Глава 8

Я УСТАВИЛАСЬ НА НОЖ – ОН ТОРЧАЛ, все еще подрагивая, в двери, в том самом месте, где еще секунду назад находилась моя голова. Я растянулась спиной на полу. Мое тело знало, как увернуться от угрозы, пусть даже мозг не знал.

– В подобной ситуации, – голос Брэдфорда Смайта звучал так, будто он читал наизусть лекцию по геометрии, – тебе надлежит поймать нож. Таким образом ты избежишь ранения и получишь оружие, которым можно обороняться.

– Я буду помнить об этом, когда в следующий раз кто-нибудь швырнет мне в голову нож! – Я поднялась в гневе, а затем замерла. Потому что в тренировочном зале находился не только Брэдфорд «Доброе утро, а вот и нож» Смайт. Здесь была Ева Сильвера.

И Лео.

Я внезапно осознала – и это вызвало куда больше паники, чем нож, – что я отправилась сюда прямиком из постели. Мои волосы с одной стороны слежались, с другой – были всклокочены. На лице, скорее всего, остались следы от подушки. И одета я была во фланелевую рубашку на три размера больше… а пижамные шорты были настолько короткими, что казалось, будто их и вовсе нет. Мои безумные сны так затуманили разум, что я забыла переодеться в более подходящую для уклонения от ножей одежду. Которую для начала надо было позаимствовать у Артемиды. Но я рассчитывала на то, что на встрече мы будем разговаривать, и никто не станет покушаться на мою жизнь.

– Привет, Афина, – сказал Лео.

Я и забыла. Он единственный здесь, кто звал меня настоящим именем. В детстве я для всех была Афиной, но после пожара и недолгого пребывания в больнице я ненароком превратилась в Нину. Из греческой богини я стала той, кому нужна забота, и получила уменьшительное имя. От того, как Лео произносил мое имя, внутри все трепетало, потому что мне казалось, что это значит, что он замечает меня, или уважает меня, или хочет на мне жениться, когда мы вырастем, и мы станем идеальной парой Наблюдателей и будем спасать мир бок о бок, а в свободное время кататься на лошадях вдоль морского побережья под радугой.

(Одно из стихотворений было как раз об этом. Никогда в своей жизни я не была столь плодотворна, как в период поэзии, посвященной Лео.)

Я потянула рубашку вниз, и одно плечо обнажилось. Во имя всех демонов, я еще и лифчик не надела. Когда я представляла, как снова встречусь с Лео – не так уж часто, на самом деле, потому что я была уверена, что он погиб, и мне было легче не думать о нем вообще, – это всегда было очень драматично. Например, он был опасно ранен, и только моя находчивость помогла остановить кровотечение и спасти ему жизнь. Или… вообще-то, все варианты подразумевали, что он был опасно ранен. Это обнадеживало. И это значило, что смущен будет он, а не я.

И ни один из этих вариантов не предполагал, что он будет деловито стоять рядом со своей матерью, а я буду в пижаме.

Боже, как я ненавидела его.

– Нина? – подала голос Ева.

Я торопливо застегнула две верхние пуговицы на рубашке и посмотрела на нее. Она была одета в деловом стиле, как и во время встречи, которую мы подсмотрели, но сменила пиджак на темно-сливовый. Ее помада снова подобрана в тон. Я помнила, что я не должна была присутствовать на собрании, поэтому их появление должно было изумить меня.

– Привет! Ого, вы вернулись.

Ее губы изогнулись в ироничной улыбке.

– Я прекрасно осведомлена о секретах этого замка. А именно о том, что никаких секретов здесь нет. Не стоит изображать удивление.

Я поспешно сменила тему, не желая раскрывать тайные ходы.

– Как здорово, что вы не умерли!

О боже, мне пора заткнуться.

– В смысле, мы так считали. Что вы умерли. И это было так печально!

Прозвучало так неуклюже и неискренне, что я почувствовала себя отвратительно: пусть я и мечтала никогда больше не видеть Лео, представлять, что они с матерью погибли, было ужасно.

– Это… э-э-э…. классно, что кто-то оказался жив. Обычно все наоборот. Эй, ни у кого не завалялось еще одного ножа, который можно в меня швырнуть?

Раздался смешок – это был Брэдфорд Смайт. Затем он сделал строгое лицо, его кустистые брови почти заслонили глаза, словно испанский мох, свисающий с дерева.

