Я не могла пошевелить рукой. Та была как подушечка для булавок, испещренная со всех сторон раскаленными иглами. В уголках глаз собрались слезы, сердце забилось так быстро, что стало невозможно дышать. Я попыталась закричать, но во рту оказался кляп.

Что-то коснулось моей сломанной руки, утоляя боль достаточно, чтобы я могла сделать вдох.

Мои веки затрепетали, все вокруг размывалось. Я лежала на лавочке; чтобы голова находилась в приподнятом положении, под нее подложили подушку.

Где я? Не в своей комнате. Запахи были более резкими, с намеком на корицу и мускус. Все цвета превратились в размытое пятно – вспышки барвинкового, охристая стена, башня из книг с поблекшими багровыми корешками. Я ненадолго закрыла глаза и вновь их открыла.

«Как я сюда попала?»

Голос. Мужской. Спокойный.

– О, ты проснулась.

В поле зрения появилось худое лицо Эдана.

– Выпей.

Он вылил пару капель на ткань в моем рту. Те просочились прямо в горло – теплые, но не настолько, чтобы обжигать. Напиток оказался на удивление сладким, вкус лекарства маскировался мандариновым нектаром и имбирем.

– Я добавил в чай стружку ивовой коры, – сказал Эдан. – Она уменьшит боль. – Расстегнул ремешки на моей руке и поднял ее к лицу. – Будешь кричать?

Я моргнула. «Нет».

– Предупреждаю, – сказал он, вытаскивая кляп, – я ненавижу, когда девчонки вопят.

– Я. Не. Девчонка, – произнесла я, часто дыша.

– Еще больше я ненавижу, когда визжат парни.

Я попыталась пошевелить пальцами, но тщетно. От волны паники мое сердце вновь пустилось в галоп.

– Я не могу…

– Не волнуйся, – перебил Эдан. – А теперь, ситара, не пойми превратно. – Он поднес мои пальцы к своим губам и подул на них.

– Что вы…

– Потребуется пара минут. Ощущения будут немного странными. Лучше не задумывайся об этом.

– О чем?

– Ожоги не такие серьезные, как я боялся, – продолжил он, игнорируя меня. – Но твои суставы и мышцы в плачевном состоянии.

– О чем не задумываться? – повторила я.

А затем почувствовала. Резкое покалывание в мышцах руки. Затем оно сменилось зудом – скорее болезненным, чем приятным, но в любом случае странным, будто мои кости самовосстанавливались. К каждому пальцу поочередно вернулись чувства, в ладонь хлынула кровь, отек ушел, а вены поголубели. Я затаила дыхание, пока все не закончилось, а затем ахнула.

– Как вы…

Эдан щедро полил мою руку водой, смывая кровь и успокаивая пульсирующую боль от ушиба.

– Целительство никогда не было моей сильной стороной, но я знаю достаточно, чтобы быть полезным.

– Я имела в виду, как вы меня нашли?

– О… Я услышал, как ты кричала. И правильно сделала. У меня, знаешь ли, очень чуткий слух.

Я едва слушала. Зря он вытащил кляп. Боль в руке обострилась, и мне снова захотелось кричать, но я не стала – не перед Эданом. Стиснула зубы и поджала губы. Мало-помалу синяки начали сходить прямо на моих глазах – те, которые находились на костяшках, блекли дольше всех. Меня так заворожило это зрелище, что я почти забыла о неприятных ощущениях.

– Ну вот, – объявил Эдан. – Как новенькая. Почти, по крайней мере.

Я уставилась на свою руку.

– А где же «спасибо»? – безмятежно поинтересовался лорд-чародей.

– Спасибо, – выдохнула я, крутя ладонь так и этак. Даже мозоли исчезли. Зарабатывать новые будет не самым приятным процессом, но это лучше, чем ходить со сломанной рукой. – Спасибо.

– Гм-м. – Эдан бесцеремонно взял мою руку и изучил со всех сторон. – Неплохо. Лучше всего исцелять сразу после получения травмы. Когда кровь и кости оказываются в неположенном им месте, их трудно убедить вернуться обратно.

– Что это значит?

– Это значит, что чары, как правило, накладываются лишь на определенное время. Поэтому мне придется очень тщательно следить за состоянием твоей руки.

Я прочистила горло, внезапно смутившись из-за его пристального внимания, и ответила самым деловым тоном, на который была способна:

– Я хочу отплатить вам за лечение. У меня мало денег, но…

Эдан коротко посмеялся.

– Оставь свои цзени себе. Чародеи не особо нуждаются в деньгах или чем-либо еще. Не нужно мне ничем отплачивать.

– Как насчет помощи со штопкой? – не унималась я. Затем показала на его одежду. – Или в пошиве более красочного наряда, чем ваши обычные черные?

