Глава 9

– Харон принес нам наш ключ! – Мириам даже не пыталась скрыть свой восторг. – Я позвонила Норме, и она сказала, что у всех партнеров есть ключи. Гостей и всех остальных впускает охранник. – В тоне ее голоса явственно чувствовалось высокомерие.

«А раньше в нашей семье высокомерным был только я», – подумал Кевин. Он кивнул и посмотрел на золотой ключ на ладони Мириам. Ключ казался сделанным из настоящего золота. Мириам угадала его мысли.

– Это золото. Я спросила у Харона, и он подтвердил. Он чуть ли не улыбался.

Кевин взял ключ, рассмотрел его, взвесил на ладони.

– Довольно экстравагантно, тебе не кажется?

Она отобрала у него ключ.

– Ну, не знаю, не знаю…

Она пожала плечами и повернулась, чтобы еще раз полюбоваться своим отражением в зеркале. Они с Нормой и Джин только что совершили набег на магазины, чтобы купить что-то особенное. Кевин был удивлен выбором Мириам – облегающее черное трикотажное платье, которое сидело так плотно, что видны были даже ее ребра. С плеч оно, конечно, не падало, но декольте было настолько глубоким, что чуть ли не обнажало грудь. И обычного бюстгальтера Мириам не надела. Она выбрала пуш-ап – это посоветовали ей Норма и Джин. Благодаря этому ее грудь поднялась и приобрела еще более соблазнительную форму. Ложбинку подчеркивал розоватый мазок румян.

Кевину показалось, что перед ним не Мириам. Она умела одеваться сексуально и быть привлекательной, но никогда еще не выбирала столь откровенного наряда. Прежде она была более стильной, более сдержанной, стремилась к элегантности, а не к соблазнительности. И она никогда так сильно не красилась. Мириам явственно подвела глаза и выбрала слишком яркие тени, нарумянила щеки и накрасила губы алой помадой с блеском.

Кевин заметил, что Мириам не надела ожерелье, которое прекрасно подходило к золотым сережкам с жемчугом – этот гарнитур он подарил ей в последний день рождения. Нет, он не считал, что она нуждается в дополнительных украшениях. У Мириам была красивая шея, изящно переходящая в узкие, женственные плечи – они так удобно ложились в ладони Кевина, когда он обнимал ее, чтобы поцеловать. Но сейчас отсутствие украшений на шее лишь подчеркивало ощущение наготы и делало облик Мириам еще более провокационным.

И прическу она тоже сделала совершенно другую, пышную и соблазнительную. Она придавала ей этакий дикий и страстный вид. Не то чтобы ему это не нравилось, но платье, макияж и эта прическа создавали ей какой-то дешевый облик. Мириам стала похожа на уличную проститутку, но вместе с тем в ней появилась новая чувственность. Это заводило Кевина, хотя одновременно и тревожило.

– Что случилось? Тебе не нравится?

– Просто… ты какая-то другая, – максимально дипломатично пробормотал Кевин.

Мириам снова посмотрелась в зеркало.

– Да, точно! Я подумала, что мне стоит сменить имидж. Норма и Джин считают меня слишком консервативной. – Мириам рассмеялась. – Видел бы ты, как они изображают богатых дам с Лонг-Айленда – надменный вид, изысканное произношение… «Могу я посмотреть эту горжетку из лисы?»

Мириам комично изобразила богатую даму в магазине мехов.

– Я никогда не считал тебя такой, дорогая. И я никогда не считал тебя чересчур консервативной. Ты всегда была очень стильной и модной. Неужели женщины твоего возраста действительно так одеваются?

– Женщины моего возраста?! Ну и выражение, Кевин. – Мириам положила руки на бедра и нахмурилась.

– Я просто спросил. Может быть, я и правда закопался в своих книгах и не заметил, что происходит вокруг.

– Думаю, это случилось с нами обоими – просто мы этого не понимали.

– Ты так думаешь?

Удивительно – всего несколько дней назад он пытался убедить ее в этом, а теперь она говорит так, словно это он хотел навсегда остаться в тихой гавани Лонг-Айленда.

