Великий Вторник
Засохшая смоковница и поучение о силе веры
(Мф. 21, 20–22; Мк. 11, 20–24)
Святой Марк подробнее и раздельнее, чем святой Матфей, описывает обстоятельства проклятия Господом бесплодной смоковницы. Он и говорит, что только на другой день — очевидно, когда Господь вновь шел с учениками из Вифании в Иерусалим той же дорогой, что и накануне, — ученики обратили внимание на то, что смоковница засохла (см. Мк. 11, 20–21).
В ответ на выраженное учениками по этому поводу удивление Господь поучает их о силе веры, говоря, что если они будут иметь веру Божию, преодолевая все сомнения, то смогут творить еще большие чудеса: Если и горе сей скажете: поднимись и ввергнись в море, — будет (Мф. 21, 21). На примере горы, конечно, только представляется, что для веры, свободной от сомнения, нет ничего невозможного. Поэтому и в молитве надо обо всем просить с верой, чтобы получить.
Святой Марк добавляет к этому, что условием действенности молитвы является прощение ближним (см. Мк. 11, 25–26). Непрощение ближним есть оскорбление любви Божией, а потому при непрощении не может быть ни истинной твердой веры, ни действенной молитвы.
Беседа в храме. Ответ Господа старейшинам, кто дал Ему такую власть
(Мф. 21, 23–27; Мк. 11, 27–33 и Лк. 20, 1–8)
Когда Господь вновь пришел в храм и начал, по обычаю, учить, приступили к Нему первосвященники и старейшины с лукавым вопросом: Какой властью Ты это делаешь? и кто Тебе дал такую власть? (Мф. 21, 23) — то есть какое право имеет Он распоряжаться в храме — изгонять торжников и учить. Ясно, что это не вопрос людей, желающих знать истину, а лукавое совопросничество. Как и всегда, злобные враги Господа хотели уловить Его в слове. Но Господь, не отвечая прямо на их коварный вопрос, Сам уловляет их в слове. Он спрашивает их: Крещение Иоанново откуда было: с небес, или от чело-веков? (Мф. 21, 25).
Вопрос о крещении Иоанновом был в то время вопросом о Его пророческом достоинстве и о Его Божественном посланничестве. Иоанн свидетельствовал об Иисусе как о Мессии, Сыне Божием, вземлющем грехи мира. Признать его посланником Божиим значило признать Иисуса Мессией, и тогда сам собой разрешался вопрос, какой властью Иисус творит то, что раздражало иудеев.
Совопросники были поставлены в очевидное затруднение, зная, что народ чтил святого Иоанна как пророка, и боясь, что народ побьет их камнями, если они решатся сказать, что Иоанн не пророк. Признать же открыто Иоанна пророком значило признать и его свидетельство об Иисусе как о Сыне Божием. И они не решились дать определенного ответа, сказав: Не знаем (Мф. 21, 27).
Такой синедрион, который не мог вынести определенного решения по столь важному вопросу, подлежавшему именно его ведению, показал себя несостоятельным и не заслуживал ответа Господа. Поэтому и Господь отвечал: И Я вам не скажу, какою властью это делаю (Мф. 21, 27). На это лишним было и отвечать, ибо они, конечно, прекрасно знали, какой властью Господь действует, но сознательно противились этой власти.
Все три синоптика повествуют об этом разговоре совершенно согласно между собой.
Притча о двух сыновьях
(Мф. 21, 28–32)
Продолжая дальше разговор с ними, Господь рассказал им притчу, желая, чтобы они сами над собой произнесли приговор.
У одного человека было два сына (Мф. 21, 28). Как видно из дальнейшего, под человеком разумеется Бог, под первым сыном — мытари и блудницы, то есть вообще люди грешные, а под вторым сыном — книжники и фарисеи, то есть вообще все, считающие сами себя праведниками.
Пойди сегодня работай в винограднике моем (Мф. 21, 29). Под виноградником понимается Церковь, а работа в нем — дела благочестия, исполнение заповедей Божиих. На требования Божии грешники отвечают не хочу (Мф. 21, 29) самой своей жизнью, но потом каются, как покаялись мытари и блудницы после проповеди Иоанна Крестителя, и начинают исполнять волю Божию. Фарисеи и мнимые праведники говорят: Иду (Мф. 21, 30), то есть на словах как будто исполняют волю Божию, а на деле нет, ибо не принимают проповеди Господа о покаянии.
Не поняв смысла притчи, совопросники, естественно, на вопрос Господа: Который из двух исполнил волю отца? — ответили Ему: Первый (Мф. 21, 31). Тогда-то Господь и раскрыл им значение притчи, направленной к осуждению их. Он указал им, что те люди, которых они презирают как грешников, оказались более достойными, чем они, войти в Царство Мессии — Церковь Христову.
Притча о злых виноградарях
(Мф. 21, 33–46; Мк. 12, 1–12; Лк. 20, 9–19)
Притчу эту передают нам все три синоптика совершенно одинаково.
Некоторый хозяин, под которым разумеется Господь Бог, устроил виноградник, под которым надо понимать Ветхозаветную Церковь. Обнес его оградой, под которой толкователи понимают закон Моисеев и все вообще учреждения, назначенные для того, чтобы предохранять избранный народ Божий — иудеев — от влияния язычества; выкопал в нем точило — бассейн или яму, в которую выжимался сок, построил башню, назначавшуюся для сторожей, которые охраняли виноградник от воров и животных. Под точилом и башней святые отцы разумеют алтарь и храм.
Сделав все нужное для благоустроения виноградника, хозяин отдал его виноградарям, как было в обычае, с тем, чтобы они уродившиеся плоды сполна и в известном условленном количестве доставляли хозяину. Под виноградарями разумеются иудейские народные начальники, по преимуществу первосвященники и члены синедриона. Затем хозяин отлучился. Это значит, что Господь вверил им всю полноту власти над еврейским народом с тем, чтобы они потом представили ему плоды своего управления — показали бы, что они воспитали народ так, как следовало, в духе закона Божия.
