Хоть и осознавая, что дело безнадежное, К-9 все равно открыл огонь по криккитцу. Доктор подхватил с земли сук покрепче и рванулся к роботу-убийце, Романа заслонила собой Джел.

– Беги! – крикнула она. – Спасайся скорее!

Джел не двигалась. Она стояла, прикованная к месту, пока Доктор избивал суком робота-убийцу, а луч бластера К-9 безуспешно жевал его белую броню.

Джел откашлялась.

– Пожалуйста, – окликнула она Доктора, – перестаньте нападать на моего мужа!

Как только Доктор перестал пугаться, робот отвел их в штаб мятежников, усадил и заварил всем чай.

– Странно, – поделилась своими ощущениями Романа. – Глядя на него, я испытываю какое-то первобытное желание завопить.

Джел улыбнулась.

– Теперь ты понимаешь, надеюсь, как выглядите в наших глазах вы? Хотя, честь по чести, тошнота, которую я сейчас чувствую – скорее, из-за ребенка.

Едва она это сказала, подошел криккитец с кружкой.

– Вот, держи, душа моя. – Голос его так и лучился роботизированной нежностью. – Я добавил туда кору волочильни и мед.

– Какой ты у меня хороший! – Джел с благодарностью приняла кружку, и Романа поняла, что подавляет желание выбить подношение у нее из рук.

Криккитец принес кружку и ей. Романа взяла ее, чуть не вздрогнув, когда страшный робот ненароком коснулся ее руки. Его пальцы были бледны, будто выточены из кости.

– Это настой диких ягод, – сказал он. – Вкус, возможно, покажется вам несколько необычным, но, клянусь сервоприводами, очень освежает.

Романа сделала вид, что вежливо прихлебывает, а затем обнаружила, что робот не врет – настой и правда чертовски неплох. Впервые за несколько часов она почувствовала, что расслабляется.

– Божественно, не правда ли? – кивнул робот.

Романа отвела взгляд в сторону ближайшего дерева. Его, само собой, пинал Доктор.

– Принести вашему другу чашку? – рискнул спросить робот.

Романа покачала головой.

– Сегодня ему пришлось много думать. Удивлена, что его голова все еще на месте.

Красное сияние в глубине шлема криккитца вытянулось в теплую улыбку.

– Понимаю. Должно быть, мой внешний вид вас нервирует.

– Это еще мягко сказано, – призналась Романа. – Надеюсь, вас это не оскорбляет.

– Нисколько. – Робот взял Джел за руку и нежно потер ее. – Я – производственный брак. Мятежники нашли меня на помойке и любезно приняли в свои ряды.

– Вообще-то, – кашлянула Джел, – мы искали, какие бы запчасти с него стянуть.

– К сожалению, я оказался бесполезен, – продолжил робот, и красное сияние в его голове затрепетало. – Я пребываю вне основной цепи управления, вот меня и выкинули. Очевидно, я не уникален. Когда Старейшины возобновили производство криккитцев, что-то пошло не так с процессом.

– Вот как! – К ним подбежал Доктор, выхватил кружку у Романы, сделал большой глоток и причмокнул губами. – Вкусно и именно то, о чем я думал! Они больше не могут делать для себя криккитцев. Чего-то не хватает в производственном процессе, не так ли? – Он постучал криккитца по шлему.

Типичный Доктор, подумала Романа. Дуется, пока нет шанса стать самым умным парнем на вечеринке.

Тем не менее, ей было любопытно узнать, что же он придумал.

Робот казался озадаченным:

– Ни одна часть производственного процесса не была изменена. Все как прежде.

– Ха! – громыхнул Доктор. – Ничего не было упущено, но что-то не было вложено!

Красные огни робота озадаченно замигали:

– Ничего не понимаю.

– Давайте так. – Доктор допил ягодный настой и сунул пустую кружку Романе. – Как мне кажется, что-то, что делало криккитцев такими, какие они есть, не смогло проникнуть внутрь.

– Он это нарочно, – извинилась Романа перед мятежниками. – Просить бесполезно, все равно ничего не добъетесь. Ему нужно привлечь как можно больше внимания.

– Погоди-ка, это несправедливо! – осекся Доктор.

– Утверждение неверное, – осадил его К-9. Пес-робот пытливо глядел на криккитца и вилял хвостом. – Мой анализ показывает, что данный робот действительно независим и обладает высокой степенью интеллекта и свободной волей.

– Спасибо. – Криккитец поклонился. – Я приготовлю еще чаю.

– Не заискивай перед ними! – окликнула его Джел. – Они пришельцы. Да еще убить тебя хотели.

Робот отмахнулся.

– То было простое недоразумение. Как тебе кора волочильни?

– Успокаивает. – Джел прислонилась к роботу с лучезарной улыбкой на лице. – Все-таки ты самое настоящее чудо!

Доктор и Романа с удивлением наблюдали за этой семейной сценой. Джел поймала на себе испуганный взгляд Романы.

