Глава 27

– ПРОРОЧЕСТВА СЛОЖНО ТОЛКОВАТЬ.

Я подпрыгнула: Лео снова застал меня врасплох.

– Это… Это не то, что ты думаешь, – заикаясь, пробормотала я.

– С пророчествами всегда так.

– Нет. То есть… Не знаю, что я хотела сказать. Боги, я вообще ни в чем теперь не уверена.

Я отодвинулась к стене. К моему удивлению, Лео сделал то же самое и уселся рядом со мной. Он был выше меня – я могла бы опустить голову ему на плечо, и мне не пришлось бы менять для этого позу.

– Я могу помочь?

Я теребила в руках потрепанное лоскутное одеяло Артемиды. Теперь оно предстало передо мной в ином свете – как и ее половина одежного шкафа. Нравится ли ей вообще черный цвет? Я никогда не спрашивала. Мне казалось, что она должна быть счастлива, ведь она живет такой волнующей жизнью. И она никогда не давала понять, что это не так. Я всегда сразу делилась своими заботами или недовольством своей жизнью. Но часто ли я спрашивала Артемиду о том, что она хочет от своей жизни?

Я никудышная сестра.

Я знаю, каково это – быть той, кого оставили позади. Но каково было ей мучительно наблюдать, как я исчезаю в дымовой завесе? Она никогда не должна была терзаться чувством вины из-за того, что ей неподвластно. Ей не стоило взваливать на себя эту ношу – помогать мне, быть лучшей во всем, поступать все время правильно – пытаясь искупить то, что выбор был сделан в ее пользу.

Я откашлялась. Лео терпеливо ждал, пока я заговорю. А мне необходимо было выговориться.

– В общем, как ты знаешь, у меня есть дневниковые записи отца. Он упоминал некое пророчество, и меня осенило, что я его уже переводила. И… кажется, оно касается нас. «Когда исчезнут надежда и чудеса» – возможно, имеется в виду Семя Чудес. Оно уже погибло, а значит, обратный отсчет уже запущен.

Лео взял перевод пророчества и перечитал его.

– Твоя мама – не единственный ребенок Истребительницы. Конечно, это довольно редко встречается, потому что…

Он осекся. Причина повисла в воздухе: потому что Истребительницы долго не живут. Лео подался вперед, не став продолжать мысль.

– У других Истребительниц тоже были дети. Кое-кто из них даже одного примерно возраста с твоей мамой. Робин Вуд, например. Наблюдателем его матери был Кроули.

– Не припомню никаких Кроули.

– Мама говорила, что он был неплохой парень.

Сплошное прошедшее время, когда мы говорим о Наблюдателях. Скоро все, что связано с Наблюдателями, окажется в прошедшем времени.

– А у этого Робина есть дети-близнецы от Наблюдательницы?

– Пока нет, – Лео старался говорить оптимистично, но затем пожал плечами. – Ну хорошо, это вряд ли случится, учитывая резкое сокращение в наших рядах. И все-таки это может не иметь к тебе никакого отношения.

– А вот мои родители так не думали.

Голос Лео был мрачным, как темнота, которая простиралась за окном.

– Наши родители всегда думают, что знают о нас больше, чем мы сами. Они принимают за нас решения раньше, чем мы осознаем, что они диктуют нам, как жить.

– Но сам подумай, сколько плохого случилось. Мы прожили здесь два года в полной секретности. Нас никто не мог найти. Никакого насилия. Никаких нападений. И вот мы узнаем, что я Истребительница. И понеслось – демоны, смерть, хаос!

– С тем же успехом ты можешь приписать это нашему с мамой возвращению.

Я закатила глаза:

– Конечно. Вот только первая адская гончая напала на нас до того, как вы приехали.

Он помолчал, поджав губы, а затем продолжил:

– Но ведь это нападение случилось не после того, как ты осознала, что ты Истребительница. Наоборот, ты поняла, что Истребительница, когда убила адскую гончую. И не стоит забывать о Гоноре. Она никак не связана с твоей матерью, но при этом она как-то замешана в происходящем. Здесь могут твориться совершенно разные вещи. Они не обязательно взаимосвязаны.