Через некоторое время хозяин послал своих слуг, под которыми надо понимать пророков. Но злые виноградари, схватив слуг его, иного прибили, иного убили, а иного побили камнями (Мф. 21, 35) — так поступали начальники иудейского народа с посланниками Божиими, пророками. Они управляли народом, не заботясь о его духовном совершенствовании, а преследуя только свою личную корысть и интересы, и потому жестоко избивали пророков Божиих, напоминавших им об их обязанностях. Об этом свидетельствует вся ветхозаветная священная история (см., напр. Иер. 44, 4–6; 2 Пар. 24, 20–21; 36, 16; Нем. 9, 26 и др.).
Наконец хозяин послал к ним сына своего (по Марку, единственного и возлюбленного). Последним чрезвычайным посланником Божиим к иудейскому народу был Сам Единородный Сын Божий Иисус Христос. Это наследник, — сказали злые виноградари, — пойдем, убьем его и завладеем наследством его (Мф. 21, 38). Господь Иисус Христос называется Наследником в том смысле, что все предано Ему Отцем Его (Мф. 11, 27).
Первосвященники и старейшины иудейские решили убить Его, чтобы не лишиться своей власти над еврейским народом. И, схватив его, вывели вон из виноградника и убили (Мф. 21, 39). Так начальники иудейские убили Господа Иисуса Христа, выведя Его из Иерусалима, который был священным средоточием Ветхозаветной Церкви, за стенами его.
Закончив притчу, Господь пожелал, чтобы слушатели сами произнесли над собой приговор, что они действительно и сделали, по святому Матфею, а по святому Марку, Господь со Своей стороны подтвердил правильность этого приговора. А по святому Луке, первосвященники и старейшины, уразумев, что этот приговор они изрекли сами над собой, затем сказали: Да не будет этого с нами! (Лк. 20, 16).
Под пришествием хозяина надо понимать здесь не Второе пришествие Христово, ибо далее говорится о том, что Он, то есть Бог, виноградник отдаст другим виноградарям (Мф. 21, 41), следовательно, земная жизнь людей еще будет продолжаться, а разрушение Иерусалима, отмену первосвященнического служения, власти синедриона и значения книжников и фарисеев. Тогда призваны будут на дело обработки виноградника Божия другие делатели — апостолы и их преемники, пастыри Христовой Церкви.
В заключение притчи Христос применяет к Себе слова 117 псалма (см. Пс. 117, 22–23), называя Себя Камнем, который отвергли строители, то есть вожди иудейского народа, но Который сделался главою угла (Мф. 21, 42) — стал краеугольным камнем величественного здания Новозаветной Церкви. Пришествие в мир Самого Сына Божия было от Господа, и есть дивно в очах человеческих, с точки зрения человеческой (Мф. 21, 42).
Называя Себя Камнем, Господь указывает на два вида людей, которые не уверуют в Него и которые подвергнутся за это наказанию: одни, для которых Он будет Камнем преткновения, то есть соблазна, другие, которые, оставаясь нераскаянными, ожесточенно восстали против Господа и начали бороться против распространения Его Царства. Вина вторых тяжелее. Преткнувшегося о камень и разбившегося можно восстановить и исцелить, раздавление же выражает окончательную гибель, которая и постигнет всех ожесточенных противников Христовых (см. Мф. 21, 44).
В результате такого непокорства иудеев, назначенных первоначально быть избранным народом Божиим, отнимется от них Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его (Мф. 21, 43), то есть новому народу Божию — всем будущим членам Царства Божия, или Церкви Христовой, которые представляются здесь как один народ — новый Израиль.
Поняв весь глубокий смысл притчи до конца, первосвященники и фарисеи старались схватить Его, но побоялись народа (Мф. 21, 46), то есть возможности народного возмущения, которое могло бы быть вызвано в защиту Господа, почитавшегося пророком.
Притча о званных на брачный пир царского сына
(Мф. 22, 1–14)
Эта притча по содержанию и основной мысли сходна с притчей о званных на вечерю, изложенной в Евангелии от Луки (см. Лк. 14, 16–24). Но эти притчи, несомненно, произнесены в разное время. Притча о званных на вечерю была рассказана Господом в доме фарисея в день субботний, еще задолго до Его торжественного входа в Иерусалим, а эту притчу Господь изложил после Своего входа в Иерусалим, вернее всего, во вторник.
Главная мысль притчи о званных на вечерю — та, что многие ради житейских попечений откажутся от Царства Божия. Притча же о браке царского сына находится в связи с притчей о злых виноградарях. В обеих этих притчах, притом и следующих одна за другой непосредственно, говорится о слугах, из которых одни были подвергнуты оскорблениям, другие убиты, а также о злой гибели оскорбителей и убийц. И здесь, как в первой притче, под образом званых надо понимать народ иудейский, а под слугами царя — ветхозаветных пророков.
Под истреблением убийц и сожжением их города необходимо разуметь гибель иудейского народа и разрушение Иерусалима. Призывание на брачный пир всех, кто встретится, это — призвание в Царство Божие всех людей, которое последовало тогда, когда иудеи отвергли апостольскую проповедь (см. Деян. 13, 46). На брак — в Царствие Божие — призываются все: и добрые, и злые, ибо для вступления в него не нужна ни святость, ни заслуги: в него призываются не за дела, а по милосердию Призывающего. Суд — установление различия между добрыми и злыми, достойными пребывать в Царствии Божием и недостойными — будет потом, позже. Поэтому, кто раз призван, должен ходить достойно своего звания — быть облеченным в брачную одежду.
В древности цари и князья на Востоке имели обычай давать приглашенным специальную парадную одежду, в которой те и должны были являться на пир. Так и каждому призываемому в Царство Христово дается при крещении светлая одежда чистоты духовной. Пренебрегший этой одеждой и вошедший на духовный пир в одежде, оскверненной грехами, достоин осуждения и наказания.
По толкованию святителя Иоанна Златоуста, «войти в нечистой одежде означает, имея нечистую жизнь, лишиться благодати. Поэтому и сказано: Он же молчал (Мф. 22, 12). Не имея, чем защитить себя, он осудил самого себя и подверг чрезвычайному наказанию». Как не пожелавшего надеть предложенную ему от царя одежду выгоняли из ярко освещенных палат царского пира наружу во внешнюю тьму, где он от холода и досады скрежетал зубами, так на Страшном Суде будут извергнуты из сонма спасаемых в Церкви Христовой нераскаянные грешники, загрязнившие своей греховной нечистотой одежду крещения.
