Мадам Фальк проявила всю силу материнской выдержки. Посыльный принес записку на имя Анечки, а мать не посмела вскрыть это письмо. Хотя имела полное право знать, кто пишет ее незамужней дочери. Дождавшись возвращения Ани с уроков, она вручила дочке записку. Что будет дальше, она прекрасно знала. Дочь отошла подальше, вскрыла письмо, прочла и тут же спрятала его в лиф.

– От кого послание? – ласково спросила мадам Фальк.

– Отстаньте, мама. Вовсе не то, что подумали, – ответила Анна, отметая подозрения о женихах.

– Из театра приглашение?

Дочь резко повернулась к ней.

– А хоть бы и так. Что с того?

Догадка оказалась верной. Мадам Фальк старалась не показать, как обрадована.

– Так ведь я же только спросила…

Слушать ее не стали. Анечка побежала к себе переодеваться. И заперлась, не пуская ни мать, ни горничную. Она вышла в новом платье, которое ей сшили месяц назад для особого случая. Светлое, чистое, воздушное. Мадам Фальк откровенно любовалась дочерью: звезда, да и только…

– Серьги мои надень или кулон…

– Ах, мама, это неприлично. Ваши прадедовские украшения никому не нужны, – и Анечка поправила выбившийся локон. – Смотрят не на камни, а на талант… Лучше без них…

Мадам Фальк была согласна: такую красоту и талант драгоценности только испортят. Лучшие друзья барышни – свежесть и молодость. А вовсе не брильянты. Она была готова согласиться с чем угодно, лишь бы дочь была счастлива.

– Коли в театр собралась, помни, что господин Ванзаров наказал, – сказала она.

От нее отмахнулись, как от назойливой мухи.

– Помню, конечно!

– Может, мне с тобой поехать?

Мать осадили суровым взглядом.

– Еще чего вздумали!

– Тогда заезжай в сыск за Ванзаровым.

– Непременно поеду перед театром в полицию…

Мадам Фальк поняла, что над ней смеются. И не посмела возразить. Ей страстно хотелось узнать, в какой театр дочь получила приглашение. Но была научена горьким опытом: о таком будущих актрис нельзя спрашивать. Чтобы не сглазить удачу.

– Когда вернешься? – спросила она.

– Не знаю, не поздно…

– Так я без тебя не сяду чай пить…

– Ах, оставьте, мама, эти глупости…

Анечка торопилась. Она вышла на улицу и крикнула извозчика. Мадам Фальк провожала доченьку. Анна прыгнула в пролетку, отказавшись от материнского поцелуя. Она тихо сказала извозчику, куда ее везти. Но слух у мадам Фальк был отменный. Она теперь знала, куда едет Аня. И обрадовалась – это знаменитый театр!

…Анечка ехала в пролетке и волновалась, как никогда. Солнце светило мягкое, обдувал свежий ветер. Чтобы успокоить чувства, чего доброго, голос перехватит, она стала думать о посторонних предметах. И ей почему-то вспомнилась мадемуазель Горже, которую давно не видела и случайно встретила у профессора. Пришла странная мысль: если Горже надеть вуалетку, мадемуазель будет похожа на Вельцеву. И голос похож… Как будто бы…

Но зачем певице, которая выступает на сцене, играть с ней такие игры? Вчера быть в одном образе, а сегодня предстать в другом. Уж не завидует ли певица таланту Анечки?

Эта мысль показалась ей столь приятной, что она ощутила уверенность, которая так нужна будущей звезде сцены.