Глава 5

Знаменитый Зеленый Дом, дворец и крепость, резиденция королевы и несокрушимая твердыня Великого Дома Людь, располагался в глубине Лосиного Острова и был надежно скрыт от населяющих Москву челов. Не обладая магическими способностями, невозможно было заглянуть сквозь наведенный лучшими ведьмами Великой Люди морок или преодолеть гипнотический туман «Ничего особенного», который заставлял и лесников, и прохожих, и всех других челов сворачивать в сторону, огибая огромную поляну, на которой располагался дворец. Тех, кто все-таки ухитрялся преодолеть преграды, брали в работу патрули Дочерей Журавля, злостными нарушителями занимались моряны, ну а честных жителей Тайного Города проверяли на расположенном примерно в миле от дворца блокпосту.

Его Копыто проехал без затруднений: остановился, представился, сообщил, по какому вопросу, и двинулся дальше. А вот скучающие у главных ворот Зеленого Дома дружинницы не упустили возможности поиздеваться над попавшимся в их лапы дикарем.

– Далеко собрался? – поинтересовалась начальник караула Буеслава, с наигранным подозрением разглядывая Шапку.

– По делам, – отозвался почуявший неладное Копыто.

– Еще скажи, что к королеве.

– Нет…

– Ты прибыл по делам? – изумилась фея Стояна. – Разве в Форте не знают, что из всех Красных Шапок во дворец дозволено являться только Кувалде?

– Из наших сюда можно всем, кого пошлют, – отозвался уйбуй.

– Вот мы тебя и посылаем, – засмеялась Буеслава.

Копыто засопел.

– Проверять его ауру будем? – поинтересовалась третья стражница, Полонея, ей не хотелось копошиться в пустой голове Шапки.

– А она у него есть? – под общий хохот спросила Стояна, заставив дикаря засопеть еще сильнее.

Однако вертящиеся на языке слова Копыто благоразумно оставлял вертеться на языке, прекрасно понимая, что во власти ведьм и не пропустить его в Зеленый Дом, и посадить под замок «до выяснения обстоятельств».

– Ты еще его карму проверь.

– Карму или корму?

– Полонея, ты действительно это произнесла?

– Извините, подруги, рутина караульной службы превращает меня в чуда.

Ведьмы вновь рассмеялись, и, лишь закончив веселиться, Буеслава вспомнила о посетителе.

– Слышь, валенок…

– Копыто, – поправил зеленую Шапка.

– Неважно, – отмахнулась Буеслава. – Ты зачем сюда явился?

– Документы в казначейство привез.

– Вы до сих пор не знаете об интернете?

– У меня оригиналы. – Уйбуй распахнул седельную сумку и показал стражницам пакет.

– Ладно, проезжай, – смилостивилась Буеслава. – Только мотоцикл здесь оставь, у ворот, а то от него сильно воняет.

– На чем же я проеду?

– Умный, что ли?

– Нет, нет, нет – обычный, – поспешил признать Копыто, после чего припарковался справа от ворот, схватил пакет и поспешил внутрь.

Лебра снабдил дикаря настолько подробными инструкциями, что тот не смог бы заплутать во дворце, даже если бы захотел, поэтому Копыто уверенно добрался до казначейского крыла, отыскал кабинет № 31 и приоткрыл дверь, не забыв, разумеется, постучать.

– Можно?

И робко посмотрел на сидящего за письменным столом шаса. Старого, но крепенького, даже с виду въедливого настолько, что дикарю захотелось немедленно извиниться, заплатить положенное и сбежать.

Но не получилось.

– Что? – недовольно спросил старик.

И Копыто растерялся.

Никогда.

Никогда в истории Зеленого Дома не было случая, чтобы семейными финансами занимались чужаки. Шли годы, века превращались в тысячелетия, начинались и завершались войны, империя Людов утвердилась во всех обитаемых мирах, а затем съежилась до размеров Великого Дома Тайного Города, но на всем протяжении своей истории зеленые считали деньги сами. И лишь у королевы Всеславы хватило мужества признать, что казначейство ведет дела настолько неэффективно, что требуется профессионал, и призвать на помощь шаса. В результате в кабинете № 31 появился старый Серис Турчи, который меньше чем за полгода так наладил финансовые дела Великого Дома, что налоги начали платить даже концы, вовремя сообразившие, что это намного выгоднее, чем иметь во врагах такого мерзкого старикашку, как Серис.

Ну а главным показателем его заслуг перед Зеленым Домом стал тот факт, что пришедшая к власти Всеведа оставила за шасом пост, несмотря на свою общеизвестную нелюбовь к подданным Темного Двора.

– Можно?

– Входи, только дверь за собой не закрывай, – велел старик, прибавляя мощности кондиционеру. – Ты документы привез?

Судя по всему, Лебра предупредил дядю, и тот ждал гонца.

– Вот. – Копыто положил на стол пакет. – Как было условлено.

– Отлично, – кивнул Серис, не прикасаясь к конверту и вновь поворачиваясь к монитору. – Свободен.

– Совсем?

– Ну, это уж я не знаю, – развел руками старый шас. – Если у человской полиции к тебе вопросов нет, то совсем.

– Они вызвали человскую полицию? – испугался дикарь.

– Возможно, – не стал отрицать Турчи. – Но кто такие «они» и почему ты заговорил о полиции?

– Вы сами о ней упомянули, – напомнил Копыто.

– Гм… – говорить, что он пошутил, Серису не хотелось, потому что нет ничего более печального, чем объяснять шутку. Впрочем, с Красными Шапками это правило не работало, но объяснять все равно не хотелось. – Ты уже уходишь?

– А можно задержаться?

– Зачем? – ляпнул шас и тут же понял, что допустил ошибку, поскольку Копыто расценил вопрос как предложение поговорить.

– Тут вот какое дело… – деловито начал дикарь, без разрешения усаживаясь напротив опешившего старика. – Я могу говорить откровенно?

– Со мной?

– Да.

– Вполне, – кивнул Серис. – В этом кабинете много кто откровенничал…

И не стал добавлять, что в большинстве случаев – не по собственной воле, а в подавляющем большинстве случаев – размазывая по щекам слезы.

– Никому не расскажешь?

– Могила. – Турчи бросил взгляд на часы, понял, что у него есть несколько свободных минут, и решил слегка развлечься.

– Я принял решение покинуть Форт и теперь ищу солидное дело, чтобы приложить к нему свои выдающиеся таланты, – веско произнес уйбуй, разглядывая шаса взглядом закоренелого коуча личностного роста.

– То есть работа нужна? – уточнил Серис.

– Сотрудничество, – не согласился Копыто. – Вот ты, к примеру, чем тут занимаешься?

– Финансами, – скромно ответил старик.

– Деньгами, что ли?

– Совершенно верно.

– Получается?

– Вроде да.

– Это хорошо, что получается, – одобрил уйбуй и благодушно признался: – Я деньги люблю… – но тут же вернулся к напористому тону: – Давай вместе финансами заниматься?

– А что ты умеешь, кроме грабежа и разбоя? – поинтересовался шас.

– Я умею делать лекции по мотивации.

– Что?! – поперхнулся Серис.

– Лекции личностного роста и тренинги профессиональных навыков, – заученно ответил дикарь. – Сделать твоим девочкам занедорого? Я люблю блондинок.

– Они не девочки, они подчиненные.

– Могу и подчиненным, но тогда на сорок процентов дороже.

– Почему?

– Потому что это будет корпоративный командный тренинг, а на него пока скидка не действует.

– Где ты этого набрался? – изумился Серис.

– Я три дня прятался по соседству с домом Царины Кумар, – доложил Копыто. Старик вызывал у него приязнь, и дикарь решил не скрывать правду.

– Вижу, это тебя облагородило.

– Еще как! – Копыто со знанием дела подмигнул шасу. – Ну что, делаем твоим подчиненным девочкам вводный курс мотивационной личности втридорога, а деньги пополам?

– Проваливай, пока я охрану не вызвал.

По тону Сериса дикарь сообразил, что аудиенция окончена, и загрустил:

– А кто мне заплатит за доставку?

– Лебра переведет на карточку, – пообещал старик.

– Давай лучше наличными.

– Я с тобой ни о чем не договаривался.

– Но…

– Тебе напомнить об охране?

– Нет.

Копыто пулей вылетел из кабинета № 31, затем – из коридора, затем – из здания, но, оказавшись на улице, не поспешил к воротам, как следовало бы, а остановился и почесал затылок. Здравый смысл подсказывал, что дело свое уйбуй сделал, а значит, нужно позвонить Лебре, потребовать честно заработанную сотню и отправляться в город в поисках ночлега… Но именно эта часть – необходимость поиска ночлега – заставила Копыто задержаться: он еще не решил, куда податься. С одной стороны, мест в Москве много, с другой – его раздосадованные «студенты» наверняка начнут их прочесывать в надежде добраться до беглого коуча и вернуть исчезнувшие вместе с ним финансы. Уйбую требовалось надежное убежище, и он еще по дороге, еще до встречи с Артемом сообразил, что дворец идеально подходит по всем параметрам.

– Их сюда точно не пустят, – сказал себе Копыто, с уважением разглядывая высокие, сложенные из могучих бревен стены, окружающие штаб-квартиру Великого Дома Людь. – А даже если пустят, то не разрешат меня убивать. А значит, зачем мне отсюда уходить? Вдруг я тут пригожусь и так спасусь?