Общая заключительная мысль этой притчи обща с притчей святого Луки: Много званых, а мало избранных (Мф. 22, 14; см. Лк. 14, 24) — и означает то, что призываются в Царство Христово многие — все, кто отзовутся на проповедь Евангелия, но истинными членами этого Царства делаются не все званые, только избранные из них. Так, все иудеи призывались в Церковь Христову, хотя и призваны были, но истинных христиан оказывалось среди них и будет оказываться немного.
Выслушав все это, посрамленные Господом члены синедриона начали совещаться, какие бы меры принять им против Него, и замыслили послать людей, которые бы могли уловить Его в слове, дабы легче было обвинить Его и предать суду.
Ответ Господа о дани кесарю
(Мф. 22, 15–22; Мк. 12, 13–17; Лк. 20, 20–26)
Среди учеников своих и иродиан, приверженцев царя Ирода, которому не все хотели платить подати, как иноплеменнику, фарисеи выбрали наиболее лукавых людей, которых подослали к Господу Иисусу Христу с коварным вопросом: Позволительно ли давать подать кесарю, или нет? (Мф. 22, 17). Лукавый вопрос был рассчитан на то, что если Господь скажет, что надо платить подать языческому императору, ненавистному для иудеев, то этим Он оттолкнет от Себя народ, а если скажет, что не надо, то можно сразу же будет обвинить Его перед римлянами как возмутителя народа.
В вопросе искусителей была сокрыта такая мысль: иудейский народ — это народ Божий, который своим царем признает лишь Бога, а потому не может служить иноземному, да еще языческому, царю, так как иначе явится противником Богу. Следовательно, что же им делать — давать ли подать кесарю или соблюдать неизменную верность Богу?
На это Господь дал мудрый ответ, что нужно делать и то и другое — отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу (Мф. 22, 21), то есть исполняйте свои обязанности как в отношении к Богу, так и в отношении к государственной власти, поскольку последнее, конечно, не противоречит первому.
Посрамление саддукеев в вопросе о воскресении
(Мф. 22, 23–33; Мк. 12, 18–27; Лк. 29, 27–40)
После посрамления фарисеев с иродианами тотчас же подошли к Господу саддукеи, которые представляли собой секту неверующих в воскресение душ и будущую жизнь (см. Деян. 23, 8). Они вели постоянные споры с фарисеями, стремясь доказать, что в Книгах Моисеевых не только нет никаких указаний на бессмертие души, но содержатся даже такие постановления, которые противоречат учению о воскресении мертвых, как, например, закон ужичества, или левиратный брак.
Этот спор саддукеи и представили на разрешение Господа Иисуса Христа, измыслив историю о семи братьях, которые поочередно брали за себя одну и ту же жену и затем умирали. С их точки зрения это постановление закона Моисеева опровергало учение о будущей жизни, ибо которого из семи братьев могла бы быть в будущей жизни эта жена? Святитель Иоанн Златоуст справедливо отмечает невероятность такой истории, ибо иудеи, отличаясь суеверием, не стали бы брать такую жену, у которой мужья подряд один за другим умирали.
Господь дал саддукеям мудрый ответ, обличив их в том, что они не понимают будущей вечной жизни, в которой уже не будет ничего чувственного и люди будут жить иной жизнью, духовной, ангельской, как Ангелы Божии на небесах (Мф. 22, 30). Если бы люди после смерти совершенно уничтожались, то не говорил бы Бог, явившийся при купине Моисею: Я Бог… Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова (Исх. 3, 6), ибо Бог не есть Бог мертвых, но живых (Мф. 22, 32), то есть умершие уже тогда праотцы для Бога живы, ибо Бог не может быть Богом несуществующего.
Святой Лука говорит, что этот ответ понравился даже книжникам, которые не могли удержаться, чтобы не сказать: Учитель! Ты хорошо сказал (Лк. 20, 39). А народ, видя посрамление саддукеев, удивлялся мудрости Иисуса.
Беседа о наибольшей заповеди в законе и о Божественном достоинстве Мессии
(Мф. 22, 34–46; Мк. 12, 28–37; Лк. 20, 40–44)
Фарисеи, узнав о посрамлении саддукеев, собрались тут же в храме на совещание и решили предложить Иисусу самый трудный, по их мнению, вопрос о том, какую заповедь следует считать наибольшей в законе. Коварство вопроса станет понятным, если мы примем во внимание, что иудейские книжники различали в законе заповеди бóльшие и меньшие и между ними происходили постоянные споры об этом. Одни считали наибольшей заповедь о жертвах, другие — о субботе, третьи — об обрезании и вообще ставили обрядовые законы на первое место.
На этот вопрос Господь отвечал прямо словами Второзакония: Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душею твоею и всем разумением твоим (Мф. 22, 37; см. Втор. 6, 5), указав, что это — первая и наибольшая заповедь, и прибавив, что вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 22, 38–39; см. Лев. 19, 18).
Святой Марк добавляет к этому, что этот ответ Господа привел в восторг самого законника, воскликнувшего: Хорошо, Учитель! истину сказал Ты (Мк. 12, 32). Искренность его тронула Иисуса, и, видя, что этот грешник может исправиться, Господь сказал ему: Недалеко ты от Царствия Божия (Мк. 12, 34).
После всех этих неудачных покушений уловить Господа в слове фарисеи уже не смели ни о чем спрашивать Его, но Он, чтобы показать им, как они сами несведущи в Писаниях и как невежественны в своих ложных понятиях о Мессии, Сам задал им вопрос: Что вы думаете о Христе? чей Он сын? Нисколько не задумываясь, они отвечали: Давидов (Мф. 22, 42), конечно, потому, что Давиду было обещано, что из его рода должен произойти Мессия.
«Итак, вы думаете, — как бы так ответил им Господь, — что Христос только человек? Но как же Давид, по вдохновению от Духа Божия, называет Его Господом, когда говорит: сказал Господь Господу моему: седи одесную Меня (Мф. 22, 43–44)». Если Мессия-Христос — только потомок Давида, то как Он мог существовать тогда, когда Давид писал о Нем? А если Он существовал уже тогда и Давид назвал Его Своим Господом, то, следовательно, Он не просто человек, как думали фарисеи, а в то же время и Бог, то есть Богочеловек.
