Глава 9

СТОИЛО ЕВЕ СИЛЬВЕРА И БРЭДФОРДУ СМАЙТУ покинуть зал, как с Лео слетела скованность, и он слегка улыбнулся мне. Как будто это не он всеми силами поддерживал идею, что мне не стоит проходить обучение, а потом, когда было решено обратное, хранил ледяное молчание. Как будто теперь, когда его назначили моим Наблюдателем, мы должны забыть обо всем, что случилось.

– Ты не поверишь, какой камень свалился у нас с души, когда мы отыскали твою маму и она сказала нам, что вы в порядке. Здорово вновь увидеть тебя – прямо как в былые времена. – Он на секунду задержал на мне взгляд, и я готова была поклясться, что его щеки покраснели. – Ты изменилась. Сильно. Ты выросла.

– Да, такое случается. И это не совсем как в былые времена. Тогда мое место было на балконе, а не в тренировочном зале. Всегда.

Вздрогнув, он нервным движением заправил прядь волос за ухо. Итак, он тоже это помнит. Хорошо. В смысле, плохо. Я бы предпочла, чтобы он забыл. С другой стороны, если бы ему удалось забыть самый унизительный момент в моей жизни, это, пожалуй, сильнее бы меня задело.

– Конечно, многое изменилось, – сказал он. – Ты теперь Истребительница. Я не удивлен.

Я вздернула бровь. Он не хотел, чтобы я проходила обучение, а теперь заявляет, что не удивлен.

– Правда? А вот все остальные удивились.

– Я всегда знал, что ты особенная. Признаю, что Истребительница – не первое, о чем бы я подумал, но это позволит мне расквитаться со старым пари. – Он слегка улыбнулся. – Я поспорил с Гонорой на пятьдесят фунтов, что однажды ты сможешь одолеть в бою любого из нас.

Упоминание Гоноры стало последней каплей.

– Я не хочу ни с кем состязаться. Это ничего не доказывает. Наличие боевых навыков в то время не делало кого-то из вас лучше меня. И точно так же мой статус Истребительницы не означает, что я стала лучше, чем раньше.

Он поморщился.

– Ты права. Я знаю. Просто… мне кажется, мы не с того начали.

– Ты про то, что ты сразу же согласился с тем, что мне не стоит обучаться и что вместо этого нам стоит поискать других Истребительниц?

Замешательство на его лице грело душу. Он в нерешительности сделал шажок в мою сторону, затем обратно. Часть меня – небольшая злая часть – радовалась тому, что он выбит из колеи. За что бы Лео ни брался, он всегда все делал правильно. А теперь он был в ступоре. И все из-за меня.

Он покачал головой.

– Я подумал, что кто-то должен предложить другие варианты помимо твоего обучения. Мне показалось, что ты против. Тебе не нужно делать что-то, что тебе неприятно или к чему ты не готова.

Я не могла винить его за то, что он догадался. И все же его готовность сбросить меня со счетов говорила о многом. Казалось, он действовал на благо мне, но я подозревала, что он просто продолжает видеть во мне беспомощного ребенка.

– Всем Наблюдателям иногда приходится совершать вещи, к которым они не готовы. Артемиду никто никогда не спрашивал. И не стоит делать исключение ради меня. Если это то, чего хочет Совет, тогда я готова.

Я рисовалась – самую капельку. Но мне и слышать не хотелось о прежней расстановке сил – той, где все силы полагалось иметь кому-то другому.

Голос Лео снова окреп, из его голоса ушло всякое колебание.

– Совет не должен быть важнее, чем ты. Никогда. Вот мой первый совет тебе.

– В качестве моего Наблюдателя?

– В качестве твоего друга.

– Пойду переоденусь, – огрызнулась я. – А затем мы можем приступить к обучению как Наблюдатель и Истребительница. А не как друзья.

