Глава 29
Я расскажу все, что знаю
Мы с Сюзанной расположились на одной кровати, а Элис с Мэри – на другой. Вокруг нас разбросаны блокноты с рукописными заметками о «Титанике», книги и ноутбуки.
– Я до сих пор ничего не нашла о Майре. А вы? – интересуюсь я.
– Не-а, – качает головой Элис. – Все, что удалось обнаружить, уже известно нам из письма, которое ты нашла.
– Так странно, даже Элайджа не сумел ее найти, – я покусываю колпачок ручки.
Элис просматривает свои записи:
– Давайте снова пробежимся по ключевым моментам. Все началось с платья и открытки.
– Так, в не-снах все принимают меня за племянницу Харперов. Я часто виделась с Генри, но Майру не видела ни разу.
– Смотри, письмо было о ней. Ключ, который подкинули Элис, открывал ее каюту. Мы думаем, что ошейник принадлежал пекинесу Майры, – рассуждает Сюзанна. – Логично, что заклинание, вызвавшее морскую болезнь, тоже связано с «Титаником».
– Разве в письме не сказано, что это у Генри была «лихорадка»? – Мэри лежит на животе, подпирая рукой голову. – Раньше так называли грипп. А раз него был грипп, пока он плыл на «Титанике», то он наверняка мучился от морской болезни, – подытоживает Мэри, когда мы смотрим на нее.
– Неплохая теория, – соглашается Элис. – Морская болезнь в любом случае указывает нам на то, что кто-то был на корабле. Остается котелок.
В дверь стучат. Я прячу книгу заклинаний под подушку.
– Входи! – кричу я.
В комнату заглядывает папа.
– Девочки, может, вам что-нибудь нужно? Я иду спать. Если проголодаетесь, на кухне все в вашем распоряжении. Не сидите допоздна, обязательно поспите.
Мы киваем, и папа уходит, прикрыв за собой дверь. Мы слушаем, как звуки его шагов удаляются по коридору.
– Ты когда-нибудь собираешься рассказать ему о миссис Мэривезер и зелье? – спрашивает Сюзанна.
– Да, но не представляю, чем это может кончиться. В вашем присутствии папа радушен и дружелюбен. Но уверяю: все, что относится к магии, выводит его из себя.
– Что бы ты ни делала, не попади под домашний арест. Если это случится, все накроется, – замечает Мэри. – Родители всегда слишком переживают за нас.
– Мои точно нет, – парирует Элис. – Порой кажется, что они даже мое имя не помнят.
– Знаю, я должна тебе сочувствовать, так и есть. – Мэри обвивает подругу руками. – Но я так люблю, когда ты тусуешься у нас, хоть это и эгоистично.
Элис трется щекой о кудрявую макушку Мэри.
– Может, мы заново сварим зелье, набрав ингредиентов в саду миссис Мэривезер, и спасем тебя от разборок с отцом? – предлагает Сюзанна. – У нас же есть книга заклинаний.
– Она мгновенно узнает, если мы проникнем в сад, – говорю я. – К тому же на улице еще не настолько тепло, сомневаюсь, что растения успели вырасти. Нужно выяснить кое-что. – Беру в руки том с заклинаниями. – Существует ли какое-нибудь заклинание памяти, которое будет полезным? Поможет мне с не-снами?
– Дай-ка посмотреть, – просит Сюзанна, забирая книгу с моих коленей. Она бегло просматривает страницу. – Давайте опробуем его сегодня после того, как вызовем Майру. Хотя, чувствую, с зельем мы бы справились лучше.
Бросаю взгляд на книгу. Как скрыть наше колдовство от папы и миссис Мэривезер? Элис откладывает блокнот в сторону.
– К слову о Майре, пора приступать.
– Напоминаю, что мне это совсем не нравится, – хмурится Мэри.
– Так как мы не можем без шума принести с чердака портрет Майры, а письмо ты нашла именно там, думаю, нам пора наверх, – говорит Элис.