– Тебе не нравится мой вид? Ну скажи же!

– Я не говорил, что мне не нравится. Все очень мило. Просто я не знаю, можно ли тебя выпускать из дома. Мне весь вечер придется с кем-нибудь драться.

– О, Кевин. – Мириам улыбнулась и взглянула на часы. – Нам пора идти. Мы уже опаздываем.

– Угу, – пробормотал он, открывая дверь. Когда Мириам проходила мимо него, он поцеловал ее в шею.

– Кевин! Ты испортишь мне макияж!

– Хорошо, хорошо, сдаюсь. – Он шутливо поднял руки, а потом наклонился к ней и прошептал: – Но, думаю, сегодня ночью мы сделаем нашего ребенка.

– Потом, потом…

– Я могу подождать… немного…

Кевин засмеялся, и они направились к лифту. Двери распахнулись. Мириам достала из сумочки золотой ключ, вставила его в скважину под литерой «П», повернула. Двери стали закрываться, и Мириам победно улыбнулась. Кевин лишь головой покачал, а она убрала ключ в свою маленькую черную сумочку.

– Мы попадем прямо в гостиную, – прошептала она, когда лифт стал подниматься.

– Я знаю. Ребята сказали мне.

Однако когда двери распахнулись, оба застыли в изумлении. Гостиная мистера Милтона оказалась огромной и длинной, словно складское помещение. В центре бил фонтан, окруженный темно-красными полукруглыми бархатными диванами с подушками, большими и поменьше. Маленькие светильники подсвечивали искрящуюся воду, бившую из огромной беломраморной лилии всеми цветами радуги.

Пол покрывал толстый пушистый ковер молочного цвета. Кевин подумал, что на такой ковер сразу же хочется упасть и гладить его бесконечно. Стены были задрапированы рубиново-красными портьерами, между которыми располагались картины – преимущественно современные и, конечно же, только оригиналы. Некоторые напоминали творения Хелен Сколфилд. Вдоль стен среди мебели на пьедесталах стояли скульптуры из камня и дерева.

Дальняя стена состояла из огромных окон. Именно о ней с таким энтузиазмом говорили в лимузине Дейв, Тед и Пол. Портьеры были полностью раздвинуты, и глазам гостей открывался потрясающий вид Нью-Йорка. Справа стоял большой рояль с золотым канделябром – Кевин подумал, что это тоже настоящее золото. В левом углу находилась встроенная в стену огромная стереосистема. Колонки были вмонтированы в стены и даже в потолок. За пультом стоял высокий, очень худой чернокожий диск-жокей, который следил за музыкальным оформлением и что-то говорил. Черная шелковая рубашка была распахнула на груди. На коже цвета черного дерева поблескивал золотой медальон на толстой золотой цепочке.

Комната освещалась рядами светильников, закрепленных на потолке, несколькими лампами «Тиффани» и роскошными канделябрами из хрусталя «Уотерфорд». Разнообразные лампы и канделябры располагались возле диванов и кресел. Справа Кевин увидел бар – каменную стойку венчала дубовая столешница. Вдоль стойки стояли черные барные стулья с высокими спинками. За стойкой двое барменов смешивали коктейли: их отражения в зеркале повторяли все движения с крохотной задержкой. На деревянном держателе над стойкой висели сверкающие, как бриллианты, бокалы.

Слева мистер Милтон устроил небольшой танцпол, покрытый алой плиткой. Вращающийся сверкающий шар над площадкой посылал во все стороны синие, зеленые и красные лучи. Гости весело танцевали под энергичную музыку. Танцпол окружали зеркала, в которых отражались цветные лучи и сами танцоры. Казалось, что некоторых завораживают собственные движения.

В гостиной собралось уже человек сорок. Кевин заметил, что все секретарши пришли со спутниками. Венди помахала ему с танцпола. Диана со своим спутником сидела на диване. Она тоже заметила Кевина и махнула ему.