Поскольку в казначействе он уже не пригодился, дикарь направился в находящийся на заднем дворе гараж, чем вызвал понятное изумление у местных механиков.

– Привет, друзья!

– Да ты шутишь, – рассмеялся крепыш по имени Дедила.

– Почему? – растерялся уйбуй.

– Что ты здесь забыл? – строго осведомился Вартислав.

– Работы лишней нет?

– Чего нет?

– Работы.

Механики переглянулись, после чего Дедила на всякий случай уточнил:

– Тебя кто прислал? – полагая, что явление дикаря стало шуткой веселых приятелей.

– Никто меня не присылал, – недовольно отозвался Шапка. – Сам пришел, вдруг, думаю, работа лишняя есть.

– А что ты умеешь? – прищурился Вартислав.

– Тачки угонять.

– И что?

– И продавать потом умею, – чуть менее уверенно закончил Копыто.

– Кому?

– Урбеку.

Впрочем, мог бы и не уточнять, поскольку Красные Шапки в первую очередь тащили добычу самому известному скупщику краденого в Тайном Городе. Правда, в последнее время его несколько потеснил «ЭлектроБарыга», но угнанные тачки на электронный аукцион еще не выставлялись, поэтому Копыто и брякнул всем известное имя.

Но оно не помогло.

– Мы угонами не занимаемся, – строго сообщил Дедила. – И тебе не советуем.

– А переночевать у вас можно? – жалобно спросил дикарь, резко снижая уровень притязаний.

– Зачем?

– Чтобы поспать, – уточнил Копыто, поражаясь тупости белобрысых механиков.

– Почему у нас? – поправился Вартислав.

– Меня из Форта выгнали, – признался уйбуй.

– За пьянство? – хмыкнул Дедила.

– За трезвость? – хмыкнул Вартислав, который был лучше знаком с особенностями физиологии Красных Шапок.

– За лекцию о личностном росте, – честно ответил Копыто, за что и был немедленно изгнан из гаража под громкое ржание и предложение прихватить с собой не только личность, но и весь ее рост.

Растерянный и грустный уйбуй отошел на безопасное расстояние, такое, чтобы механики его не видели и уж тем более не слышали, несколько минут храбро и остроумно отвечал им с использованием многочисленных нецензурных выражений, затем побрел вдоль крепостной стены к воротам, логично рассудив, что рано или поздно в них упрется, еще через пару минут уперся в дальний складской ангар, вошел в него, надеясь убедить местных принять его на службу хотя бы крысоловом, и замер, изумленно разглядывая стоящий внутри фургон.

Тот самый фургон, которым он уже дважды пытался завладеть – фургон с подозрительными, плавающими в запаянных колбах «запчастями».

– Не может быть, – прошептал Копыто, медленно обходя разбитую машину: колеса сгорели, кабина взорвана, помятые борта несут следы пуль и осколков… Сомнений не оставалось – это был тот самый фургон. – Мля, что он тут делает?

Но ответа на вопрос не последовало.

Точнее, последовал, но совсем не такой, на какой рассчитывал уйбуй: кто-то умелый бесшумно подкрался к нему сзади и крепко врезал по голове.

Инструкции, которые неизвестный прислал Артему на смартфон, отличались скрупулезной точностью как по шагам, которые следовало предпринять, так и по времени, которое на них потребуется. А это означало, что писал ее опытный маг, обладающий развитыми способностями к предсказанию, потому что никто иной не смог бы рассчитать, как быстро Артем сумеет проехать по забитой пробками Москве. В пятницу после обеда. Летом.

А этот смог.

Покинув «Ящеррицу», наемник отправился в большой подземный паркинг, оставил в нем свой приметный внедорожник, загнав его в дальний угол, и покинул стоянку через служебный вход. Проехал пару остановок на метро, вышел и двадцать минут блуждал по этажам большого торгового центра, убеждаясь в отсутствии «хвоста». Затем вызвал такси, доехал до Лялина переулка, дворами добрался до Подсосенского, отыскал нужный дом с аркой, вошел в нее, мелом нарисовал на стене треугольник и вписал в него руну. Едва Артем закончил, вычерченные им линии налились ослепительно-алым, от них внутреннее пространство арки наполнилось красноватым сиянием, и наемник провалился в принудительный портал.

Рухнул вертикально вниз, словно под ним внезапно распахнулась скрытая крышка люка, и оказался в узкой пластиковой трубе, ведущей к самому центру Земли. А когда падение прекратилось – так же внезапно, как началось, – Артем машинально присел, продолжая движение вниз, но тут же выпрямился, сделал маленький шаг вперед и остановился, глядя на сидящего в кресле мага.

– Вы?!

– А кого ты думал встретить? – поинтересовался Франц де Гир, тоном давая понять, что глупее вопроса в жизни не слышал. – Сантьяга тебе просто позвонил бы.

– Это верно, – согласился наемник, оглядывая помещение.

– Присаживайся.

– Спасибо.

Они находились в довольно большой, со вкусом обставленной гостиной с тщательно задрапированными окнами: Франц не хотел, чтобы Артем понял, где расположен дом. Строгая чистота и полное отсутствие придающих уют мелочей могли бы сказать, что квартира не жилая, используется лишь в представительских целях, но наемник хорошо знал характер великого магистра и понимал, что для его жилища строгость – это норма.

– Кофе? Чай?

– Чай, – ответил наемник, увидев на столике чайник.

– Угощайся, – разрешил Франц, едва заметно шевельнув пальцем.

– Спасибо.

Артем налил себе чаю и откинулся на спинку кресла.

– Это моя личная квартира, – произнес де Гир, отвечая на незаданный вопрос. – Бо́льшую часть времени я провожу в Замке, а ее использую для частных встреч. – Он помолчал. – Надеюсь, ты не удивлен тем, что я провожу частные встречи?

– Ни в коем случае, – спокойно ответил наемник. – Я бы удивился их отсутствию.

– Против природы не попрешь.

Это замечание Артем оставил без комментариев.

– Я не ангел и никогда не был ангелом, – продолжил Франц, вертя в руке пустую фарфоровую чашку. – Я хорошо погулял в молодости, не отказываю себе в удовольствиях сейчас, и у меня случались интрижки, даже когда я был женат… Поэтому я не удивился появлению Дагни. Зато изумился чувствам, которые она у меня вызвала.

– Вы ее не знаете, – рассудительно произнес Артем, делая маленький глоток чая. – Вы впервые услышали о Дагни несколько дней назад и не можете испытывать чувства, о которых говорите.

– Откуда ты знаешь? – недовольно спросил Франц.

– Откуда им взяться? – пожал плечами наемник.

Несколько секунд великий магистр смотрел на чела так, словно собирался убить его на месте, затем качнул головой.

– Ты не такой жесткий, каким желаешь казаться, – и поставил чашку на столик. – Наполни ее.

– Извините, что разочаровал, – хладнокровно ответил Артем. – Во всех смыслах.

Прислуживать де Гиру он не собирался.

Несколько секунд в комнате царила тишина: великий магистр решал, как вести разговор дальше, затем разум возобладал, и рыцарь не стал наказывать наемника за дерзость.

– Я не играю, – мрачно произнес Франц. – Я действительно испытываю к Дагни чувства, пусть и не такие яркие, как показываю. Но правда заключается в том, что меня поймали, и я понятия не имею, что делать дальше, потому что все мои ходы просчитаны и на каждый заготовлен ответ. – Он наклонился к столику и наполнил свою чашку. – Я не могу ее убить. А если я ее отдам – неважно кому, – то убью, потому что ни темные, ни зеленые Дагни не выпустят. Зеленых прижал Ярга, они давят по его приказу. Темные попались на удочку собственных правил, и если отступят, то по репутации Темного Двора будет нанесен серьезный удар. Ярга гениально сыграл на наших собственных законах, ловко обратил их против нас самих… Он знает, что мы с навами отчаянно нуждаемся друг в друге, и сумел нас разъединить.

– Прошлое всегда возвращается, – негромко произнес Артем, глядя великому магистру в глаза. – Дети Леонарда де Сент-Каре мертвы, пришла ваша очередь приносить жертву.

И замер, потому что де Гир вздрогнул так, что расплескал чай.

На несколько секунд взгляд рыцаря стал пронзительным, словно кинжальный клинок, а затем он сказал:

– Вот это было жестоко, наемник.

И Артему захотелось извиниться.

Но он справился с собой, потому что не собирался менять выбранную манеру разговора, и твердо продолжил:

– Говорите так, словно вам не надоели придворные лизоблюды.

– В моей свите их мало, – отрезал великий магистр.

– Остальные режут вам правду-матку в глаза?

– Так, как ты, – редко.

– Не благодарите.

– А ты не забывайся, – бросил Франц.

– Пожалуй, – кивнул Артем, но извиняться все равно не стал.

– Вот и договорились. – Де Гир поставил чашку на стол и больше к чаю не притрагивался.

– В чем смысл нашей встречи?

– Мне нужен кто-то, кому я могу безоговорочно довериться.

– Мне приятно, но, как вы понимаете, я удивлен, – не стал скрывать наемник. – Почему вы обратились ко мне?

– Потому что она повторяет во сне твое имя.

– Что?!