Уходя, я увидела, как он побледнел. На секунду я почувствовала себя виноватой – он ведь на самом деле понял мои чувства. И это все же что-то да значит – что он верил в мою силу даже тогда, когда никто не верил. Но я взяла себя в руки. Мне ничего не нужно от Лео Сильвера. Если он должен стать моим Наблюдателем, что ж. Но мы никогда не станем друзьями снова. Это мой долг перед самой собой.

Лео и Гоноре было по шестнадцать. Нам с Артемидой и Ризом – тринадцать. В отличие от Артемиды, Риз прошел испытания на статус Наблюдателя годом ранее.

Тот, кто собирался стать активным Наблюдателем (и будущим членом Совета), должен был пройти серию испытаний – как для тела, так и для духа, – по итогам которых определялось, допустят ли его до обучения. В сообществе Наблюдателей были сотни различных позиций, но все они – оперативники, консультанты по магии, медсестры, библиотекари – были ниже статусом, чем полноправные Наблюдатели. Поэтому все стремились к тому, чтобы стать активным Наблюдателем.

Когда Артемида провалила испытания, она превратилась в девочку на побегушках. Она оказалась на скамейке запасных. Я хотела, чтобы она вместе со мной обучалась медицине и первой помощи, но наша мать прислала записку, где говорилось, что это будет «напрасной тратой ее способностей» – очевидно, что мне, с ее точки зрения, растрачивать было нечего. Риз в то время уже волновался из-за своего исследовательского проекта, который он должен был подготовить и представить перед Советом. Защита легендарного проекта Уэсли Уиндэм-Прайса, где он проследил происхождение вампиров вплоть до первого демона, который их создал, длилась семнадцать дней. Риз всегда говорил о нем с таким мечтательным видом, словно сожалел, что ему не довелось присутствовать на том заседании в силу возраста.

Другой Наблюдатель подготовил проект, посвященный вампиру по прозвищу Уильям Кровавый. Я как-то пыталась его прочесть, но Артемида вырвала его у меня из рук, сказав, что я до такого еще не доросла. При этом ей было столько же лет, но ей это не помешало ознакомиться с проектом. Она не проходила обучение на полноценного Наблюдателя, но у нее все равно был доступ к информации, которого у меня не было.

Лео и Гонора прошли испытания за три года до этого. Они показывали хорошие результаты и находились уже на финальной стадии, где их ждали последние экзамены, после чего они должны были получить статус полноправных Наблюдателей. До членства в Совете было еще далеко, но дорога перед ними открывалась прямая.

В их обязанности входило в том числе наблюдение за магической и физической подготовкой Риза. Артемида чаще всего тренировалась вместе с Ризом, но должна была стать его помощником.

В каком-то смысле ей все равно повезло. Она находилась рядом с эпицентром всех событий. Джейд перекинули в подразделение магических спецопераций. Имоджин, как и меня, не допустили даже до отборочных испытаний.

Иногда, когда Имоджин не нянчилась с Малышами, мы с ней забирались на балкон с видом на тренировочный зал. Уперевшись ногами в балюстраду, мы перегибались через перила и наблюдали за счастливчиками, которых обучали тем вещам, которые нам никогда не светили.

– Тебя это не бесит? – как-то раз спросила я ее.

Она пожала плечами.

– Они позволили мне остаться здесь, спасибо им за это. Мне некуда было идти. И я не похожа на мать. Мне не нужна власть. Я хочу приносить пользу. Так что если это действительно помощь – сидеть с Малышами, пока их родители занимаются важными вещами, – то я рада, что занимаюсь этим.

Имоджин мне нравилась, но я не могла ее понять. На ее месте меня бы это раздражало. И меня это на самом деле раздражало. Я наблюдала за тем, как тренируется моя сестра, как крепнет ее тело, которое должно было быть отражением моего, и я завидовала. Я хотела, чтобы и мне была присуща эта легкость. На тринадцатый день рождения мама подарила Артемиде оружие. Мне она вручила DVD со всеми сезонами «Скорой помощи» и «Надежды Чикаго».

Сначала я расстроилась, но потом решила, что это знак. Я все-таки на что-то была способна. У меня могла быть определенная роль. Так что я оставила прежнее увлечение и начала изучать все способы изувечить человеческое тело – и все способы его исцелить. Это было так же важно, пожалуй, даже важнее, чем уметь калечить.

