Глава 16

Я РЕЗКО СЕЛА В КРОВАТИ, сердце бешено колотилось.

Что творит мой мозг во сне? Мне столько всего могло присниться, а подсознание опять решило сфокусироваться на Брэдфорде Смайте! Уж лучше бы мне приснилось, как я снова сражаюсь в той яме с монстрами, я даже была согласна на пожар.

Мне срочно нужен психотерапевт.

– Что такое? – сквозь сон пробормотала Артемида с другого конца комнаты.

– Тебе когда-нибудь снились странные сны с участием членов Совета?

– Да постоянно. То Руфи Забуто нужны мои руки, чтобы вязать, то Ванда…

Артемида, сбившись, пробормотала что-то о пауках и выключателе, а затем замолкла, ее дыхание стало ровным.

Спасибо и на том, что Космина не разгуливает по моим снам. Я была бы счастлива никогда ее больше не видеть. И я больше не доверяла своим снам Истребительницы. Мало того, что я не узнала ничего полезного, так еще бросилась ее спасать вопреки ее желанию.

Я откинулась на спину. На часах четыре утра, и значит, спала я всего час.

Зажужжал телефон. Я потянулась за ним, пока Артемида не проснулась. Сообщение от Киллиана.

Он очнулся.

– Да чтоб мне миллион заноз вонзился, – шепотом выругалась я. Я взглянула на Артемиду. Еще вчера утром я собиралась рассказать ей о демоне. А потом все так завертелось. И она так злится. Неизвестно, что она сотворит с демоном.

Это мой демон. И я разберусь с ним сама.

Ничего не делай, напечатала я. Уже бегу.

Оружие, оружие, мне нужно оружие. Исключительно на всякий случай.

Я надела тапочки, накинула пушистый халат поверх пижамы и пробралась в общий зал. Я уже наполовину пересекла спальное крыло, как вдруг мое внимание привлек запах сигарет.

Имоджин стояла, прислонившись к нише в стене. Глаза ее были мрачными и усталыми.

– Привет, Нина. Куда собралась?

– Э-э. Водички попить.

– Подожди, – она вручила мне сигарету, а затем исчезла в комнате Малышей. Я с опаской держала сигарету, словно опасаясь, что она оживет и заползет в мои легкие. У Имоджин вся одежда с длинными рукавами – такими длинными, что они доходят почти до пальцев. Она что, не боится их поджечь?

Явный ужас на моем лице позабавил вернувшуюся Имоджин.

– Извини, не подумала. Нехорошо с моей стороны.

Забрав сигарету, она протянула мне бутылку воды и пакетик сока.

– Кто-нибудь вечно хочет пить посреди ночи. Так что у меня всегда есть запас.

– Спасибо.

Но теперь Имоджин стояла между мной и тренировочным залом, полным оружия. А я никому не могла рассказать о том, что собиралась сделать.

Она затушила сигарету о блюдце на полу.

– Извини. Я никогда не делаю этого там, где меня могут увидеть Малыши. Но бывают дни… – Она покачала головой, и тонкие шелковистые светлые волосы укрыли лицо. Она всегда мне нравилась, но она не особенно много времени проводила с нами. Во-первых, она старше. Ей уже за двадцать. Но главным образом потому, что дело Имоджин – заботиться о Малышах. Для нее нет ничего важнее.

Я кивнула.

– Да, бывают.

– Так что, ты и впрямь Истребительница?

О боже. Мы совсем забыли ей сказать! А Джейд в курсе? Мы ведь держим в секрете только мои тренировки, а не тот факт, что я Истребительница. Но в последнее время у меня столько секретов, что я уже не помню, что из этого действительно секрет, а что нет. Я шаркнула ногой.

– Ага. Ты удивлена?

Имджин пожала плечами.

– Не особо. Это многое объясняет.

– Объясняет? – А я-то думала, что общее невысказанное мнение заключается в том, что если кто и должен был стать Истребительницей, то это Артемида. Может, мама обучала ее в надежде на то, что способности Истребительницы перейдут к нужной сестре? А может… может, Артемида тоже на это надеялась.

