Глава 15
Доктор Лена из «Фонда доктора Лизы»
Николай Иванович представил командиру донецких дальнобойщиков координатора проекта «Справедливой помощи». Александр Соболев галантно поцеловал руку высокой белокурой женщине.
– Елена Глинкина, детский врач-реаниматолог, – представилась высокая и статная дама средних лет.
Соболев отметил умело наложенный неяркий макияж, который придавал лицу женщины определенный шарм, уверенную манеру держаться и голос, в котором проскальзывали стальные нотки.
– Очень приятно, будем работать вместе.
– Николай Иванович сказал, что вы будете охранять колонну машин с детьми. Помните, их нужно будет спасти, несмотря ни на что.
– А мы так и работаем «несмотря ни на что», – ответил капитан Соболев.
– Как и Елизавета Петровна, я считаю, что детей нужно спасать любой ценой! Повторю слова основательницы фонда «Справедливая помощь»: «Моя задача – вывезти раненых и больных детей, для того чтобы они получили квалифицированную бесплатную помощь, теплую одежду, еду и запас медикаментов. И мне все равно, как это будет сделано. Любой ценой, я подчеркиваю и везде говорила об этом и буду говорить. Буду спасать любой ценой, с кем угодно буду договариваться, куда угодно вывезу, хоть в Китай! Лишь бы жил. Потому что не я давала эту жизнь этому ребенку. И если кто-то ее отнимает, не мое дело разбираться зачем и почему. Потому что я врач. Мое дело – вытянуть его из ада и положить в нормальную больницу…» Это понятно?
– Более чем. Кстати, у вас и фамилия похожа: у Елизаветы была Глинка, а вы – Глинкина! – заметил командир донецких дальнобойщиков.
– Мы в последнее время работали вместе с Елизаветой Петровной, перед ее… перед тем, как она погибла в той злосчастной катастрофе самолета над Черным морем, – ответила Елена Глинкина. – А вообще-то я ведь и сама из Донецка. Родилась здесь, окончила медицинский институт имени Горького. Работала здесь под обстрелами еще в 2014 году. Как раз мы вывозили раненых ополченцев из аэропорта. Все это было на моих глазах…
– Что ж, вдвойне приятно работать с такой мужественной женщиной! – улыбнулся Александр Соболев.
– Тогда выезжаем завтра на рассвете.
* * *
Снова колонна «белых грузовиков» направлялась на запад – к границе ДНР и Украины. Республиканские пограничники приветливо помахали руками знакомым броневикам «Эх, прокачу!».
– Что, Сашка, новый заказ? Повезло тебе, «белые грузовики» прикрываешь, работенка, поди, непыльная, а?..
– Ага, непыльная, – вполголоса проговорил командир. – Посмотрим, как на обратном пути пылить начнем…
Экипажи броневиков сопровождения без дополнительного приказа командира задраили бронированные люки и сняли башни и огневые пулеметные модули со стопоров. За пограничным контрольно-пропускным пунктом ДНР начиналась «серая зона». Здесь были возможны любые провокации.
Колонна сбавила ход и осторожно пошла по разбитой асфальтовой дороге в направлении украинского пункта пропуска. Здесь было все так же запущено и безрадостно. Царство навязчивых сине-желтых сочетаний цветов в самых невероятных местах, обильно приправленных грязью. Недельная щетина на помятых лицах «бравых» украинских «прыкордонников», старые автоматы Калашникова и такие же старые американские винтовки M-16. Если не времен Вьетнамской войны, то годов Первой войны в Персидском заливе – точно. То есть 1990 года.
Украинские пограничники с недоумением смотрели на очередную гуманитарную колонну, на массивные и угловатые «белые грузовики» с надписями «Справедливая помощь», бело-сине-красными лентами флага России и красными крестами.
– Эй, а шо цэ такэ?! Тут шо, Россия уже свободно катается?! А ну, стоять! – Один из наиболее рьяных и «свидомых» пограничников передернул затвор автомата.
В ответ приплюснутая башня со спаренными стволами крупнокалиберного пулемета Владимирова на головном броневике развернулась в его сторону. На остальных машинах сопровождения тоже угрожающе зашевелились вороненые стволы. Ситуация грозила перерасти в жестокую перестрелку прямо на линии разграничения.
Капитан Соболев выбрался из кабины, держа автомат наготове. Вместе с ним к украинским пограничникам подошел и Николай Иванович. В кожаной папке он нес сопроводительные документы.