К сожалению, прежним моим увлечением была поэзия. И все мои опусы были посвящены моей страсти к Лео, которую я лелеяла с тех пор, как годом ранее он появился из ниоткуда и спас меня. Во мне проснулся интерес к мальчикам, а из всех мальчиков самым обалденным был Лео. Когда он находился рядом, по моему телу словно пробегали электрические разряды. Я изрисовывала его именем и исписывала стихами тетрадь за тетрадью. Мы с Лео редко пересекались, но он всегда вел себя очень дружелюбно, и после каждой такой встречи я потом несколько дней витала в облаках. Иногда мы в один и тот же день обедали в местной столовой. А еще как-то раз, за полгода до этого, ему выдали два овсяных печенья, покрытых шоколадной крошкой. Каждый раз, когда вместо изюма был шоколад, становился поистине событием. А он, уходя, оставил одну из печенек на моем подносе. Я хранила ее до тех пор, пока та совсем не раскрошилась.

Даже тогда нас в замке было немного. Риз, Артемида, Джей и я. Имоджин. Лео и Гонора. Несколько стажеров, на пару лет старше. И Малыши – намного моложе нас. Но каждый раз, когда Лео обращал на меня внимание, я чувствовала себя особенной. В этом была настоящая магия.

Однажды, когда я сидела в тишине и одиночестве на балконе, в тренировочный зал вошла Артемида и бросила на пол стопку книг с заклинаниями. Я без особого интереса взглянула на это. Никто не знал, что я сижу на балконе. Предполагалось, что я не должна смотреть, как они практикуются в магии. Но я частенько оставалась в комнате, затаившись, чтобы хоть одним глазком заглянуть в недоступный мне мир.

– Я нашла все книги, которых нет в библиотеке, – сказала Артемида. – У нас в комнате стояла пара ящиков. Скорее всего, это старинные книги моего отца.

– О-о, – Гонора села рядом с Артемидой. – Это может быть интересно. Они так сильно ограждают нас.

Я ненавидела Гонору Уиндэм-Прайс. Артемида старалась во всем ей подражать. Гонора была жутко хитрой, а её язык – острым, как метательные ножи, с которыми она прекрасно управлялась. Она была остроумной и безжалостной, и когда Артемиды не было поблизости, она звала меня Хрипушей, намекая на мою астму. Она вела себя так, словно это мое уменьшительное имя. Но у меня уже было уменьшительное имя, и другое мне было не нужно, особенно такое грубое. И в довершение всего она была из Уиндэм-Прайсов. Вся их семейка была совершенно невыносимой.

Я решила не обращать на Гонору внимания и вместо этого сосредоточилась на Лео, который сражался на мечах с Ризом. Я любовалась изяществом и отточенностью его движений. От чувств, обуревавших меня, казалось, что в моем сердце разыгрался приступ астмы.

– Я принесу нам всем обед, – сказала Артемида и вышла, а я вернулась к своим медицинским учебникам. Моего отца убили выстрелом в голову. И это я исправить не могла. Но я могла исправить многое другое, если бы знала как. И я обещала себе, что все это узнаю. Разумеется, за исключением магических способов, поскольку моя мама наложила на них запрет.

Вот почему я не заметила, как Гонора взяла в руки книгу, которой не должно было там быть.

Она зашлась хохотом.

– Боже мой, это лучшие заклинания, о которых я когда-либо слышала. Хотите послушать?

Я едва прислушивалась, но слова показались мне знакомыми. Я окаменела.

О нет. Нет-нет-нет.

Пару месяцев назад у меня закончился запас тетрадей, и я отыскала пыльную старинную книгу по магии, где большинство страниц пустовали. Так что я записала туда лучшие образцы своего творчества, восторгаясь при мысли о том, что моя любовь, подобно заклинаниям, внесена в книгу с кожаным переплетом. Всякий раз, записывая стихотворение, я воображала, что это любовное заклинание, и оно откроет Лео глаза на то, что мы созданы друг для друга.