– Нина, дитя мое, ты Истребительница.

Сил притворяться удивленной не было. Я пожала плечами. Этот жест хорошо отражал всю гамму моих чувств.

Он продолжил:

– Теперь, когда ты Избранная, у тебя есть обязанности. Жизнь Истребительницы никогда не бывает легкой, хотя теперь ты не единственная. Наш долг – обучить тебя, подготовить тебя к будущим испытаниям. Конечно, обучение будет трудным. Это крайне необычная ситуация.

Сложив руки за спиной, он вышагивал по комнате, задумчиво глядя на стены. Вдоль них валялись маты, тренировочное оружие, настоящее оружие. Я собралась с мыслями, пока он замер между ужасного вида булавой и цепями.

– Мы не сможем провести полноценный ритуал Крусиаментум, когда тебе исполнится восемнадцать. Ты воспитывалась в нашем сообществе, так что знаешь все о мышечных релаксантах и супрессорах адреналина, которые мы тайком вводим, чтобы Истребительница сразилась с вампиром без своих обычных способностей.

– Точно, – я надеялась, что взгляд не выдает моего изумления. – Конечно, я знаю об этом, так что нет никакого смысла проводить его, когда мне исполнится восемнадцать, а это будет только через два года. Так что да, обойдемся без этого испытания. Уберем его из расписания. И раз уж речь зашла об этом, я вообще-то никогда не соглашалась быть Истребительницей. И не говорила, что я буду тренироваться. Давайте возьмем паузу и подумаем, правда ли это лучший выбор для всех нас.

Для меня.

– Мы же никогда не пытались найти других Истребительниц. Может, нам стоит это сделать до того, как мы все вступим в партию «Ура, Нина теперь убивает монстров», потому что это довольно плохая партия.

Впервые за все время Лео проявил интерес к разговору. До этого его лицо ничего не выражало. Теперь же на нем проявилась тревога. И, кажется, нетерпение.

– Афина права. Истребительница больше не единственная. Мы не можем просить ее делать то, чего она не хочет…

– Мы не просим, – перебила его Ева. – Но мы и не приказываем, Нина. Неважно, хочешь ты пройти обучение или нет, ты все равно Истребительница. Это нечто чудесное и, я уверена, довольно головокружительное и пугающее. Но отрицание ничего не изменит. Это было бы безответственно. Даже опасно.

Я вздрогнула, вспомнив слова Артемиды о заряженном ружье в руках ребенка. Лео посмотрел на меня. Он едва заметно покачал головой. Очевидно, что он был не согласен с матерью. И поэтому я еще внимательнее прислушивалась к ней.

Ева сократила расстояние между нами, положив руки мне на плечи.

– Ты всегда так много была готова дать Наблюдателям, но твоей помощью никогда по-настоящему не пользовались, у тебя не было возможности занять свое настоящее место среди нас. Это прекрасная возможность для нас поучиться у тебя. Пришло время занять место в Совете, оно твое по праву. Твой отец хотел бы этого.

Мне по-прежнему не хотелось быть Истребительницей, но Ева смотрела на меня с такой надеждой и теплотой, что мой страх частично растворился. Хотел бы этого мой отец?

– Я думаю… Думаю, мы можем попробовать.

Ева просияла.

– Умница!

Отпустив мои плечи, она огляделась вокруг.

– Полагаю, ты проходила базовую боевую подготовку?

Это предположение задело меня, но с ее стороны было очень любезно проявить некоторое сомнение.

– Мне не позволили. Мама запретила. Но я прочла большинство учебников! И я умею оказывать первую помощь. Я работала лекарем в замке. Очень хорошо накладываю швы. И ледяные примочки. Я эксперт по ледяным примочкам.

Она улыбнулась, и в ее улыбке была подлинная радость. Ни тени осуждения или насмешки. Я была так рада, что здесь находилась именно она, а не эта курица Ванда Уиндэм-Прайс.

– Чудесно. Я очень рада, что твои умения выходят за рамки стандартного обучения потенциальных Истребительниц. Хорошо разбираешься в демонах?

– Лучше не бывает! Я суперзнаток демонов. Назовите любого демона, я расскажу вам про него.

На самом деле в демонах лучше всего разбирается Риз, но он любит поболтать, а я не прочь послушать. Я в основном изучала людей, но все равно я знаю больше, чем среднестатистическая Истребительница. И уж точно больше, чем Баффи, которая была печально знаменита своим нежеланием самостоятельно учиться или проводить исследования.