Но всех опередила доктор Лена из фонда «Доктора Лизы». Она спокойно направилась к наряду украинских пограничников, один из которых продолжал держать ее на мушке.
– Убери автомат!.. – В спокойном голосе детского врача зазвенели «сержантские», металлические нотки. – Кто старший?
– Я старшой… – нехотя ответил совсем молодой еще парень с погонами лейтенанта.
– Вот все необходимые документы. Наш визит согласован на самом высшем уровне с вашей… властью. Это – гуманитарный конвой, так что не бери грех на душу. – Координатор гуманитарной миссии России в Украине передала кожаную папку Николая Ивановича командиру пограничного наряда. – Оформляйте быстрее, если не хотите нарваться на международный скандал. Мы спешим.
Все необходимые формальности и правда заняли относительно немного времени. На высокую и стройную женщину в белой куртке с красным крестом на груди украинские пограничники поглядывали с опаской. Она одним своим видом и уверенной речью заставила уважать свою точку зрения.
– Спасибо огромное, доктор Лена, – поблагодарили ее мужчины.
– Да пожалуйста! Работа такая…
Колонна «белых грузовиков» двинулась по трассе в направлении Павлограда. Маршрут был утвержден заранее: через Полтаву и дальше – в Киев. Там нужно было окончательно решить все бюрократические формальности с украинскими властями. Сам же процесс передачи детей должен был состояться в Белой Церкви. Именно туда киевские власти и приказали перевезти детей-сирот из интернатов и приютов со всей Украины.
Доктор Лена поменялась местами с Николаем Ивановичем и теперь ехала в головной машине вооруженного сопровождения. Она хотела лично ознакомиться с маршрутом и получить исчерпывающую информацию от тех, кто знает непредсказуемые украинские дороги на личном опыте.
Александр Соболев подробно разъяснял Елене все особенности их предстоящего маршрута. Он очень удивился, что ехать придется в сам Киев – древний город, ставший по трагическому стечению обстоятельств и злой воле «заокеанских хозяев» настоящим «гадючьим гнездом» нынешнего бандеровского, неонацистского режима на Украине.
– Удивительное дело, мы часто писали на башнях наших танков лозунги «На Киев!», «На Львов!». Но так и не добрались до столицы «желто-блакитной» Украины. А вот наш гуманитарный конвой идет на Киев!
– Что ж… Может, это и есть та «мягкая сила Русского Мира», о которой говорил Владимир Путин?..
– Да, возможно, вы и правы. Скажите, Лена, действительно ли такая сложная ситуация с детьми, что мы их забираем к себе?
– Ситуация на Украине вообще страшная, по-другому и не скажешь. Украина занимает тринадцатое место по показателю вымирания нации и только 186 место по показателю рождаемости. А вообще, за годы так называемой независимости численность детского населения уменьшилась почти вдвое. Это признают уже сами украинцы, в частности – Уполномоченный президента Украины по правам ребенка Николай Кулеба, – тяжело вздохнула доктор Лена. – Из 7,6 миллиона детей на территории Украины почти 106 тысяч детей, или полтора процента всего детского населения этой страны, живут и воспитываются в интернатах, но только восемь процентов от этого количества – сироты. А остальные 92 процента имеют родителей. Каждые три дня 250 детей попадают в интернаты, преимущественно – из-за бедности семьи. Еще минимум 600 тысяч детей проживают в неблагополучных семьях. Вы извините, что «загрузила» вас цифрами, но в последнее время я очень часто имею дело с такой печальной статистикой.
Некоторое время ехали молча. Александр Соболев и Сергей Бродяга обдумывали сказанное координатором гуманитарной миссии «Справедливая помощь».
За бронированными стеклами вооруженного грузовика простиралась унылая и безрадостная картина. Мелкий снежок успел отретушировать пейзаж разрухи, но все равно она проступала в закопченных покосившихся хатах, уже и позабывших, что такое газификация и регулярное электроснабжение. Хорошо, донецкий уголек стоил здесь, недалеко от границы шахтерского края, недорого, по сравнению с западными областями Украины. Как говорится, и на том спасибо!..
