Глава 20
Что здесь происходит?
Я иду по коридору к кабинету истории, по пути доставая телефон. Пришел ответ от Элис на мой рассказ о котелке.
Элис: «Либо обе посылки отправила твоя щедрая умершая родственница, либо кто-то хочет, чтобы ты так думала. Надеюсь на первый вариант, потому что второй означает, что у человека, их отправляющего, имеются какие-то тайные замыслы. А это паршиво».
Я: «Знаю. Согласна. Нужно разработать план действий».
Элис: «Вместо того чтобы сидеть сложа руки? Правильно мыслишь».
Сталкиваюсь с кем-то плечом и роняю телефон. Он скользит по полу и останавливается рядом с мужскими ботинками. Мэтт удивленно смотрит на меня и наклоняется, чтобы поднять мобильник.
– Извини, – бормочу я.
Он протягивает мне гаджет:
– Если честно, я тоже не смотрел, куда иду. Так что незачем извиняться.
Я осматриваю телефон, проверяя, не разбился ли он.
– Ты же Сэм, верно? – спрашивает Мэтт.
– Ты знаешь, кто я, – решительно заявляю я.
– Нормуль, – смеется он. – Такая же бесцеремонная, как я.
На пару мгновений воцаряется тишина.
– А ты, получается, студент по обмену, который живет у Блэр, – добавляю я, не зная, о чем еще говорить. – Как тебе Салем?
– Как думаешь, о ком больше всех шушукаются в школе? О тебе. Ты, типа, видишь призраков и пользуешься магией, хотя лично я считаю это все бредом собачьим, или обо мне, камикадзе, который несколько раз бросал куколку Ники?
Я смеюсь. Никто еще не пересказывал школьные слухи в таком ключе, по крайней мере, мне.
– Полагаю, что о тебе. Если учесть, какие скандалы вы тут закатывали при всех.
– Хм-м. Ты близка к тому, чтобы попасть на первое место. Просто преврати кого-нибудь из учителей в жабу. А в идеале – Ники.
– Это ты сейчас так говоришь, а на следующей неделе снова будете с ней обниматься по углам.
– У-у-у, кто-то ревнует? – ухмыляется Мэтт.
– Что, обалдел? – выпаливаю я.
Ухмылка становится шире.
– Остынь. Я шучу. – Он ненадолго замолкает. – Могу я спросить кое-что?
– Смешно, ты же все равно спросишь, так что валяй.
– И то правда. Ты почему убежала от нас с Ники тогда во дворе школы? Ты прям побледнела на глазах.
– А, это… да. Просто день поганый выдался.
– Сэм, ты разговаривала с пустой скамейкой.
Я смеюсь, скрывая неловкость:
– Ну, ты же в курсе, что я не самый нормальный человек в нашей школе, чего тогда ты ждал?
– Ты так говоришь, словно это что-то плохое, – улыбается Мэтт, вся бравада уходит из его голоса. – Поверь, я, как парень неместный, считаю, что тебе не надо под них подстраиваться. Лучше оставайся такой, какая есть.
Я таращусь на Мэтта, шокированная его внезапной добротой.
– Ладно, звонок ща будет. Увидимся, – бросает он и уходит, лишая меня возможности ответить.
Захожу в кабинет истории. Ники снова расселась на парте Джексона.
– Ребята, вы просто обязаны снова приехать сегодня вечером. Зажжем на выхах! – заявляет Ники.
Секундочку, после нашей ссоры он поехал к ней? Я практически падаю на стул. Слышен звонок.
Ники спрыгивает с парты, наклоняется к Джексону и шепчет что-то ему на ухо, прежде чем уйти. Я смотрю на Джексона, но он роется в рюкзаке, доставая тетради.
– Все, успокоились, – требует Уордуэлл. – Сэм, сегодня вы первая. Итак, имя пассажира, краткий рассказ о нем и в финале: выжил или нет.
Прочищаю горло:
– Хаммад Хассаб. Уроженец Каира, двадцать семь лет. Генри Харпер нанял его переводчиком на время своего путешествия в Египет, а потом предложил щедрую плату, чтобы он поехал с ними в Америку в качестве слуги. Выжил. – Я нашла информацию о нем после сна об ужине. – Он был единственным чистокровным египтянином на борту, а также не ливанским арабом, пережившим этот рейс.
– Правильно, – кивает Уордуэлл. – Кстати, о Хаммаде и Харперах, о которых вы спрашивали вчера… Вы знали, что это одна из немногих семей, которые пережили крушение без потерь и серьезных последствий? Что еще поразительней, с корабля спасся даже их пес.
Роняю ручку на стол и кидаю взгляд на сумку, в которой лежит собачий ошейник. Совпадение? Не думаю.
– Как бы то ни было, занятный факт, – продолжает Уордуэлл, так и не дождавшись от меня ответа. – Так, есть желающие?
Руку тянет Ники:
– Уильям Стед. Много лет работал редактором в британской газете, известен статьями о политике. Благодаря его работе расширено финансирование военно-морского флота, началась борьба с детской проституцией, а возраст согласия официально повышен до шестнадцати лет. Позже он начал труд под названием «Войной против войны» и стал ярым сторонником «мира через арбитраж». Стед оказался на «Титанике», так как президент Тафт пригласил его на мирный конгресс в Карнеги-холл. Утонул с кораблем, тело так и не нашли.
Итак, что здесь происходит? Сначала ошейник, теперь это… Утром после первой встречи с Генри Харпером Ники упомянула о нем на уроке. Теперь мистер Уордуэлл сообщает о собаке, а в последнем не-сне я встретилась с Уильямом Стедом. Перевожу взгляд с уложенной прически Ники на Уордуэлла. И тут понимаю, что нельзя доверять ни ему, ни ей.