– Потому что Дагни повторяет во сне твое имя, – повысил голос Франц. – И перестань переспрашивать, как дурак: или прочисть уши, или будь внимательнее. Мне, знаешь ли, неприятно все это говорить.

И только сейчас наемник сообразил, что тоже, как рыцарь пару минут назад, расплескал чай. Тихонько выругался и поставил чашку рядом с чашкой великого магистра.

Примерно минуту они молчали, а затем Франц вздохнул и сказал:

– Понятия не имею, что она в тебе нашла.

Сказал тоном расстроенного отца.

– Дагни знает, что может мне доверять, – растерянно пробормотал наемник.

– Этого мало, чтобы бормотать во сне твое имя.

– Между нами ничего не было.

– Возможно, между вами случилось гораздо больше, чем могло быть.

Мужчины вновь замолчали, а затем Артем понял, что должен сообщить:

– Дагни мне обо всем рассказала, – и понял, что угодил в точку.

Потому что впервые в жизни увидел в глазах гордого рыцаря страх.

– Зачем? – выдохнул Франц.

– Возможно, это и есть то большее, о чем вы только что говорили.

– Не возможно, а это оно и есть, – грустно признал де Гир, раздумывая над тем, что самым правильным было бы убить наемника.

Артем же мягко провел пальцем по чуть изогнутому подлокотнику кресла и продолжил:

– И еще я хочу сказать, что, узнав обо всем, я проникся к вам еще большим уважением, великий магистр: мало кто стал бы защищать дочь в подобной ситуации. И поэтому я прошу вас располагать мною так, как вы сочтете нужным и, разумеется, без всякой оплаты.

Так он извинился и определил дальнейший ход разговора. Франц коротко кивнул, показывая, что принимает и то и другое, и громко произнес:

– Тогда давай обсудим, как мы ее спасем.

Эту квартиру Сдемир использовал для тайных встреч… но отнюдь не с подругами, и потому выглядела она совсем не роскошно. Расположенная в непритязательном доме весьма скромного района, заурядная двухкомнатная клетушка не была защищена магией и не имела никакого юридического отношения к барону домена Кузьминки и вообще к Тайному Городу. Квартира принадлежала некоему челу, которому Сдемир платил аренду и благодаря этому считал ее одним из надежнейших своих убежищ – ведь ничто не хранит надежнее тайны.

– Отвратительно, – резюмировала Снежана, пройдясь по темной комнате и брезгливо оглядев обшарпанную мебель. – Ужасно, Сдемир, кого ты сюда приводишь?

– Бывших, – пошутил молодой барон.

Жрица повернулась и вопросительно изогнула бровь. Пришлось добавить:

– И деловых партнеров.

– Ну, если так…

– Именно.

Снежана улыбнулась. Сдемир ответил тем же.

В их встрече не было ничего странного: Великий Дом Людь вступил в период выборов, что заставляло игроков искать новые, в том числе неожиданные союзы. Однако градус противостояния у зеленых был настолько высок и крови пролилось так много, что самого факта переговоров было достаточно для убийства. При этом Сдемир рисковал намного больше жрицы, поскольку официально считался сторонником Всеведы, и прознай Берегиня о предательстве, месть ее будет страшной.

Намного страшнее простого убийства.

– Если тебе не нравится эта квартира, можем отправиться по другому адресу, – усмехнулся молодой барон, активируя черную пирамидку навского оберега. – Там великолепные апартаменты, подлинным украшением которых является гигантская, построенная по специальному заказу кровать.

– Играешь на ней в баскетбол?

– В бильярд, – легко ответил Сдемир. – Длинный кий и все такое прочее…

– Предлагаю отказаться от привычной тебе пошлости, – предложила жрица. – В конце концов, мы встретились по делу.

– Слышал, тебе по нраву легкая игривость.

– Не с тобой.

– Жаль…

Барон прекрасно понимал, что до обретения взаимного доверия, если таковое между ними вообще возможно, им предстояло пройти очень долгий путь, поскольку совсем недавно, каких-то несколько недель назад, он был врагом Всеславы, устроил жестокий разгром в крепости Сокольники, перебив изрядную часть верных сторонников королевы, и сделал все, чтобы возвести на престол Всеведу. Однако смерть любимой и последовавшая за ней тонкая игра Сантьяги заставили Сдемира пересмотреть отношение к происходящему, признать, что Всеведа тащит Великий Дом в пропасть, и искать союза со Снежаной.

Разумеется, под гарантии комиссара Темного Двора.

Жрица и барон еще не доверяли друг другу, но уже не ненавидели, и планировали совместные действия.

– Что собирается делать Всеведа? – поинтересовалась Снежана, раздумывая, не расположиться ли в кресле. Однако при внимательном взгляде обивка показалась жрице настолько грязной, что от этой мысли пришлось отказаться: она не хотела пачкать легкое светлое платье, в котором приехала на встречу.

– Всеведа собирается стать королевой, – ровно ответил барон.

– Очень смешно.

– Учитывая ее серьезный настрой – совсем не смешно. Во всяком случае, для тебя.

– Будет еще одно покушение? – насторожилась жрица.

– Нет, – качнул головой Сдемир. – Точнее, покушение обязательно будет, в живых тебя оставлять не собираются, но убивать в ближайшие дни не планируют. Всеведа решила временно перестать лить кровь и обыграть вас на выборах. Так что пока ты в безопасности.

– Спасибо, – саркастически отозвалась Снежана, но поторопилась, поскольку барон продолжил:

– И скорее всего, ты пройдешь во второй тур.

Сообщение вызвало обоснованный скепсис.

– У меня и Ружены поровну голосов, – напомнила жрица.

– Они уговорят Велинега проголосовать за тебя.

– Интересно… – протянула Снежана, с лихорадочной поспешностью продумывая новый выборный расклад. – Разве Яронега не поддержит Ружену?

– Еще один сюрприз предстоящего Совета.

Сдемир давно знал, что Яронега приняла сторону Всеведы, во всяком случае, сейчас, пока поддержка Берегини ей выгодна, однако он был молодым, но не глупым и никогда не выдавал деловым партнерам, тем более новым деловым партнерам, всю информацию.

Поскольку выжатому лимону одна дорога – в мусорное ведро.

– Оказывается, Яронега снюхалась с Берегиней, – сообщил он с такими видом, словно узнал об этом лишь на состоявшемся два дня назад совещании. – Так что на Большом Королевском совете Ружену ожидает страшное разочарование.

– Она потерпит сокрушительное поражение, разозлится на Велинега, решит, что я сумела обаять барона… – просчитала Снежана ход размышлений соперницы. – И разозлится на меня.

– Все так, – подтвердил Сдемир, который тоже знал, что представляет собой амбициозная жрица домена Люблино. – Она тебя возненавидит.

– И во время второго тура поддержит Всеведу?

– Тут возможны варианты, – протянул барон. – Ружена непредсказуема. Тем более пребывая в бешенстве.

– В любом случае ее сторонники будут вынуждены за кого-то голосовать, – рассудительно ответила Снежана.

– И они с легкостью могут устроить равенство, – заметил Сдемир. – В этом случае Всеведа лишится надежды на престол.

– И она… – Снежана начала понимать, к чему клонит барон.

– Я не уверен, – честно признался Сдемир. – Но есть ощущение, что Берегиня хочет попросить Яргу обратить Ружену «Словом князя».

– Жрицу?!

– Да.

Несмотря на относительную молодость, Снежана не была наивной дурочкой, знала, что власть требует крови, не боялась ее лить и спокойно относилась к беспощадным междоусобицам. Даже тот факт, что Всеведа, возможно, служит Ярге, она приняла без восторга, но с пониманием: как будто соперница привлекала к внутренним разборкам наемника. Однако существовала черта, переходить которую жрица считала недопустимым: как бы высшие иерархи Великого Дома ни относились друг к другу, они должны оставаться самостоятельными игроками, а не слепыми рабами первого князя.

– Но это… это… – У Снежаны не укладывалось в голове, что Всеведа способна пойти на такой шаг даже ради короны. – Но это слишком!

– А служить Ярге не слишком? – резко бросил барон.

– Ты служил, – не удержалась от укола жрица.

– Я использовал наши взаимоотношения в своих интересах, – парировал Сдемир.

– Ты все взаимоотношения используешь в своих интересах.

– Спасибо за комплимент.

Снежана покачала головой, удивляясь цинизму молодого барона. А он отвесил короткий поклон и продолжил:

– Я амбициозен и не собираюсь этого скрывать. Я – такой, какой есть. Я хотел подняться выше, чем мне предназначено – да, это так. Я был глуп? Соглашусь с этим. Но когда понял, что мои амбиции помогают Ярге крушить Людь, я изменил точку зрения на наши отношения и… я его предал. – Барон помолчал. – Нравится тебе это или нет, но я патриот Великого Дома.

– Хотелось бы верить, – обронила жрица.

– Тебе представится возможность убедиться в искренности моих слов, – пообещал Сдемир.

Некоторое время они молчали, причем Снежана смотрела в окно, а Сдемир – на работающий «Навский оберег», а затем жрица спросила:

– Ярга согласится обратить Ружену?

И услышала неприятное.

– Будет счастлив, – не стал скрывать барон. – Чем больше высших иерархов услышат «Слово», тем крепче его позиции в Зеленом Доме.

– Всеведа этого не понимает?

– У Всеведы нет другого способа сесть на трон.

– Она может отменить выборы, воспользовавшись кризисом Дагни.