– Мысли читаешь, – соглашаюсь я.
Мэри негодующе стонет.
– Я взяла с собой свечи и масло для усиления заклинания, – сообщает Сюзанна.
Мы слезаем с кроватей и собираем все записи.
– Хочу напомнить, – говорит Мэри, – что мы до сих пор не знаем, на чьей стороне Майра. Что, если она нападет на Сэм? Что мы сможем сделать?
– Если она хочет мне навредить, то уже это делает. Призыв ничего не изменит, – замечаю я и открываю дверь.
– Но есть же…
– Мэри, клянусь, если папа Сэм услышит, как ты кричишь, и застукает нас, я придушу тебя подушкой, – шипит Элис.
Мэри корчит рожу, но замолкает. Мы крадемся по темному коридору, я иду впереди, освещая путь фонариком, а Сюзанна с подсвечником в руке замыкает шествие. Отпираю дверь на чердак и поднимаюсь по ступеням, девочки шагают следом. Элайджа ждет нас у ящика с картинами, держа котелок.
– Элайджа здесь, – говорю я.
Он передает головной убор мне, и в моих руках он становится видимым. Мэри нервно вертит головой, оглядывая балки и торчащие гвозди. Элис опускается на колени, расставляя треугольником три черные свечи, а Сюзанна зажигает их. Мы с Мэри кладем на пол рядом с портретом платье, письмо, ошейник, шляпу и ключ. Я выключаю фонарик.
– Начнем с рассказа о том, что знаем о Майре. Попытаемся настроиться на ее жизнь, на то, что было для нее важно. Возможно, портрета и этих вещей хватит для призыва, а может, и нет. Чем больше подробностей мы знаем о ней, тем вероятнее она нас услышит. По крайней мере, так было, когда я встретила Элайджу.
– Понятно. Ну что, начали? – спрашивает Элис.
– Давай, – отвечаю я. – Майра Хэкстон Харпер родилась в феврале 1863 года. В 1889 году она вышла замуж за Генри Слипера Харпера, и некоторое время они жили на Манхэттене вместе с ее овдовевшим отцом.
– Двенадцать лет спустя они купили дом с видом на Грамерси-парк. Детей у них не было, так что пара увлеклась путешествиями, – продолжает Сюзанна.
Элис кивает.
– Майра и Генри поднялись на борт «Титаника» после тура по Европе и Азии. С ними в плавание отправились Хаммад, их слуга и переводчик из Каира, а также маленький пекинес.
– Все они выжили, попав в третью спасательную шлюпку. Остаток жизни Майра прожила на Манхэттене, пока не умерла в 1923 году, – заканчивает Мэри.
Элайджа меряет шагами чердак, сложив руки за спиной и мрачно сдвинув брови. Сюзанна с подсвечником склоняется над коробкой и всматривается в портрет.
– Хм-м. Может, попробуем воссоздать ее характер, глядя на портрет.
Мы все пристально смотрим на Майру.
– Решительный взгляд, – предлагает Сюзанна.
– Нежная улыбка, – кивает Элис.
– Она кажется счастливой, – замечаю я.
– Словно влюблена, – вздыхает Мэри. – Что логично, ведь на картине был изображен ее муж.
– Что ж, попробуем, – говорит Сюзанна.
Она берет за руки меня и Мэри, мы встаем вокруг свечей. Элис достает из кармана кофты маленький флакон и капает несколько капель содержимого – что бы это ни было – на каждую свечу. Насыщенный аромат заполняет всю комнату.
– Что это? – спрашиваю я.
– Масло чайного дерева и травы, – отвечает Мэри. – Помогает сфокусироваться и направить мысли.
– Делаем глубокий вдох и закрываем глаза, – приказывает Сюзанна. Мы подчиняемся. – Представьте Майру, какой она изображена на портрете: гордую и сильную женщину, объехавшую весь мир.
Я сосредотачиваюсь.
– Держите этот образ в памяти, зовя ее по имени, – продолжает Сюзанна. – Майра Хэкстон Харпер.
