Поручение
– Папа, папа! Я такое научилась с верёвкой делать! – Ксюшка, выпучив глаза, жестикулируя обеими руками, пыталась продемонстрировать Андрею свои боевые навыки. – Только мама запретила мне в больницу киёкетсу-шоге брать.
Троица сидела на лавочке в саду больницы. Цветкова рассказывала мужу о последних событиях, Ксюшка тоже не замолкала, ведь что бы ни случилось, дети считают свои новости самыми важными на свете. Субботний день был солнечным, дул лёгкий ветерок. Раненые, кто мог передвигаться, вышли подышать свежим воздухом в небольшой садик за больницей. Тяжелораненых вывозили прямо на кроватях-каталках.
– Голова болит ещё? – Соня гладила рукой побелевшие волосы Будры.
– Иногда… но уже не… так сильно, – Андрей говорил с паузами, было видно, что он ещё только на пути к полному восстановлению.
– Если бы ты знал, как ты мне сейчас нужен.
– Сонь, хотел… сбежать. Поймали… на крыльце… уже.
– Даже не думай, родной! – Цветкова прижалась головой к плечу мужа. – Лечись! Я справлюсь, ты же знаешь.
– Ещё пару… дней, и уйду… домой!
– Папка! Быстрее уже возвращайся! Я соскучилась сильно-сильно! – Ксюшка, сидящая с другой стороны, обняла Андрея за талию. – И вообще! Тут, в этой больнице, плохо пахнет!
– Вернусь, скоро… вернусь, доченька!
– Андрей! – Женщина серьёзно посмотрела на мужа. – Обещай, что уйдёшь из больницы, только когда врачи разрешат!
– Радость моя… этим… эскулапам волю дай… они меня тут, в… палате и… поселят! Я дома… быстрее… поправлюсь. Как Варгина?
– Ломова была у неё на днях, говорит, что быстро поправляется.
– Как она… в остальном?
– Держится, – Соня продолжала гладить голову мужа, – я думала, что она может сорваться… но нет.
– Влияние Юсупова.
– Наверно. Сегодня они с Алёной на кладбище, к ребятам должны поехать.
– Мам, пап, а мы когда к ребятам пойдём? – Ксюшка вопросительно смотрела на приёмных родителей.
– Как папа выздоровеет, обязательно сходим, Ксюш.
– Хорошо!
– Андрей, я тут кое-что решила, но хочу посоветоваться.
– Говори… Сонь.
– По данным разведчиков и по рассказам раненого мальчишки из Орды, в Курьяново осталось примерно триста человек. Дети, старики и старухи, совсем молодые девушки. Я хочу отправить им обоз с продовольствием по реке и отдать им их хана.
– Мудро…
– Я хотела спросить у тебя, можно командование этой экспедицией Катерине поручу?
– Почему… именно ей?
– Думаю, это поможет ей развеяться. Вернуться к нормальной жизни. Да и мало кому из оставшихся можно это поручить. Миссия важная, а Катя сделает всё как надо. В этом сомнений нет.
– Да… она сделает всё как надо, – Андрей медленно кивнул, – девочка сильно изменилась за последний год.
– Знаешь, Андрюш, мне кажется, она станет великим человеком и изменит этот мир…
– Возможно… она живёт… сердцем. При этом не забывая… про голову.
– Так ты разрешаешь?
– Что?
– Назначить её руководителем экспедиции.
– Если она сама будет согласна, то да. И здоровье… если позволит.
– Ломова говорит, что на Кате как на собаке всё заживает, очень быстро, Алёна прям удивляется.
– Бедная… девочка…
– Андрюш, она не девочка. Она – тюнин Деревни у Реки. Офицер.
– Ей семнадцать… только будет ещё…
– И при этом она одна из героев нашей Деревни. Люди про неё уже легенды складывать начинают, после боя на пристани.
– Ой! – Ксюшка всплеснула руками. – Девочки из класса рассказывали, что Катя одна последнюю сотню врагов перебила! Всех наших уже убили, папка ранен, а Катенька врагов всё рубила и рубила!
– Ксюш, ты веришь в это? – Соня улыбнулась дочке.
– Конечно, мам! – На лице девочки действительно не было заметно и тени сомнений. – Я же видела, как Катя Псяк рубила!
