Метнувшись в спальню, я распахнула гардероб Ника. Как и в шкафу Эмили, там было пусто. Должно быть, он вернулся домой, пока я ходила в ясли, и забрал все их вещи. Задыхаясь, я упала на колени.

Ник бросил меня.

И, хуже всего, он забрал Эмили.

Меня обманули. Прямо сейчас они с Джен, наверное, попивают шампанское, чокаясь за то, как хитро меня развели. Сэм меня предал – рассказал Нику о моих планах, и Ник решил действовать на опережение. Я содрогнулась, вспомнив, как нежен он был утром, принес мне чаю, предложил разбудить Эмили и отвезти ее в ясли. Наверняка ухмылялся во все лицо, когда они отъезжали. Неудивительно, что он выключил телефон, скотина. Он был не в самолете, он просто не хотел со мной разговаривать. Потому что был с ней. Какая же я дура!

По щекам покатились слезы, тело забила крупная дрожь. Эмили, Эмили… Я выкрикнула ее имя на всю комнату. Она была моей единственной радостью, я не могла жить без нее. А она не могла без меня. Она будет скучать, не поймет, куда я делась, все это будет для нее большим потрясением. Ей нужна мать, а не эта стерва, которая ничего не знает о детях.

Мысли лихорадочно крутились у меня в мозгу, появились первые отголоски чудовищной головной боли. Я медленно поднялась и, пошатываясь, спустилась на первый этаж. Мою способность размышлять поглотили эмоции, но одно было ясно: я должна вернуть дочь домой, где ей и место.

Налив в стакан воды, я опустошила его одним глотком. Ник наверняка должен быть у Джен. Я пойду туда и поговорю с ним. Не стану причитать и закатывать скандал, звонить в полицию. Буду вести себя благоразумно и сдержанно. «Просто отдай мне Эмили, – скажу я, – это все, что меня заботит». Мне не нужны были его деньги, он мог оставить их все себе. И я не собиралась драться за него с Джен – пусть забирает. Но Эмили должна быть со мной. В ее интересах остаться с матерью, любой суд это подтвердит. Я вразумлю Ника, и, если повезет, Эмили окажется дома как раз перед купанием и сказкой на ночь.

Я никогда не была в гостях у Джен и лишь смутно представляла, где та живет. Поднявшись в кабинет Ника, я нашла ее адрес и переписала на бумажку. Потом зашла переодеться. Затасканные джинсы и футболка не подходили: нужно было выглядеть уверенной в себе и решительной. Я выбрала свежую белую рубашку и красную юбку-карандаш. Глаза покраснели и опухли от слез, поэтому я нанесла тон и тени. Потом подвела их черным карандашом, хотя у меня так тряслись руки, что пришлось все стереть и начать сначала.

Было уже за полдень. Я вызвала такси и дала водителю адрес Джен. Всего несколько минут ушло на то, чтобы добраться до внушительного, помпезного здания с огромными окнами и стеклянными балконами. Глубоко вздохнув, я набрала номер ее квартиры на видеодомофоне. Сначала последовала тишина, потом щелчок, а потом раздался голос Джен.

– Алло? Кто это?

– Это я, – ответила я.

– Простите, но я вас плохо вижу, вы стоите слишком близко к камере.

– Это Наташа, – с раздражением сказала я. К чему весь этот фарс? – Пожалуйста, впусти меня. Я хочу поговорить с Ником.

Дверь зажужжала; открыв ее, я попала в большой мраморный подъезд со стеклянными консолями вдоль стен, заставленными гигантскими вазами с искусственными цветами. Возле лифтов я заколебалась. Если Ник хочет удрать, он, скорее всего, воспользуется лестницей. Я вызвала лифт и стала подниматься по устланным мягким ковром ступенькам на четвертый этаж, и с каждым шагом мое сердце билось все чаще.

Джен уже ждала на пороге.

– Ника здесь нет, – сказала она. – В чем дело?

– Ты знаешь, в чем.

– Прости, не знаю. Заходи, поговорим, – она жестом пригласила меня внутрь.

Я прошла по узкому коридору мимо трех закрытых дверей и оказалась в огромной гостиной. Все мои чувства были напряжены: я прислушивалась, не донесется ли из других комнат голос Эмили, искала глазами следы ее присутствия, но вокруг было тихо и чисто. Как будто здесь вообще никто не жил.