– Это наши секретарши, – объяснил Кевин Мириам.

– Секретарши? – изумилась Мириам.

Она переводила взгляд с Венди на Диану. На Венди был ярко-синий брючный костюм с открытой спиной. Открытой – это еще мягко сказано, вырез доходил до ягодиц и даже ниже. Диана надела черное боди и джинсы. Совершенно ясно было, что бюстгальтера на ней нет – тонкий материал ничего не скрывал.

– Неудивительно, что ты так рвешься на работу, – мрачно заметила Мириам. Кевин ответил ей лукавой улыбкой.

Впрочем, красивых женщин здесь хватало. Их сопровождали мужчины в блейзерах или деловых костюмах. В зале царила атмосфера роскоши – официанты в белых пиджаках и черных галстуках и официантки в черных юбках и белых блузках сновали по залу, разнося подносы с восхитительными горячими закусками, коктейлями, бокалами с шампанским.

Диана откинулась на спинку дивана, и двое мужчин принялись кормить ее виноградом. Они дразнили ее, касаясь ягодами ее губ. А потом в ее губах оказалась не только ягода, но и мужской палец.

Кевин услышал взрыв женского смеха слева от себя и повернулся посмотреть, что происходит. Мужчины и женщины танцевали, так тесно прижавшись друг к другу, что казались слившимися в сексуальном экстазе. В центре зала пышнотелая рыжеволосая босая женщина в чем-то, более всего напоминающем комбинацию, направлялась к барной стойке. Даже женщины смотрели на нее весьма заинтересованно. Под яркими лучами ее платье ничего не скрывало. Она вполне могла прийти и топлес, подумал Кевин. Возле стойки она села между двумя мужчинами, которые тут же придвинулись к ней, словно она была магнитом, а они сами сделаны из железа.

Кевину показалось, что они с Мириам попали на современный вариант древнеримской оргии. Он был возбужден, очарован и смущен. Неудивительно, что его коллеги с таким восторгом говорили о предстоящей вечеринке в пентхаусе.

Мистер Милтон и партнеры стояли возле окна с бокалами шампанского. Мистер Милтон выбрал для сегодняшнего вечера алый смокинг и подходящие по тону брюки. Увидев выходящих из лифта Кевина и Мириам, он что-то сказал Полу Сколфилду. Пол кивнул диск-жокею за пультом, и музыка умолкла.

Все притихли. Мистер Милтон вышел вперед.

– Дамы и господа, хочу представить вам нашего нового партнера и его супругу. Кевин и Мириам Тейлор!

Зал взорвался аплодисментами. Кевин посмотрел на Мириам. Она просто сияла. Ее глаза блестели от возбуждения. Он никогда еще не видел ее такой яркой и сияющей. Она сжала его руку.

– Благодарю вас, – сказал Кевин, раскланиваясь.

Мистер Милтон направился к ним, и музыка заиграла вновь. Все вернулись к своим занятиям. Мириам поискала взглядом Норму и Джин – они махали ей с другой стороны танцпола. Где-то в середине зала безучастно сидела Хелен Сколфилд. В руке она держала бокал белого вина. Хелен сидела так неподвижно, что ее можно было принять за еще одну статую.

– Добро пожаловать, – сказал мистер Милтон.

– Мириам, позволь тебе представить мистера Милтона, – произнес Кевин.

Джон Милтон взял руку Мириам правой рукой, потом накрыл ее левой. Он улыбался.

– Мне говорили, что вы очень привлекательная женщина, Мириам, но вижу, что они явно преуменьшали.

– Спасибо, – покраснела Мириам. – Наверное, не следовало вам говорить, но у меня такое чувство, что я вас уже знаю. Мне многие рассказывали о вас.

– Надеюсь, только хорошее? – Милтон шутливо нахмурился, глядя на Кевина.

– Можете даже не сомневаться. – Кевин торжественно поднял правую руку. Милтон рассмеялся.

– Позвольте мне предложить вам напитки и познакомить с гостями. А потом, – сказал он, все еще удерживая руку Мириам, – мы попробуем уговорить Мириам сыграть нам на рояле.