– Майра Хэкстон Харпер, – вместе повторяем мы. – Майра Хэкстон Харпер. – Голоса наши сливаются и становятся сильней, могущественней. – Майра… Хэкстон… Харпер.
Я открываю глаза. Мэри нервно оглядывается, и я неосознанно следую ее примеру.
– Видишь что-нибудь? – спрашивает Элис.
– Нет, – отвечаю я.
Ничего. Лишь нервно бродящий по чердаку Элайджа, осматривающийся вокруг еще подозрительнее, чем Мэри.
– Давайте попробуем снова. Может, еще раз позовем ее по имени?
Мы закрываем глаза.
– Майра Хэкстон Харпер, Майра Хэкстон Харпер.
Наши голоса сплетаются, вытекают друг из друга, и подобно песне мы повторяем ее имя вновь и вновь. Открываем глаза.
– Никто не появился, – говорит Элайджа, и я передаю его слова девочкам.
Элис разжимает руки, разрывая круг:
– Может, она просто не хочет приходить? Или эти вещи на самом деле никогда ничего для нее не значили. Хотя это странно, ведь кто-то приложил столько усилий, чтобы подкинуть их нам.
– Возможно, стоит поискать больше информации? Попытаться узнать больше о ее прошлом, чтобы установить с ней связь? – предлагает Мэри.
Элайджа сцепляет руки за спиной:
– Я искал. И если уж я не смог найти никаких документов, то их, скорее всего, вообще не существует.
Передаю всем его слова.
– Хорошо, расскажи еще раз, как ты в первый раз сумела призвать Элайджу. Все, что можешь вспомнить, – просит Сюзанна.
Киваю.
– Я нашла в тайной нише в шкафу стопку старых писем, принадлежавших его сестре, и села за туалетный столик читать их. Вскоре свет в комнате выключился.
– Говорилось ли в письмах что-нибудь об Элайдже? Какие-нибудь детали? – спрашивает Мэри.
– Вообще-то нет, в них даже имени его не упоминалось, – говорю я.
– Я пришел, потому что был в курсе всего, что касалось Эбигейл, и писем в том числе, – замечает Элайджа. – После смерти сестры я много лет тосковал по ней. Если бы ты тогда назвала ее имя, оно для меня прозвучало бы громче, чем мое собственное.
– Действительно, о’кей, – киваю я, обдумывая его слова.
Элис подается ко мне, будто, встав достаточно близко, сумеет слышать Элайджу.
– У него есть идея?
– Элайджа рассказал, что пришел, так как знал обо всем, что касалось его сестры. Если Майра не откликается на свое имя, может, она услышит имя важного ей человека?
– Например, мужа? – предлагает Сюзанна.
– Возможно, – соглашаюсь я. – Давайте попробуем.
Мы снова соединяем руки и глубоко вдыхаем ароматы трав и масла чайного дерева.
– Генри Слипер Харпер, Генри Слипер…
– Генри?
Красиво одетая женщина в возрасте появляется в дальнем конце чердака. Майра! Даже издалека она выглядит измученной и нервной, как человек, который не спал много дней.
– Генри?
– Она здесь, – шепчу я, отпуская руки Наследниц.
Майра останавливает на мне взгляд.
– Зачем вы звали моего Генри? Вам известно, где он? Прошу, если да, скажите мне, – говорит она быстро и слегка истерично.
– Вы не знаете, где ваш муж? – изумляюсь я. Как такое может быть?
– Увы, нет. Но, если вы его видели, я буду признательна, если расскажете мне.
По спине бегут нехорошие мурашки.
– Здесь его нет. – Делаю шаг вперед. – Но я встречалась с ним. Я, м-м… я ужинала с ним на «Титанике».
Майра хмурится.
– Вы считаете, что это удачная шутка? – Майра замечает свечи у моих ног и вещи на полу. Она оценивающе оглядывает всех нас, останавливаясь рядом с Элайджей. – А вы можете сказать мне, что вообще происходит?
