Ресторан «Данонъ» предлагал не только изумительную французскую кухню, вышколенных официантов, но и залы для банкетов и торжественных ужинов. В Петербурге была страсть закатывать банкет по любому поводу. И без повода. Особенно когда банкет шел за казенный счет. На широкую ногу отмечались юбилеи, дни рождения, открытие моста где-нибудь в Сибири, спуск на воду яхты и тому подобные значительные события. Кроме больших залов, для особо посвященных имелись отдельные кабинеты, двоим в самый раз. Без стука в такие уютные гнездышки без окон, но украшенные в модном стиле, официант не имел права заглядывать под угрозой немедленного увольнения. Но никто и не думал вольничать: место официанта для бойкого ярославского паренька было таким хлебным, что передавали его внутри артели.

Дама, которая приехала в ранний час, не особо скрывала знаменитое лицо. Официант строго поклонился и пропустил даму вперед. Куда идти, она знала. Кабинет был оставлен для особых гостей. Официант распахнул дверь так, чтобы ненароком не попасть на глаза. За дамой он закрыл дверь тишайше и со всем старанием.

Из-за стола, накрытого для двоих легким завтраком с тремя видами черной икры к блинам, поднялся очень высокий господин с вытянутым книзу лицом. Портрет его был известен каждому подданному. Говорить о нем в ресторане дозволялось без имени и чинов, никакого «Его Императорского высочества, великого князя». Говорили скромно: «его светлость». Великий князь только успел распахнуть объятия, как на него дикой кошкой прыгнула Отеро. Хорошо, что князь был без мундира и орденов. Божественная Отеро вела себя как умелая девочка. Прижалась грудью, захватив в объятия его шею, и впилась зубами в мочку уха. Князь держал ее легко, но нежный укус вызвал легкий стон.

– Дорогая, у меня мало времени, – с сожалением сказал он.

Отеро, пользуясь испанской безнаказанностью, стукнула кулачком ему в грудь. Тем самым осуществив мечту революционеров: ударить по самодержавию. Она так же внезапно спрыгнула, откинув его руки, и упала на стул, как будто после тяжелой работы.

– Я понимаю: ты меня больше не любишь, Никки, – сказала она, трагически прикрывая глаза ладонью. – Ты нашел новую любовь.

Князь только глянул на подаренные кольца, украшавшие эту ручку, что было весомым (в несколько тысяч рублей) доказательством его верности. Он стал убеждать, что это глупые страхи, которые можно забыть. Поиграв мужчиной, сколько было нужно, Отеро снова кинулась ему на шею, влепила поцелуй и не отпускала, пока князь немного не задохнулся. Отпустив мышонка, она взяла ложечкой икру и медленно облизала. Что вызвало у князя нездоровые фантазии.

– Что бы ты хотела, дорогая? – спросил князь, разрываясь между фантазиями о ложечке и необходимостью быть во дворце через четверть часа.

– Меня хотят убить.

Бровь князя изогнулась в изумлении.

– Убить? Тебя? Дорогая. Это пустые страхи…

Отеро поняла, что перегнула палку. Так нельзя было приступать.

– Я чувствую угрозу, которой пропитан каждый мой шаг! – сказала она. – Не знаю, кто и когда нападет, но это случится. Обязательно в ближайшие дни…

– Кто же этот злодей? Только скажи…

– Если бы знать… Если бы знать… – Она покачала кончиком туфельки, чтобы заметил князь. – Не сомневаюсь: это Кавальери готовит ужасных итальянских убийц. Они уже бродят по городу в поисках добычи.

Великий князь уже не раз выслушивал подобные опереточные истории. И относился к ним как к шалостям любимой кошечки. Раз он стал мышонком.

– Что же ты хочешь, моя прекрасная испанка? – спросил он, думая, что дворец может и подождать. Как говаривал один беспощадный монарх: «Париж сто́ит обедни».

– Посади ее за решетку! Хотя бы до 26-го числа!

Такую просьбу князь не мог исполнить. У Кавальери были покровители не столь сильные, но скандал мог быть донесен до царя.

– Это невозможно, прекрасная Кавальери не нарушает законов, ею многие восхищаются, – сказал он, чтобы подразнить кошечку.

Ответ последовал мгновенно: Отеро метнула ложечку в горку икры. Брызги полетели по столу. Ох уж эта необузданная испанская страсть! Как ему нравилась эта испанка, как она будила кровь! Князь улыбнулся и стал просить прощения, обещая новый браслет. Отеро сменила гнев на милость.

– Хорошо, ты не можешь ее ни посадить, ни выслать… А защитить меня от кровожадных итальянских убийц?

Великий князь готов был предложить широкий выбор: от жандармов и «охранки» до дворцовой полиции. Все к ее услугам. Вызывать гвардию и артиллерию он бы не рискнул. Кошечка опять поступила по-своему: она захотела, чтобы ее оберегал чиновник сыскной полиции с выдающимися способностями. Про господина «Азардов» князь ничего не слышал, невелика сошка. Но обещал исполнить в точности. Отеро набросилась благодарить. Визит во дворец подождет. Великие князья тоже имеют право на счастье.