– О нет, – простонала Мириам, бросая укоризненный взгляд на улыбающихся Норму и Джин, – они вам проболтались…

– Им и не обязательно было. Я знал. Ваша слава идет впереди вас.

Мириам улыбнулась.

– Думаю, мне нужно немного выпить, – сказала она.

Кевин рассмеялся, и они втроем направились к официанту, чтобы взять по коктейлю, а затем приступить к знакомству.

Количество профессионалов, принявших приглашение Милтона, произвело на Кевина впечатление. Здесь были адвокаты из других фирм – о многих он слышал, каких-то помнил еще по годам учебы, когда студенты обсуждали, где им хотелось бы работать. Кевин и Мириам познакомились с двумя врачами – оба были кардиохирургами. Он узнал знаменитого бродвейского актера, исполнявшего харбктерные роли. Среди гостей был известный журналист из «Нью-Йорк пост». Кевин познакомился и с помощником окружного прокурора Бобом Маккензи.

– Боб любит время от времени заглядывать в стан врага, – пошутил мистер Милтон и полушутя-полусерьезно добавил: – Особенно когда у нас появляется новая звезда.

– Я еще не звезда, – смутился Кевин и пожал длинную руку Маккензи.

Помощник прокурора напомнил Кевину Линкольна – высокий, худой, но крепкий – это явственно чувствовалось по рукопожатию. У Маккензи было узкое смуглое лицо с резкими чертами и глубоко посаженными печальными глазами.

– Проблема в том, – сказал Маккензи, – что все, кто работает на Джона Милтона, раньше или позже становятся звездами. И это заметно осложняет работу окружного прокурора.

Милтон рассмеялся.

– Послушай, Боб, – сказал он. – Мы вовсе не собираемся осложнять тебе жизнь. Мы просто хотим, чтобы ты смог проявить себя во всем блеске. Ты должен быть нам благодарен.

– Прислушаюсь к вашему совету, – ответил Маккензи, тряхнув головой. – Теперь понимаете, почему его адвокаты всегда так блестяще выступают? Рад познакомиться с вами, Кевин. Как я понимаю, вы будете заниматься делом Ротберга?

– Да.

– Ну, как говорится, увидимся в суде. – Маккензи кивнул Мириам и отправился общаться с другими гостями.

– Серьезный человек, – сказал Кевин. – Он хоть когда-нибудь улыбается?

– Вообще-то в последние дни ему нечему радоваться, – заметил Милтон, сверкнув глазами. – Давайте я покажу вам свой пентхаус.

Джон Милтон взял Мириам под руку. Они пошли налево и вышли в коридор, откуда открывались двери в три гостевые спальни, кабинет, три ванные и комнату самого хозяина дома.

Все комнаты были огромными. В выложенных красивым кафелем ванных красовались блестящие джакузи, как Кевину и рассказывали.

– Мне не нравится эта планировка – напоминает вагон, – сказал Милтон, когда они шли по коридору. – Но я не хочу все ломать, чтобы сделать что-то новое.

– О, у вас так красиво! – воскликнула Мириам, когда они остановились возле очередной ванной комнаты.

Джон Милтон взглянул на нее и подмигнул Кевину:

– Если захотите, можете пользоваться джакузи. У нас по-простому: первый пришел, первого обслужили.

Когда они заглянули в спальню Джона Милтона, Кевин понял, почему Пол и остальные адвокаты говорили о роскоши и гедонизме. В центре стояла огромная тяжелая дубовая кровать. Судя по всему, и она сама, и все, что на ней находилось, делалось на заказ. Такую кровать мог бы позволить себе Генрих VIII. Над кроватью был балдахин, укрепленный на высоких столбах. Столбы были покрыты резьбой – изображениями мифологических персонажей: единорогов, сатиров, циклопов. Кевин сразу же вспомнил кресла в кабинете Джона Милтона в офисе. Наверное, и кровать делал тот же мастер.