– Она не хочет.

– До чего интересно… – подняла брови жрица. – Почему?

– Потому что по-своему Всеведа тоже патриот Великого Дома Людь, – неожиданно произнес барон. – Она безумно хочет стать королевой, она готова на все ради этой цели, и, собственно, она уже пошла на все ради этой цели, но ведет Всеведу не только гордыня, но еще и уверенность в том, что она станет лучшей королевой из всех возможных претенденток.

– Это и есть гордыня.

– Называй так, – не стал спорить Сдемир.

– И ради своей гордыни Всеведа отдала Дом Ярге.

– Она была ослеплена.

– Сдемир? – удивилась Снежана. Жрица не собиралась слушать словеса в адрес соперницы. Тем более в адрес предательницы.

– Я не призываю прощать Всеведу, – медленно произнес барон, глядя в зеленые глаза женщины. – Я объясняю ее мотивы, потому что, если ты будешь знать врага, ты сможешь эффективно с ним бороться.

– Пожалуй…

– И еще я хочу сказать, что среди нас очень мало действительно плохих ребят, Снежана. Точнее, мы все не подарок, но мы все хотим процветания Великому Дому, мы всегда дрались за власть, и проблема нынешней ситуации в том, что нашей грызней искусно воспользовался Ярга.

– Кто же в этом виноват? – Жрица едва заметно передернула плечами.

– Только мы.

– С этим не поспоришь.

Они вновь помолчали, после чего Сдемир продолжил:

– И в любом случае нужно готовиться к неприятному сюрпризу на Большом Королевском совете. Возможно, Ярга захочет ускорить события…

– Почему?

– Сантьяга считает, что финал близок, – ответил барон. – А если Ярга и в самом деле обратит Ружену, это будет означать, что финал гораздо ближе, чем кажется.

– Что вы со мной делаете?! – закричала Ирица. – Остановитесь! Я ни в чем не виновата!

Однако несчастную никто не слушал.

Руки стянуты за спиной, магическая энергия выжата подлым «Навским арканом», на голове – мешок, сопротивляться невозможно, да и страшно, если честно, сопротивляться, потому что неизвестно, чем сопротивление закончится. Оставалось лишь плакать и умолять:

– Пожалуйста, я ни в чем не виновата!

– Заткнись, дура! – прошипела похитительница.

Одна из похитительниц, поскольку Ирица уже поняла, что ее окружает по меньшей мере три злоумышленницы. И поскольку это был первый полученный ею ответ, девушка продолжила:

– За что вы так со мной?

– Тебе ничего не грозит.

– Тогда отпустите меня!

– Скоро отпустим.

– Кто со мной говорит? Я не понимаю… Негода, ты?

– Ты слишком много болтаешь.

– Негода, за что ты так со мной?

– Не кричи, и все будет хорошо, клянусь, – быстрым шепотом произнесла опознанная феей подруга, но успокоения в душу Ирицы не принесла.

Несчастная перестала кричать, но жалобно заскулила в глупой попытке растопить сердце похитительниц.

Происходящее казалось страшным сном, и, несмотря на полученное обещание, Ирица не была уверена, что сможет вырваться из кошмара живой. Ведь… ведь все начиналось замечательно: давняя подруга Негода предложила развлечься в человском ночном клубе. Пообещала море позитива и веселья на любой вкус, сказала, что у Ирицы крышу снесет от восторга. И, в общем, не обманула: крышу снесло. Только не от восторга.

Ирица предложение подруги приняла с радостью, в конце концов, на что еще тратить время молодой и красивой ведьме, если не на развлечения? Карьера сложится сама собой, благо к немыслимым вершинам Ирица не стремилась, планировала подняться по хозяйственной части, где не требовался высокий магический уровень. Личная жизнь тоже развивалась неплохо: по ней сох сын обер-воеводы дружины домена Сокольники. А значит, нужно гулять, пока есть энергия, желания и нет мешающих обязательств.

Они погрузились в машину Негоды, отправились в путь, по дороге подруга предложила хлебнуть из фляжки: «Нужно размяться перед главной частью вечерней программы», а затем Ирица пришла в себя на заднем сиденье, связанная, с мешком на голове.

– Выводи ее, – распорядилась главная, по всей видимости, похитительница, чей голос Ирице не был знаком, и девушку грубовато вытащили из машины.

– Я… – однако оборвала фразу, потому что мешок сорвали, и девушка увидела, что машина остановилась на опушке леса, точнее, въехав в заросли по хорошо утрамбованной грунтовой дороге. Фея стоит около багажника, Негода крепко держит ее за левое плечо, а напротив замер бородатый рыжий мужчина с характерной выправкой.

– Ты – чуд? – изумилась Ирица. И посмотрела на подругу. – Негода, ты продалась рыжим?

– Никому я не продавалась, – буркнула та.

– А как это понимать?

Ирица попыталась вырваться, но справа ее взяла за плечо другая женщина, в которой несчастная фея, к своему изумлению, узнала недавно избранную жрицу Яронегу – в день триумфа фото красивой колдуньи заполонили новостные ленты «Тиградком». А в следующий миг Ирица поняла, что знает и мужчину: это был Гуго де Лаэрт, мастер войны Ордена, и окончательно перестала понимать происходящее.

– Не бойся, все будет хорошо, – прошептала Негода. – Это не больно и никак тебе не повредит. Просто перед тобой откроются новые перспективы. И в жизни появится нечто настоящее, нечто такое, что нужно любить.

– О чем ты говоришь?

– Подожди минутку…

– Чего я должна ждать?

– Вот этого!

Гуго закончил подготовку, глубоко вздохнул, возложил руку на голову Ирицы, и она впервые увидела его глаза. Не карие! Нет, они были карими, чудскими, как девушка ожидала, но одновременно глубокими черными, словно вобравшими в себя всю тьму Вселенной.

– Эр’де куак разро… – произнес Ярга, глядя несчастной в глаза. – Ирбо х’хсе таукто…

– Пожалуйста, – прорыдала Ирица. – Отпустите меня.

– Аррмад’ело клоке стау…

– Я никому ничего не скажу, я буду молчать! Клянусь! Я не доставлю проблем…

Но что она могла? У молоденькой феи не было сил даже на то, чтобы вырываться из рук соплеменниц, куда уж ей бороться с первым князем! И скоро, как показалось – гораздо быстрее, чем должны были, – очередные три минуты «Слова» завершились.

Несколько секунд Ирица молчала, стоя на ногах лишь благодаря поддержке Негоды и Яронеги, а затем открыла глаза и улыбнулась:

– Я ваша рабыня, заурд. Что я могу для вас сделать?

– Пока – ничего, – ответил Ярга, погладив фею по голове. – Живи обычной жизнью, Ирица, и жди, потому что скоро, очень скоро мы изменим историю и твоя помощь понадобится.

– Вы можете рассчитывать на меня, заурд. Можете располагать мною так, как вам будет угодно.

– Вот и хорошо. – Ярга кивком приказал Негоде увести новообращенную и перевел взгляд на Яронегу. – Зачем была нужна эта девочка?

– Затем, что на нее никто никогда не подумает, – спокойно ответила жрица. – Это во-первых. А во-вторых, ее жених происходит из хорошей семьи, и я получу возможность обрести друзей в дружине домена Сокольники. А это очень хорошо, учитывая, что «соколы» теперь доверяют только своим.

– Ладно, – кивнул первый князь, жестом показывая, что оставляет внутренние интриги Зеленого Дома на усмотрение новой фаворитки. – Это все?

– Вы сможете провести еще один обряд? – внезапно поинтересовалась Яронега.

– Не уверен, – честно ответил Ярга. – «Слово» отнимает чудовищно много сил, и я провожу одну церемонию в день.

– А если попробовать? В конце концов, мы ничего не теряем: не получится – просто убьем подопытного.

– О ком ты говоришь?

Яронега сделала знак, и третья похитительница, фата Росана, выволокла из багажника дурнопахнущего пленника.

– Что за вонючий мешок? – поморщился первый князь.

– Шапка, – сообщила жрица.

– Чья? – не понял Ярга.

– Просто – Шапка. Сородичи кличут его Копытом.

– Копыто, – пропищал из-под мешка уйбуй.

– Что? – изумилась Яронега.

– Нельзя говорить «Копытом», – уточнил Копыто и вздохнул: – Только не бейте.

– Какой интересный экземпляр, – хмыкнул Ярга и жестом велел развязать мешок.

Росана исполнила приказ, и перед заурдом оказался дрожащий дикарь в грязной кожаной одежде и с поблекшими от страха татуировками.

– Где я?

– Неважно, – отрезала Яронега.

Негода оставила подругу приходить в себя у дерева и встала в шаге от Шапки, готовая в любой момент помочь Росане его утихомирить. Однако Копыто был слишком напуган, чтобы скандалить.

– Я ничего не делал и ни в чем не виноват, – дрожащим голосом сообщил уйбуй, разглядывая похитителей. В конце концов его блуждающий взгляд сфокусировался на Ярге, и последовал не очень вежливый вопрос: – Ты здесь главный? – Ответить первый князь не успел. – Я сразу догадался: ты выглядишь умным. А раз ты умный, то скажи своим бабам, что они ошиблись и не того взяли. Пусть отпустят меня обратно, и все… Денег не надо… – Копыто шмыгнул носом. – За деньги я могу устроить мотивационный марафон в твоем офисе… как там у тебя с личностью? Хочешь ею вырасти? Ты ведь знаешь, что ум иногда сдувается, и тогда нужно его снова раскачать и сделать большим, для этого есть коучи, как я. Первые пятнадцать минут – бесплатно… Хорошо, что я не вижу у вас оружия, но по голове меня ударили сильно…

Какое-то время Ярга изумленно таращился на болтающего без умолку уйбуя, после чего перевел взгляд на жрицу:

– Зачем оно здесь?