– У них нет дурных намерений. Могу заверить вас в этом, мадам, – говорит Элайджа.
Майра колеблется.
– Догадываюсь, какими странными могут показаться мои слова, – начинаю я. – Но мне снятся сны о «Титанике», целом и невредимом, каким он был до крушения. Только это не совсем сны. Мне кажется, люди, с которыми я общалась там, они… духи.
– В голове не укладывается. Вы уверяете, что видели моего мужа в своих снах, но думаете, что он в данный момент до сих пор находится на «Титанике»? Каким образом?
– Я точно не… Давайте так. Услуга за услугу. Я расскажу вам все, что знаю, а вы взамен поделитесь своими соображениями по поводу вот этих вещей.
Указываю на пол. Майра поджимает губы:
– Ваше предложение кажется вполне разумным.
– Давайте начнем… – Я тяжело вздыхаю. – Моя бабушка из рода Хэкстон, Шарлотта Хэкстон Мэзер. Вам она приходилась бы внучатой племянницей. Несколько дней назад к крыльцу нашего дома принесли коробку с платьем, с зеленым вечерним платьем. Открытка, которая прилагалась к нему, подписана вашим именем. Тетушка Майра Х. Х.
Майра внимательно слушает. Следом я указываю на картины:
– В коробке лежит ваш портрет. Однако я могу поклясться, что раньше на картине были изображены вы и ваш муж, только он исчез с холста. Я не представляю, как это могло случиться. Картина висела внизу, в коридоре. А потом, примерно неделю назад, она оказалась здесь.
Наследницы просто смотрят на меня, даже Элис сохраняет молчание. Кажется, на самом деле она более сдержана, чем мне всегда казалось.
– Это поразительно, – говорит Майра, широко раскрыв глаза.
– Когда я примерила платье, то самое, которое прибыло «от вас», то очнулась на сияющем новизной «Титанике» – не спрашивайте меня как. С тех пор каждую ночь, засыпая, я возвращаюсь на корабль. Все считают меня вашей племянницей, даже ваш муж. Я ужинала с ним. Хаммад тоже был там.
– Хаммад? – удивляется Майра. – Мы не видели его после кораблекрушения. Я слышала, он вернулся в Египет.
– Вы сказали, что не знаете, где сейчас находится ваш муж? – спрашивает Элайджа.
Майра кивает.
– Генри исчез некоторое время назад.
– А что случилось перед тем, как он пропал? Может, вел себя необычно? – продолжает допрос Элайджа.
– Ничего особенного, – отвечает Майра. – Я даже на долю секунды испугалась, что он оставил этот мир в одиночку. Но после смерти мы всегда были вместе. Генри не бросил бы меня. Поэтому я так испугана.
– Как насчет знакомых вам пассажиров с «Титаника»? Вы видели кого-либо из них? – интересуется Элайджа.
Мира размышляет.
– Некоторых да. Другие, я полагаю, ушли из мира живых. Но я никого из них не видела в последнее время. А в чем дело?
Элайджа качает головой:
– Мне не удалось найти ни одного пассажира. А искал я тщательно.
– Что вы имеете в виду? – хмурится Майра. – Думаете, с пассажирами «Титаника» происходит что-то плохое?
– Насколько мы поняли, корабль может быть зачарован, воссоздан заклинанием. Это весьма реалистичная иллюзия, – поясняю я. – И по какой-то причине… ваш муж сейчас там с другими пассажирами.
– Если мой Генри как-то попал на зачарованный корабль, почему он не возвращается? Все так запутано… – Майра приподнимает подол длинной юбки и подходит к коробке. – Позвольте посмотреть, что тут у вас. Вы сказали, портрет изменился? – Она изучает картину и прищуривает глаза. – Как такое возможно? Генри действительно исчез с портрета… но холст выглядит неизменным, словно его не касались. Кто мог сотворить подобное? – требовательно спрашивает она.