Покрывало и огромные подушки были алыми и белыми. В тех же тонах была отделана и вся комната – алые и белые портьеры, рубинового цвета лампы, белые стены с красными спиралями, напоминавшими взорвавшиеся звезды. Пол устилал такой же, как в гостиной, белый пушистый ковер.

Потолок в спальне был зеркальным. Взглянув вверх, они заметили, что их фигуры исказились и как бы стекли к центру комнаты. Интересный эротический эффект, подумал Кевин.

– Вижу, вы любите красный цвет, – сказал он, заметив, что Милтон улыбается, глядя на него.

– Да, я люблю резкие, чистые цвета – красный, белый, абсолютно черный. Они отвечают моей склонности к четкости и определенности. Терпеть не могу, когда люди мямлят что-то неопределенное. Жизнь была бы гораздо проще, если бы мы ясно все определяли. Вы так не думаете? – обратился он к Мириам.

– Да, да, – ответила она, с интересом рассматривая мебель, шкафы, картины и огромную кровать. Напротив кровати на стене был гигантский телевизионный экран.

– Что ж, я надолго оторвал вас от общего веселья. Давайте вернемся и повеселимся.

Милтон выключил свет, и они вернулись в гостиную.

Вечеринка понравилась и Кевину, и Мириам. Разговоры были увлекательными и интересными. Гости обсуждали новые бродвейские постановки и спектакли других театров. Кевин ввязался в оживленную политическую дискуссию с несколькими адвокатами и судьей Верховного суда штата. Они с Мириам танцевали друг с другом и с другими партнерами – с Тедом, Дейвом и их женами.

Одна лишь Хелен Сколфилд так и не тронулась с места. Каждый раз, когда Кевин смотрел в ту сторону, он замечал, что ее взгляд направлен на него. В конце концов он решил подойти и поздороваться. Он видел, что Пол стоит рядом с мистером Милтоном и оба пристально глядят на него. Наверное, они беспокоятся о ней, подумал Кевин.

– Похоже, вам не очень интересно, – сказал он. – Может быть, принести вам что-нибудь выпить? Или закуски? Не хотите потанцевать?

– Нет, нет, со мной все хорошо. Вам следует беспокоиться о себе… и о вашей жене, – ответила она, и Кевин не услышал в ее тоне ни сарказма, ни гнева.

– Простите?

– Вам хорошо здесь, Кевин Тейлор?

Кевин рассмеялся.

– Можете называть меня просто Кевином. Да, здесь очень хорошо. Прекрасная вечеринка.

– Это еще только начало. Вечеринка еще и не начиналась.

– Не начиналась? – Он осмотрелся вокруг. Хелен пристально смотрела на него, как в тот день, когда они встретились возле лифта. И взгляд этот заставлял его нервничать. – Скажите… скажите, это ваши картины?

– Да, некоторые мои, но я написала их давно. Тогда я создавала только то, что желал мистер Милтон. Ему вовсе не хотелось, чтобы я писала что-то вроде той картины в вашем доме. Вы повесили ее?

– Да, конечно. Я нахожу ее… интересной.

– Посматривайте на нее, Кевин Тейлор. Это единственная ваша надежда. – И в этот момент к ним подошел Пол.

– Хелен, как ты, дорогая?

– Я устала, Пол. Ты не будешь против, если я ускользну?

Пол инстинктивно обернулся на мистера Милтона.

– Мистеру Милтону все равно, – быстро добавила Хелен. – У него новое развлечение. – Она повернулась к Кевину и пристально на него посмотрела.

Кевин смущенно взглянул на Пола, но тот лишь покачал головой.

– Конечно, дорогая. Спускайся в квартиру. Я тоже долго не задержусь.

– Не дольше, чем обычно, полагаю, – сухо ответила Хелен. – Спокойной ночи, Кевин Тейлор.

Хелен поднялась и направилась к выходу, но остановилась и обернулась к нему. Склонив голову набок, она спросила:

– Вам нравится все это, верно?

Кевин улыбнулся и поднял руки.

– Ну как это может кому-то не нравиться?