Фарисеи, ослепленные буквой закона и потерявшие ключ к правильному пониманию его смысла, ничего не могли ответить на этот вопрос Господа. Таким образом Господь обличил их невежество в законе и одновременно дал нам свидетельство о Своем Божественном достоинстве и вечном бытии.
Потерпев такое решительное поражение, фарисеи уже больше не отваживались искушать Господа своими коварными вопросами, а множество народа слушало Его с услаждением (Мк. 12, 37).
Обличительная речь против книжников и фарисеев
(Мф. 23, 1–39; Мк. 12, 38–40; Лк. 20, 45–47)
Посрамив фарисеев и сделав их безответными, Господь, для предостережения Своих учеников и народа от духа фарисейского, произнес против фарисеев грозную обличительную речь, в которой изобличил их главнейшие заблуждения как относительно учения, так и относительно жизни. Эта речь полностью приводится только святым Матфеем, а у святого Марка и Луки приведены лишь отрывки из нее.
Начал эту речь Господь словами: На Моисеевом седалище сели книжники и фарисеи (Мф. 23, 2), то есть книжники и фарисеи заняли место Моисея и присвоили себе исключительное право учить законам Моисея народ и истолковывать их смысл.
Итак все, что они велят вам соблюдать, соблюдайте и делайте; по делам же их не поступайте (Мф. 23, 3). Здесь фарисеи изобличаются в том, что они, уча закону, сами не живут по закону. Все надо, конечно, понимать с ограничением, ибо Сам Спаситель нередко обличал книжников и фарисеев в неправильном понимании и истолковании заповедей закона.
Связывают бремена тяжелые и неудобоносимые, как тяжелую поклажу на животных, и возлагают на плечи людям все многочисленные и разнообразные постановления Моисеева закона (Мф. 23, 4; ср. Деян. 15, 10), сурово требуя от народа исполнения их до последних мелочей, а сами не хотели споспешествовать в этом народу.
Если же фарисеи и делают что-либо из того, что требуют от других, то не для угождения Богу, а для того, чтобы их видели и хвалили люди. Они расширяют хранилища свои (Мф. 23, 5), то есть без нужды, напоказ другим увеличивают те кожаные мешочки или ящички, в которые вкладывались листки из папируса или из пергамента с изречениями из закона (стихи Исх. 13, 1–10; 13, 11–17; Втор. 6, 4–10 и 11, 13–22) и которые во время молитвы прикреплялись ремешками один ко лбу, а другой к левой руке. Обычай носить эти хранилища произошел из буквального понимания слов Книги Исход: И да будет тебе это знаком на руке твоей и памятником пред глазами твоими (Исх. 13, 9). Евреи верили, что эти хранилища предохраняли от злых духов.
И увеличивают воскрилия одежд своих (Мф. 23, 5) — четыре кисточки, которые пришивались к краям верхней одежды и идущие от этих кисточек по краям одежды нити яхонтового цвета. Их делать и носить повелено было законом, в напоминание заповедей Божиих и в отличие евреев от других народов (см. Чис. 15, 37–40). Фарисеи по тщеславию и эти кисти делали больше обычных.
Также любят предвозлежания на пиршествах и председания в синагогах (Мф. 23, 6). В те времена пищу вкушали не сидя, а полулежа на особых длинных и широких подушках, прислонявшихся к столу, имевшему обычно форму буквы П. Главные или почетные места были в середине стола, и их-то добивались фарисеи; в синагогах они требовали себе мест, ближайших к кафедре.
А вы не называйтесь учителями (Мф. 23, 8). Это значит: «Не домогайтесь, чтобы вас величали как учителей, отцов и наставников, ибо в собственном смысле для всех людей единственный Отец — это Бог и единственный Наставник и Учитель — Христос». Это запрещение называться учителями, отцами и наставниками нельзя понимать буквально, как делают это сектанты, ибо из Посланий апостольских видно, что эти наименования употреблялись самими апостолами (см., напр., отцы: 1 Ин. 2, 13; Рим. 4, 16; 1 Кор. 4, 15; Еф. 6, 4; Флп. 2, 22; 1 Фес. 2, 1 1; учителя: Деян. 13, 1; Иак. 3, 1; Рим. 2, 20; 12, 7; 1 Кор. 12, 28; 12, 29; 1 Тим. 2, 7; 2 Тим. 4, 3; Евр. 5, 12; наставники: 1 Кор. 4: 15; Евр. 13, 7; 13, 17).
Нельзя допустить, чтобы апостолы нарушили данную им заповедь Христову, употребляя эти наименования. Правильнее понимать, что эта заповедь относилась лишь к самим апостолам лично, предостерегая их от превозношения друг перед другом и внушая им, что они все равны между собой, а кто желает быть бóльшим, должен быть всем слугой. Не следует воздавать человеку чести, подобающей единому Богу, и чтить учителей и наставников самих по себе чрезмерно, как если бы эти учителя и наставники говорили свое слово, а не слово Божие.
Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам (Мф. 23, 13), — горе за то, что сами не уверовали в Мессию-Христа и других отвратили от этой спасительной веры. Поедаете домы вдов (Мф. 23, 14) — обманываете вдов своей показной набожностью и расхищаете их имущество. Обходите море и сушу (Мф. 23, 15) — приобретаете прозелитов из язычников, не заботясь об их наставлении в истинной вере, но еще больше развращая их дурным примером своей лицемерной жизни.
Горе вам, вожди слепые, которые говорите: если кто поклянется храмом, то ничего, а если кто поклянется золотом храма, то повинен (Мф. 23, 16). Иудейские учители разделяли клятвы на великие и малые и учили, что исполнение малой клятвы необязательно. Клятва даром или златом церковным считалась великой, а клятва храмом или алтарем — малой. Господь указывает, что клясться всеми этими предметами — значит клясться самим Богом, а потому нельзя нарушать ни одной из этих клятв.
Горе вам… что даете десятину с мяты, аниса и тмина, и оставили важнейшее в законе: суд, милость и веру (Мф. 23, 23). Фарисеи, во исполнение закона о десятине (см. Чис. 18, 20–24; Втор. 14, 22–28), приносили десятую часть даже от таких трав, о которых закон не упоминает по причине их ничтожности. Господь и обличает за то, что они, соблюдая строго мелочи, оставляют без внимания важнейшее, как то: справедливость в судебных разбирательствах, милосердие к бедным и несчастным, верность Богу и Его закону.