– Где он? – повторила я.

– Что случилось, Наташа? Выглядишь ужасно. Вы что, разругались? – Джен кивком велела мне присесть и пошла к холодильнику. – Совиньон? Знаю, сейчас рано, но, судя по твоему виду, тебе нужно выпить.

Я неистово покачала головой и не шелохнулась, пока она наливала себе большой бокал.

– Не ври мне. Я знаю, что происходит.

– Прости, но ты говоришь загадками. Сядь, бога ради. Расскажи мне, что тебе здесь нужно.

– Поговорить с Ником.

– Это ты уже сказала. Его здесь нет. Хочешь, можешь поискать, – она обвела комнату широким жестом. – Не стесняйся.

Я застыла в нерешительности. Это что, блеф? Джен глотнула вина.

– Так что случилось? Он что, тебя бросил? – Она широко распахнула глаза. – Боже, действительно бросил. О, бедняжка.

– Прекрати. Я знаю, что вы встречаетесь.

– Что?

– У вас интрижка.

Она расхохоталась.

– О, милая, все совсем наоборот. Я не видела Ника с тех самых пор, как немножко побуянила у вас дома. Он очень разозлился, велел больше ему не звонить и не писать.

Я уставилась на нее, не веря своим ушам.

– Нет-нет, он ходил к тебе по вечерам. Сэм вас видел. Он видел, как вы целовались в спальне, пили шампанское…

– Чушь.

– На тебе было кимоно, а…

– Нет у меня кимоно, – засмеялась она. – Сходи в спальню и проверь. Давай! Проверь!

Я тяжело сглотнула. Мне нужно было знать наверняка, но мысль о том, чтобы рыться у нее в гардеробе, была унизительной. Неужели Сэм врал? Может, он заглянул не в ту спальню? Я совсем запуталась.

– Так что случилось, Наташа? – спросила Джен смягчившимся голосом. – Будь добра, поговори со мной. Я не смогу тебе помочь, если ты не расскажешь.

Я уставилась в полированный дубовый пол.

– Ник уехал утром в Торонто, по крайней мере, так он мне сказал. Сэм отвез его в аэропорт. Ник должен был закинуть Эмили… – на ее имени мой голос пресекся, – в ясли по дороге, но они там так и не появились, а теперь у Ника выключен телефон, и у Сэма тоже, и все их вещи пропали, и… и…

Джен поставила бокал на стол.

– Он забрал Эмили? – медленно спросила она.

– Да. Я была так уверена, что они здесь. Поэтому и пришла. Хотела поговорить с Ником. Эмили будет звать меня. Это нечестно…

– Конечно, нечестно, это возмутительно! Да как он мог? Это просто ни в какие ворота не лезет, – она вернулась к холодильнику. – У тебя шок. Выпей.

– Я не понимаю, – сказала я, обессиленно принимая бокал и позволяя ей усадить меня на диван. Погрузилась в белые кожаные подушки, как в облако. – Сэм сказал…

– Сэм врал. Очевидно же, что они с самого начала были заодно. Все мужики – сволочи, Наташа, теперь ты это знаешь. – Она сделала большой глоток. – О’кей, давай подумаем. Куда Ник мог поехать?

– Не знаю. – Я была настолько убеждена, что он у Джен, что не рассматривала другие варианты. – К родителям? Хейли?

Едва произнеся эти слова, я почувствовала тошноту. Ну конечно же, туда он и поехал. Хейли, наверное, прыгала до потолка от радости.

– Я позвоню ей, – сказала Джен, метнувшись через комнату и схватив мобильный. – Тебе она, может, и не скажет, но мне скажет.

Я услышала, как благодарю ее. Джен, женщину, в которую я мысленно втыкала иголки все прошедшие недели. Теперь мне было за это стыдно.

– Привет, милая, как дела? – она приложила палец к губам, чтобы я молчала. – Как Итан, все еще не спит по ночам?

Я сидела неподвижно, как манекен, вслушиваясь в голос Хейли, щебетавшей так беззаботно, словно ничего не случилось. Джен закатила глаза, пытаясь вклиниться.

– Слушай, Хей, я, вообще-то, звоню узнать, не у тебя ли Ники, мне тут надо срочно с ним переговорить, а этот дуралей не отвечает на мои сообщения.