– Именно это мы хотели бы выяснить, – успокаивающе говорит Элайджа.
– Я помню тот день, когда мы заказали эту картину, – начинает Майра, сжимая в пальцах ткань юбки. – Мы только что купили наш дом. Как горд был Генри в то время. Я и не думала, что картина когда-то окажется здесь.
– За картиной я нашла письмо, рассказывающее, как вы и дя… – Внезапно вздрагиваю от того, с какой легкостью только что чуть не назвала его дядей. – Вы и Генри пережили крушение. Его написала Хелен Хопсон.
– Моя племянница, – кивает Майра и склоняется над лежащими на полу вещами, взгляд ее цепляет изумрудно-зеленое платье. – Никогда его раньше не видела. Но должна признать, зеленый шелк всегда был моим любимым. Я часто носила его. – Она поднимает свечу, и взгляды девочек следуют за плывущим по воздуху огоньком. – А это что, ошейник? Похож на те, что были у моего пса, но не наш.
– А что насчет котелка? Могла эта шляпа принадлежать вашему мужу? – спрашиваю я.
– По мужским шляпам сложно определить, кто ее хозяин. Для меня они выглядят одинаково, – говорит Майра без намека на шутку. Должно быть, мой рассказ стал для нее тяжелым ударом. – Но знаете, что мне только что пришло на ум? Молодой человек, который снимал фильм о крушении «Титаника». Он узнал, что котелок моего мужа до сих пор лежит на дне вместе с остальным гардеробом.
Мы с Элайджей переглядываемся. Майра опускает свечу на пол у своих ног. Ее лицо выглядит расслабленным.
– Я уже много лет не держала в руках писем от Хелен…
Пальцы Майры прикасаются к конверту, но она резко отстраняется от него и смотрит на руку, словно получила ожог.
– Миссис Харпер? – зовет Элайджа, подходя к ней.
Я тоже делаю шаг вперед. Майра выглядит потрясенной.
– Что сейчас произошло? – ее пошатывает, Элайджа подает ей руку, чтобы она не упала.
– Вам плохо? – спрашиваю я.
Девочки замирают, слыша тревогу в моем голосе. Элис не выдерживает первой:
– Сэм?
Майра начинает мерцать, как Элайджа, когда Вивиан призывала его к себе с кухни миссис Мэривезер.
– Что с ней происходит? – спрашиваю я.
– Должно быть, на письмо наложено заклятие.
Женщина пытается схватить меня за руку, но ее пальцы проходят сквозь меня. Глаза ее расширяются от ужаса. Она говорит, но я не слышу ни звука. Майра в отчаянии протягивает ко мне руки, словно кто-то насильно уносит ее вдаль, а потом исчезает окончательно.
Мы с Элайджей стоим в полной тишине, уставившись на место, где только что была Майра.
– Сэм, ты должна рассказать нам, что сейчас произошло, – настойчиво требует Элис, вырывая меня из шока.
– Майра исчезла. Не сама. Из-за заклятия, – говорю я. – Как только коснулась конверта.
Сюзанна пристально вглядывается в письмо:
– Очередное заклинание, наложенное на предмет.
– Но я тысячу раз трогала конверт, и ничего не происходило, – напоминаю я.
– Заклятия могут быть направлены на определенного человека, – поясняет Элис. – Как видишь, на духа тоже.
– И что дальше? – хмурюсь я. – Хочешь сказать, все эти вещи – платье, ошейник, портрет – предназначены для нее, а не для нас?
– Думаю, кто-то рассчитывал на то, что ты найдешь Майру, и добивался своего, подкидывая тебе эти вещи, – говорит Элайджа. – Возможно, если бы она коснулась любого другого предмета, произошло то же самое.
Повторяю его слова Наследницам.
– А мы резво кинулись искать информацию и выяснять, как вызвать Майру, – вздыхает Сюзанна.
– Все это время нас использовали, чтобы заманить ее в ловушку! – потрясенно восклицает Элис.