Оцеживающие комара, а верблюда поглощающие! (Мф. 23, 24) — народная поговорка на Востоке. Заботясь о мелочах и оставляя без внимания важнейшее, фарисеи похожи на тех, которые тщательно отцеживают попавшегося в напиток комара и безбоязненно глотают целого верблюда (гиперболическое выражение, конечно), то есть допускают тяжкие грехи.
Очищаете внешность чаши и блюда, между тем как внутри они полны хищения и неправды (Мф. 23, 25). Наружной стороне сосуда, о чистоте которой заботились фарисеи, противопоставляется то, что внутри сосуда — пища, добытая хищением и несправедливостью. Надо заботиться об этой внутренней чистоте прежде всего — о том, чтобы добывать себе хлеб насущный честным путем.
Уподобляетесь окрашенным гробам (Мф. 23, 27), то есть побеленным известью. Ежегодно 15-го числа месяца адара пещеры, служившие гробницами, белились для того, чтобы к ним не приближались и не прикасались прохожие, так как прикосновение к гробу, по закону, причиняло нечистоту на семь дней (см. Чис. 19, 16). Побеленные гробы казались снаружи красивыми — так и фарисеи по внешности казались праведниками, а на самом деле были лицемерами и беззаконниками.
Далее Господь обличает фарисеев, что они лицемерно строят гробницы пророкам и украшают памятники праведным, которые были избиты отцами их. Они будто бы чтят избитых праведников, а на самом деле они еще хуже отцов своих, происхождением от которых гордятся, ибо собираются убить Самого Господа. Дополняйте же меру отцов ваших (Мф. 23, 32), то есть вы превзойдете отцов ваших в их злодеяниях. Я посылаю к вам пророков (Мф. 23, 34) — разумеется послание апостолов и их сотрудников на проповедь евангельского учения. Здесь Господь предрекает о том, как будут гнать и преследовать их иудеи, уподобляясь в этом отцам их, избившим ветхозаветных пророков.
Да придет на вас вся кровь праведная (Мф. 23, 35). Будучи злы, фарисеи примут на себя ответственность за кровь всех праведников, когда-либо убитых как ими самими, так и их предками, начиная от крови Авеля, убитого своим братом Каином, до крови Захарии, сына Варахиина, убитого между храмом и жертвенником. Одни полагают, что это тот Захария, который, по повелению царя Иоаса, был побит камнями во дворе дома Господня (см. 2 Пар. 24, 20–22). Правда, этот Захария называется сыном Иодая, но, может быть, это было его второе имя, так как у евреев было в обычае носить два имени. Некоторые древние толкователи, такие как святители Василий Великий, Григорий Богослов и другие, полагают, что здесь идет речь об отце святого Иоанна Крестителя.
За все преступления, совершенные вождями иудейского народа — книжниками и фарисеями, Господь изрекает суровый приговор Иерусалиму: Се, оставляется вам дом ваш пуст (Мф. 23, 38), что и исполнилось спустя тридцать шесть лет (в 70 году по Р. Х.), когда Флавий с римскими полчищами подверг Иерусалим полному разорению. С глубокой скорбью говорит об этом Господь, указывая на всю любовь Свою к этому жестоковыйному народу, подобную любви птицы к своим птенцам.
Не увидите Меня отныне, доколе не воскликнете: благословен Грядый во имя Господне! (Мф. 23, 39). Здесь разумеется время Второго пришествия Христова, когда даже неверующие, против воли своей, должны будут прославить Его Божество.
Лепта вдовицы
(Мк. 12, 41–44 и Лк. 21, 1–4)
О лепте вдовицы, давно уже вошедшей в поговорку, рассказывают (вполне согласно) только два евангелиста — святой Марк и святой Лука.
В так называемом «дворе жен» находилась сокровищница, то есть большая сборная кружка, в которую народ клал свои добровольные пожертвования на храм. Перед праздником Пасхи было принято особенно много жертвовать: каждый входящий в храм опускал что-либо в эту кружку по мере своих средств и усердия. Многие богатые клали много, а бедная вдова положила две лепты. Лепта была самой мелкой монетой. Две лепты равнялись мелкой римской монете, называвшейся кодрант. Кодрант равнялся четырнадцати асам, а десять асов равнялись динарию.
Господь сказал, что эта эта бедная вдова положила больше всех (Мк. 12, 43), то есть больше не по количеству положенных денег, но относительно средств ее сравнительно с другими. Прочие подавали то, в чем не имели большой нужды, не отягощая себя слишком, а она положила последнее, что у нее было, и таким образом посвятила Богу все, что имела.
Беседа Господа с учениками на горе Елеонской о Его Втором пришествии и кончине мира
(Мф. 24, 1–51; Мк. 13, 1–37 и Лк. 21, 5–38)
Выйдя из храма, Господь направился с учениками на гору Елеонскую. По дороге Он предрек разрушение храма, что и исполнилось в 70 году, когда Иерусалим был взят римлянами и превращен в развалины, а несколько позднее при императоре Траяне были уничтожены и последние следы его. Несмотря на желание самого римского военачальника Тита сохранить храм как чудо искусства, определение Божие не могло не сбыться: от случайно брошенной одним римским воином горящей головни храм сгорел дотла.
С горы Елеонской открывался прекрасный вид на Иерусалим и храм, и ученики наедине с Господом продолжили начатую беседу об их будущем. Ученики Христовы полагали, что Иерусалим будет стоять до скончания века, а потому и задали Господу двойной вопрос, как один: Когда это (то есть разрушение Иерусалима и храма) будет? и какой признак Твоего пришествия и кончины века? (Мф. 24, 3). Отвечает Господь также, по-видимому, не разделяя эти два события, сообразно их воззрениям.
В пророческом созерцании события близкие и отдаленные представляются иногда как бы на одной картине в перспективе, как бы сливаются, особенно если одно событие — ближайшее служит прообразом другого — отдаленнейшего. Здесь несомненно то, что разрушение Иерусалима и ужасы, которые будут сопровождать его, являются прообразом тех ужасов, которые будут иметь место во время кончины мира перед Вторым пришествием Христовым.