Несколько секунд она молча слушала, и я напряглась в попытке разобрать слова.

– О… О боже, так ужасно. Когда это случилось?.. Да, знаю, так ей и надо, теперь она понимает, каково это. – Она скорчила рожу и беззвучно прошептала: «Прости». – Так он у тебя?.. А где же он тогда?.. Ой, да ладно, Хей, мне-то можешь сказать… А… А, ясно… – Джен поднялась и стала отходить от меня, крепко прижимая трубку к щеке, так что мне больше не слышно было голоса Хейли. Зайдя в одну из комнат, она закрыла за собой дверь.

Я вскочила. Что происходит? Почему она не хочет, чтобы я слышала? Я вышла в коридор и прижалась ухом к двери. Джен ничего не говорила, только изредка поддакивала и восклицала. Внезапно я занервничала. Зачем я вообще попросила Джен мне помочь? Я знала, где живет Хейли, могла бы просто съездить туда сама. Сегодня. Сейчас. Можно взять такси до Паддингтона и сесть на первый же поезд.

Я пошла обратно в гостиную за сумочкой. Может быть, если позвонить Нику снова, на этот раз он возьмет трубку. А если нет, позвоню Сэму и все ему выскажу. Вся эта чепуха о том, что он в меня влюблен… была ложью. Телефон Ника был по-прежнему выключен и не принимал голосовые сообщения. То же самое с Сэмом. Я громко застонала и шмякнула телефон об стол.

Почему Джен так долго разговаривает?

Время текло быстро. Был ли у Эмили полдник, спала ли она сегодня? Ник не слишком разбирался в ее расписании по будням. Если она не спала днем, то уставала и начинала капризничать или слишком поздно засыпала, и тогда весь режим сбивался. Не знать, где она, было невыносимо. Спрашивала ли она обо мне? Плакала ли? Мне нужно было поговорить с Ником, по крайней мере, узнать, все ли с ней в порядке.

Дверь открылась, на пороге появилась Джен. Выражение ее лица было очень странным, я не могла его прочесть.

– Ну что? – спросила я. – Где он?

Испустив глубокий вздох, Джен вернулась в гостиную. Прежде чем ответить, она сделала большой глоток вина.

– Вчера вечером он позвонил Хейли и сказал, что бросает тебя и временно «уходит в подполье». Куда именно, он ей не сообщил, чтобы ей не пришлось врать, если спросят.

Из моих глаз потекли слезы.

– Но это же нечестно. Почему он так со мной поступает? А как же Эмили? Она должна быть со мной. Я ее мать. Я единственная, кто может о ней позаботиться.

Джен нахмурилась.

– Не знаю, как сказать, но…

– Что? Что? Пожалуйста, Джен, скажи мне.

– Ники сказал Хейли, что ему пришлось бежать.

– Не понимаю.

– Он боится того, что ты можешь сделать.

– С ним?

– Нет, с Эмили. Он сказал Хейли, что ты психически неуравновешенна… впадаешь в буйство.

– Что? – у меня загорелись щеки. – Но это неправда, это какой-то бред! Не мог он такого сказать, она все врет!

Джен закусила губу.

– Слушай, не хочу знать, что творится с твоим браком, но что-то явно пошло…

– Я не сумасшедшая, – отрезала я. – И не буйная. Клянусь. Это все полное вранье. Я никогда бы руки не подняла на Эмили, и на Ника тоже. Я не такая.

Скривив рот, она посмотрела на меня долгим тяжелым взглядом.

– Да, сомневаюсь, что ты такая. Послушай, Наташа, я знаю, каково это – пострадать от Ники. Снаружи он весь такой мягкий и милый, но внутри – жесткий, как гвозди. Когда он чего-то хочет, он пойдет на все, чтобы это заполучить.

Наши взгляды скрестились. Говорила ли Джен искренне или играла со мной?

– Я постараюсь узнать, где он, – добавила она, залезая в сумочку. – Скажу ему связаться с тобой и подтвердить, что с Эмили все в порядке, – она протянула визитку. – Будут проблемы – звони, хорошо?

– Спасибо, – пробормотала я, глядя на напечатанные слова: «Дженнифер Уоррингтон, дизайнерские пространства». Я и понятия не имела, что она до сих пор пользуется фамилией мужа.