– Росана взяла дикаря во дворце, – объяснила Яронега. – Он обнаружил фургон с «костюмами», и его нельзя было оставлять на свободе.

– Зачем оно здесь? – повторил вопрос Ярга. – Почему сразу не убили?

– Я хотела…

– Не надо! – завопил Копыто, сообразив, что жизнь его повисла на тоненьком волоске. – Не надо денег! Прочитаю лекцию бесплатно!

– Я хотела убить, – усмехнулась Яронега, которой было приятно слышать вопли дикаря. – Но потом вспомнила, как вы говорили, что хотите испытать «Слово князя» на всех генетических статусах…

– И что? – перебил ее Ярга.

– Это один из них, – спокойно ответила жрица.

– Из кого? – не понял первый князь.

– Один из статусов.

– Не надо меня убивать! – заверещал уйбуй, который до колик боялся идущего разговора, но когда он закончился, понял, что наступает что-то совершенно страшное.

И, возможно, неприличное.

Темный лес вокруг, мрачные маги, подозрительные разговоры… Будь Копыто хоть немного умнее, он бы наверняка сошел с ума от ужаса, но реальность заключалась в том, что сходить дикарю было не с чего.

– Да, пожалуй, ты права, – поразмыслив, кивнул Ярга. – Как это ни противно, но в исследовательских целях имеет смысл прочитать «Слово» этому животному. Давайте проведем еще одну процедуру.

– Не надо меня продуцировать!! – в истерике завопил Копыто. – Отстаньте и уйдите!

– Тебе станет хорошо, – пообещала Негода, вынимая из кармана упаковку жевательных резинок.

– Мне и так нормально!

– А будет еще лучше.

– Он что, нальет мне вискаря?

– Заткнись.

– Эр’де куак разро… – громко произнес Ярга. – Ирбо х’хсе таукто…

– Идиот! И шутки у тебя дурацкие!

– Аррмад’ело клоке стау…

– Какого хрена происходит? Мужик, я тебя знаю?

– Плеоррио оттуро п’ято…

– Чем вы тут занимаетесь, мля? Пусть он уйдет! И вы тоже уйдите!

Росана не выдержала и рукой зажала дикарю рот, но вскоре отпустила, поскольку заклинание завершилось и Копыто обмяк.

– Такое чувство, будто мечом нарезал колбасу, – пробормотал Ярга, утирая выступивший на лбу пот: второе обращение далось гораздо труднее, и он окончательно обессилел. – Что с ним? Мозг не вскипел?

Копыто открыл глаза и тупо уставился на первого князя.

– Может, и вскипел, – осторожно произнесла Росана, трогая уйбуя за лоб. Тот моргнул, но оставил действие ведьмы без комментариев.

– Почему он молчит? – хрипло поинтересовался Ярга, отходя к машине. Яронега протянула первому князю бутылочку с водой, и тот сделал большой глоток.

– Попробуйте его о чем-нибудь спросить, – предложила Негода.

Она была самой молодой из присутствующих и иногда позволяла себе вольности. Впрочем, на этот раз предложение показалось логичным, Ярга вновь повернулся к дикарю и осведомился:

– Ты меня слышишь?

Молчание.

– Ты меня слышишь?

– Ну?

– Что?

– Что?

– Ну.

Возникла очередная пауза.

– Может, вы действительно повредили Шапке мозг? – осторожно спросила Негода. – В конце концов, аркан действует достаточно жестко.

– У них есть мозг? – хихикнула Яронега.

– Давайте вскроем и посмотрим.

– Чушь какая.

– Подождите! – рявкнул почуявший нехорошее первый князь. И вновь уставился на дикаря. – Ты не хочешь мне ничего сказать?

– Отпусти меня, – жалостливо попросил Копыто. – Я больше не буду.

– Чего не будешь?

– Не буду делать то, из-за чего они меня сюда притащили.

– А из-за чего они тебя сюда притащили?

– Больше не буду.

Негода хмыкнула, но, перехватив бешеный взгляд Ярги, испуганно съежилась. Она еще не сообразила, что происходит… В отличие от Яронеги, которая закусила губу и сделала маленький шаг назад.

– Не хочешь сказать, что ты мой раб? – осведомился первый князь.

– Зачем? – не понял Копыто. Но тут же опомнился и вновь заулыбался с таким видом, будто его только что поймали на мелкой краже. – Могу сказать, конечно, если тебе надо…

– На него не подействовало «Слово князя», – прошептала изумленная Росана.

– Как такое возможно? – растерялась Негода.

Ярга сжал кулаки.

– Может, вы и в самом деле повредили ему мозг? – предположила Яронега.

– Или он трезвый?

– От него разит.

– Это перегар.

– Его нужно исследовать.

– Нет, – хмуро ответил первый князь. – Просто убейте.

И допустил ошибку.

Ярге следовало не приказывать зеленым, а молча подойти и прикончить дикаря, вонзить ему в сердце кинжал, благо клинок висел на поясе, и так закончить сегодняшнее приключение. Следовало… Но Ярга побрезговал. Точнее, ему даже в голову не пришла мысль лично убить какого-то таракана – ему, триумфатору Первой Войны и великому воину. Дрожащий дикарь был жалок и вызывал отвращение, пачкать об него оружие Ярга не собирался и потому велел:

– Просто убейте.

Яронега кивнула Росане, Росана потянулась за ножом, и этого времени уйбую хватило, чтобы опустить правую руку в карман и активировать «Дырку жизни».

– Черт!

Дикарь выскользнул из рук ведьмы и провалился в спасительный портал.

– Проклятие! – едва успела произнести Яронега.

– Куда он делся? – растерялась Негода.

– Найти немедленно! – заорал Ярга.

– Он в Московской обители! – сообразила жрица. И посмотрела на помощниц. – Прыгайте!

Поскольку сама отправиться в погоню не могла.

Росана и Негода одновременно активировали свои переходы и одновременно оказались в приемном покое главного госпиталя Тайного Города, вынырнув из одинаковых зеленых вихрей. И даже оружие выхватили одновременно и одинаковыми жестами: короткие магические жезлы, снаряженные «Эльфийскими стрелами». Однако жезлы не пригодились: в приемном покое оказалось тихо, на удивление пусто, а встретил ведьм брат Курвус – полный монах в грубой, подпоясанной простой веревочкой рясе. Монах скучал за письменным столом и даже не приподнялся, увидев возбужденных колдуний.

– Где он? – выдохнула Росана.

– Кто?

– Копыто!

– Так это вы с ним пили? – изумился Курвус.

– Что? – не поняла Негода.

– Я не знаю что, вам виднее, – тут же среагировал эрлиец, однако не был понят.

– Где он? – повторила Росана, медленно подходя к столу.

Негода сообразила, что разгоряченная ведьма способна на любую глупость, даже наброситься на монаха, и поспешила оказаться между Росаной и Курвусом:

– Копыто у меня кошелек стащил.

– Как же он рискнул? – притворно удивился эрлиец.

– Думал, что мы не заметим, – объяснила Негода.

– Вот ведь мерзавец, – с чувством поддержал ведьму монах.

– Мы сидели в клубе, болтали, и он вытащил кошелек из моей сумочки.

– Вы пригласили в клуб дикаря?

– Не будь дураком! – грубо резанула Росана. – Куда он делся?

– Купил у меня портал… видимо, на ваши деньги, и ушел. – Брат Курвус развел руками. – Извините, я не знал, что он преступник.

– Ничего, скоро он перестанет таким быть, – пообещала Росана, пряча боевой жезл.

Монах прищурился, но промолчал.

– В детстве я мечтала побывать в Гималаях, – тихо сказала Гранни, задумчиво прищуриваясь на далекие вершины гор. Не самые высокие вершины, главные «красавицы» располагались много севернее, но красивые. – Я восхищалась рассказами о покорении Эвереста, зачитывалась мемуарами альпинистов и жаждала узнать все тайны далай-ламы.

– Ты путаешь Гималаи с Тибетом, – хмыкнул Схинки. – Но, если хочешь, я с удовольствием помогу тебе достичь просветления.

– В твоих устах предложение звучит двусмысленно, – заметила ведьма.

– Все мои предложения всегда звучат предельно точно и понятно, – не согласился орангутан. – И советую его принять: просветление будет достигнуто в энергичном и жестком темпе. Тебе понравится.

– Мне понравится, если ты заткнешься, – вздохнула Гранни, прекрасно понимая, что это ее пожелание никогда не исполнится.

– Если я заткнусь, ты не узнаешь, что мы здесь забыли, – заметила обезьяна.

– А что мы здесь забыли? – Ди Атура поняла, что Схинки готов перейти к делам, и стала серьезной. – Ребята гадают, какой экзамен придумал заурд.

– Если гадают, пойдем и расскажем, – предложил орангутан. – В конце концов, нехорошо заставлять студентов ждать.