И вместе с тем Господь дает ясно понять, что Второе пришествие Его и кончина мира последуют очень нескоро после разрушения Иерусалима. Первым признаком приближения Суда Божия Господь поставляет явление лжехристов. Историк Иосиф Флавий свидетельствует, что перед падением Иерусалима действительно появилось множество лжемессий-обольстителей.
Вторым признаком будут войны, как близкие, так и отдаленные — «военные слухи» (Мф. 24, 6). Но и эти войны, и природные бедствия будут только началом грядущих мучительных ужасов, которые по своей тягости сравниваются Господом с болезнями рождения.
Третьим признаком Господь полагает жестокое гонение на Его учеников и последователей, о чем и повествуется в Книге Деяний и о чем свидетельствует история (например, гонение при Нероне и другие гонения). Одно имя «христианин» действительно было ненавистно язычникам, в результате чего явились неисчислимые сонмы мучеников за Христа.
Тогда соблазнятся многие (Мф. 24, 10), то есть отступят от веры во Христа и будут предавать, то есть выдавать на смерть и мучения своих братьев, чтобы спасти себя. Явятся лжепророки. Во время осады Иерусалима римлянами эти лжепророки обещали иудеям помощь с неба. Претерпевший же до конца спасется (Мф. 24, 13) — кто претерпит все бедствия, не изменив Христу и не поддавшись лжеучителям, тот заслужит вечное спасение.
Четвертым признаком приближения Суда Божия будет проповедь Евангелия во всем мире. Евангелие будет проповедано во свидетельство всем народам (Мф. 24, 14), то есть Христос придет не раньше, чем будет проповедано Евангелие, проповедь которого тогда станет обличительным свидетелем на Суде против тех, которые, слышав ее, не уверовали.
Тогда придет конец (Мф. 24, 14). Ближайшим образом здесь имеется в виду гибель Иерусалима, но все эти признаки будут предуказывать и приближение кончины мира и Страшного Суда.
Эти признаки общи для того и другого события. Так, первое — суд над Иерусалимом — наступил как последствие его беззаконий и оскудения в нем любви — по причине умножения беззакония, во многих охладеет любовь (Мф. 24, 12). Точно так же и кончина мира станет результатом умножения беззаконий в мире и оскудения любви среди людей, которые забудут, что они — братья во Христе. Второе. Как последние дни Иерусалима, так и время перед кончиной мира будет характеризоваться появлением большого количества всевозможных ложных учителей. Третье. Иерусалим пал после того, как Господь сделал все для его спасения, — он был оглашен евангельской проповедью. Точно так же и кончина мира произойдет лишь после того, как все народы мира будут оглашены евангельской проповедью, дабы на Страшном Суде, подобно иудеям, быть безответными.
Далее Господь перечисляет специальные признаки, касающиеся уже собственно гибели Иерусалима. Мерзость запустения (Мф. 24, 15), о которой предсказывал еще пророк Даниил (см. Дан. 9, 27), — это римские войска, носившие изображения императора и орлов, которым воздавали божеские почести, — идолы, внесенные ими в полуразрушенный храм. Да бегут в горы (Мф. 24, 16), где много было пещер и убежищ, чтобы скрыться от римлян.
И кто на кровле, тот да не сходит (Мф. 24, 17). Кровли домов были плоские, удобные для прогулок и для уединений. Во время бедствия находящиеся на кровле должны бежать сразу наружу, не тратя времени на то, чтобы спуститься внутрь дома, дабы взять что-нибудь. Точно так же и находящиеся в поле должны бежать, не возвращаясь домой, взять одежды свои (Мф. 24, 18), ибо в поле работали обыкновенно без верхних одежд. Историк Евсевий свидетельствует, что иерусалимские христиане, вспомнив это предупреждение Господа, действительно бежали при приближении римлян в Пеллу и другие заиорданские города и благодаря этому спаслись от всех ужасов, постигших осажденный город.
Господь убеждает молиться о том, чтобы эти бедствия не наступили в такое время, когда нельзя далеко убежать. В субботу, по толкованию иудейских книжников, можно было отправляться в путь не дальше двух тысяч локтей, или около версты.
Ибо тогда будет великая скорбь (Мф. 24, 21), то есть такие великие бедствия, что погибли бы все, если бы среди иудеев не было избранных, то есть уверовавших во Христа, ради которых сократятся те дни (Мф. 24, 22). Историк Иосиф Флавий свидетельствует, что действительно «все несчастия, какие постигли народы от начала мира, были ничто сравнительно с теми, какие обрушились на иудеев».
В продолжение осады Иерусалима в нем и его окрестностях погибло более миллиона людей. Множество умирало от голода, который был столь велик, что одна мать убила и съела свое собственное дитя. Громадное количество иудеев было распято на крестах, и таким образом исполнилось страшное заклятие их, когда они требовали от Пилата распять Господа: Кровь Его на нас и на детях наших (Мф. 27, 25). Все эти бедствия были исполнением пророчества, изреченного еще Моисеем (см. Втор. 28, 49–57).
Осаждавший Иерусалим Тит первоначально хотел принудить иудеев к сдаче города голодом, но дела империи потребовали его скорейшего возвращения в Рим, и он решил взять город штурмом, вследствие чего и сократилось время бедствий для осажденных.
Далее Господь вновь переходит к речи о Своем Втором пришествии. Восстанут лжехристы и лжепророки, и дадут великие знамения и чудеса (Мф. 24, 24). Тут разумеются ложные чудеса, которыми иногда будут вводиться в заблуждение и праведники. Такие чудеса будут творить, по апостолу Павлу (см. 2 Фес. 2, 9–10) и по Апокалипсису (см. Отк. 13, 12–14), антихрист и слуги его.
Явление Сына Человеческого будет подобно молнии, то есть для всех непререкаемо очевидным. В противоположность лжемессиям, которые будут скрываться то в пустыне, то в потаенных комнатах, истинный Мессия, открывая Свой Суд над миром, сделает его ощутительным и страшным повсюду, где будут духовно мертвые грешники, подобно тому как орлы слетаются всюду, где находятся трупы.
