими, а ведь тощий вихрастый парень всегда казался молчаливым и замкнутым. У остальных результаты оказалась средними. А вот толстощекая Сильвия провалилась, ей удалось дать ответ лишь на один вопрос, да и то с трудом. И к нашему изумлению, вернувшись на место, девушка со всей силы грохнула на пол свой бювар. За что и получила еще одну штрафную звезду от наставника.
— Несдержанность непозволительна для тех, кто желает получить Дар, — наставительно поднял палец Бладвин. — Урок окончен. Благо Двери!
Лекторную мы покидали в разном настроении, кто радовался, кто сокрушался. Или сокрушался и чихал, как Итан!
Но расслабляться было рано, нас ожидал второй этап — практика.
Экзамен на скорость и выносливость мы сдавали перед четырьмя наставниками. Помимо мрачного Кристиана, здесь были февр Стивен Квин, февр Орнел и Эмилия Сентвер. Каждый наблюдатель после выставит свою оценку — штрафную звезду или поощрительный бал. Нас же ждала полоса препятствий. Нужно было преодолеть поле, испещренное болотистыми траншеями, нагромождением камней, лужами или насыпями.
Переодевшись, ученики выстроились в линию. Рядом со мной оказались Итан и Ливентия.
Наставники расположились на возвышенности и поднесли к глазам приближающие стекла. Эмилия подняла руку с желтым платком. И разжала пальцы. Итан чихнул. И все сорвались с места, словно стрелы, выпущенные из туго натянутого лука!
Я вырвалась вперед, но тут Ливентия вскрикнула, ее ноги проехали на влажном мху, и девушка рухнула прямиком в лужу. Я оглянулась через плечо. Красавица сидела на земле и кажется, собиралась разрыдаться. Она обернулась на наставников, и ее щеки под брызгами грязи стали пунцовыми.
Я замешкалась.
— Иви, беги! — рявкнул Итан.
Я сжала кулаки. Зеленая стрекоза, найденная у моего дома, тайна, которую явно скрывает Ливентия, недомолвки… Она мне не друг. Надо бежать… На кону слишком много, тут каждый сам за себя! Беги, Вивьен!
Скрипнув зубами, я вернулась и рывком дернула Ливентию за руку, поднимая.
— Позор… — прошептала девушка. — Это все ужасно! Я ужасна …
— Не смей сдаваться! — приказала я. — Ну же, покажи всем, чего ты стоишь, Ливентия Осхар! Ты достойна большего, чем рыдать в этой луже! Я в тебя верю.
Влажные чайные глаза южанки изумленно распахнулись. Она судорожно сглотнула и снова посмотрела на возвышенность, где стояли наставники. И вдруг сжала кулаки и понеслась вперед.
— Бежим!
Я лишь кивнула и припустила следом.
К сожалению, из-за этой заминки мы оказались в самом хвосте. Даже тщедушный Майлз и неуклюжая Сильвия успели нас обогнать. А бесцветные близнецы уже преодолели насыпь из камней и неслись вокруг искусственного пруда. Я припустила изо всех сил. Реальность растворилась. Я бежала, летела, парила! Я неслась вперед на пределе своих сил! Вот позади остался Итан, а потом — Альф. Вот я догнала Ринга, и парень поднял вверх сжатый кулак — знак одобрения. Сильвия позади вскрикнула и свалилась, Итан расчихался и тоже упал на траву.
Я бежала.
Перепрыгивала лужи, пролезала под низкими колючими зарослями, карабкалась на каменистую насыпь. Бежала. Перед глазами плыли воспоминания — холодный приют, магазинчик вдовы Фитцильям, нетопленный камин, чашки… И я бежала еще быстрее, уносясь прочь от своего прошлого. Я бежала к тому, что ждало меня впереди. К Дару. К будущему. Я почти не чувствовала ног. Но продолжала нестись.
Мелькнуло изумленное лицо Рейны. Улыбка Киара.
И неожиданно я увидела яблоневый сад, мирно покачивающий ветвями за низкой каменной оградой.
— Горячая кровь и сильный дух, — хрипло сказал позади лорд Аскелан. — Я ведь говорил.
Я же изумленно провела руками по влажным камням и всей грудью вдохнула соленный и сладкий воздух.
Я справилась! Я прибежала первой.
Назад: ГЛАВА 15. Миражи
Дальше: ГЛАВА 17. Праздник