Утром Кавальери прислала записку. Звезда сменила гнев на милость: обещала прибыть в театр для обсуждения с г-ном директором и исполнения своих обязательств перед репортерами. Александров от радости чуть не прыгал. Платону еле удалось уговорить дядю не покупать букет размером в собственный рост. Это даст понять, как театр нуждается в ней. Пусть будет скромная встреча. Он лично возьмет на себя непростую обязанность. Александров счел доводы разумными, обнял племянника и впервые ощутил вкус рюмки водки.

Платон стоял у входа. Кавальери должна была приехать с минуты на минуту. К театру шел молодой человек странного вида. Длинное пальто, копна черных вьющихся волос и взгляд, который казался Платону немного безумным. Перед собой он нес огромный букет белых роз. Юноша шел будто по тонкому льду. Вблизи от него стал ощутим запах вчерашнего веселья. Он горделиво кивнул, отчего завитки волос взлетели волнами.

– Простите, – неуверенно сказал он по-итальянски. – Могу я видеть синьору Кавальери?

Перед гастролями Платон выучил немного итальянский. Чтобы понимать то, что Кавальери могла сказать вслух, думая, что ее не понимают.

– Что вам угодно? – ответил он.

Юноша замялся.

– Мне надо передать ей букет… С родины… Там лежит записка, она все поймет. Но я бы хотел вручить синьоре лично…

Платон определил: еще один безобидный сумасшедший. Потратил все деньги ради погони за мечтой. К тому же сверстник, кажется…

– Синьоры Кавальери сейчас нет… Она будет позже…

– Позже… Это будет поздно… – сказал он в глубокой печали.

Влюбленного глупца стало жалко.

– Сегодня в пять вечера синьора Кавальери будет давать интервью репортерам. Вы репортер?

Утопающий схватился за соломинку:

– О да, я репортер, итальянская газета, приехал по поручению… Я смогу ее видеть?

– Сможете, – милостиво обещал Платон. – Зададите вопрос, который интересует вашу газету.

Итальянец прижимал букет и что-то шептал одними губами. Настоящее безумие любви…

– Желаете передать букет синьоре Кавальери?

– О да! Я желаю, – букет был протянут Платону. – Благодарю вас, синьор, за вашу любезность.

Букет Платон принял. Цветы почти не пахли.

– От кого передать?

– Нет, нет, не надо… – Юноша энергично замахал руками. – Я сам поясню… Вечером…

И он заторопился к проспекту. Полы пальто развевались черными крыльями. Как раз выскочила Жанетт, прибирающая гримерную к визиту хозяйки. Платон сунул ей букет, очистил рукава от сора и стал ждать. Кавальери немного задерживалась. Но это было не важно. Главное, чтобы изволила снизойти.

Подкатила пролетка. Вместо звезды из нее выбрался пристав Левицкий, мрачный, как раненый лев. За ним спрыгнул штабс-капитан Турчанович.

«Только этих не хватало», – подумал Платон.

Полицейские сильно спешили.