– Новый плащ – звучит заманчиво, – задумался он. – Но, с другой стороны, однажды мне могут пригодиться твои услуги, особенно если учесть волшебные ножницы. Я подумаю об этом, Майя Тамарин. Спасибо.

Его длинные пальцы задели тыльную сторону моей травмированной руки, обвязывая ее бинтом. Мой желудок сделал кувырок от интимности обстановки, и, когда Эдан закончил, я убрала руку и тихо поблагодарила:

– Вам спасибо.

Он просто улыбнулся. Впервые за все время мне захотелось, чтобы он продолжил говорить. Тишина была напряженной и неловкой.

– Допивай свой чай.

Я замешкалась.

– Ради всего святого, Майя, он не отравлен! Пей до дна.

Я проглотила остатки напитка и вытерла рот рукавом.

– Когда я смогу снова шить?

Эдан присел на стул рядом со мной.

– Через пару дней рука должна прийти в норму. А пока пощади себя.

– Не могу. – Я сжала пальцы. Кости и мышцы были целы, но все равно болели. – Я должна выиграть.

– Почему тебе это так необходимо? – полюбопытствовал Эдан.

– Ради моей семьи. Мы пережили тяжелые времена.

– А, значит, ты делаешь это не для себя?

– Немного и для себя, – призналась я.

– Если волнуешься из-за боли, не забывай, что у тебя есть волшебные ножницы.

Я нахмурилась.

– Не хочу побеждать при помощи магии.

– Не понимаю, почему это для тебя так важно.

– Это нечестно по отношению к другим. Да и ко мне. Не для того я потратила годы обучения на портного, чтобы всю работу за меня выполняла магия.

– Не глупи. Если тебе от этого станет легче, Норбу тоже использует волшебство.

– Что? – горло внезапно сдавило. – Как?

– Скоро ты поймешь, что все на высоких постах время от времени используют крупицу магии. Даже главный шеф-повар императора Ханюцзиня. Он готовит самую восхитительную утку, которую ты когда-либо попробуешь. – Эдан причмокнул губами. – Не сжимай кулак, а то останутся шрамы.

Я вновь раскрыла ладонь. Мне хотелось, чтобы лорд-чародей отодвинулся. Он сидел слишком близко. Я отставила чашку.

– Это не ответ на мой вопрос.

– Разве? – его игривые глаза замерцали голубым, как океан в Порт-Кэмалане. Насыщенный и ясный цвет. Эдан наблюдал за мной, ожидая ответа. Я покраснела и схватилась за голову.

– Что вы мне дали?

– В основном лекарство от боли.

– В основном?

Ухмыльнувшись, он откинулся на спинку стула, глядя на то, как минута за минутой мое лицо расслаблялось по мере убывания боли. Затем поднял мою чашку и посмотрел на листья внутри.

– Майя – твое настоящее имя?

– Да.

– Не уверен, что оно тебе подходит.

Я поджала губы.

– Оно значит «послушная».

Эдан поставил чашку.

– Поэтому я и сказал, что оно тебе не подходит. Впереди тебя ждет незабываемое путешествие, Майя. Я вижу его в твоих чайных листьях.

Как обычно, я не могла понять, шутит Эдан или нет.

– Мне пора возвращаться, – сдавленно произнесла я. – На выполнение задания остался лишь один день, а с учетом пожара…

По правде, мне просто больше не хотелось оставаться в комнате с Эданом. Я остро чувствовала, как по моей шее поднимается загадочный жар.

– Волнуешься из-за своей куртки? – спросил он. – Твои ножницы доведут ее до ума за час.

Я с трудом села, вытягивая ноги на дорогом с виду ковре.

– Может, перестанете постоянно говорить об этих ножницах? Я не хочу их использовать.

Эдан рассмеялся и поаплодировал мне.

– Должен сказать, тебе идет быть парнем.

Я открыла и закрыла рот. Он был прав. Как девушка я бы никогда не осмелилась огрызаться лорду-чародею. Ведь так? Или это Эдан пробуждал во мне дерзость? Я подозревала, что он намеренно меня провоцировал. Что ему это нравилось.

– Твое мастерство значительно превышает магию ножниц, – сказал Эдан. Его лицо смягчилось, словно он уважал мое решение. – Но если хочешь выиграть ради семьи, они тебе понадобятся. В особенности чтобы победить Норбу.

– Как он использует магию?

Юноша подавил зевок.

– Пока что не тревожься об этом.

– Как я могу не тревожиться?! – спросила я, кривясь при попытке сжать исцеленные пальцы. В голове постепенно прояснялось, и я не могла перестать думать о том, с каким спокойствием Норбу сломал мне руку. Будто уже делал подобное прежде.