Риз оторвался от фехтования.

– Что это?

Я прокралась на балкон и наблюдала, оцепенев от ужаса, как Гонора читала стихотворение за стихотворением, одно постыднее другого. Но вдруг она не скажет, кому все они посвящены. Имя Лео упоминалось лишь пару раз.

Гонора, забравшаяся на скамью перед Лео и Ризом, явно была в ударе: каждое стихотворение она читала с таким видом, словно играла Шекспира на сцене. Она не произнесет его имени. Не произнесет. Но тут она посмотрела вверх – прямо на меня – и подмигнула.

Она знала, что я находилась там. Все это время знала.

– А вот это, – сказала она, – просто шедевр. Это акростих. Представьте, что начальные буквы в каждой строке читаются сверху вниз.

Она откашлялась.

Она выдержала паузу.

– Для тех, кто слишком туп и плохо улавливает на слух, это читается как АФИНА.

Вздернув бровь, она посмотрела на Риза. Мне хотелось убежать или завопить на нее, чтобы она прекратила. Но мое тело отказывалось повиноваться.

Гонора улыбнулась, обнажив великолепные белые зубы.

– Риз, а тут что у нас получилось?

Риз не поднимал глаз.

– Тебе не стоит это читать.

– Дай сюда, – Лео протянул руку, но она подняла книгу вне зоны его досягаемости.

– Это читается как «любит», – сказала она. – А вот и грандиозный финал:

– Это неправда! – простонала я. Все посмотрели на меня, а мое лицо, прижатое к балюстраде, было залито слезами. На самом деле я написала следующее:

Гонора не просто нашла, чем меня унизить, она умудрилась сделать это еще невыносимее. Совершенно невыносимым.

Дверь распахнулась.

– Итак, сегодня у нас на обед… Нина? Нина, что случилось? – Артемида поставила подносы и взбежала по лестнице ко мне. Гонора с багровым от смеха лицом захлопнула книгу.

Лео наставил меч на Риза.

– Вторая и четвертая формы, – сказал он, будто ничего не случилось. Как будто Гонора не выложила прямо перед ним все мои чувства. Как будто я не задыхалась от стыда и паники. Ему было плевать.

После случившегося я сказалась больной и провела в кровати неделю. Однажды утром кто-то оставил под дверью овсяное печенье с шоколадной крошкой. Я растерла его в пыль.

Закрыв глаза на худший момент в моей жизни, Лео просто-напросто продолжил тренировку. Печеньем этого не искупить.

Я отважилась покинуть комнату только тогда, когда узнала, что Лео с матерью отправились с миссией в Южную Америку. Вскоре после этого Гонора получила статус полноправного Наблюдателя, и ее отправили на оперативную работу – отслеживать демоническую активность в Ирландии.

Риз никогда не поднимал эту тему. Когда Артемида спросила, что меня так расстроило, я спросила в ответ, почему она провалила испытание. Она не ответила, и тема была закрыта. Я молилась, чтобы Лео никогда сюда не возвращался, и порвала в клочья каждую страницу, которая была осквернена моей глупой привязанностью.

Но стоило мне вернуться в комнату, и эта история рассеялась как дым. Итак, Лео вернулся. Ну и пусть. Я не собиралась думать об этом. В этом была одна из проблем Баффи – она всегда принимала слишком близко к сердцу отношения со своим Наблюдателем. Я смогу относиться к Лео как к напарнику. Спокойствие. Собранность. Сосредоточенность.

Только вот ни одно из этих трех слов ко мне не относилось. Я не могла сохранять спокойствие, когда столько всего происходит вокруг, и не в последнюю очередь – демон в сарае моего друга. Когда начнутся тренировки, убежать из замка будет нелегко. Я решила не переодеваться – важнее было проверить демона. К счастью, в комнате никого не было. Артемида, по всей видимости, все еще сопровождала мать. Я постаралась подавить подступившую горечь. Странно завидовать тому, что она патрулирует вместе с матерью, но я всегда завидовала тому, что в Артемиде нуждались. Мои дни зияли пустотой с небольшими перерывами на учебу и обязанности в замке.