– Мои ребята давно не студенты, – вступилась за подопечных Гранни. – Они прекрасно управляются с «персами», и многие уже прошли через кровь.

– Я помню, – кивнул Схинки и потянул ведьму за руку. – Пойдем.

Команда «Диких персов» переместилась в Мьянму грузовым порталом: закрытый фургон с десятком вооруженных големов, микроавтобус с десятью операторами, два водителя, Гранни и Схинки.

Прибыв на место, ведьма и орангутан разрешили операторам размяться, сами отошли в сторону – полюбоваться на горы, а теперь вернулись и собрали ребят у микроавтобуса, на который ловко забрался Схинки.

– Всем привет!

Обращение показалось Гранни несколько вольным, однако в духе обезьяны. Что же касается ребят, они восприняли его как само собой разумеющееся и отозвались бодрыми возгласами, которые Схинки погасил жестом левой лапы.

– Итак, ребята, мы с вами находимся вдали от цивилизации, а поскольку билеты на самолет вы не покупали, уточню: мы в Мьянме, а на горизонте вы видите Южные Гималаи.

Сообщение вызвало очередной всплеск возгласов. Но очень короткий.

– И сразу хочу предупредить, что в окрестных джунглях полным-полно настолько ядовитого дерьма, что от укуса может не спасти даже магия, – продолжил орангутан. – Так что, если приспичит, советую оросить заднее колесо автобуса, а не какое-нибудь симпатичное дерево.

На этот раз послышался смех, которому Схинки вновь позволил смолкнуть самостоятельно.

– Здешние дикие места наилучшим образом приспособлены для того, чтобы прятаться от посторонних глаз, и потому их облюбовали вампиры…

– Что же они едят? – удивился один из операторов, вихрастый очкарик-китаец.

– Точнее, кого они едят? – поддержала его симпатичная брюнетка.

– Молодцы, мыслите в правильном направлении. – Орангутан выдал одобрительную ужимку. – Не волнуйтесь: с голоду кровососы не пухнут, иначе бы мы сюда не прилетели.

– Жрут ядовитых тварей?

– Они сами – ядовитые твари, и даже хуже, – рассмеялся Схинки, но тут же стал серьезным. – Клан, о котором я говорю, ублюдочен даже по меркам вампиров. Эти рехнувшиеся психопаты пытаются возродить отвратительные ритуалы из своего грешного прошлого… – Чтобы не вдаваться в объяснения, орангутан опустил историю о том, что масаны – чужаки на Земле и прибыли сюда не так уж давно… по историческим меркам, конечно. – Как я уже сказал, их ритуалы омерзительны даже для их сородичей, что вынуждает клан прятаться в местной клоаке, и мне пришлось постараться, чтобы узнать об их логове.

– Зачем они нам? – поинтересовался китаец.

– Чтобы убить, сынок, – спокойно ответил орангутан. – Но помни, речь идет о настоящих кровососах, для которых все разумные – пища.

– То есть мы собираемся сделать хорошее дело?

– Именно, – подтвердил Схинки. – Тебя что-то гнетет?

– Просто непривычно.

– Иногда нужно идти против всего привычного, Су, – рассмеялся орангутан, впервые показав, что знаком с именами операторов.

– Убивать плохих интереснее, – неожиданно сказала брюнетка.

– Почему?

– Потом лучше спится.

Гранни улыбнулась, но промолчала.

– Насчет того, чем питаются эти твари, – продолжил Схинки. – Недалеко отсюда находится Бангладеш, соседнее, весьма населенное государство. Там вампиры и похищают челов, причем в больших количествах, поверьте на слово, и уносят сюда, где их никто не будет искать. Что они с ними вытворяют… – Орангутан помолчал. – В общем, скажу так: будь я хорошим – гордился бы тем, что мы с ними сделаем, но поскольку я себе на уме, то сообщаю: мы прикончим этих тварей не потому, что они плохие, а потому, что мне от них кое-что понадобилось…

Даже здесь, в далеком, тщательно замаскированном, хорошо защищенном и никому не известном убежище, Эспарио требовал соблюдать осторожность и ни в коем случае не вести себя с привычной некоторым охотникам наглостью. Ничем не напоминать тех охотников, которые привыкли считать себя непобедимыми воинами, а всех остальных – включая жителей Тайного Города – не более чем пищей. Тех охотников, которые умирали молодыми.

Эспарио дорожил своим убежищем, огромным подземельем, которое он обнаружил случайно и долго превращал в логово, о котором всегда мечтал. Десять лет тяжелейшего труда многочисленных челов, которых он привозил сюда в неимоверных количествах и из которых выжимал все соки как в прямом, так и в переносном смысле. Работа двигалась не быстро, поскольку Эспарио не располагал нужными ресурсами – за исключением рабов, которых он подвергал мощнейшему гипнотическому воздействию, – зато теперь его логово представляло собой систему пещер, включающую в себя просторные помещения для пиршеств и празднеств, апартаменты для отдыха, загоны для пищи, склады и даже подземное озеро с небольшой набережной.

Но главным помещением Эспарио считал Алтарный зал – обширный и высокий, стены которого были украшены причудливой резьбой. В центре возвышался жертвенный камень, а напротив строители воздвигли «царский» трон Эспарио, точнее, «царское» ложе, поскольку лидер клана обожал возлежать на «троне» с пищей или наложницами.

– Да станет твоей вся кровь, которую ты пожелаешь, – поприветствовал вожака подошедший к трону Кевин Луминар.

– Мой мальчик… – улыбнулся перепачканный кровью Эспарио.

– Мне будет дозволено присоединиться?

– Тебе дозволено все, ты ведь знаешь.

Эспарио грубо оттолкнул женщину, которую неспешно высушивал последние пару часов, и ее место в объятиях лидера занял Кевин.

– Я по тебе соскучился.

– Я тоже, – улыбнулся Луминар.

– Где ты был?

– Летал за пищей, – ответил Кевин. – Ты ведь сам приказал доставить свежую кровь.

– Да, я приказывал, – кивнул Эспарио, поглаживая красивого Луминара по плечу. – Ты привез?

– Тебе понравится.

– Не сомневаюсь.

Некогда Эспарио был необычайно высок, не менее семи футов ростом, но в последнее время раздобрел, стал слишком плотен, некоторые даже говорили – жирен, и ленив. С виду. Но Кевин знал, что Эспарио становится не толще, а больше, изменяясь под действием ритуалов.

– Покажи пищу.

Луминар хлопнул в ладоши, и стражники ввели в Алтарный зал цепочку пленников.

– Молодые и красивые… – облизнулся Эспарио. – Свежие.

Такие ему и требовались: свежие и сильные. Некоторые из них станут пищей, их кровью насытится свита великого Эспарио, но самых свежих и сильных ждет долгая и мучительная смерть на жертвенном камне: им предстояло умереть во время безумных ритуалов, о которых Эспарио узнал из переданных Яргой книг.

Однако о своей связи с первым князем лидер клана никому никогда не рассказывал.

– Ты хорошо поработал, я доволен, – прошептал Эспарио, целуя Кевина в щеку. – А теперь распорядись, чтобы ко мне подвели во-он того молодого мальчика, который идет третьим.

– Он мне тоже понравился, – не стал скрывать Луминар.

– Потому что ты меня знаешь… Сколько ему? Пятнадцать?

– Я до сих пор не научился определять возраст челов. Особенно местных челов.

– Пища и есть пища.

– Верно.

Стражники подвели к трону трясущегося от страха юношу.

– Ты меня боишься? – почти нежно осведомился Эспарио, слизывая с губ кровь женщины, которую сейчас высушивали члены его свиты.

– Он тебя не понимает, – прошептал Кевин.

– Все время забываю, что нужно менять диалекты, – рассмеялся лидер клана и без труда перешел на другой язык: – Подойди и согрей меня.

Несчастный приблизился и медленно, со страхом прижался к гигантскому вампиру.

– Хорошо.

Луминар улыбнулся, а затем резко обернулся, услышав крики боли.

Сначала Схинки хотел взорвать секретный, предназначенный для бегства проход в дальней части системы пещер, завалить его камнями и поставить «Кольцо саламандры», чтобы вампиры не просочились, даже обратившись в туман, но потом передумал и направил туда второй, меньший по размеру отряд из четырех големов. Один остался у входа, вырезая тех кровососов, которым удавалось добраться до кажущегося спасительным прохода, а остальные «нырнули» внутрь, исполняя поставленный обезьяной приказ: в живых оставить только главаря. Отправились в бой с одними только саблями да боевыми артефактами, поскольку использовать самое эффективное средство борьбы с масанами – имитирующие солнечный свет «протуберанцы» – орангутан тоже запретил, желая посмотреть, как «Дикие персы» проявят себя в простом, но очень жестоком бою.

Проявили отлично.

Их натиск оказался страшен, потому что големы проигрывали кровососам только в скорости. Но при этом отличались крепостью, силой, выносливостью, а главное – против них были абсолютно бесполезны самые опасные атаки масанов: удары по крови и гипноз. Зато выпады боевых кукол несли вампирам серьезную угрозу: острые как бритва сабли сносили головы, тяжеленные кулаки впечатывали кровососов в стены, ломая ребра и хребты. Некоторых рвали напополам.

А тех, кто пытался обернуться в туман, сжигали магией.

– Ты привел за собой «хвост»! – завопил Эспарио, подскакивая с трона. – Нас выследили!