Когда-то разжиревший на народные денежки щекастый украинский депутат Антон «Закрома Родины» Геращенко заявил:
«Моя мечта – это чтоб через три, максимум пять лет жители оккупированного Крыма и Донбасса строили тоннели, ломились через стены и заграждения из колючей проволоки, через Чонгар или Счастье на территорию Свободной Украины в поисках работы, социальной защиты, высокого качества жизни… Исключением может стать только тот вариант, что Путин к тому времени вернет и Крым, и Донбасс».
Ну, как говорит украинская народная мудрость, «дурень думкой багатiє»!.. «Европейская держава» под сине-желтым флагом разваливалась, и остановить этот процесс было уже практически невозможно.
Когда Крым в результате народного референдума вошел в состав России, а свободолюбивый Донбасс поднялся на борьбу с укрофашистами, в самой Украине обострились практически все проблемы – от национальной обороны до вывоза мусора из отдельных городов. Более того, в самом государстве резко обозначились две тенденции: богачи продолжали богатеть, а простые жители, работяги на немногочисленном, еще не до конца уничтоженном производстве, стремительно беднели.
В итоге последние люто ненавидели свою же власть, а особенно – полицию и Нацгвардию Украины, которая, по идее, должна была защищать свой народ. В итоге она и защищала добро от зла. Добро, которое и наживали украинские олигархи на горе и крови собственного народа.
Отсюда самосуд над полицейскими – такой, как произошел в поселке Кривое Озеро в Николаевской области. Там 24 августа 2016 года полицейские во время задержания жестоко избили на глазах у матери, а потом застрелили 31-летнего Александра Цукермана. Подозреваемых в нанесении смертельных травм полицейских местные жители едва не порвали в клочья. Но не только в Николаевской области, но и далеко на западе – в Закарпатье – из гранатометов обстреляли дом бывшего руководителя милиции. А в Краснокутске под Харьковом дом начальника полиции и его зама забросали камнями и коктейлями Молотова из-за убийства 15-летней девушки Кристины Стороженко, которое полиция отказывалась расследовать.
Об этом думал, глядя на безрадостную картину нищей и униженной Украины, Александр Соболев.
* * *
Павлоград колонна российского гуманитарного фонда миновала в полдень. Не сбавляя скорости, бронированные грузовики уверенно неслись по разбитым дорогам Украины, разбрызгивая грязь из-под мощных колес с глубоким рубчатым протектором. Водители не жалели подвесок многотонных грузовиков. Важно было не терять темпа движения. Машин на дороге было совсем немного, и мощные бронированные грузовики заставляли их прижаться к обочине резкими звуками сигналов. На такой же приличной скорости.
На короткой остановке Александр Соболев сменил за рулем уставшего уже Сергея Бродягу. Привычно выжал сцепление, переключил передачу и утопил педаль газа в пол.
Бронированный тяжеловооруженный «Урал» взревел двигателем и снова понесся по дороге, возглавляя колонну. Но буквально через пару десятков километров пришлось резко ударить по тормозам.
* * *
На перекрестке дорог возвышался блокпост под черно-красным флагом «Правого сектора». На рекламном щите рядом красовался и символ карателей-националистов – стилизованный трезубец со средним зубом в виде меча. Когда-то это был обычный стационарный пост ГАИ – два этажа с небольшим балкончиком, а под ним – небольшая стоянка для автомобилей. Сейчас за бетонными блоками и мешками с песком смотрели на дорогу черными зрачками дульных срезов пулеметы. В том числе и крупнокалиберный ДШК на треноге. На втором этаже стоял, явно красуясь, «правосек» в маске-балаклаве, со снайперской винтовкой Драгунова в руках. Остальные «бандерлоги», увидев приближающуюся колонну, забегали-засуетились. Они явно рассчитывали получить с грузовиков хорошую дань.
Но у донецких дальнобойщиков было на этот счет другое мнение…
Капитан Соболев перебрался на свое командирское место, Сергей Бродяга привычно взялся за руль. А командир включил систему управления дистанционным огневым модулем и уже отдавал приказания по рации.
– «Мамонт», прием. Спаренный автоматический гранатомет – к бою! Огонь только по моей команде. «Василиск», съезжай с дороги – прикроешь тыл колонны. Бэтэр, будь готов открыть огонь на подавление.
– Всегда готов, командир.
– «Вахтовка», прием?
– На связи, командир.
– Вежливый, выпускай квадрокоптер.
– Уже в воздухе.
– Лешка, десантируй своих «гавриков». Рассредоточиться, обеспечить прикрытие.