Хелен кивнула, словно подтверждая свое впечатление.

– Он умеет выбирать.

– Хелен, иди домой! – рявкнул Пол.

Хелен покорно повернулась и двинулась к лифту.

– Извини, – пробормотал Пол, глядя вслед жене. – Я думал, что вечеринка поможет ей развеяться, но она по-прежнему в депрессии. Она принимает лекарства, прописанные врачом, но это не помогает. Нужно будет завтра с ним поговорить.

– Так печально… Если мы с Мириам можем чем-то помочь…

– Спасибо. Развлекайтесь – это ваш вечер. Не грустите из-за пустяков. Пойдем, мистер Милтон зовет нас в кабинет. Тед и Дейв уже там.

Пол хмуро смотрел, как его жена входит в лифт. Она стояла в кабине неподвижно, как статуя. На губах ее играла загадочная улыбка Моны Лизы.

Кевин поискал взглядом Мириам и увидел, что она с мистером Милтоном направляется к танцполу. Он дождался, когда они начнут танцевать.

– Посмотри-ка на босса. Отсюда он кажется на двадцать лет моложе.

– Точно. – Лицо Пола расслабилось, на губах появилась прежняя улыбка. – Что за человек! Пошли…

Они прошли через весь зал. Перед дверью Кевин оглянулся и увидел, как Мириам танцует. Он никогда прежде не видел, чтобы она так откровенно танцевала на людях.

– Пошли же, – потянул его Пол, и Кевин пошел вслед за ним в кабинет, где уже собрались остальные партнеры.

По их улыбкам он понял, что эта встреча не случайна. Тед налил ему шампанского – на сей раз это был «Дом Периньон». Дейв откашлялся.

– Мы решили удалиться от толпы, чтобы остаться наедине, – произнес он. – Но сначала главное. – Он поднял бокал. – Мы решили использовать эту возможность, чтобы поприветствовать нового члена нашей юридической семьи. Пусть его таланты, остроумие и знания в полной мере проявятся в грядущих судебных битвах!

– Пусть будет так, – подхватили Тед и Пол.

– За Кевина, – произнес Дейв.

– За Кевина, – повторили Тед и Пол, и все выпили.

– Спасибо, ребята. Я высоко ценю то, что вы и ваши жены сделали для нас с Мириам. Мне правда очень хочется стать частью вашей фирмы. Я боюсь лишь не оправдать высокие ожидания – ваши и мистера Милтона.

– Да все будет в порядке, приятель, – подбодрил его Пол.

– Мы все поначалу чувствовали то же самое, – подхватил Тед. – Не поверишь, как быстро это проходит.

Они уселись, и Дейв начал рассказывать новый анекдот. Общий смех раскатился по коридору. Еще шампанское, еще анекдоты… Кевин не знал, сколько прошло времени, как вдруг все умолкли. Раздались звуки рояля.

– Наверное, это твоя жена, – сказал Дейв. – Мы слышали, что она отлично играет.

Они быстро поднялись и вернулись в гостиную. Все столпились вокруг рояля. Мириам играла. Мистер Милтон стоял слева от нее, положив руку на крышку рояля и глядя на гостей. На его лице играла гордая улыбка. Можно было подумать, что Мириам – его дочь или даже… даже жена.

Кевин подошел ближе. Пальцы Мириам летали по клавишам с такой легкостью и грацией, какой он никогда прежде не видел. Ее лицо было торжественным, она сидела, выпрямив спину. Ее буквально окутывала атмосфера уверенности. Не было робости, медлительности, неуверенности. Она играла, как профессиональная пианистка.

А музыка… Она была чудесной. Кевин не узнал пьесу и подумал, что она специально разучила что-то на случай, если ее будут уговаривать. Впрочем, она не была похожа на человека, которого уговорили. Она играла словно специально приглашенный пианист. Оглядевшись, Кевин увидел, что на лицах гостей застыло выражение восхищения и уважения. Гости кивали и переглядывались. Казалось, что их изумляет очередная находка мистера Милтона.