Руперт Джайлз всегда нянчился с ней. А теперь он мертв, как и мой отец. Хотя обычно Наблюдатели живут дольше Истребительниц.

Но Баффи никогда не соблюдала статус-кво.

– Д’Оффрин, – сказала Ева. – Что ты знаешь о нем?

– Ой, этого я знаю! – Я в восторге захлопала в ладоши. Обычно демоны не вызывают у меня такого энтузиазма, но было в Еве что-то такое, отчего мне отчаянно хотелось заслужить ее похвалу. Может быть, потому, что я чувствовала, что ей не все равно, что она на моей стороне. Лео перевел взгляд с меня на дверь и сложил руки за спиной.

– Д’Оффрин – настоящий демон, не получеловек. Он способен уговорами превращать людей в демонов отмщения. Никто не знает его слабого места. В это измерение он является только тогда, когда его призывает демон отмщения или появляется новый кандидат. – Я помедлила, размышляя. – Но… теперь, когда порталы, связующие с демоническими измерениями, запечатаны, как он может сотворять демонов отмщения? Думаю, никак. Так что отлично. Одно очко в пользу мира без магии.

– А тебе известно, где он находился на земле, когда порталы исчезли?

Я пожала плечами, жалея, что мне нечем ее впечатлить.

– Без понятия.

Вместо меня ответил Брэдфорд Смайт.

– Полагаю, он застрял здесь. У него есть базовые демонические способности, но из-за отсутствия магии он мало на что способен.

– Неужели никому в голову не пришло, что сейчас самое время охотиться на демонов вроде Д’Оффрина? – Ева наморщила лоб.

– У нас нет ресурсов, – судя по голосу, Брэдфорд не обиделся. Просто погрустнел. – Ты всех видела, дорогая, больше никого не осталось.

Ева улыбнулась мне, ее лоб разгладился. Я обнаружила, что невольно выпрямилась.

– То, что я вижу здесь, – это более чем достаточно для начала.

Я покраснела, но мне было все равно. Я понятия не имела, как мне не хватало этого ощущения – на меня с гордостью и надеждой смотрел признанный в сообществе Наблюдатель. Никто никогда не поздравлял меня, если я осваивала новую технику накладывания шин, не хвалил мое умение измерять пульс. А Ева не только была уверена в том, что я Истребительница… она этому радовалась. Вероятно, единственная из всех.

То, как она смотрела на меня, вселяло в меня чувство, что у меня получится. Возможно, ей стоило рассказать про демона Киллиана. Надо еще присмотреться к ней и дождаться, пока поблизости не будет Брэдфорда Смайта, но я уже чувствовала облегчение от того, что смогу переложить это бремя на кого-то более знающего.

– Хелен не должна об этом знать, – вздохнул Бернард. – Она хочет как лучше, но все… очень сложно.

Ева кивнула.

– С семьей всегда так.

Наклонив голову, она повернулась ко мне.

– Хотела спросить про время. Когда именно ты почувствовала изменение? Это должно было случиться до того, как Семя Чудес было уничтожено.

– Думаю, это как раз тогда и случилось. Поэтому я никому и не сказала, что странно себя чувствовала. Там был огромный демон и что-то вроде магического толчка, и мы оказались забрызганы демонической слизью. И тогда я почувствовала… как бы это сказать, будто меня разобрали на части. Как будто в моем теле все перевернулось, и это была не я, но с другой стороны, это была больше я, чем когда бы то ни было. Я боялась, что это связано с демоном, поэтому предпочла не обращать на это внимание. А затем напала адская гончая, и мое тело просто среагировало.

На лице Евы проступило потрясение.

– Нина, если ты стала Истребительницей в самый последний момент перед тем, как магия была уничтожена, это значит, что ты последняя Истребительница. За всю историю. Последняя в роду, который тянется от самой первой Истребительницы.

Эти слова тяжким грузом легли мне на плечи. Я не хотела такой ответственности. Я не просила о ней. Но кое-что имело смысл: я последняя, кого избрали. Некоторые правила неизменны.

Ева снова обняла меня за плечи, затем оглянулась вокруг, словно обдумывая план действий.

– Мы будем обучать тебя втайне. Брэдфорд прав: твоей матери не стоит об этом знать. И честно говоря, мне наплевать на мнение Ванды. Руфь, скорее всего, будет колебаться.