Я осмотрелась, лишь сейчас замечая свое окружение. На полках в аккуратном порядке стояли книги и свитки, перевязанные разноцветными нитями с ярлычками. Мешочки с сухими травами и жасмином маскировали слабый запах благовоний, доносящийся снаружи. Еще был кинжал с серебристыми ножнами, тонкая деревянная флейта и расписанная фигурка лошади, напоминавшая детскую игрушку.

Я потянулась здоровой рукой за одной из книжек.

– Это ваша комната?

– Да, пока я здесь. – Эдан зевнул. – А теперь хватит копаться в моих вещах. Тебе нужно поспать.

– Я не устала.

– А вот я устал. Спи. Сон поможет руке быстрее зажить.

Я начала возражать, но он коснулся моего лба, и весь мир окутало тьмой.

…

Увидев меня в Зале Высшего Прилежания, Норбу был крайне удивлен, хотя и хорошо это скрывал. Он стоял вместе с остальными и убирал беспорядок после пожара. Его стол сгорел, но портной не выглядел и вполовину таким взволнованным, как Лонхай и Иньди – у обоих появились темные круги под глазами.

– Так быстро вернулся из лазарета? – сухо поинтересовался Норбу. – Мы боялись, что ты погиб. – Он посмотрел на мою руку и заметил отсутствие трости. – Сломанная рука в пару к сломанной ноге?

– Это вы ее сломали, – выпалила я, потрясенная его наглостью.

– Я? – фыркнул мужчина. – Я все время спал в своей кровати. Можешь спросить у остальных.

– Я вас видел, – прошипела я. – Вы сломали мне руку!

– У тебя бурная фантазия, юный Тамарин. – Он рассмеялся, но я слышала напряженные нотки в его тоне, когда он срамил меня. – Пойдем, я отведу тебя к твоему мест…

Я оттолкнула его руку и направилась к столу. Лонхай, стоящий за Норбу, кинул на меня полный сочувствия взгляд, но голоса не подал.

Я его не винила. Норбу был знаменитым портным и могущественным человеком; я же – никто. Только Эдан поверит, что это он сломал мне руку. Тем не менее теперь я знала, что Норбу использовал магию. Это не давало мне власти над ним, но укрепляло решимость одолеть его.

Он кинул мне в спину:

– Надеюсь, ты одинаково хорошо умеешь работать обеими руками!

Я его проигнорировала, роясь в остатках своего рабочего места. Упавший Мудрец сломал мне деревянную ширму, но ткацкий станок не пострадал. Пяльцы полностью уничтожил огонь.

Я наклонилась за тростью. Та обгорела, но все еще была пригодной для использования. Опираясь на нее, подняла одну из своих катушек, по-прежнему теплую. Эдан сказал, что руке потребуется время на заживление, но мне было больно даже держать нити. Используя здоровую руку, я собрала в узелок несколько уцелевших вещей.

– Лонхай и Иньди нашли свои куртки снаружи, – сказал Норбу. Само собой, он последовал за мной. – И твою. Должно быть, какая-то добрая душа пыталась их спасти.

– Хорошо, что вы унесли свою куртку, Норбу, – процедила я. – Иначе весь ваш непосильный труд сгорел бы в пожаре.

– Боги присматривают за мной, – ответил он, складывая руки. – Я очень им благодарен.

Я громко фыркнула.

– Вы саботировали нашу работу!

Мужчина выпрямился и изобразил шок.

– Что, прости?

– Это вы начали пожар. Я слышал вас снаружи…

– Как по мне, гораздо более вероятно, что это ты устроил пожар, мастер Тамарин, – перебил Норбу. – В конце концов, ты единственный, кто работал допоздна. И твоя куртка почти не пострадала.

– Я?! – мой голос чуть не сорвался на крик. – Да вы…

Лонхай взял меня за плечо и покачал головой.

– Сначала ты обвинил меня, что я сломал тебе руку, теперь в том, что я начал пожар. – Норбу вздохнул. – Я понимаю, что ты зол, юный Тамарин, но это не дает тебе права порочить мое имя. На этот раз я прощаю тебя, учитывая, что прошлая ночь сказалась на всех нас. – Он помедлил. – А теперь извините, но мне нужно работать.

И с этими словами он оставил меня с Иньди и Лонхаем.

– Мне жаль, – сказала я, а затем резко втянула воздух, увидев, насколько сильно обгорели их куртки. Все попытки спасти их оказались тщетными. – Я старался… – тут меня перебил звук того, как Иньди сердито рвет свою куртку пополам.

Лонхай лишь слегка вздрогнул. В его глазах ясно читалось поражение.

– Не надо. – Я прикрыла руками его куртку, пока он тоже не решил сдаться. – У вас еще есть полночи впереди.

– Я знаю, когда время откланяться. Это приходит с возрастом.