Но ведь это не так, подумал Кевин. Это было странно. Он почувствовал головокружение и пожалел, что выпил слишком много шампанского. Он потерял счет выпитому, но, посмотрев на свой бокал, ощутил непреодолимое желание выпить еще. Розовое шампанское на его глазах превращалось в кроваво-красное.

Он заметил, что на него смотрит Диана, и улыбнулся ей. Она кивнула на Мириам и подняла брови. Неожиданно все закружилось у него перед глазами. Он пошатнулся, но удержался на ногах, схватившись за спинку стоявшего справа стула. Кевин закрыл глаза, потряс головой. Открыв глаза, он почувствовал, что пол уходит из-под ног, как беговая дорожка. Он снова потряс головой и закрыл глаза. Открыв их, он увидел, что рядом с ним стоит Диана.

– С вами все в порядке? – прошептала она.

– Голова слегка кружится. Слишком много шампанского…

– Все нормально. На вас никто не обращает внимания. Мириам всех очаровала. Обопритесь на меня, и я провожу вас в кабинет. Вы сможете отдохнуть немного. Я принесу вам влажную салфетку.

– Да, может быть, вы правы…

Он позволил ей увести себя. Большую часть времени глаза его были закрыты, потому что стоило их открыть, как стены начинали вращаться. Диана усадила его на мягкий кожаный диван в кабинете, потом вышла за салфеткой. Кевин откинулся назад, положил голову на спинку дивана и попытался открыть глаза. Потолок закружился, как водоворот. Ему показалось, что его затягивает внутрь. Это было так неприятно, что он снова закрыл глаза и не открывал, пока не почувствовал на лбу приятный холод.

– Через несколько минут все будет в порядке, – сказала Диана.

– Спасибо вам.

– Хотите, я останусь с вами?

– Нет, нет, все в порядке. Мне просто нужно немного отдохнуть. Когда Мириам закончит играть, скажите ей, где я и что со мной все в порядке.

– Обязательно.

– Спасибо, – пробормотал он и закрыл глаза.

Через минуту он заснул. Проснувшись, он не понял, сколько времени прошло. Он вообще ничего не понял. Где он? Как он здесь оказался? Кевин потер лицо сухими ладонями и огляделся. И вдруг он все вспомнил и осознал, что вокруг очень, очень тихо. Ни музыки, ни шума вечеринки.

Кевин поднялся на ноги. Сначала его слегка шатало, но скоро он обрел равновесие. Он направился к двери, вышел в коридор. В коридоре горел яркий свет, в гостиной же было полутемно. Он быстро зашагал туда. Фонтан работал, но цветные огоньки уже погасили. За барной стойкой горел небольшой светильник. Портьеры были опущены, музыка не играла. Гости разошлись. Комнату освещал свет лифта, который стоял на этаже с раскрытыми дверями.

– Что за… что за черт…

Кевин энергично потер лицо, словно это могло что-то изменить. Но все осталось по-прежнему.

– Эй! – крикнул он, и его голос эхом отдался в пустом зале. – Мистер Милтон?

Он повернулся и посмотрел в коридор.

– Мириам?

Ответом ему была тишина, нарушаемая лишь тихим журчанием воды в фонтане.

«Мириам никак не могла уйти без меня, – подумал он. – Это безумие. Куда, черт побери, все делись? Или это такая шутка? Меня разыграли за то, что я увлекся шампанским?»

Конечно, а что другое? Все, уж по крайней мере партнеры, наверняка прячутся в этих комнатах. Кевин рассмеялся и тряхнул головой. Ну что за люди!

Он пошел по коридору, стараясь двигаться как можно тише. Ему казалось, что Дейв или Тед вот-вот выскочат из какой-нибудь комнаты. Он заглянул в первую, но там царил полный мрак. То же самое во второй, и в третьей… В огромных ванных тоже никого не было. Он точно знал, что в кабинете было пусто.

Он остановился перед дверью спальни Милтона и прислушался. Было тихо. Он осторожно постучал и стал ждать.