– Ну конечно. Ты все эти годы изучала, как можно помочь другим, как защитить их. Думаю, у тебя все прекрасно получится.

Ее светлые ореховые глаза казались темно-карими в тускло освещенном зале. Они были напряжены от усталости, и это придавало ей печальный вид.

– С нетерпением жду случая посмотреть, на что ты способна.

– Спасибо.

Это прозвучало невпопад, но я была благодарна ей за ее слова. И тут я вспомнила, что Имоджин не в курсе, что я прохожу обучение, потому что я не должна была обучаться. Боги, в замке все стало так запутано.

– Вообще-то я не уверена, что буду что-то делать. Ну, из того, что делают Истребительницы. Моя мама против.

– Ох, уж эти мамы, – сказал Имоджин с мрачной усмешкой.

Я почувствовала себя неловко.

– Прости. Пойду обратно спать. Спасибо, что дала напиться. И за доверие.

И поскольку Имоджин явно не собиралась уходить обратно к себе, я направилась в сторону своей комнаты. Миновав ее, я прошла дальше по спальному крылу. Лавируя среди отслужившей свое мебели, – в темноте она выглядела довольно-таки зловеще, – я, наконец, нашла шкаф, ведущий в потайной ход Артемиды. Комната Совета соседствовала с тренировочным залом, и где-то обязательно должен был быть другой выход.

Фонарика у меня не было, и я включила телефон. Провела им из сторону в сторону и увидела множество разветвляющихся проходов. Бьюсь об заклад, я могла бы пробраться практически в любую комнату незамеченной. Я повернула в направлении тренировочного зала. Во всяком случае, я на это надеялась. Проход был узким, плечами я задевала холодные влажные стены – пришлось повернуться и идти боком. Тусклого света экрана хватало лишь на пару футов впереди меня. Я миновала несколько зияющих провалов.

В одном из них двигалось нечто черное.

Я замерла. Осторожно сделала несколько шагов назад, луч света прыгал в моих трясущихся руках. Затем я посветила в проход, где мне почудилось движение.

Пусто.

Я была уверена, что оттуда выскочит зомпир. Или адские гончие. Что-нибудь темное и кровожадное, что утащит меня за собой в темноту, туда, где мне и место.

Я поспешила дальше, не в силах избавиться от ощущения, что за мной кто-то наблюдает, и в конце концов нашла дверь. Мне было все равно, куда она меня выведет.

Распахнув дверь, я протиснулась в крохотное пространство – там было еще уже, чем в проходе, – и уткнулась в массивную деревянную панель. Я нажала, и она слегка поддалась. Надавила сильнее, и она со скрежетом открылась.

Книги. Сплошные книги. Потайная библиотека! Я дошла до единственной двери. Она тоже с трудом поддавалась. Понятия не имею, как ее должны открыть люди, у которых нет силы Истребительницы. Может быть, эта дверь рассчитана на двоих, чтобы никто не мог остаться здесь наедине с опасными книгами. Но я проскочила тренировочный зал. Библиотека, как оказалось, была расположена рядом с жилым крылом членов Совета.

Я использовала каждую унцию скрытности Истребительницы, пробираясь мимо комнат, где спали моя мать, Ева Сильвера, Лео и все остальные Наблюдатели. В том числе Брэдфорд Смайт. Я поежилась, вспомнив свой дурацкий сон.

Тренировочный зал был не заперт. Я выбрала небольшую черную дубинку, которая бьет током, – оружие Наблюдателей, а не Истребительниц, но для себя я сделала исключение. Нунчаки я брать не стала.

Дурацкие нунчаки.

Я все еще была в халате и тапочках – так спешила к Киллиану, что это совершенно вылетело у меня из головы. С другой стороны, даже если кто-то и заметит меня на обратном пути, ни за что не догадается, что я навещала демона. Кто беседует с демонами, напялив пижаму цвета радуги?

– Кто беседует с демонами, напялив пижаму цвета радуги? – прошипел Киллиан в темноте. Он стоял на пороге своего дома, скрестив руки и нетерпеливо постукивая ногой. Было совсем нежарко, но я уже сняла свой халат, чтобы он не стеснял движений, если придется драться.

– Мне было не до переодеваний! Демон вырвался?