Я стукнулась затылком о стену.

– Час от часу не легче! В этом случае нам нужно раскрыть еще больше загадок. Боги, а мне-то казалось, что у меня сложная жизнь, когда я волновалась о том, как раздобыть медикаменты для моего медпункта, и пыталась убедить Совет, что нам нужно меньше времени уделять боевым искусствам и больше – медитации.

– Твоя жизнь и тогда была сложной. Здесь нелегко взрослеть. Столько тайн – часть из них, будучи Наблюдателями, мы храним, а часть – вынуждены хранить.

У меня в голове не укладывалось, что мама хотела отослать меня в интернат. Туда, где учатся все эти обычные подростки, которые понятия не имеют, что на самом деле творится в мире. Никто из них никогда не сможет понять меня так, как Лео. И он прав насчет нашего взросления. Когда мне было тринадцать, я не ошиблась в нем: он и впрямь видел меня насквозь. И до сих пор видит.

Мне хотелось взять его за руку, но не хватило смелости.

– Возможно, именно поэтому она так противится тому, что я Истребительница. Ей известно это пророчество. И она боится, что мое превращение в Истребительницу означает, что близится срок его исполнения.

Лео повернулся ко мне лицом. Его глаза были настолько темными, что казались черными. Заметно было, что он плохо спал, его скулы резче обозначились от усталости, а щетина, темневшая на подбородке, почему-то придавала ему беззащитный вид.

– Афина, я знаком с тьмой. Мне знакома жажда, которая ввергает все в хаос. В тебе нет ни следа от этого. Ты всегда была и будешь олицетворять добро – неважно, Истребительница ты или нет, – он замолчал, внимательно глядя на меня, и на одно мучительное мгновение мне показалось, что он поцелует меня.

Но он улыбнулся, и на его лицо скользнула привычная маска. За ней исчез настоящий Лео. Он спрятался от меня, использовав свой защитный механизм, который выработал за то время, что он провел вдвоем с матерью, уверенный, что все его друзья погибли. Он боялся полюбить кого-то. Поэтому я была поражена, когда он наклонился и прижался мягкими прохладными губами к моему лбу.

– Спи, Истребительница. Я твой Наблюдатель. Я буду искать и наблюдать, и мы во всем разберемся утром.

Он сполз с кровати на пол и, взяв стопку книг, которые я позаимствовала у Риза, положил их поверх тома с пророчеством. Я легла на бок, но не стала отворачиваться. Мои глаза слипались. Но даже с закрытыми глазами я продолжала видеть его перед собой.

Мне снился пожар.

Но в этот раз я была не одна. Я смотрела, как мать уносит Артемиду, проходя прямо сквозь огонь, который не причинял ей вреда, но чувствовала присутствие сотен чужих сознаний.

– Боже, – послышался чей-то голос, – меня уже в третий раз сюда затащило. Никому другому такие сны не снятся. Так что или тащи сюда маршмеллоу, или засунь свои переживания куда подальше.

Я повернулась и увидела яркую брюнетку с полными губами, большими карими глазами и насмешливым выражением лица. Она сидела посреди пожара.

– Послушай, малышка, неважно, что случилось когда-то. Сейчас у тебя жизнь на все сто. Просто отпусти это.

– Но… – начала было я, задыхаясь и кашляя из-за дыма. Но на самом деле я больше не вдыхала дым.

Брюнетка подмигнула мне.

– Ну же, я в этом профи. Однажды я провела в мире сновидений целый год. Правда, в те времена связаться можно было только с одной Истребительницей. А я не люблю подглядывать за Би.

Она протянула мне руку, и я ее взяла. Она дернула, и —

Я никогда раньше не бывала на подобной вечеринке. Не уверена, что такую вечеринку вообще когда-либо устраивали. Мерцали огни, ревела музыка, и повсюду неистово танцевали девушки.

