Вечером Владимир прогуливался возле Валов, ему нравились здешние скверы. Он предпочитал ужинать в театральном ресторане, на открытой площадке с чудесным видом, а не в гостиничном, где его раздражали вечерние завсегдатаи. В основном это были базарные торговцы, гордо называвшие себя купцами, и старшие приказчики магазинов, которые приходили с вульгарными, размалеванными девицами или без них, и обычно все заканчивалось тем, что они напивались, горланили песни и били посуду.

В театральном ресторане собирались люди приличные, они старались не привлекать к себе внимания, занятые собой и собеседниками. В будние дни ресторан заполнялся едва ли на треть. Владимир проводил время в одиночестве, просматривая в ожидании своего заказа свежую местную газету.

Сегодня на душе у него было легко, он ощущал приятную расслабленность. Он уже стал привыкать к этому городу, к неторопливой провинциальной жизни и даже свыкся с обязанностями младшего лекаря в нервно-психиатрическом отделении городской больницы. В этот раз он задержался в ресторане, ушел оттуда одним из последних, и когда возвращался в гостиницу через парк, уже сгустились сумерки.

У выхода из парка он увидел подъезжающую карету и вздрогнул от неожиданности: это была та самая странная черная карета с плотно зашторенными окнами, угрюмым кучером с надвинутым капюшоном плаща на лицо, которая уже не раз привлекала его внимание. Карета остановилась метрах в тридцати от него. Владимир, действуя скорее интуитивно, чем руководствуясь какими-либо соображениями, спрятался за деревом и осторожно выглянул из-за него. Время было не очень позднее, но место – безлюдное. Наделенному от природы прекрасным зрением Владимиру сумерки не были помехой, он все хорошо видел.

На оконце кареты сдвинулась темная занавеска, из него выглянула девушка в широкополой шляпе со страусовым пером; нижнюю половину ее лица прикрывал газовый, полупрозрачный шарф. Очевидно, убедившись, что опасность ей не угрожает, она вышла из кареты. На ней были фиолетовый, облегающий фигуру жакет, который подчеркивал ее осиную талию, и широкая юбка до пят. Она двигалась легко и грациозно, но держалась настороженно. Эта девушка вызвала у Владимира ассоциацию с ланью, с опаской передвигающейся по лесу.

Все тут было странным: мрачная карета; темный наряд незнакомки, не подходящий для юной девушки, тем более в летнее время, когда барышни предпочитают более светлые и яркие тона; то, что половину ее лица скрывал шарф, словно она не хотела, чтобы ее узнали. И то, что она вышла прогуляться в сгущающихся сумерках по почти безлюдному парку в одиночестве, хотя могла попросить сопровождать ее хотя бы кучера. То, что она держалась настороженно, говорило о том, что она отдает себе отчет, какой опасности подвергается. Наверняка она знала об убийствах. «Что ее толкнуло на это? У нее здесь назначена тайная встреча, и она не хочет, чтобы кто-нибудь из знакомых случайно ее увидел? Она замужем, и у нее встреча с любовником? Или, что более вероятно, она не замужем и встречается с любимым, которого по каким-то причинам не хотят видеть зятем ее родители?»

Владимир пошел за ней, стараясь оставаться незамеченным. Он понимал, что тайная слежка за незнакомой барышней – это неприличный поступок, но нашел себе оправдание: он не следит за ней, а охраняет ее.

Становилось все темнее, в парке стали зажигаться газовые фонари. Впрочем, их тут было немного, и боковые аллеи тонули во мраке. Но барышню темень не пугала, она свободно ориентировалась в парке. Чтобы не потерять ее из виду, Владимир значительно сократил расстояние между ними, не опасаясь, что его присутствие будет замечено, – барышня ни разу не обернулась.

Они вышли на площадку перед пушками, здесь было более людно и светло от фонарей, прогуливалось несколько влюбленных парочек. Владимир даже увидел городового, по-видимому делающего обход. Шарф на шее барышни от быстрой ходьбы несколько сполз вниз, а на ее лицо на мгновение упал свет фонаря – и Владимир вздрогнул от неожиданности. Черты лица были безупречны, и оно было бы прекрасным, божественным, если бы не необычного цвета, красноватая кожа нижней части лица и слишком бледная верхней! Но, словно почувствовав его взгляд, незнакомка поправила шарф, снова скрыв свое лицо. «Может, это наваждение? Мне показалось?» – подумал озадаченный Владимир.

Незнакомка остановилась у крайней пушки, свет от фонаря до нее почти не доставал. «Тут назначена встреча», – предположил Владимир, приняв решение, что, как только встреча произойдет, он развернется и уйдет прочь. Однако время шло, барышня оставалась в одиночестве, влюбленные парочки ушли, возле пушек стало безлюдно. Владимир направился к незнакомке, и, когда он уже почти подошел к ней, она резко обернулась.

– Зачем вам понадобилось меня преследовать? Кто вы? – спросила она таким тоном, словно поинтересовалась, который час, и находилась при этом не в темном безлюдном месте с незнакомым мужчиной, стоящим в нескольких шагах от нее.

«Она давно заметила меня?» Владимир почувствовал, что краснеет, и попытался объяснить свое поведение.

– Врач городской больницы Владимир Иванович Шульженко, – представился он. – Я увидел, что вы в одиночестве идете по темному парку, и набрался смелости, без вашего на то позволения, вас сопроводить, для вашей же безопасности.

– Моей безопасности?! – с горечью воскликнула барышня.