– Ну и правильно… – Андрей потрепал дочь по макушке.
– Вот видишь, – Соня продолжала улыбаться, – молва людская беспощадна.
– Как… ты там… одна вообще справляешься? – Андрей с любовью посмотрел на жену.
– Андрюш, горе сплачивает людей. Все, кто остался, делают то, что нужно. Приказы не обсуждаются, просто исполняются. Дома, правда, почти не бываю. Но у нас там Ксюшка справляется. Даже кушать мне готовит.
– Ксюшка… у нас умница! – Андрей приобнял сидящую рядом дочь.
– Я вам всегда говорила, что я у вас умница! – Девочка прижалась к отцу. – Пап, там у мамы в сумке блины для тебя. Сама пекла!
– Да, Андрей! – Соня рассмеялась. – Мы тут собрали тебе вкусненького! Там варенье, блины, и так, по мелочи.
– Спасибо, родные… мои, – Будра поцеловал своих женщин, – можно я с чухломскими… ребятами поделюсь? А то… им некому домашнего принести…
– Андрей, ну зачем ты спрашиваешь?! – Соня удивлённо посмотрела на мужа. – Хотя… понимаю. Я всё поняла, Андрюшенька! Завтра же к вечеру организую!
– Спасибо… родная. Идите… домой, тебе отдохнуть надо, круги… чёрные под… глазами.
– Хорошо, любимый, – Соня поцеловала мужа в щёку, – выздоравливай скорее, нам тебя очень не хватает.
– Да! Не хватает! – поддакнула Ксюшка.
– Скоро… вернусь, девочки… мои любимые.
Соня с Ксюшей проводили Андрея до крыльца больницы и, попрощавшись, отправились домой.
Пока Катерина с Алёной ехали на повозке по Деревне, все прохожие считали долгом подойти, поздороваться с Катей, справиться о здоровье. Дети смотрели на Варгину с нескрываемым восхищением. Девушка была сильно смущена.
– Алён, чего это все?
– Ой, Кать! – Ломова всплеснула руками, бросив поводья. – По Деревне просто легенды ходят про тебя и ваш бой у реки.
– Так в лесу-то жарче было наверняка.
– Не скажи, – Алёнка замотала головой, – в лесу-то ордынцев, конечно, тоже больше, чем нас, было, но многих сразу лучники положили, так что преимущество численное совсем небольшое было у врага. А ты знаешь, сколько вы вражин порубили?
– Нет, даже не задумывалась. – Катя пожала плечами.
– Воооот! – Алёнка подняла вверх большой палец. – Четыреста семьдесят два трупа ордынцев с берега убрали. А скольких ещё река унесла?! У вас соотношение было один к десяти! Там одних плотов только почти сто штук было!
– Надо же… – Катерина была удивлена, – я думала, человек триста их было. Просто сначала примерно считала по плотам… а потом некогда стало.
– Да понятно, когда тебе считать-то было…
– Понятно…
– Так что ты у нас общедеревенская героиня!
– Алён… – Катя печально смотрела на подругу, – те, кто погиб… они герои. Школьники наши, лучницы… ребята из Чухломы… мои мальчишки. А я-то что?…
– Ты командиром же была… – Ломова захлопала длинными ресницами.
– И выжила…
– И что? Ты это себе в укор ставишь?! – Теперь Алёна смотрела на Катерину грозным взглядом.
– Как тебе сказать…
– Совсем с ума сошла?! Ты выжила только потому, что тебе этот с Чухломы вовремя успел жгут наложить и перевязку сделать!
– Беляк… Беляком его звали.
– Точно, Беляк! – Алёнка поправила очки. – Так что не надо мне тут! Вот! Чудо, что ты выжила вообще!
– Чудо, – кивнула Катерина.
– И ты гордиться должна собой!
– Вот уж гордости точно не испытываю, – Катерина грустно улыбнулась, – я делала то, что должна была делать. Не оглядываясь на последствия.
– Правильно, ты же у нас героиня!
– Алён! Хватит!
Девушки выехали из Деревни. По дороге на кладбище им надо было набрать цветов в поле. Отъехав примерно на полкилометра от Деревни, на краю поля. Кладбище было чуть дальше, на большой лесной поляне. Все цветы у дороги были уже собраны, и девушки углубились в поле. В это время года оно было почти полностью покрыто ромашками. Очень быстро подруги набрали две большие охапки весенних цветов. Погрузив их на одноосную, с большими колёсами повозку, девушки продолжили путь.