– Норбу устроил пожар, – прошептала я. – Я точно знаю. Вы не можете позволить ему победить.

Широкие плечи Лонхая поникли.

– Я знал, что это был он.

Мои брови недоуменно свелись к переносице.

– Откуда?

– От его одежды разит дымом, хотя он утверждал, что и близко не подходил к залу, когда все произошло, – ответил портной, пиная ногой кучку пепла. – А ты как узнал?

Мне вспомнился пронзительный крик ястреба, который звучал как предупреждение. Но кто мне поверит, если я так отвечу?

Я закашлялась от запаха гари и прикрыла рот рукавом.

– Я вышел подышать свежим воздухом и увидел дым. Затем побежал за нашими куртками… и встретил Норбу прямо у зала.

– Я собираюсь выйти из испытания. Иньди тоже. – Лонхай посмотрел на мою перевязанную руку. – И тебе стоит поступить так же.

– Нельзя сдаваться, даже не попытавшись, – взмолилась я. – Может, император Ханюцзинь продлит испытание. Мы не можем позволить Норбу выиграть!

– Норбу двуличный человек. Я думал, что он изменился, но он остался таким же безжалостным, как прежде. Ты знаешь, как умер мастер Хуань, Кетон?

Я покачала головой.

– Слуги нашли его тело в реке неподалеку от Ниянь. Все предположили, что он напился и упал в воду. – Лонхай замешкался, морщинки на его лице углубились. – Но я знал мастера Хуаня. Он никогда не пил, будучи на должности императорского портного. Его отравили.

У меня перехватило дыхание.

– Как?

– Не знаю. Но Норбу последний, с кем его видели. – Мужчина вздохнул, и я осознала, что ошиблась в суждениях насчет его дружбы с Норбу. – Последние пару недель я пытался выудить из него правду, но этот хитрый лис не выдает своих секретов. – Он повернулся ко мне. – Вскоре ты поймешь, что некоторые вещи не стоят доставляемых ими хлопот. У меня своя лавка и семья, так что я не стану рисковать репутацией ради какого-то там состязания. А ты… ты молод. Поехали со мной, и я возьму тебя в подмастерья. Ты сможешь прославить свое имя. Но если Норбу снова повторит свой фокус с твоей рукой, у тебя не будет будущего.

Соблазнительное предложение, но я твердо ответила:

– Я останусь. Я не могу позволить ему победить.

– Тогда да пребудет с тобой Амана. – Лонхай крепко взял меня за плечо. – Пусть Мудрецы придадут тебе сил для победы.

Иньди молчал все время, что мы общались, но теперь подошел к нам. В его широко распахнутых глазах читалось что-то дикое.

– Пожар был знаком богов, что мы должны уйти. Эта свадьба не принесет ничего хорошего.

– Идиот, это Норбу устроил пожар! – фыркнул Лонхай. – Он всех подставил.

– Нет, – покачал головой Иньди. – Это шаньсэнь нас подставил. За всей его деятельностью стоят демонические силы. И когда он приведет их в Аланди, будет уже поздно.

– Ты наслушался солдатских россказней.

– С чего вы взяли, что у шаньсэня есть демоны? – спросила я. – Разве он не ненавидит магию, как его дочь?

– Вранье. – Иньди шмыгнул. – Как он может ненавидеть то, что дает ему власть? Когда шаньсэнь посадит свою дочь на трон, то убьет императора – прямо как убил с помощью демонов его отца и брата. А затем заберет себе лорда-чародея. Вот увидите.

По мне прошел холодок, но Лонхай отмахнулся от предупреждений.

– Хватит этих басней. Ты расстроен. Как и все мы. Но у дворца свои глаза и уши, а ты тут лепечешь, как безумный дурак. Уходи с достоинством.

Иньди окинул нас испепеляющим взглядом.

– Вот увидишь, – повторил он, уже обращаясь ко мне. А затем молча удалился.

Лонхай задержался, его круглое веселое лицо стало серьезней, чем когда-либо.

– Удачи тебе, мастер Тамарин. Пусть ты добьешься процветания и счастья, которых заслуживаешь. Найди меня, если когда-нибудь окажешься в Бансае.

Я склонила голову. А затем Лонхай тоже ушел.

Повернувшись к пустому залу, я подхватила куртку и остатки своего материала. У меня было всего несколько драгоценных часов, прежде чем явятся леди Сарнай с императором Ханюцзинем, чтобы оценить наши творения.

Во всех бедах всегда был виноват Норбу. Теперь я это поняла. Это он испортил мою шаль, он спаивал остальных портных, чтобы они хуже работали, он устроил пожар и запер меня в зале. Он сломал мне руку.

Если бы не Эдан, Норбу выиграл бы в испытании.

Да помогут мне боги, но пока я могу шить, этого не произойдет.