– Мистер Милтон?

Ответа не последовало. Может быть, нужно постучать громче? «Наверное, он спит, – подумал Кевин. – Вечеринка кончилась, все разъехались, и он лег спать. Мириам меня бросила. Может быть, она рассердилась и убежала. Диана сказала ей, где я и что со мной. Она пришла, посмотрела, не смогла разбудить и разозлилась. Наверное, мистер Милтон посоветовал ей оставить меня в кабинете. Если я проснусь, он отправит меня домой. Так, наверное, и было. Разве могло быть по-другому?»

Он прислушался еще раз, повернулся и пошел к лифту.

– Ну и ночка, – пробормотал он, нажимая кнопку.

Двери лифта закрылись и открылись на его этаже. В коридоре было пусто и тихо. Кевин вышел и быстро направился к своей квартире, нащупывая в кармане ключ. В квартире было темно, и это удивило Кевина. Разве Мириам не подумала, что он вернется среди ночи? «Черт, она, наверное, страшно рассердилась», – решил он. Он впервые так сильно напился.

Он прошел через всю квартиру и остановился перед закрытой дверью спальни. Сквозь щель пробивался слабый свет. Ну хоть ночник оставила для него, подумал он и начал придумывать оправдания и извинения. Но, потянувшись к дверной ручке, он замер. Из спальни доносились приглушенные стоны. Какое-то время он не мог пошевелиться. Стоны становились громче. Эротические стоны поразили его в самое сердце. Он снова потянулся к ручке, но стоило ему ее коснуться, как его пальцы окоченели от холода. Ручка обожгла ему пальцы, словно была сделана из сухого льда. Он попытался отдернуть руку, но пальцы прилипли к металлу. Пальцы его больше не слушались. Они повернули ручку, а его рука толкнула дверь вперед, пока та не распахнулась настежь. Он увидел все.

Обнаженные тела на постели. Мужчина и женщина. Что-то в облике мужчины показалось Кевину до боли знакомым. Он сделал шаг и вошел в комнату. Неужели это Мириам? Он сделал еще шаг. Мужчина замер, толчки прекратились. Женщина сдвинулась вправо и приподнялась. Теперь он отчетливо ее видел. Это была Мириам!

– Нет! – крикнул он.

Мужчина оторвал губы от Мириам, но не пошевелился, глядя на нее сверху вниз. Мириам потянула его вниз, чтобы поцеловать в губы. Через мгновение они снова слились в экстазе, ритмично двигаясь. Мириам стонала, ее пальцы впивались в его ягодицы, направляя его вглубь, требуя все более и более сильных толчков. Она подняла ноги и обхватила ими мужчину за талию. Энергия и сила их секса были настолько велики, что кровать качалась, а пружины матраса отчаянно скрипели.

– Нет! – крикнул Кевин.

Он быстро обежал кровать и потянулся, чтобы схватить мужчину за плечи, вышвырнуть его прочь. Но мужчина словно приклеился к Мириам. Они стали единым целым. Кевин стал молотить его по спине, вкладывая в каждый удар всю свою силу, но мужчина, казалось, ничего не чувствовал. Он продолжал двигаться ритмично и уверенно. Кевин схватил его за талию, но не смог оторвать от Мириам, а лишь усилил его движения. Он понял, что толкает мужское тело вниз и тянет его на себя. Он попытался отстраниться от этого тела, но руки его не слушались. Стоны Мириам стали громче. Она достигла кульминации и закричала в экстазе.

– Мириам! – Руки Кевина наконец-то освободились.

В отчаянии он схватил мужчину за волосы и потянул на себя, почти отрывая пряди от черепа. В конце концов мужчина оторвался от тела Мириам и стал медленно поворачиваться. Кевин ослабил хватку и приготовился нанести удар кулаком в лицо. Но когда мужчина развернулся, кулак Кевина разжался. Он схватился руками за голову.

– Нет! – крикнул он. – Какого…

Он смотрел на самого себя! И этот шок отправил его обратно во мрак.