– Нет, я услышал шорох и заглянул в окно. Он в сознании, но по-прежнему прикован.

Я постаралась подбодрить себя.

– Это отлично. Супер. Все будет просто супер. Сейчас я туда войду. Если через десять минут я не вернусь, звони Ризу и Артемиде. Или вызывай армию.

– Это так обнадеживает!

Я прошла через дом во двор. Сарай притаился во тьме, поджидая меня, чтобы проглотить целиком.

Я сжала в руке электрошокер и прокрутила в уме худшие из возможных вариантов развития событий. Демон высвободился и поджидает меня внутри, чтобы убить. Демон высвободился и выбрался наружу, а теперь убивает людей – и это моя вина. Демон не освободился, все еще внутри, и мне необходимо придумать, что с ним делать – возможно, даже убить.

Последний вариант беспокоил меня больше всего. Убить кого-то, сражаясь за свою жизнь, – одно дело. Хладнокровно принять решение об убийстве – совсем другое. Наблюдателям то и дело приходится делать подобный выбор. А Истребительницам – нет. Они просто действуют.

Сделав глубокий вдох, я отперла дверь и тяжелой поступью шагнула внутрь, хотя шаги несколько смягчали пушистые тапочки. Я дернула цепочку светильника, и загорелся свет.

– Ай, предупреждать надо! – Демон покосился на меня. Он – я решила, что он все-таки мужского пола, – прикрыл глаза руками, скованными наручниками. Глаза были карие, совершенно обычные. В сочетании с его радиоактивно-яркой кожей казалось, будто его внешность придумал ребенок с коробкой карандашей в руках и полным отсутствием чувства цвета.

– Ох, – голос звучал странно, будто его издавали не человеческий рот и связки, а нечто чужеродное. – Эй, привет. Послушай, мы оба знаем, что живым я стою дороже. Но знаешь ли ты, что качество моей слизи напрямую зависит от того, счастлив ли я? Так что помни об этом, пока выбираешь, как меня наказать.

Он опустил руки и озадаченно посмотрел на меня:

– Ты не похожа на охотницу за головами.

– Это комплимент? – Я не сдвинулась с места, и он тоже.

– Послушай, мне жаль, что я сбежал. Но условия мне совсем не подходили. Если ты позвонишь Шону и передашь мне трубку, я извинюсь, и мы сможем уладить этот вопрос. Желательно таким образом, чтобы меня поменьше били. Я не хочу умирать, но это и не в твоих интересах. А он убьет меня, если все останется, как сейчас.

Я прислонилась к столу, предварительно оценив длину цепей и то, как далеко он сможет дотянуться, если вдруг решится напасть.

– Понятия не имею, о чем ты говоришь и о том, кто такой этот Шон. Мы нашли тебя без сознания. А потом объявилась адская гончая.

Он вздрогнул от ужаса, будто адская гончая могла спрятаться в этом крошечном сарае.

– Где она?

– Я убила ее.

Он недоверчиво фыркнул.

– Ну да, ты убила ее.

Я сложила руки на груди, словно защищаясь.

– Да.

– И чем же? Придушила ее плюшевым мишкой? Или вы устроили пижамную вечеринку и ты заплела ей волосы до смерти?

Я скопировала поведение Артемиды.

– Ты действительно хочешь оскорбить того, кто убил адскую гончую голыми руками?

Он слегка подвинулся, и цепи звякнули.

– Да, да, разумеется. Я тебе верю. Ты убила адскую гончую. Спасибо тебе.

– Вообще-то их было две.

Я не стала уточнять, что случилось со второй. Мне хотелось произвести на него впечатление или устрашить.

– Что им здесь понадобилось? Они охотились за тобой или ты их хозяин?

– Чертовы демонические шавки. Никогда бы не завел такую. Им ничего не стоит убить хозяина так же, как жертву. А уж быть их мишенью – так себе удовольствие, скажу я тебе.

Я почувствовала облегчение. По крайней мере, я спасла не того демона, который спустил гончих с цепи.

Он поерзал, цепи снова зазвенели.