– Вот это уже лучше! – Брюнетка снова подмигнула мне. – Поживи немного. Никакой жаровни, никакого пожара. Ты Истребительница. Наслаждайся этим! – И она, танцуя, растворилась в толпе.

Я осталась одна, но не чувствовала себя в одиночестве. Я вдохнула энергию вокруг себя, жизнь, пульсирующую в этом множестве невероятных, сильных, яростных девушек. Мы то и дело пересекали очень тонкую грань между вечеринкой и разгулом. Я откинула голову, закрыла глаза, чувствуя, как ритм прошивает меня до глубины души и зовет меня забыться.

Но мне стало страшно. Я не хотела забываться. К чему это приведет? Я стану настоящей Истребительницей? Охотницей?

Я разрушу мир?

Я попятилась, и комната вокруг меня закружилась в ярких всполохах света, исчезая из виду.

Я очутилась на крыше. Одна. Видимо, сюда отправляются Истребительницы, когда им грустно или они чувствуют себя ничтожествами. На краю сидела Баффи, глядя на спящий город.

– Я никогда об этом не просила! – закричала я.

Она повернулась ко мне, и я увидела ее профиль.

– Я тоже.

– Я разрушу этот мир, и все из-за тебя!

Она вздернула бровь.

– При чем тут я?

– Если бы я не стала Истребительницей, я бы точно не смогла разрушить мир.

– Что же, если ты собираешься разрушить мир, я не дам тебе этого сделать.

– Давай, попробуй! – Я покачала головой, озадаченная собственной реакцией: мне вовсе не хотелось разрушать мир. Я наделась, что если до этого дойдет, кто-то сможет меня остановить. Почему же я тогда так думаю, так чувствую? Внутри меня клубилась ярость, вихрь тысячелетий боли, гнева и могущественных сил, но я не могла от него избавиться. Я – конечная точка. Все эти чувства замкнулись во мне. Я закрыла глаза. Мне хотелось столкнуть ее. Мне хотелось…

Будильник на тумбочке показывал 3:25. В тусклом зеленом свете была видна смятая постель.

Но у меня нет будильника с зеленым дисплеем.

Это не кровать Артемиды. Это кровать Киллиана. Он мотал головой из стороны в сторону и стонал, словно пытался проснуться.

Над ним клубилась тьма, постепенно обретая форму.

Я подскочила в постели, сердце бешено билось. Часы на тумбочке – цифры были красные, а не зеленые, – показывали 3:24.

– Киллиан! – я свалилась с кровати Артемиды. Лео не было в комнате. Киллиан в смертельной опасности. Я не сомневалась, что это был демон, но не была уверена, что смогу с ним справиться. На кону стояла жизнь Киллиана, и она не должна была зависеть от моих умений.

– Артемида! – я выбежала в коридор, одновременно натягивая обувь и кожаную куртку сестры, и замолотила кулаками по двери Джейд. – Артемида, возьми оружие!

Из комнаты выглянула заспанная Артемида.

– Что происходит? – Риз стоял на пороге своей комнаты, через две двери от Джейд. На щеке у него остался след от подушки, а очки сидели криво.

– Киллиан в опасности!

Риз, не раздумывая, кинулся обратно в комнату и вернулся с мечом, двумя кольями и ножом. Я взяла кол и засунула за пояс джинсов. Я знала, что этот монстр – не вампир, но кол в моих руках казался мне самым подходящим оружием.

– Бежим! – Он рванул по коридору. Артемида бросилась следом, даже не надев обувь.

– Я возьму машину и поеду следом, – сказала Джейд, наконец-то осознав, что происходит. Я побежала к выходу из замка.

– Я не могу вас ждать, – бросила я, обогнав Артемиду и Риза.

– Тебе и не нужно. – Риз указал на сарай, где мы хранили оставшиеся вездеходы. Он был заперт. Я пнула дверь, и она слетела с петель. В темноте вырисовывались массивные силуэты.