– Нет!

– Идиот! – Вожак толкнул Кевина в грудь и выхватил меч. – Это «Поход очищения»!

А что он еще должен был думать, когда повсюду – крики, стоны, хрипы, кровь и смерть? Когда любимое логово стало ловушкой, потому что оба выхода заблокированы, а потайные отверстия кто-то перекрыл «Кольцами саламандры».

Кто-то, очень хорошо подготовившийся к атаке.

Кто-то, пожелавший уничтожить весь клан.

– Уйдем через озеро! – крикнул Кевин.

– Как?

– Прыгнем в воду – и в подземное русло.

Оно полностью наполнено водой, но вампиры могут надолго задерживать дыхание, и потому имело смысл рискнуть.

– Бежим! – кивает Эспарио.

И в этот миг в Алтарный зал врываются враги: пять высоких, мощных, распаленных схваткой големов, вооруженных острыми саблями. Врываются, с легкостью вышибив двери, и сразу вступают в бой. Свита бросается в атаку и тем выигрывает вожаку несколько драгоценных секунд.

– Эти твари не из Тайного Города, – шепчет Эспарио. – Это не «Поход очищения».

– Какая разница?! – кричит Кевин.

Он, похоже, смирился с тем, что умрет, и потому весел.

– Давай порвем их на части!

– На мелкие кусочки! – соглашается Эспарио.

– У нас получится!

– Вперед!

К двери по правой стене. К вожделенному проходу на набережную. К спасительному озеру. Все, что нужно, – пробежать тридцать ярдов по Алтарному залу и еще десять по коридору.

Всего сорок шагов.

Всего лишь…

И первые двадцать дались без труда: верная свита умирала, но не отступала, оставляя вожаку шанс. Свита дралась отчаянно… впрочем, вампиры всегда дерутся отчаянно, поскольку знают, что пощады не будет, но свита Эспарио превзошла сородичей, и не их вина в поражении: просто Схинки привел в пещеры идеальных убийц. «Персы» держали удары клинков и магии и так же, как кровососы, не боялись умереть. И не испытывали перед вампирами инстинктивного страха жертвы – ведь у големов не было крови. Пожертвовавшая собой свита сумела задержать врагов, сумела прикончить двух боевых кукол: им отсекли конечности, и операторы покинули тела, но не смогла остановить, и, сделав двадцать шагов, Эспарио и Кевин наткнулись на трех оставшихся воинов, покрытых кровью и абсолютно не уставших.

К этому моменту Эспарио уже понял, кто на него напал, и, замерев, спросил:

– За что?

Но ответа не дождался.

«Персы» молча кинулись в бой, зазвенели клинки, посыпались удары, пятый из которых стал для Эспарио роковым: здоровенный голем с такой силой приложил вампира кулаком в лоб, что вожак потерял сознание, а когда очнулся: обезоруженный, обессиленный, лежащий на троне, который некогда был символом его могущества, то первым, что он увидел, стала отрубленная голова Кевина, которую «персы» подложили ему под бок вместо подушки.

Увидел и завыл от горя.

– Гранни, ты никогда не обращала внимания на то, что кровь масанов сильно воняет? – поинтересовался Схинки, осторожно обходя растекающиеся по полу лужи.

– Нет, – односложно ответила ведьма, которой не доставляло особенной радости путешествие по окровавленной, наполненной искромсанными телами пещере. Ее давно перестали смущать убийства, даже жестокие, даже массовые, но то, что учинили в пещере ее ученики, а прежде учиняли вампиры, слегка… шокировало. Но Гранни старалась не показать виду, понимая, что заурду не нужны слабые, боящиеся крови помощники.

– Я неправильно выразился: не воняет, а как-то особенно воняет, – продолжила обезьяна, не обращая внимания или делая вид, что не обращает внимания на плохое настроение ведьмы. – Наверное, в ней есть какая-то добавка… или присадка… Или еще какая-нибудь дрянь, которая издает сей отвратительный запах…

Из бокового коридора вышли два перепачканных кровью «перса», и орангутан указал на них лапой:

– Придется облить из шланга. А одежду – сжечь.

– Мы что, заразились? – глупо спросил «перс», чем вызвал у Схинки приступ хохота:

– Да, мать твою, заразились! Подцепили големский лишай от этих кровососов.

– Су, придурок, мы же в големах, – напомнила китайцу подружка. – Как мы могли заразиться?

– Точно!

Куклы хлопнули друг друга по плечам и засмеялись.

– Следуйте за мной, – велела обезьяна.

– Скажешь, зачем мы все это затеяли? – хмуро спросила ди Атура.

– Сейчас, – ответил орангутан, входя в Алтарный зал. И обратился к «персам»: – Передайте остальным приказ: тщательно прочесать пещеры и отнести в грузовик все книги, какие найдете. Абсолютно все! Понятно?

– Да.

– Потом провести магическое выжигание всех помещений.

– Есть!

– Исполняйте!

Куклы бросились исполнять, а обезьяна подошла к трону.

– Ты меня предал, – прохрипел полулежащий в нем толстяк. – Мерзавец! Ты…

– Привет, Эспарио. – Орангутан начал раскуривать тонкую сигару.

И Гранни поймала себя на мысли, что не слишком удивилась тому, что они знакомы.

– Ты меня предал.

– Не зацикливайся на этой мысли, друг мой, – посоветовала обезьяна. – Навязчивая идея помешает тебе идти вперед.

– О чем ты говоришь?

Схинки пыхнул ароматным дымом, с легкостью запрыгнул на спинку трона и, глядя на вампира свысока, ответил:

– Я не говорю, а издеваюсь над тобой, жирный выродок. Что же касается предательства – его не было, потому что ты изначально был нашей пищей. Заурд растил тебя, как растят коров, поэтому хотел бы я сказать, что мне жаль, но лгать не стану – не жаль. Знаешь почему?

– Плевать!

– Потому что я считаю вас животными, – ответил орангутан, глядя кровососу в глаза. – Низшие расы превозносят вас от инстинктивного страха перед хищниками, окутывают романтическим флером, пытаются отыскать в вашей вечной жажде убийства хоть что-то здоровое… Но вы не сумасшедшие, хотя среди твоих сородичей их более чем достаточно. Вы, масаны, – тупые животные, созданные лишь для того, чтобы убивать, и тот факт, что вы умеете разговаривать, ни на что не влияет.

– Ты поэтому меня предал? – растерялся Эспарио.

– Еще раз, кретин: я тебя не предавал. Просто проект подошел к концу, и я приехал кое-что забрать.

– Что?

– Вот что. – Стоящий справа от трона голем быстро протянул Схинки меч – обычный, человский, с которым могла без труда управиться обезьяна, – и орангутан ловко отрубил вампиру голову. Затем спрыгнул со спинки трона, наступил на дергающееся тело, следующим ударом вскрыл жертве грудь и посмотрел на сердце вампира. – Вот ради чего заурд тебя выращивал, тупой ты баран, а не ради возрождения вашего идиотского культа.

Замечательные апартаменты на десятом этаже Замка, которые Дагни получила в свое полное распоряжение, могли произвести впечатление на самого взыскательного гостя. Апартаменты были небольшими – гостиная и спальня, но обставлены с большим вкусом, причем не с чудским вкусом, тяготеющим к тяжеленной резной мебели из массива ценных пород дерева, а с современным вкусом, поэтому девушка чувствовала себя не в музее, а как дома… Ну, с оговорками, конечно, поскольку ни телевизора, ни компьютера, ни даже радио в апартаментах не было, а из развлечений Дагни предлагались исключительно книги. Зато любые книги из богатейшей библиотеки Ордена, и их девушка с удовольствием изучала, восполняя пробелы в образовании. Второй неприятный момент заключался в том, что все помещения, за исключением – как надеялась рыжая – ванной комнаты, просматривались видеокамерами, а «вишенкой на торте» были внезапные осмотры, которые охранники устраивали в любое время по своему желанию.

– Откройте!

Охранники никогда не барабанили в дверь, не переходили грань между жесткой вежливостью и грубостью, но стучали напористо и громко, выводя пленницу из себя. С особенным удовольствием они являлись на «осмотр» после того, как Дагни исчезала в ванной комнате, наверное, вид разъяренной полуодетой девушки приводил их в неописуемый восторг.

– Откройте!

Однако сегодня рыцари позволили Дагни спокойно подготовиться ко сну и стали рваться в дверь в тот миг, когда девушка собиралась погасить свет.

– Думала, вы обо мне забыли, – произнесла рыжая, распахивая дверь.

– Мы должны провести проверку, – сообщил возглавляющий охранников лейтенант с таким видом, словно впервые появился в апартаментах пленницы. Впрочем, именно этого чуда Дагни действительно видела впервые.

Она посторонилась, пропуская военных внутрь, и подняла брови:

– Мне раздеться?

Это был единственный укол, который она могла нанести стражникам, и Дагни никогда о нем не забывала.

– Только если появится желание покрасоваться, – спокойно ответил лейтенант, оглядывая кутающуюся в тонкий шелковый халат девушку.

– Обычно желание появляется у вас, – язвительно ответила рыжая.

Однако этот офицер оказался воспитаннее предшественников.

– Мне этого не нужно, – ровным голосом произнес он и попросил: – Будьте добры, встаньте к стене.