И вдруг, после скорби дней тех (Мф. 24, 29), бедствия, постигшие Иерусалим, кончатся, и люди предадутся беспечности, о которой говорится дальше (см. Мф. 24, 37–39). Святой Лука добавляет к этому, что Иерусалим будет попираем язычниками, доколе не окончатся времена язычников (Лк. 21, 24), то есть от разрушения Иерусалима до Второго пришествия Христова должно пройти значительное количество времени, в течение которого, по учению апостола Павла, полное число язычников войдет в Церковь Христову, станет новым, духовным Израилем (см. Рим. 11, 25).
После скорби дней тех, солнце померкнет, и луна не даст света своего (Мф. 24, 29). Эти слова не указывают с такой определенностью, как свидетельство евангелиста Луки о том, что Иерусалим в течение какого-то длительного промежутка времени будет попираем язычниками (см. Лк. 21, 24), — на значительность промежутка времени между разрушением Иерусалима и кончиной мира. Но, однако, они дают понять, что после разрушения Иерусалима наступят совершенно другие дни, которые превзойдут всякое сравнение по страшным событиям, какие тогда совершатся.
Греческий текст этого стиха дает основания к такому перифразу: «Не думайте, что за гибелью Иерусалима немедленно последует Мое пришествие и кончина мира. Нет, иначе. Для этого наступят другие дни. Тогда солнце померкнет и луна не даст света своего» и так далее.
У святого Матфея употреблено слов вдруг (абие), но оно в Священном Писании обычно означает не «немедленно сейчас же, вслед за тем», а только «внезапно», как это и переведено в русском тексте. Под этим древлепророческим «абие», говорит епископ Михаил, иногда сокрываются целые века.
Силы небесные поколеблются (Мф. 24, 29), то есть произойдет потрясение всего мироздания. Характерные черты этого страшного времени указывает святой Лука: На земле будет уныние народов и недоумение; и море восшумит и возмутится; люди будут издыхать от страха и ожидания бедствий, грядущих на вселенную (Лк. 21, 25–26).
Тогда явится знамение Сына Человеческого на небе (Мф. 24, 30). Святитель Иоанн Златоуст считает, что это будет знамение Креста, который явится перед приходом Самого Христа Спасителя, как впереди земного Владыки выносят его стяг. Это и будет то знамение, которое заставит не уверовавших во Христа иудеев и всех безбожников в порыве слишком позднего и уже бесплодного раскаяния невольно воскликнуть: Благословен Грядый во имя Господне! (Мф. 23, 39). И все неверующие тогда восплачутся, увидя, как они прежде заблуждались, живя во тьме неверия, и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою (Мф. 24, 30).
По гласу таинственной трубы последует воскресение мертвых, и Ангелы соберут со всех концев земли всех людей. Еще Моисей созывал иудеев на собрания, приказывая трубить в серебряные трубы: этот способ созыва обратился в обычай и употреблялся иудеями во все последующее время (см. Лев. 25, 9; Чис. 10, 2; Суд. 3, 27), почему Спаситель и употребляет этот знакомый всем евреям образ для обозначения некоего действия Божия, по мановению которого Ангелы соберут избранных Его от четырех ветров (Мф. 24, 31), то есть со всех концов земли. Ангелы соберут как избранных для вечной славы, так и всех делающих беззаконие (Мф. 13, 41) для вечного мучения.
От смоковницы возьмите подобие (Мф. 24, 32). Как о наступлении лета судили по ветвям смоковниц, в изобилии росших на горе Елеонской вместе с маслинами, так и о приближении кончины мира надо судить по тем знамениям времен, которые перед тем перечислил Господь.
Не прейдет род сей, как все сие будет (Мф. 24, 34). Сие противополагается здесь тому, о чем говорится дальше (см. Мф. 24, 36). Разрушение Иерусалима действительно произошло еще при поколении современников Господа. Но это выражение можно относить и к кончине мира. Тогда под «родом сим», как толкует святитель Иоанн Златоуст, можно понимать род ищущих Господа (Пс. 23, 6) — род уверовавших во Христа, который, несмотря на все ужасы, сохранится до скончания века.
Небо и земля прейдут, но слова Мои не прейдут (Мф. 24, 35). Это утверждение непреложности изреченного пророчества. Видя, как в точности исполнилось предречение Господа о разрушении Иерусалима, никто не может сомневаться и в том, что так же точно исполнится и пророчество о Его Втором пришествии.
О дне же том и часе никто не знает (Мф. 24, 36). По святому Марку, даже Сын (см. Мк. 12, 32), — конечно, как Человек, а не как Бог.
По святому Луке, люди будут жить беспечно, как во времена Ноевы перед потопом, и день Второго пришествия Христова внезапно, как сеть, найдет на всех живущих по всему лицу земному (Лк. 21, 35; ср. Лк. 17, 26–27). Это уподобление последних дней дням Ноя мы находим и у святого Матфея (см. Мф. 24, 37–39).
Тогда будут двое на поле (Мф. 24, 40). Эти слова показывают, как быстро и решительно произойдет разделение между праведниками и грешниками, хотя бы они находились в момент Второго пришествия Христова близко друг к другу и за одними занятиями, хотя бы даже спали на одной постели (Лк. 17, 34).
Итак бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш приидет (Мф. 24, 42). Отсюда естественно вытекает необходимость постоянного бодрствования. Господь желает, чтобы мы не спали духовно, не были беспечны, но были внимательны к признакам времен и были всегда готовы к сретению Его, ведя добродетельную жизнь. По своей неожиданности и внезапности пришествие Господне нередко сравнивается с приходом вора.
Следующая за тем притча о верном и нерадивом приставниках, или рабах (см. Мф. 24, 45–51), имеет целью еще сильнее внушить необходимость постоянного духовного бодрствования. Эта притча имеет особенно близкое отношение к духовным пастырям и гражданским начальникам, которые поэтому должны бояться нерадения в исполнении своих обязанностей, помня, что они должны будут дать отчет в своей деятельности.
Притча о десяти девах
(Мф. 25, 1–13)
В этой притче Второе пришествие Христово представляется под образом пришествия жениха в дом невесты. Жениха, приходившего в сопровождении своих друзей (см. Ин. 3, 29) и «сынов чертога брачного» (см. Мф. 9, 15), встречали очень торжественно, выходили к нему навстречу со светильниками в руках. А так как жених мог опоздать приходом, то встречавшие должны были иметь в отдельных сосудах запасное масло на случай, если налитое в светильники сгорит до прихода жениха.