Но я подозревала, что теперь и это изменится. Пусть даже и втайне.

Кое в чем Артемида могла бы сегодня помочь. Я могла бы упросить ее пойти вместо меня в тренировочный зал. Лео, не заметив подмены, был бы так восхищен, что признал бы, что мне не нужно обучение, и уехал бы. Отправился восвояси. Желательно, со скалы прямиком в море.

Я выскользнула из замка. В рассветной дымке свет играл нежными красками. На окраине лужайки, в тени деревьев, которые мечтали отвоевать эту землю обратно, находился сарай, где мы хранили оружие и инструменты, которыми редко пользовались.

Я изучила тяжелый амбарный замок. А затем начала гнуть его до тех пор, пока не раздался щелчок.

– Отлично, – прошептала я. Мне все еще не хотелось находить положительные стороны в статусе Истребительницы, но я не могла не признать, что свои фишки в этом есть.

Коробки и полки в сарае были помечены аккуратным почерком Артемиды. Она отсортировала цепи по материалу и размеру, а также по тому, наложены ли на них чары. В новом мире последнее уже не имело никакого значения, но я все равно оценила ее предусмотрительность. Я выбрала цепь среднего размера с браслетами для лодыжек.

На горизонте памяти маячили запястья демона – как липкая грязь, приставшая к подошве ботинка, которая мешает шагать. Застарелые синяки вокруг запястий говорят о том, что его держали пленником задолго до того, как он оказался в сарае у Киллиана. Я не знала, почему, но мне не хотелось усугублять его страдания. По крайней мере, пока мы не знаем, стоит ли убивать этого демона.

Я понимала, что, возможно, придется. Наблюдатели никогда не уклоняются от ответственности. Но в то же время я не хотела быть жестокой и, конечно, не хотела спешить с вынесением приговора. Предвосхищение насилия всегда вызывает насилие.

Перекинув оковы через плечо, я рванула к дому Киллиана. Думаю, что даже квадроциклы, которые мы держим в гараже, уступили бы мне в скорости. Приблизившись к дому, я перепрыгнула через забор во двор и вытащила ключ от замка из-под камня, где его спрятал Киллиан. Вздрагивая при каждом щелчке, я открыла дверь, всерьез размышляя, не поджидает ли меня демон, чтобы сожрать.

Он все еще был распростерт на земле. Я спрятала ключ под чашей с кристаллами на столе вне зоны досягаемости демона и прошла на цыпочках вперед, ожидая нападения. Затем меня охватил другой страх. Присев, я вгляделась в демона – он все еще дышал. Неуверенная в том, следует ли мне чувствовать облегчение или разочарование, я прикрепила цепь к балке и заковала лодыжки демона, попутно удостоверившись, что на его запястьях все еще надеты наручники. Демон не пошевелился, и я решилась на быстрый осмотр. Рана на лице затягивалась. Я неплохо поработала над ней. Мне хотелось потянуть его за руку, проверяя, что она обрела подвижность, но даже я понимала, что это было бы слишком.

Я посидела еще несколько минут, но демон так и не пришел в себя. Возможно, он никогда не очнется. Я понимала, что это неправильно, но от этой мысли мне стало грустно. Годы обучения медицине научили меня ценить жизнь во всех ее проявлениях, и, очевидно, к демонам это тоже относится. Одно дело – читать о демонах в книгах с пугающими картинками, и совсем другое – столкнуться с ними в повседневной жизни. Это существо не пугает, а вызывает жалость. Я понимала, что оно скорее исключение – достаточно вспомнить адскую гончую или гигантского монстра из другого измерения – но все же я радовалась, что не сообщила о нем Совету.