Я побежала дальше. Я услышала, как завели двигатели, и вездеходы помчались вслед за мной.

– Кто на него напал? – крикнула Артемида. Мотор взревел – она поднажала, чтобы поравняться со мной.

– Не знаю! – я увернулась от ветки и перепрыгнула через поваленное дерево. Артемиде и Ризу пришлось остаться на тропинке, а я бежала вдоль нее по заросшему лесу.

– Я видела сон! Такой же, как про Брэдфорда Смайта.

Риз до максимума выжал педаль газа. Я тоже ускорилась.

Пожалуйста, твердила я, пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет самая неловкая ночь в моей жизни. Пусть это будет лишним подтверждением, что я не гожусь на роль Истребительницы, что мои сны – всего лишь продукт усталого разума, где роятся мысли о демонах, заговорах и пророчествах о конце света. Пожалуйста, пусть окажется, что Киллиан спокойно сидит на кровати и смотрит Евровидение.

Мы добрались до дома, входная дверь была приоткрыта. Эта темная щель пронзила меня, словно нож.

– Киллиан! – завопила я. Риз и Артемида соскочили с вездеходов с оружием наперевес. Я бросилась по лестнице в спальню.

– Киллиан! – я вломилась в комнату, спотыкаясь в темноте. Он лежал в кровати. Один.

И не дышал.

– Нет! – Я кинулась к нему, пытаясь нащупать пульс. Пульса не было. Но кожа была еще теплой. Я сделала глубокий вдох, вспоминая все, что я знала. Все, к чему я готовилась. Я осторожно уложила Киллиана на пол и начала искусственное дыхание.

– Нина? – взвыл Риз.

– Там кто-то есть! – закричала Артемида снизу. – Окно!

Раздался треск.

В это мгновение у меня был выбор. Истребительница внутри меня была готова сбежать вниз. Начать охоту. Найти и убить этого демона, чтобы он никогда больше никому не смог причинить зла. Я знала, что у меня получится, если я не буду медлить.

Но я сделаю это ценой жизни Киллиана. Я не могла оставить его, зная, что у меня есть шанс спасти его. Сжав волю в кулак, я подавила инстинкты Истребительницы, успокоила ярость, бурлящую в венах, и прикоснулась губами ко рту Киллиана. Мои легкие дышали за нас обоих. Я старалась сдержать свою силу и аккуратно давить на его ребра, напоминая его сердцу – его чудесному сердцу, – в чем заключается его задача.

– Пожалуйста, – прошептала я, вдувая воздух в его легкие.

В комнате стояла оглушительная тишина.

Но вот, наконец, Киллиан задышал. Положив руку на грудь, он судорожно закашлялся.

– Что… Ох, мои ребра…

– Киллиан! – Я порывисто обняла его, и он завопил от боли.

– Прости! – Я отодвинулась от него подальше. – Твое сердце остановилось. Мне пришлось делать искусственное дыхание.

Риз опустился на колени возле нас и взял Киллиана за руку.

– Ты был мертв, – прошептал он.

– Понятно, почему я чувствую себя такой развалиной. Быть мертвым довольно утомительно, – прикрыв глаза, Киллиан сжал руку Риза. – Классно быть живым.

Он снова закашлялся и поморщился.

– Кажется, у меня сломаны ребра.

– Это часто случается при реанимации. – Я виновато разглядывала ковер. – Это не потому, что я не соизмеряла силу. Я была осторожной.

Мою ладонь накрыла чужая рука. А затем Риз обнял меня. Он весь дрожал.

– Спасибо.

– Я… Артемида! – Я кинулась вниз. Окно во двор было разбито. Я выбежала наружу.

Артемида перепрыгнула через забор во двор, на поясе висел меч.

– Я упустила эту тварь, – сказала она.

– Так это все-таки был демон.

Я не должна была чувствовать облегчение – это ужасная новость, – но это значило, что мои инстинкты снова не подвели.

– Да. И мы могли бы поймать его, если бы мне не пришлось делать это в одиночку.

