Глава 26
На следующий день я приехал в торговый центр с интригующим названием «ЖО» и набрал номер, который мне вчера прислали около полуночи.
– Ваняшечка Павлович, – затараторил знакомый голос Аси, – циферки ваши определились. Но вы ли на трубке?
– Экая вы подозрительная, – ответил я, – прибыл в магазин, куда дальше идти?
– Уже явились на место? – изумилась девица.
– Да, – подтвердил я, – а что тут странного? Съемка очередной сцены шоу «Лучшая жена Ивана» назначена на полдень, меня просили прибыть за час, чтобы загримироваться.
Трубка помолчала секунд десять, потом взорвалась вулканом восторга:
– Ваняшечка Павлович! Заинька аккуратненький! Котик ответственный! Так и хочется вас расцеловать. Кофеек любите?
– Не особенно, – честно ответил я, – лучше чай.
– В «ЖО» на третьем этаже чудесненькая кафешечка, называется «Бабушка крыса», – еще быстрее заговорила Ася, – там суперские пироженки, чаек ваще первый класс. Посидите там, я зайду за вами. Третий этаж, «Бабушка крыса». Понятненько?
– Да, – вздохнул я.
– Вы прямо умничка-разумничка, – похвалила меня Ася, – вы вкусненькая котлетка из курочки.
Я положил телефон в карман и пошел искать лифт. Женщины любят давать любовникам клички. Я успел побывать поросеночком, котиком, лягушоночком, жирафиком и еще половиной зоопарка. Меня сравнивали с шоколадкой, эклером, разными продуктами, но комплимент «Вы вкусненькая котлетка из курочки» я сегодня услышал впервые. Ася оказалась креативной.
Я нашел подъемник и встал слева у двери, никто, кроме меня, не собирался подниматься на другие этажи. Кабина раздвинула двери, наружу вышла небольшая группа людей, я хотел зайти в пустой лифт, но тут с воплем:
– Я ж мать, немедленно пустите, – мимо меня промчалась весьма корпулентная особа с коляской, за ней спешила вторая женщина, она несла ребенка на руках.
Я пропустил даму, вошел в лифт и чуть не задохнулся. Справа несло дешевыми духами, которые, как могли, прикидывались французскими. Слева сильно пахло потом.
– Мужчина, подвиньтесь, – недовольно потребовала пассажирка справа.
Я взглянул на нее: слишком белокурые волосы с оттенком зелени затейливо завиты штопором, бордовые губы, густо обведенные черной краской глаза, огненный румянец и брови, как две толстые гусеницы.
– Мог бы подождать, если места нет, – буркнула красотка и наехала мне на ботинок колесом повозки, в которой спал кто-то в ползунках.
Я сделал шаг влево и мигом услышал другой голос:
– Эй ты, потише, здесь ребенок! Слепой, что ли? Обнаглели мужики!
Я кинул взгляд на другую соседку. Та была антиподом мамаши справа. Волосы немыты, лицо без какого-либо признака макияжа, малыш не в коляске, а сидит у матери на руках. Единственное, что роднило дам – брови, они у них оказались одинаковыми по форме и цвету.
– Че ты на меня навалился? – возмутилась неопрятная соседка. – Я ж с ребенком. Хамло.
Лифт затормозил, я быстро вышел, сделал вдох и пошел искать кафе с замечательным названием «Бабушка крыса».
Ася появилась через полчаса и сразу разразилась бурной тирадой:
– Ваняшечка Павлович, котеночек, заинька…
Я встал.
– Ася, я с удовольствием мог бы угостить вас чаем, но время начала съемки давно прошло! Нам нужно спешить.
Девушка округлила глаза.
– Ваняшечка Павлович…
– Можете звать меня просто по имени, – вздохнул я.
– Ой, вы миленький-премиленький, – восхитилась Ася, шагая к двери. – Ванюсенька, можно вам советик дать?
– Конечно, – кивнул я, понимая, что отправлен в нокаут.
Мне не нравилось обращение «Ваняшечка Павлович», и я, попросив обращаться к себе без отчества, полагал, что Ася станет называть меня просто Иван. Ан нет! Девица придумала другой вариант – Ванюсенька. И она произносит его так, что первая гласная «а» звучит, как «о». Вонюсенька. Просто кличка для скунса.
– Если вас зовут на съемку в полдень, никогда не приезжайте раньше часа, – сказала Ася, заходя в лифт.
– Почему? – изумился я.
Ася начала загибать пальцы:
– Костюм вовремя не привезут, режиссер опоздает, софит перегорит, оператор в пробке застрянет. Никогда вовремя не начинают. Никто точно не прикатывает. Вы один такой. Актеров или героев шоу всегда пораньше созывают, если надо стартовать в два, их в полдень вызовут. Опоздают, дряни! Фигня с одежонкой, гримом замутится. Съемка задержится. А так: велели к полудню, все к тринадцати приперли, в четырнадцать, как и надо, полетели.
Лифт затормозил на втором этаже, в кабину въехала коляска с ребенком, ее толкала мамаша, с которой я сегодня уже имел честь прокатиться в лифте. Тетка впихнула повозку и возмутилась:
– Мужчина! Занял всю площадь! Подвиньтесь. Не видите, я ж с ребенком!
Я вжался в стену, но дама осталась недовольна.
– И чего по магазинам шляетесь? – зафырчала она. – Работать надо! Уйдите! Не видите? Я с ребенком.
– Сама чего сюда со спиногрызом приперлась? – пропела Ася. – Чего к моему мужу пристаешь? Своего нет? Вонюсенька тебе эту фиговину в памперсе сделал? А? Сиди дома, коза, нефиг младенца по толпе таскать, здесь у всех СПИД, дифтерит, коклюш… За шмотьем отправилась? Себе на стокилограммовую задницу сарафанчик купить? Не поможет, как жила коровой, так ей и осталась! Новая одежда тебя красавицей не сделает. А ну, отвали с коляской! Там мой муж стоит! Еще раз к нему пристанешь, без парика останешься, я жена законная, я ж за своего мужика тебе глупые глаза, криво намазюканные, выковырну. Ходит, к чужим приматывается…
Договорить Ася не успела, лифт остановился, раскрыл двери, тетушка в мгновение ока вытащила коляску и испарилась.
– Вонюсечка, шагайте за мной, – пропела Ася, – вам надо научиться тихо и вежливо, как я, бабью объяснять: их ребенок – не ваш ребенок.
Я кашлянул. Если тирада, которой сейчас разразилась девушка, «тихая и вежливая», то лучше не знать, какова Ася в гневе.
– О! – обрадовалась моя спутница. – Вон Кэт шагает. Сейчас вас красавчиком сделает.
Я остановился, только сейчас мне в голову пришла замечательная мысль.
– Ася, сюжет будут снимать не в студии?
– Конечно, нет, – развеселилась девушка, – в магазине, в отделе шубовом. Пойдемте, Вонюсенька, раньше начнем, быстрее закончим.
Я поплелся за девушкой. Надеюсь, «мою жену» нормально оденут. Появление на этаже голой красавицы мигом взбудоражит окружающий люд.