Дагни подчинилась. Но при этом демонстративно отвернулась, не желая смотреть на то, как рыцари роются в ее одежде, осматривают полки и проверяют разобранную кровать. Сам лейтенант провел сканирование комнат, убедился, что магический фон не превышает допустимый, сделал запись в электронном журнале и приказал подчиненным уходить.

Очередное унижение закончилось.

Закрыв за чудами дверь, Дагни вернулась в гостиную, подняла с пола сброшенную охранником книгу, аккуратно вернула ее на полку, села в кресло, выпрямилась, положила руки на подлокотники и, глядя прямо перед собой, громко выругалась.

Приближаться к Замку Захар Треми не собирался. Он прекрасно знал систему безопасности чудов – изучал по долгу службы, поскольку Великие Дома не готовились к войне друг с другом, только когда воевали друг с другом, – и четко представлял границы зоны, в которой специалисты Оперативного отдела Ордена его обязательно засекут и «поведут» магическим наблюдением.

В этой зоне епископ должен был оказаться, приняв форму тумана.

А чтобы не расходовать лишнюю энергию, Захар отправился на Ломоносовский проспект, незаметно обратился и занял позицию на светофоре, спокойно дожидаясь нужной машины, той, которая гарантированно въедет на территорию Замка. Таких здесь проезжало достаточно много, и Треми остановил выбор на полуторатонном фургоне с продуктами для столовой гвардии. На светофоре фургон не остановился – горел «зеленый», – но ехала машина не быстро, и Захар успел «прилипнуть» к днищу. Появление тумана могло вызвать легкий всплеск магического фона, но сидящие в кабине чуды имели при себе достаточно работающих артефактов, чтобы не обратить внимания на едва заметное повышение уровня.

Они и не обратили.

Перед воротами епископ аккуратно перетек внутрь фургона и оказался в безопасности, когда машина остановилась для проверки и одновременно была просвечена снаружи «протуберанцами». А по дороге от ворот до грузового ангара, лампы которого были также снабжены губительными для масанов артефактами, Захар покинул машину и заструился к центральной из трех башен Замка, где, он это знал, находились апартаменты Дагни.

Первый этап – проникновение – прошел удачно.

– Смирно! – рявкнул сопровождающий мастера войны капрал.

Сидящий у дверей охранник подскочил и вытянулся, по-уставному таращась на явившееся с внезапной проверкой начальство.

– Вольно, – махнул рукой Гуго де Лаэрт. – Докладывайте.

– За время дежурства на вверенном мне объекте происшествий не было, – отрапортовал стражник и машинально покосился на вышедшего из технической комнаты лейтенанта.

Тот щелкнул каблуками, но промолчал.

– Что-нибудь подозрительное? – уточнил Гуго, обращаясь к офицеру.

– Никак нет.

– Когда проводили осмотр?

– Сорок три минуты назад.

– Она легла спать?

– Она собиралась лечь спать, но после осмотра отправилась в душ.

Лейтенант не уточнил, что сначала девушке пришлось убраться в комнатах, ликвидируя устроенный стражниками бардак. Впрочем, де Лаэрт и сам об этом знал.

– Я хочу войти.

– Разумеется. – Лейтенант сделал шаг и постучал в дверь. – Дагни, откройте.

– Что случилось?

– Откройте!

Дверь распахнулась, Гуго на мгновение замер, разглядывая завернувшуюся в большое полотенце девушку, затем приказал:

– Ждите здесь, – и шагнул внутрь.

Подошел к окну, не обращая внимания на семенящую следом Дагни, остановился, разглядывая открывающийся вид, и негромко произнес:

– Отвернись от видеокамер.

Наблюдение за апартаментами вел верный Ярге гвардеец, но первый князь не часто позволял подчиненным слушать свои разговоры.

– Что случилось? – одними губами спросила девушка, после того как исполнила приказ.

– Плохое предчувствие, – так же тихо отозвался первый князь.

– Операция под угрозой?

– Не операция… но назревает какое-то неприятное событие. – Он поморщился. – Причем я не вижу какое, а значит, в нем будут принимать участие высшие маги.

– Что мне делать?

– Быть осторожнее обычного. Возможно, тебя хотят устранить.

– Меня с рождения хотят устранить.

– О тебе никто не знал, а теперь знают. – Ярга едва заметно улыбнулся. – Я заблокирую дверь «Кольцом саламандры», но ты должна быть готова к любой неожиданности.

Несмотря на положение епископа клана и допуск к обширным разведывательным материалам Темного Двора, Захар так же, как Сантьяга, плохо представлял себе структуру внутренней охраны Замка, количество постов, патрулей, периодичность обходов и внезапных проверок. Устав внутренней службы в любом Великом Доме считался секретным документом, и недружественным военным оставалось лишь догадываться, как безопасность Замка обеспечена в мирное время.

То есть епископ имел приблизительное представление о том, что ждет его внутри, но реальность оказалась куда более суровой: охраны стояло больше, патрули проходили чаще, и повсюду были включены лампы с «протуберанцами». Сначала Треми решил, что стал жертвой предательства, но, поразмыслив, отказался от этого предположения, согласившись с тем, что комиссар, конечно, способен отправить солдат на смерть, но вряд ли пожертвует столь серьезной фигурой, как епископ клана. К тому же из подслушанного разговора стражников Захар узнал, что чуды понятия не имеют, по какому поводу тревога – им просто велели быть настороже, и сообразил, что усиление бдительности прошло по рекомендации мастерской Предсказаний.

«Похоже, у рыжих завелся толковый провидец, сумевший почувствовать замысел Сантьяги…»

Комиссар будет изрядно удивлен, но это случится потом и если епископ доживет до доклада, а пока нужно решить что делать. Продолжать выполнение задачи опасно, но отступал Захар в крайних случаях, лишь убедившись, что действительно не способен ничего предпринять. Поэтому он вылетел из первого этажа башни, преодолеть который не сумел, поднялся к третьему уровню и влетел в первое же приоткрытое окно, чудом увернувшись от ощупывающего здание прожекторного луча с «протуберанцем». Выждал несколько секунд, убедился, что его появление осталось незамеченным, и вытек в коридор.

Как Треми и рассчитывал, верхние этажи рыжие защитили слабее нижних, во всяком случае, на них отсутствовали лампы с «протуберанцами», и епископ спокойно добрался до лифта, по шахте которого поднялся на десятый этаж. Нужные апартаменты вычислил без труда: около дверей торчали три возбужденных гвардейца, но никто из них не обратил внимания на появившуюся на потолке легкую рябь – чуды увлеченно обсуждали, что именно побудило де Лаэрта усилить охрану Замка, причем гипотезы выдвигали настолько занятные, что Захар с трудом сдержал смех.

Тем не менее сдержал, ничем себя не выдал и, аккуратно просочившись в узенькую дверную щель, оказался в апартаментах Дагни де Гир.

Мастер войны де Лаэрт любил жить красиво, не отказывая себе в удовольствиях. Он и раньше не был монахом, а заняв высокий пост, стал особенно притягателен для дам и девиц, предложений получал огромное количество, принимать их не стеснялся и крайне редко оставался по ночам один. Ярге, занявшему тело любвеобильного де Лаэрта, приходилось продолжать эту линию поведения, дабы никто из окружающих не заподозрил неладное.

Сегодняшней его пассией стала Мария ле Дабр, красивая молодая вдова, познакомившаяся с Гуго буквально за день до того, как Ярга захватил тело капитана гвардии. Положение вдовы позволяло Марии не стесняться и навещать любовника не только в городской квартире, но и в служебных апартаментах, что весьма нравилось Гуго, но раздражало первого князя. Однако делать было нечего, и, вернувшись от Дагни, Ярга занялся дожидавшейся его Марией, затем уснул, но плохое предчувствие не ушло и заставило его подняться среди ночи.

Поскольку что-то было не так.

Назревали проблемы, и Ярга поймал себя на мысли, что впервые не только не контролирует происходящее, но даже плохо представляет, что именно должно случиться.

– Гуго? – Мария оторвала голову от подушки и удивленно посмотрела на собирающегося куда-то любовника.

– Лежи, я скоро, – рассеянно отозвался первый князь.

– Что-то случилось?

– Нужно кое-что проверить.

Он выдал женщине дежурную улыбку, вышел в коридор, почти бегом добрался до лифта и нажал кнопку десятого этажа. А подходя к апартаментам Дагни, понял, что чутье не подвело. Нет, внешне все пребывало в полном порядке: трое стражников сидят у дверей, болтают. Разумеется, что им еще делать. Увидев капитана, подскочили, вытянулись, отрапортовали, что «происшествий не было», но Ярга не дослушал, поскольку увидел, что дверной проем больше не защищает лично им установленное «Кольцо саламандры». Выругался, пинком выбил дверь, даже не потрудившись ее открыть протянутыми ему ключами, вошел, оглядел гостиную – никого, перешел в спальню, несколько секунд смотрел на разобранную, но пустую кровать, прислушался, надеясь уловить шум воды из ванной комнаты, наконец, принял факт, что в апартаментах никого нет, и повернулся к ничего не понимающим гвардейцам.

– Где она? – глупо спросил лейтенант.

Ярга с трудом подавил желание оторвать офицеру голову и медленно произнес:

– Объявите тревогу и сообщите великому магистру, что Дагни де Гир… – он покачал головой, показывая, что сам не верит в происходящее, – …исчезла.