Я вздрогнула от ее сурового тона.

– Киллиан был мертв, Артемида. Мертв. И если бы не я, он мог бы и не вернуться к жизни.

Она уронила меч к моим ногам.

– Это был неверный выбор. Теперь демон неизвестно где и знает о нас. Знает о тебе.

– Как ты можешь говорить такое? Спасти Киллиана – это был неверный выбор?

– Ты не Наблюдатель. Ты не медсестра и не врач. Ты Истребительница. И если ты не научишься принимать трудные решения, ты все провалишь, как и я. Только вот мой провал означал всего лишь то, что моя жизнь пошла под откос. Твой провал? Где-то на свободе бегает демон. Цена твоих ошибок – гибель людей.

Я встряхнула головой, озадаченная и обиженная.

– Что ты имеешь в виду, говоря о своем провале?

Артемида скрестила руки на груди.

– Испытание Наблюдателей. Причина, по которой я стала в замке девочкой на побегушках, а не прохожу обучение на полноправного Наблюдателя, как и ожидалось.

– Ты никогда мне об этом не говорила.

– Потому что я не хотела, чтобы ты знала! – Артемида нарезала круги вокруг меча, лежавшего на земле. – Они наслали на нас чары, но все казалось настоящим. Я была совершенно уверена, что все происходит на самом деле. У меня был выбор – спасти мир или спасти тебя. И я выбрала тебя, – Она замолчала. Ее плечи, всегда такие прямые, поникли. – Я выбрала тебя, иначе и быть не могло. Я видела твое лицо, когда мама забрала меня. Я не вынесла бы это снова. И разве они могли сделать меня Наблюдателем, зная, что перед лицом самого трудного, самого невероятного выбора, где верным был только один исход, я поступила бы эгоистично?

Я была тронута тем, что она выбрала меня, и одновременно в ужасе от того, что ей пришлось делать выбор. И еще в ярости – они заставили ее пройти через такое испытание, а сделав выбор в пользу семьи, она лишилась будущего, которого заслуживала.

Я протянула к ней руку.

– Артемида, я…

Она сбросила мою ладонь и вытерла глаза. Хорошо, что было темно. Я никогда не видела ее плачущей и знала, что она этого не хочет.

– Я больше не могу тебя защитить. И тебе это не нужно. Я столько всего сделала для Наблюдателей, но все равно оказалась не на высоте. Я не Наблюдатель, я не Истребительница. И все из-за моего эгоизма.

– Это был совсем не эгоизм, Артемида. Ты любишь меня, а я люблю тебя. Я бы тоже выбрала тебя.

– Ты что, не поняла? Ты не можешь так поступить! Если ты будешь делать выбор в пользу тех, кого любишь, погибнут люди. А возможно, и ты сама. Ты должна быть лучше! Лучшей Истребительницей из всех!

– Ты вообще не хотела, чтобы я была Истребительницей!

Артемида покачала головой.

– Пусть так, но ты не можешь этого изменить. А я не могу предотвратить того, что тебя ждет впереди. У меня недостаточно сил. Между тобой и целым миром я выбрала тебя, но я с ужасом думаю, что мне все равно придется увидеть, как ты умрешь. Истребительницы умирают. Я потеряю тебя, Нина.

Она прислонилась к забору, рыдая. Я подбежала к ней и обняла.

– Нет, ты не потеряешь меня.

Вся ее раздражительность, властность, странные переходы от отрицания того факта, что я Истребительница, к требованиям, чтобы я вела себя соответствующе, – все это объяснялось страхом. Я не знала, что сказать.

– Обещай мне, – сказала она, все еще вздрагивая. – Мне плевать на мир. Просто пообещай, что если встанет выбор – спасти мир или спастись самой, – ты спасешься сама. Пожалуйста.

– Артемида, я…

– Обещай! – закричала она, прекратив рыдать.

– Обещаю, – прошептала я.

Она кивнула, вытирая глаза.