В ее чудесных голубых глазах читалась тревога, хотя держалась она уверенно.

– В городе теперь неспокойно. – Владимиру не хотелось говорить об убийствах. – Лучше одной не бывать в вечернее время в пустынных местах.

– Вы напрасно беспокоились обо мне. – Незнакомка вдруг быстрым неуловимым движением достала из сумочки маленький блестящий пистолет, но направила его в сторону. – Как видите, я смогу за себя постоять.

Владимир вспомнил распотрошенное тело физически крепкого мужчины, лежащего на секционном столе, и подумал, что игрушечный пистолетик вряд ли защитит от неведомой опасности.

– И все же я бы вам не рекомендовал прогуливаться поздно вечером, – настойчиво произнес он. – Зачем понапрасну рисковать? Беда всегда приходит неожиданно, и человек может быть не готов к этому.

– Вы очень любезны и даете полезные советы, – с легкой иронией произнесла незнакомка. – Но мне уже пора.

Владимир был сконфужен и мысленно ругал себя. Увязался за барышней, полез с ненужными советами, а может быть, и помешал ей с кем-то встретиться. Ведь она наверняка шла сюда с какой-то целью!

Незнакомка кивнула, развернулась и пошла по темной аллее, но, сделав всего несколько шагов, обернулась. Фонарь, находившийся рядом, осветил ее лицо, вернее, верхнюю его часть, не прикрытую шарфом. В ее глазах была такая тоска! И это никак не вязалось с ее ироничным тоном. Спустя какое-то мгновение она отвернулась и пошла дальше.

Владимир не знал, что ему делать. Ее взгляд что-то ему говорил, но что?! Как ему поступить – снова тайком следовать за ней? Идти своей дорогой?

Он сорвался с места и чуть ли не бегом догнал незнакомку. Произнес прерывистым от волнения голосом:

– Вы позволите проводить вас до кареты? – Сердце Владимира замерло в ожидании ответа.

– Сделайте милость! – повернув в его сторону голову, бросила незнакомка, продолжая идти.

Сюда не доходил свет фонарей, и Владимир не мог видеть, что выражал ее взгляд. Тон ее голоса был ровный, без эмоций.

Владимир шел рядом с девушкой, горя желанием узнать ее имя, хоть что-нибудь о ней. Он ей представился, она же не сочла нужным назвать себя. Напрямую спросить, как ее зовут, Владимир счел неприличным – ей решать, назвать свое имя незнакомому человеку или нет. «Надо завязать разговор, все равно о чем».

– Позвольте поинтересоваться, вы живете здесь?

– А вы недавно сюда приехали? – ответила незнакомка вопросом на вопрос. – Откуда вы?

– Из Киева, родился и жил там до недавнего времени. Окончил университет Святого Владимира и приехал в Чернигов работать в больнице.

– Что же вас заставило приехать в нашу глухомань?

«Похоже, она местная», – обрадовался Владимир: хоть что-то смог узнать о незнакомке.

– Новые впечатления, новые лица. Захотелось испытать себя на новом месте.

– Вы не разочаровались?

– У меня нет для этого причин.

– Можно быть уверенным лишь в том, что ни в чем нельзя быть уверенным.

«Барышня весьма начитанная, цитирует древнеримского автора».

– Вы читали Плиния Старшего? – Владимир не мог скрыть своего удивления.

– Я знакома с произведениями многих античных авторов. Иногда мне кажется, что все, что происходит в нашем мире, давно предопределено.

– Может, и наша встреча свыше спланирована? – пошутил Владимир.

– Ничто в мире не происходит по воле случая, все имеет определенную цель, даже когда она нам остается неизвестной.

– Я уверен, что наша встреча не случайна и предопределена небесами. Дайте мне надежду на следующую встречу и назовите свое имя, прошу вас! – умоляющим тоном произнес Владимир.

Они как раз вышли из парка. Метрах в пятидесяти виднелась ожидавшая ее карета.

– Благодарю за приятную прогулку, – ушла от ответа незнакомка. – Дальше не стоит меня провожать.

Владимир растерялся:

– Я хотел бы…

Но девушка его прервала:

– Не забывайте, все не случайно. Если небесам угодно, моего желания не требуется. – И она направилась к карете, а расстроенный Владимир мог лишь проводить ее взглядом.

Внезапно она обернулась и посмотрела на него, или ему показалось, это был обман зрения? Карета тронулась и вскоре исчезла из вида. Владимир, пребывая в смятении, подошел к тому месту, где только что стояла карета, и увидел на земле платочек. «Возможно, он принадлежит незнакомке и поможет узнать ее имя!» Однако он не обнаружил на нем инициалов владелицы, он пах сладковатыми цветочными духами, и на нем осталось много пудры. Кто-то ради красоты явно переусердствовал с пудрой, неужели эта незнакомка? Все еще будучи под впечатлением от недавней встречи, он направился в гостиницу. Владимир никак не мог решить, почему его так заинтересовала незнакомка. Она пробудила в нем любопытство или другие чувства?

Владимир был рад, что все прояснилось и на самом деле таинственная черная карета не скрывала в себе никакой жуткой тайны, а всего лишь служила средством передвижения для загадочной молодой особы. Необычность цвета ее лица Владимир счел обманом зрения из-за плохого освещения. Он горел желанием вновь встретиться с этой барышней, может, в следующий раз она сбросит с себя покров таинственности? Он совсем ничего о ней не знал и мог надеяться лишь на то, что им предопределено встретиться снова.