– У меня есть предложение, детка, – он улыбнулся, обнажив двойной ряд тупых черных зубов. – Отпусти меня. Забудь о нашей встрече. Забудь, что когда-либо меня видела. Обещаю, так будет лучше для тебя.

– Я не собираюсь отпускать демона!

– Супер, – он прислонился головой к стене. – И кто же ты, народный мститель? Я не плохой парень. Честно.

– И зачем тогда ты понадобился Шону?

Демон вытянул вперед руки.

– Как ты могла заметить, у меня особенная кожа.

Я сморщила нос.

– О да, твоя особенная кожа испортила мне футболку и волосы, пока я тащила тебя сюда.

Он издал смешок и тут же попытался скрыть его кашлем.

– Надо же, прости. Я принадлежу к особой разновидности демонов, – как вы это называете, – которая выделяет вещество, оказывающее психотропное воздействие на людей. «Психотропный» значит…

– Я знаю, что такое «психотропный», – каждый уважающий себя медик изучает наркотики. – Ты выделяешь транквилизаторы?

– Когда как. Люди по-разному реагируют на слизь, когда она попадает внутрь. На некоторых она действует как мощный антидепрессант. Иногда даже вызывает эйфорию. Некоторых усыпляет. А кто-то даже видит галлюцинации. Но это всегда приятные видения.

При виде ужаса на моем лице он пожал плечами.

– Я не могу ее не выделять. А на черном рынке я стою немало, если знать нужных людей.

Он окинул меня взглядом с головы до ног, задержавшись на радужной пижаме и тапочках.

– Ты вряд ли знаешь нужных людей. И Шон тут же тебя найдет, как только ты надумаешь меня продать. Так что, повторяю, тебе лучше отпустить меня.

– Зачем ты вырабатываешь это вещество? Подожди, дай угадаю: твои жертвы так счастливы, что не возражают, чтобы ты их сожрал?

Теперь пришел его черед морщить нос, бугристая кожа собралась складками. Скривившись, он дотронулся до заклеенного мной пореза.

– Я вегетарианец. Ну что-то в этом роде.

– В этом роде?

– Я питаюсь эмоциями. Вот как это происходит: сначала мы делаем тебя счастливым, а затем вдыхаем весь этот кайф. А затем отправляемся дальше, ведь зачем питаться одним и тем же счастьем, если ты каждый раз можешь попробовать что-то новое?

– А твои жертвы?

– Какие еще жертвы? В худшем случае они просто испытывают легкую головную боль, когда приходят в себя. Никаких длительных последствий. Одни только счастливые воспоминания. Я никому не причиняю вреда, – он дернул закованной лодыжкой в мою сторону, – в отличие от людей. Нет ни одного существа, на которое бы вы не охотились.

– Это неправда!

– Да ну?

Я открыла было рот, собираясь поспорить, но… в чем-то он прав. В нас глубоко укоренились задатки хищников. Достаточно посмотреть, в кого мы превращаемся, получив демонические силы: в Истребительниц, чья единственная задача – выслеживать и убивать.

Я покачала головой, отметая эти мысли.

– У меня есть куча книг, посвященных демонам. Я найду там тебя и проверю, говоришь ли ты правду.

– Отлично. Вперед. И надейся, что Шон не найдет тебя, пока ты читаешь. Потому что я не причиню тебе вреда, а вот Шон точно причинит.

Демон был так настойчив, что я почувствовала, что он говорит правду. А затем я кое-что вспомнила. Мне трижды попадались адские гончие: дважды они имели отношение к этому демону, а в третий раз это было не здесь.

– Этот Шон – он работает в Дублине? Классный костюм, хвостик?

Всю надменность демона как рукой сняло, он насторожился.

– Я думал, вы не знакомы.

– Мы не знакомы. Но прошлой ночью я испортила одну из его вечеринок.

Он вжался в стену сарая, словно надеясь спрятаться в ней.

– Отпусти меня. А затем беги. Ты милая девочка.

Я постучала электрошокером по столу.

– Я могу за себя постоять.

Слишком много совпадений. Сначала здесь появился демон. А затем мой сон привел меня к Космине, которая связана с тем же человеком, с которым связан и этот демон.

– Как ты здесь оказался?