– Хорошо. Так. Я вернусь в замок и удостоверюсь, что все в безопасности.

Подняв с земли меч, она побежала, перемахнула через забор и растворилась в ночи.

Все еще под впечатлением от разговора я зашла обратно в дом. Риз перенес Киллиана на первый этаж и уложил на диван.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила я.

– Как больной. Зато живой. – Он улыбнулся мне. Его полуприкрытые веки налились тяжестью. Вокруг глаз появилось напряжение, которого раньше не было, и это меня расстроило.

– Хочешь поговорить?

– На самом деле нет.

Он никогда не обсуждает со мной важные вещи, пугающие вещи. Я надеялась, что он делится ими с Ризом. Нам всем нужен кто-то, с кем можно поговорить по душам. Моим доверенным лицом была Артемида.

А у нее никого не было. Разве что Гонора.

– Нашли демона? – спросил Риз.

– Нет.

– Зачем ему вообще понадобился Киллиан? Здесь целая деревня под боком. Это был Дуг?

– Вряд ли.

Киллиан кивнул в знак согласия.

– Это было не похоже на него. Его эффект был куда приятнее. Но, честно говоря, я не совсем осознавал происходящее. Я видел сон и не мог проснуться. Что-то давило на грудь. И я вполне уверен, что демон был… ммм… заинтересован в том, чтобы стать ближе в романтическом смысле.

– Что? – хором воскликнули мы с Ризом.

– На самом деле ничего такого не случилось! Просто… в этом был подтекст. Я бы сказал демону, что он не в моем вкусе, но не мог пошевелиться. Это не входит в мои представления о том, как классно проводить время.

Я поморщилась.

– Я и забыла об этой части в первом сне. Старине Смайту, кажется, все пришлось по вкусу.

– Забыла или постаралась забыть? – уточнил Риз.

– Несомненно, второе.

– Суккуб, – отрывисто бросил Риз.

– Это такое ругательство? – спросил Киллиан.

– Нет, суккуб – это демон. Он нападает во сне и вытягивает энергию. Так же, как и инкуб. Все сходится. Я поищу информацию.

Он тревожно посмотрел на Киллиана. Исследование подразумевало возвращение в замок.

– Я поищу информацию, – сказала я.

Риз улыбнулся мне с облегчением и благодарностью. Я повернулась к Киллиану:

– Итак, мы знаем, что ты был мишенью. Осталось понять почему.

Какой еще демон, помимо Дуга, мог интересоваться Киллианом? Единственное, что связывало его с замком и с Косминой, – я сама. Боги! Неужели демон выбрал Киллиана потому, что он мой друг? Или потому, что Киллиану известно, что я Истребительница? Значит, это моя вина?

Киллиан покачал головой.

– Может быть, передо мной просто никто не может устоять – ни человек, ни демон?

– Может быть, но один ты не останешься. Я бы предложила пойти тебе с нами в замок, но демон уже пробирался туда.

Риз сидел в кресле в углу, поигрывая остро заточенным кинжалом.

– Если эта тварь нападает только во сне, значит, она не особенно сильная.

Его улыбка казалась не менее опасной, чем нож. Порой я забывала, что Ризу пришлось пройти множество испытаний, чтобы стать Наблюдателем, – и не все они проверяли его интеллект.

– Я никуда не пойду. Пусть только попробует появиться снова.

Невзирая на крайнюю усталость, Киллиан выглядел счастливым – кажется, я никогда не чувствовала себя настолько счастливой. Я была виновата: это я впутала Киллиана во все это, открыв ему наши тайны. И если мои подозрения верны, именно из-за меня на него напали.

– Ладно, – я поцеловала Киллиана в лоб. – Отдыхай. О лучшей сиделке и мечтать не приходится.

И я шагнула навстречу ночи.

Артемида права. Пора принимать трудные решения. Пора стать Истребительницей. Но сначала мне нужна информация – и далеко не все можно найти в библиотеке.

Пора встретиться лицом к лицу с матерью.