Употребляя этот понятный на Востоке образ, Господь сравнил ожидание Своего Второго пришествия с ожиданием жениха, которого должны встретить десять дев со светильниками в руках. Из них пять были «мудрыми», то есть предусмотрительными, и запаслись маслом, а пять — «неразумными»; они не позаботились взять с собой запасного елея, и светильники их догорели и начали угасать. Пока они ходили покупать себе елей, пришел жених, двери чертога брачного затворились, и они не были впущены женихом на брачный пир.
Под мудрыми девами здесь разумеются все истинные христиане, всегда готовые встретить Господа, имеющие при своей чистой и искренней вере и добрые дела («елей»). Под неразумными девами здесь имеются в виду христиане более по имени — беспечные, не имеющие добродетелей. Такие не войдут на брачный пир, то есть в Царство Небесное, ибо Господь сказал: Не всякий, говорящий Мне: «Господи! Господи!», войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного (Мф. 7, 21).
Последние слова притчи Итак, бодрствуйте (Мф. 25, 13) опять указывают на необходимость постоянного духовного бодрствования для встречи Господа, день и час пришествия Которого сокрыт от нас.
О Страшном Суде
(Мф. 25, 31–46)
Полную картину последнего Страшного Суда Божия над всем человеческим родом рисует нам словами Самого Господа Иисуса Христа только один евангелист Матфей в непосредственной связи с речами Его о необходимости постоянного духовного бодрствования и готовности встретить Второе Его пришествие.
Описанию Страшного Суда предшествует притча о талантах (см. Мф. 25, 14–30), очень сходная с разобранной уже нами притчей о десяти минах, которую передает святой Лука (см. Лк. 19, 11–28). Идея этой притчи та, что каждый должен будет дать отчет Богу на Страшном Суде о том, как он использовал полученные им от Бога дарования, как благодатные, так и естественные, и что доброго приобрел с помощью их.
Повествование о Страшном Суде Господь начинает с уподобления Своего Второго пришествия торжественным выходом земных царей во славе Своей. Сядет на престоле славы Своей (Мф. 25, 31); это означает, что Господь явится как Царь и Судия вселенной. Сопровождать Его будут все святые Ангелы (Мф. 25, 31), а встречать все люди, как застигнутые в живых Его пришествием, так и воскрешенные из мертвых, — все, когда-либо жившие на земле. Перед пришествием Христовым будет всеобщее воскресение, причем воскреснут усопшие уже в особых, преображенных телах, не душевных, а духовных, оставшиеся же в живых мгновенно изменятся (1 Кор. 15, 44–52; 1 Фес. 4, 16–17).
И отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов (Мф. 25, 32). Овцы здесь представляют праведников, так как они служат образом невинности и простоты (ср. Ин. 10, 7–11; Пс. 99, 3 и Пс. 73, 1), а козлы — осуждаемых, так как они служат образом недобрых нравственных качеств (ср. Иез. 34, 17). От них нет никакого плода — ни волны, ни молока, ни ягнят; все это приносят овцы. Овцы будут поставлены по правую… сторону, так как правая сторона всегда считалась почетной и назначалась людям самым близким, а козлы — по левую (Мф. 25, 33). Эта сторона была менее почетна и в данном случае означает место осуждаемых.
Приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира (Мф. 25, 34). Удостоившиеся благословения Бога Отца, христиане в Новом Завете часто называются наследниками обещанных благ как истинные чада Божии, которым принадлежат блага, уготованные Богом людям (см. Рим. 8, 17; Гал. 4, 6–7; Евр. 1, 14). Бог от вечности предвидел дела, а потому от вечности же и определил им соответствующее воздаяние за них: за добрые дела — Царство Небесное, а за злые — мучения.
Как видно из этой картины Страшного Суда, Царство Небесное праведники наследуют за дела любви и милосердия к ближним. О вере здесь не упоминается, ибо она уже предполагается самыми делами любви, которые суть плоды веры (см. Ин. 13, 35; 1 Кор. 13, 1–2). Равно и молитва и все прочие подвиги веры не упоминаются, потому что без них невозможна истинная любовь к ближним и искренние, нелицемерные дела милосердия. Говорится только о делах милосердия, потому что они доказывают истинную веру и благочестие христианина (см. Иак. 2, 14–26; 1 Ин. 4, 20–21; 1 Ин. 3, 15–18).
Ответ праведников свидетельствует об их смирении и сознании своего недостоинства. Таков закон нравственного самосовершенствования: чем более человек нравственно усовершается, тем более сознает он ничтожность своих совершенств. Своих последователей Господь называет Своими братьями, как близких, как сродных Ему по духу, по расположениям, по страданиям; «меньшими» называет их потому, что они уничижены, что они — нищи, отвержены (см. Мф. 25, 40).
Идите от Меня, проклятые (Мф. 25, 41). Проклятые значит лишенные даров благословения. Они осуждаются в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его (Мф. 25, 41). Огонь здесь изображает высшую степень мучения, так как казнь через сожжение огнем есть самая жестокая казнь.
Этот образ заимствован от огня долины Енномовой к юго-западу от Иерусалима. Во время уклонения евреев в идолопоклонство там совершались жертвоприношения Молоху и туда потом свозились нечистоты и трупы казненных. Для очищения этого места там постоянно горел огонь, почему это место и получило прозвание долины огненной и стало служить образом вечного мучения грешников. Эти вечные мучения назначены, собственно, для возмутившихся против Бога злых духов, но поскольку грешники делаются соучастниками этого зла, которое сеет диавол и ангелы его, они осуждаются на те же мучения.
И пойдут сии в муку вечную (Мф. 25, 46). Мучения грешников, вопреки некоторым лжеучителям, не будут иметь конца, ибо они сами добровольно отвергли любовь Божию. Эти мучения, как многие полагают, будут состоять в страшных, но уже бесплодных терзаниях совести. Некоторое подобие их испытывается уже в земной жизни — таково, например, состояние безысходной тоски. Столь же вечным и нескончаемым будет блаженство праведников, предначатие которого бывает еще здесь.