Заперев сарай, я перескочила через забор и легкой трусцой направилась на другой конец поселка к магазину, чтобы сообщить Киллиану новости. Мне хотелось проведать и его тоже. Убедиться, что с ним все в порядке. И я бы не отказалась от сладкого. После исчезновения магии Киллиан сменил ассортимент лавки: вместо магических атрибутов там теперь продавалась газировка на любой вкус. Правда, этим утром я бы предпочла чашку горячего шоколада. Дрожа, я обхватила себя руками и ускорилась. Мне нравилась эта крохотная деревушка. Серые скалы, соломенные крыши и мощеные улицы, которые, изгибаясь, вели к океану, словно дополняли погоду. В Шанкуме есть что-то естественное – как будто он сам по себе просто часть пейзажа. Даже его расположение кажется органичным – дома сгруппированы вокруг извилистой главной улицы. Многие города в Америке – словно вызов территории, на которой их построили. Но Шанкум ей принадлежит.

По улицам, словно призрак давно пересохшей реки, струился рассветный туман. Я представила, как он течет по мощеным дорогам по направлению к скалам и проливается в океан, точно водопад в замедленной съемке.

Туман сыграл со мной шутку. Мне показалось, что я заметила движение, и побежала быстрее, ощущая, будто меня преследуют.

Низкий рык подсказал: меня на самом деле преследуют.

Я остановилась как вкопанная напротив лавки с напитками. Я заметила Киллиана внутри – он спал на полу за стойкой. Дверь была надежно заперта. Он был в безопасности.

Пока что.

Я присела и, используя туман как прикрытие, обежала вокруг лавки и вернулась назад, надеясь с помощью этого маневра понять, кто меня преследует. Туман чуть рассеялся, и я увидела бешеные глаза и нездорового вида кожу с меховыми наростами, похожими на грибы.

Еще одна адская гончая. Откуда они берутся? Как она нашла меня? Принюхавшись, тварь рванула сквозь туман в моем направлении.

Во мне незамедлительно проснулось неодолимое желание —

Мышцы напряглись, сердцебиение участилось, к голове прилила кровь.

Я сделала глубокий вдох. Постаралась успокоиться, использовать силу Истребительницы, чтобы сдержать собственные конечности. Заставила себя думать как Наблюдатель, увидеть более широкую картину. Думать, думать, думать, а не действовать.

Дело не во мне. Есть ли общее звено между появлением двух гончих? Первая преследовала Киллиана. А теперь вторая находится в городке, а не в замке. Значит, первая гончая охотилась вовсе не на нас. Она разыскивала кого-то другого. Кого-то, кто связан с Шанкумом и с Киллианом.

И тут меня осенило: демон в футболке Coldplay.

После того, как я приковала его второй цепью, я не мыла руки. Вероятно, гончая выслеживала вовсе не меня. А первая гончая объявилась прямо позади Киллиана, который пришел к нам из дома, в котором, видимо, уже какое-то время прятался раненый демон. Друзья они или враги демону в футболке Coldplay, адские гончие разыскивали именно его. И я не собиралась им помогать. На чьей бы стороне они ни находились – я находилась на другой.

Однако Шанкум скоро должен был проснуться. Адские гончие зациклены на своей жертве с завидным упорством, но это не значит, что они не разорвут в клочья любого, кто попадется им на пути. Время играть в прятки прошло. Я выпрямилась и свистнула.

– Эй, песик! Сюда, песик, сюда!

Гончая замерла, недоуменно склонив голову. Затем, рыкнув, пришла в движение. Я развернулась и побежала, пытаясь выжать максимальную скорость. Гончие быстры, но я быстрее. Из моей груди непроизвольно вырвался радостный, подпитанный адреналином крик.

Я быстрее, чем демон.

Впрочем, всего чуть-чуть. Я мчалась по лесу, ветви цепляли меня. Я прыгала через бревна и огибала преграды. Было слышно, как гончая несется вслед за мной. Когда впереди показался замок, я поднажала еще, надеясь, что снаружи никого нет. Мне повезло. Я рванула на себя дверь склада, затем подпрыгнула и уцепилась за притолку, подтянув ноги к себе в ту секунду, когда адская гончая оказалась внизу. Промахнувшись, она пролетела вперед и врезалась в полки.