На кладбище было многолюдно. Даже тут, почти все, кто попадался навстречу, здоровались с Катериной, выражали ей своё восхищение и благодарность.
– Это уже слишком, – лицо девушки стало пунцовым, – благодарить-то за что?
– Ты главного, видимо, не понимаешь? – Алёна удивлённо смотрела на подругу.
– Нет…
– Катенька, вы своей стойкостью ведь всех детишек спасли. Ведь никто не думал, что с реки такая атака серьёзная будет. Если бы ордынцы с пристани прорвались, всем нашим детишкам и старикам конец настал бы, пока мы в лесу воевали!
– Хм… но ведь не прорвались…
– Так за это и благодарят!
– Ох…
– Смотри, Кать, вон там ребят похоронили.
Алёна подвела повозку к краю кладбища. Тут, в стороне от основного погоста, под большой берёзой находились три холмика. Памятников пока не было, у каждой могилки находилась табличка с именем. Берёза нижними ветвями как будто держала зонтик над ребятами.
– Мальчишки… – Катя встала на колени рядом с могилами, прикоснувшись к каждой руками. Из её глаз потекли слёзы. Алёнка тоже захлюпала носом и сделала пару шагов назад, оставляя командира наедине с её бойцами.
Катерина разговаривала с ними: со всеми вместе и с каждым по отдельности. В конце концов, фельдшер отвернулась, не в силах переносить всё это. Слёзы заливали глаза, Алёнка сняла очки, чтобы проще было промокать лицо платком. Через какое-то время Ломова вернулась к могилам. Катерина молча сидела рядом с берёзой, в какой-то прострации.
– Кать… Кааать…
– Да, Алёнушка?
– Я тут принесла кое-что, – Ломова достала из сумки небольшую, полулитровую медицинскую колбу, несколько рюмок, краюху хлеба и сладости.
– Что это?
– В колбе водка, я сама делала… – Алёнка поставила на каждый холмик по рюмке, наполнив их из колбы. Сверху фельдшер накрыла каждую рюмку ломтиком хлеба. – Мне бабушка говорила, что так нужно делать, если люди в бою погибли.
– Спасибо тебе, Алёнушка, – Катя снова всхлипнула, – я и не подумала об этом.
– А это нам по чуть-чуть, – фельдшер налила ещё две рюмки, протянув одну Варгиной, – помянем не чокаясь.
Девушки залпом выпили водку, закусив ржаным хлебом с солью.
– Ой, смотри! – Алёнка протянула руку в сторону кустов.
Катерина присмотрелась. Из-за куста сирени на них смотрела рыжая мордочка.
– Аришка! – Катерина подошла к кусту. – Иди ко мне…
Лисичка вышла и дала взять себя на руки, облизывая Катино лицо.
– Ой, эта та лисичка, которая всегда с вашим отрядом бегала? – Алёнка рассматривала лесную гостью.
– Ага, – Катерина кивнула, – она нас и обедом как-то накормила… хвостиком за нами бегала в миссиях.
– Смотри-ка, и у животных чувства есть… – Алёнка снова захлюпала носом.
Как будто в подтверждение её слов, лиса тихонечко тявкнула и завыла… Катя опустила лису на землю. Патрикеевна обошла каждую могилку, тихонечко подвывая. Потом подошла к холмику Василия, положив на него голову. Из лисьих глаз текли слёзы.
– Алёнушка, спасибо тебе огромное, – Катерина обняла подругу, – ты езжай, верни лошадь и телегу. Мы тут с Аришкой ещё посидим немного, хорошо?
– Хорошо, Кать, – Алёна в очередной раз протёрла платком глаза, – я ещё тут ребят навещу, с нашей смены, с которыми дежурила на заставе.
Забрав пустую колбу из-под водки, фельдшер последний раз поглядела на могилы ребят Катиного отряда.
Варгина с лисичкой примерно час молча сидели у могил. Потом, попрощавшись с мальчишками, направились к выходу с кладбища. Странная пара направилась в сторону, где находился вход в подземный зал. Аришка не бежала, понимая, что Кате ещё трудно быстро ходить…