– Десант пошел, командир.
Группа пехотного прикрытия вместе со снайперами спешилась и растворилась в поле среди припорошенных снегом кустов. Мотострелки Алексея Хрящева фактически взяли блокпост «Правого сектора» в полукольцо и были готовы открыть огонь с флангов.
– Елена, сидите в кабине, сейчас выходить не нужно, – сказал командир донецких дальнобойщиков и щелкнул тангентой рации. – Николай Иванович, вам слово. Мы, если что, прикроем из пулеметов.
– Понял, предоставлю им документы. Если это не охладит их пыл, то в дело вступают ваши броневики.
– Прекрасно! Начинаем.
Сбавив скорость, стальной «Носорог» вместе с головным «Тайфуном» подкатил к блокпосту «Правого сектора». Вперед вышел местечковый «фюрер» в сопровождении нескольких «желто-блакитных» горилл. Увешанные оружием и подсумками с дополнительным боекомплектом, небритые и коротко стриженные амбалы с маленькими, глубоко посаженными глазками производили отталкивающее впечатление. Их командир был таким же ярким представителем «свидомого» племени.
Здоровенный сельский битюг с кирпично-красной откормленной мордой, на которой масляно блестели хитрые глазки. Чертами дегенеративного лица он походил на незабвенного бандеровца Сашка Белого, который прославился тем, что возглавлял охрану Джохара Дудаева и убивал русских солдат на Чеченской войне. Правда, закончил он плохо – свои же «родные» украинские менты расстреляли «пламенного борца с москалями» по приказу кровавого министра МВД Украины.
– О, русня пожаловала! – исторг из своих недр звуки очередной деревенский «фюрер». – Ну шо, «москаляку на гилляку»?
– Остынь, вот документы на беспрепятственное прохождение колонны, – спокойно ответил Николай Иванович.
– Ж…у подотри этими бумажками, москаль клятый! Тут я хозяин, и я решаю…
Что именно решает местный «фюрер», он не договорил. А донецкие дальнобойщики впервые увидели своего нанимателя в деле. Николай Иванович внезапно швырнул кожаную папку с документами в одного из «правосеков». Одновременно он крутнулся вокруг своей оси, захватывая и заламывая руку болевым приемом «местечковому фюреру». Тут же офицер российской госбезопасности выхватил нож из ножен на разгрузочном жилете «фюрера» и приставил лезвие к горлу.
– Стоять! Рыпнетесь, и можете насаживать голову этого ублюдка на кол.
* * *
В заснеженном поле по обе стороны от дороги тоже шла тихая резня. Пехотинцы Алексея Хрящева обнаружили «секрет» противника. Снайпер и пулеметный расчет залегли в редколесье на склоне невысокого холма.
– Командир, с тыла они перекрыли подходы «сигналками».
– Брать живьем! – приказал Хрящев.
По его команде две группы скрытно, ползком, обошли лежку «правосеков». Одновременно по команде бойцы бросили гранаты, не выдергивая предохранительной чеки. «Правосеки», увидев упавшие около себя «лимонки», оторопели, и пары секунд шока хватило, чтобы на них набросились донецкие бойцы. Удар прикладом по затылку – и бандеровец отправляется «к Саше Белому».
– Не сильно ты его? – спросил Лешка Хрящев, осматривая «правосека», под головой которого расплывалось темно-красное пятно. Кровь растопила первый снег.
– Да и хер с ним! Там еще парочка живых есть.
– Свяжите и забейте кляп в их поганые глотки.
* * *
Александр Соболев развернул дистанционно управляемый огневой модуль на крыше кабины «Носорога» и влупил длинной очередью поверх голов «правосеков». Случайный рикошет зацепил снайпера с «драгуновкой» на втором этаже поста, и он кувыркнулся через перила головой вниз.
Николай Иванович молниеносно чиркнул ножом по щеке «местечкового фюрера». Тот зашелся в пронзительном поросячьем визге.
– Не стрелять!!!
– Ты позволяешь беспрепятственно пройти колонне. Иначе – мы раздолбаем ваш гребаный блокпост из автоматического миномета. Ты меня понял? – спокойно и даже как-то буднично, словно сговаривался о цене на картошку, произнес Николай Иванович.
– Д-добре!.. Проезжайте, черт з вами…
– Это с вами – черт. Оттого и беснуетесь. А с нами – бог, потому, что он не в силе, а в правде!