Я все еще не была в восторге от идеи обучения, но Ева так поддерживала меня, что мне не хотелось быть неблагодарной. Да и вообще, тренироваться – не значит стать полноценной боевой Истребительницей. Это просто позволит понять, как сильно я изменилась, а это важно. Я на это надеялась.

– Можно попросить Риза помочь.

Я чувствовала себя предателем оттого, что выбрала не Артемиду – которая уже предложила мне свою помощь, – но с Ризом было бы гораздо проще. Мне будет легче, если на моей стороне будет союзник. Если кто-то и должен помогать Еве, то пускай это будет Риз, а не Лео. Последний прямо-таки излучал холод. С того момента, как его исключили из разговора за то, что он поддержал идею, что мне не стоит тренироваться, он словно отсутствовал в комнате.

Ева покачала головой.

– У Риза полно своих занятий. И мы не хотим заставлять его лгать твоей матери. Лучше держать это в тайне. От Риза, от Имоджин, от Джейд. В Совете только двое будут знать – я и Брэдфорд.

– Артемида уже знает.

– Хорошо. Но самые близкие отношения у тебя должны быть с твоим Наблюдателем.

Она считала, что мне нужен собственный Наблюдатель. Я находила это забавным. Как если бы я выросла в семье гонщиков, а потом мне бы сказали, что мне нужен личный водитель. Брэдфорд слишком стар – по крайней мере, я на это надеюсь. Это будет Ева. Я с раскаянием вспомнила свои фантазии о том, как она будет тяжело ранена, а Лео упадет к моим ногам, рыдая от благодарности, что я спасла жизнь его матери, после чего я спокойно и холодно отвергну его.

Да, я не хотела быть Истребительницей, но если Ева будет моим Наблюдателем, возможно, это будет вполне терпимо. Может быть, я смогу проявить себя. Я докажу маме, как она ошибалась, когда пыталась держать меня в стороне. Я докажу Артемиде, что ей не стоит больше обо мне беспокоиться. И, черт возьми, может быть, я даже покажу Баффи, какой на самом деле должна быть Истребительница. Я могу избежать того, что меня возмущало в ее истории, постоянного противостояния между Наблюдателями и Истребительницами. Должен быть другой способ защитить мир, способ, который не основан на чистом насилии. И я найду его.

– Нетрудно будет сохранить это в секрете от мамы, – сказала я. – Она все равно никогда не обращает на меня внимания.

– Прояви терпение, – сказал Брэдфорд. – Она так много потеряла. Она слишком старается тебя защитить. Но я считаю, что опаснее будет не тренировать тебя.

Не думаю, что он хорошо знает маму. «Защитить» – это не про нее. Холодная. Непреклонная. Даже коварная, как мы теперь знаем. И я бы не стала применять слово «защита» к женщине, которая бросила меня в огне. Я уверена, что единственная причина, по которой она не желает признать, что я Истребительница, – это потому что она ненавидит Истребительниц.

Я тоже их ненавидела. Хотя, возможно, я ненавидела их только потому, что Баффи – Истребительница. Та девушка в деревне из моего сна этой ночью была классной. Если бы кто-то мог ей помочь, возможно, ей даже не пришлось бы умереть. Я хочу быть и Истребительницей, и Наблюдателем.

– Моя сестра сказала, что поможет мне с обучением, – сказала я. Раз с Ризом не прокатило, Артемида должна подойти.

Ева покачала головой.

– Хорошо, что она знает, если, конечно, она не расскажет вашей матери. Но у Артемиды нет достаточных навыков или опыта, чтобы обучать тебя.

– Это неправда, она…

– Артемида исключительно способная. Но она не прошла полноценного обучения. Она скорее помощник, чем член Совета. Мы должны дать тебе самое лучшее, Нина. Ты слишком важна.

Мое эго раздулось, но я не обратила на это никакого внимания. Никогда еще я не была важна в этом замке, никогда еще меня не ценили выше, чем Артемиду. Никогда.

Так что я кивнула.

– Прекрасно, – сказала Ева. Я подалась вперед, ожидая, что она меня обнимет. Мечтая об этом. Но Ева протянула руку к Лео, и ее глаза загорелись подлинной материнской гордостью:

– Я уверена, что ты и твой новый Наблюдатель идеально подходите друг другу.