Спрыгнув, я захлопнула дверь, и гончая оказалась в ловушке. Переводя дыхание, я обдумывала ситуацию. Я заманила гончую прямо к своему дому. И заперла на складе с оружием и цепями, которыми можно было бы ее усмирить.

Проткните меня кто-нибудь. Почему мои мозги не работают так быстро, как ноги?

Я могу раздобыть оружие в тренировочном зале. Даже думать не хотелось о том, что я буду делать, когда выпущу гончую. Подумаю об этом ближе к делу. Теперь у меня есть собственный Наблюдатель, но к нему мне хотелось обращаться в последнюю очередь. Есть еще Артемида, но…

Я повернулась и завопила. За моей спиной стояла мать. Любопытно, что она заставила меня кричать от ужаса, а вот гончая – нет. Но только одна из них представляет для меня сейчас смертельную угрозу.

– Нина, – сказала она, – нам надо поговорить о вчерашнем.

Теперь она хочет поговорить? Из сарая раздался грохот. Кажется, рухнула полка. Мать нахмурилась, поглядывая за мое плечо.

Я схватила ее за руку, уводя прочь.

– Я делала перестановку. И одна из полок была плохо приколочена. Прости! Я все починю. Пойдем поговорим в замке.

Гончая бросилась на дверь. От такого напора весь сарай затрясся.

– Что у тебя там? – мать шагнула к постройке.

Я протянула руки.

– Ничего! Просто пойдем. Хорошо? Ну пойдем же.

– Открой дверь, Нина.

Обычно этот тон заставлял меня сжиматься, подобно черепахе. С тех пор, как мы воссоединились с Наблюдателями, она была больше членом Совета, нежели матерью. А я всегда подчинялась Совету. Возможно, теперь это часть моих новых способностей. Я вынуждена убивать демонов и вынуждена демонстрировать неповиновение Наблюдателям. Но я просто не могла сделать то, о чем она просила. Не в этот раз.

– Не открывай. Просто доверься мне. Я разберусь с этим.

Дверь снова вздрогнула. Раздался треск. Я испугалась, что она поддастся до того, как я решу, что же делать. И ровно это и произошло.

Адская гончая, ощерившись клыками и когтями, вырвалась наружу. Я оттолкнула маму и откинулась на спину, используя инерцию и ноги, чтобы перебросить гончую через себя. Она врезалась в дерево. Я вскочила на ноги и повернулась к ней, сжав кулаки. Я не сводила взгляда с адской гончей. Но часть меня ликовала оттого, что мама была здесь. Она увидит, на что я способна.

Она увидит, что хоть она и не пыталась спасти меня все эти годы, я могу спасти ее.

Пусть она не обращала внимания на меня, когда я была просто лекарем у Наблюдателей, теперь, когда я Истребительница, она не сможет отмахнуться от меня.

Гончая неслась ко мне. Я покрепче встала на ноги, приготовившись к столкновению, и тут…

Три громких хлопка. Бездыханная гончая рухнула на землю.

В ушах звенело. Обернувшись, я заметила пистолет в руках матери. Ее лицо было суровым и холодным, совсем как металлическая машина смерти в ее руках. Я была не в силах пошевелиться, в шоке и ужасе от этой картины.

Мой отец мог погибнуть от клыков вампира, но на самом деле его убил пистолет. Как она могла пользоваться им? Как она могла просто держать его в руках?

Затем меня пронзила еще более кошмарная мысль: что, если это пистолет моего отца?

Мать бесстрастно разрядила всю обойму в голову адской гончей. Я отвернулась, к горлу подкатила тошнота, когда я увидела, как тело демона дергается под градом пуль.

Она убрала пистолет в кожаную кобуру, которую я раньше не замечала. Теперь понятно, почему она всегда носит безразмерные пиджаки. Давно она прячет там пистолет? Ее слова ранили, словно пули.

– Миру больше не нужны Истребительницы. Чтобы ты там себе ни воображала, это не твоя миссия. Ты не Избранная.