– Сначала я убежал в лес. Гончие гнались за мной по пятам, так что я не останавливался. Этот сарай показался надежным убежищем. Он словно звал меня к себе. Я постарался пробраться внутрь, но потерял сознание, перелезая через забор.

– Нет, я имею в виду Шанкум. Почему ты выбрал именно его?

Демон, пожав плечами, отвел взгляд в сторону. Потер плечо – оно наверняка болело, но было в полном порядке. Я хорошо поработала.

– Люблю побережье. Очень милый городок.

– Ты кого-то искал?

Вряд ли это совпадение, что он оказался возле нашего замка.

– Не ввязывайся в это. Ты думаешь, что уже ввязалась, но ты лишь коснулась поверхности. Отпусти меня. Я встречусь, с кем нужно, и исчезну, и ты никогда больше обо мне не услышишь. Ты вылечила меня, хотя не должна была. Это был хороший поступок. Я не хочу, чтобы ты погибла. Держись подальше от Дублина.

Мне должно было наплевать, но мне польстило, что он посчитал меня хорошей. Это несколько поубавило мои страхи после того, что я сотворила в яме. Значит, я могу принимать верные решения и когда сражаюсь, и когда отказываюсь сражаться.

– С кем у тебя была назначена встреча? – спросила я.

Он покачал головой.

– Я не буду впутывать тебя в это, малышка, – сказал он и поморщился. – Почему ты не можешь почувствовать себя счастливой? Я умираю от голода, а от тебя воняет. Правда, почему от тебя так несет?

– От меня вовсе не воняет!

Я приняла душ, как только мы вернулись в замок, и долго стояла под водой, смывая со своего тела кровь адских гончих, прах зомпиров, чувство вины и азарта.

– Нет, серьезно. Похоже на… – Он склонил голову. – Этот запах обволакивает тебя как дым. Гнев, отчаяние и неистовая ярость – слишком много для одной девушки, – он с внезапным интересом подался вперед. – Кто ты такая?

– Никто, – пискнула я. Мог ли он почувствовать, что я Истребительница? Возможно, мне следовало ему об этом сказать. Это могло бы напугать его, и он раскрыл бы больше информации. Но мне не хотелось использовать это как инструмент давления или устрашения. И я не горела желанием рассказывать демонам налево и направо, кто я такая, пусть даже этот демон не кажется опасным.

Я не могла показать, что он выбил меня из колеи. Я скрестила руки и продолжила подражать Артемиде. Непреклонная. Опытная. Несущая ответственность.

– Пока ты не скажешь мне, с кем у тебя встреча и что вообще происходит, ты останешься здесь.

Демон вытянул ноги, насколько позволяли цепи.

– Когда сюда заявится Шон, не говори, что я не предупреждал тебя.

– Я с ним разберусь.

– Само собой. Ты запинаешь его тапочками до смерти, – он прикрыл глаза. – Срочно приведи мне кого-нибудь счастливого, а не то я сдохну от голода. Или можешь сделать добро нам обоим и облизать мою кожу. Это будет лучший день в твоей жизни, обещаю.

– Фу, – я отскочила от него, мечтая прополоскать рот «Листерином» – так омерзительна была сама мысль.

– Да уж, ты точно справишься с Шоном. И он не перережет тебе глотку, – демон зевнул. Его зубы даже не были похожи на зубы, скорее, на губку.

– Может, мне стоит прямо сейчас ему позвонить.

На его лице отразился неподдельный ужас.

– Нет, пожалуйста, – произнес он едва слышно. – Пожалуйста, не надо. Я останусь здесь. Хоть навсегда. Пожалуйста, не отдавай меня ему.

Его страх отозвался в моей душе сочувствием, но я не могла давать обещания демону, так что промолчала. Его испуганное лицо по-прежнему стояло у меня перед глазами, когда повернулась к выключателю. Я застыла в нерешительности.

– Тебе оставить свет или выключить?

– Оставь, пожалуйста. Не люблю темноту.

Я кивнула – я тоже. Из сарая я вышла, имея больше вопросов, чем ответов. Но мне нужно было удостовериться, что он говорил правду, и мне оставался только один путь.

Книги.