– Сэр обо мне заботится, – сказала она. – Намного больше, чем когда-то – отец моего ребенка.

– Сэр?

– Они зовут меня «Сэр Робот», – гордо сказал криккитец. – Имя не самое подходящее и даже не говорящее, но иного у меня нет, и я стараюсь соответствовать ему.

Как часто случалось при заваривании чая, Доктор вдруг сделался весьма близким по духу всем присутствующим. В течение получаса он наладил искренние дружеские связи с Сэром Роботом. Если бы только, подумала Романа, новость об этом просочилась наружу – вот это был бы номер. Она представила себе Киберчеловека, наступающего на Доктора с чайником и печеньем наперевес. Романа была не совсем уверена, что стоит расслабиться – продолжая изучать критическим взглядом голову Сэра Робота, она прислушивалась к себе, пытаясь понять, нет ли уже знакомого зуда в собственной голове, указывающего на то, что ею пытаются манипулировать. Нет, ничего подобного не было. Прикормленный мятежниками криккитец был очевидным отклонением от убийственной нормы. Как странно! Почему все-таки могучие военные заводы криккитов вдруг оказались способны производить дружелюбных роботов?

Сэр Робот предположил, что сейчас, возможно, наилучший момент раскрыть планы Доктора по получению контроля над планетой.

– Точно? – Доктора его уверенность не убедила.

– Уверен, план окажется блестящим, как новая сталь. – Криккитец, кажется, надавил на тщеславие Доктора – это срабатывало часто. – А потом я принесу рагу.

– Ну, рагу не хотелось бы пропускать, – усмехнулся Доктор. – Ну что ж, если вы так настаиваете… – Он обратился к мятежникам с застенчивостью пианиста-любителя, что всегда носит с собой портфель, набитый партитурами Моцарта – просто так, на всякий случай. – Может быть, у меня для вас найдется кое-что. – Он прочистил горло. – Поверьте мне, я не привык к публичным выступлениям! – Фамильярность в его голосе указывала на совершенно обратное. – Но сейчас, лицом к лицу с вами, я с легкостью призываю всех вас воспротивиться военной диктатуре и спасти не только себя, но и Вселенную!

Романа знала речь: Гарантированно Вдохновляющее, но Намеренно Неопределенное – так она называла подобные выступления. План, в котором, собственно, планирования было исчезающе мало, заключался в атаке базы/сферы/замка – и, вероятно, разделении мятежников на две-три команды. Одна команда отправляется с Доктором и злорадствует над врагом, другая – караулит с Романой и/или К-9 и обеспечивает победу в том случае, если напыщенные прихоти Доктора обернутся полнейшим крахом.

Романа позволила словам Доктора не задерживаться в голове. Она и так уже поняла, что будет дальше. Где-то там, по ту сторону космического облака, криккитцы готовились завоевать Вселенную. Где-то здесь, на этой планете, их создатели трудились над ужасным Абсолютным Оружием.

– …а Романа, между прочим, имеет опыт обращения с оружием высших классов!

Вот здорово, подумала про себя Романа. Почему я об этом узнала лишь сейчас?

– …но прежде чем она приступит к действиям, нам будет полезно узнать, что это за оружие такое вообще. Как оно называется, для начала?

Джел нахмурилась.

– Бомба Сверхновой.

Доктор расхохотался.

– Прояви уважение, – заметила недовольно Романа.

– Уважение? К чему? – Доктор зарылся лицом в шляпу, хохоча. – К… к Бомбе… Бомбе Сверхновой? Господи, да я ничего глупее в жизни не слы…

– Хозяйка права, – оборвал его К-9.

Они уже и так ходили по самому лезвию бритвы. Мятежники все как один смотрели на них с недобрым огоньком в глазах.

– Извинись! – зашипела Романа и ударила Доктора в бок. – Кому бы понравилось, когда над их Абсолютным Оружием смеются? Даже если они сами с радостью отключат его – все равно это вопрос чести!

– Нет, ну в самом деле, – Доктор отдышался. – Название-то глупое! Конечно, если оно себя оправдывает хоть на йоту, мы крепко влипли. Но, подозреваю, это просто такой чрезвычайно лестный эпитет для чрезвычайно большой бомбы.

– Так, многоуважаемые криккиты! – Романа отвернулась от Доктора. – Не слушайте этого типа, у него в голове опилки. Он прав лишь в одном – я способна демонтировать ее, и К-9 мне в этом поможет.

Ряды мятежников выдохнули и расслабились, но кое-где ропот все же остался.

– Ты? – удивленно спросил Доктор.

– Я сделаю все возможное. К-9, ты со мной?

– Ответ утвердительный, хозяйка.

– В конце концов, – добавила она, понизив голос, – не можем же мы позволить кому-то привести в действие устройство судного дня, которое названо как дешевый коктейль.

Доктор улыбнулся.

– Так вот в чем дело! А я все думал, на что это похоже. Романа, если Абсолютное Оружие вдруг окажется высоким бокалом с маленьким бумажным зонтиком, я угощу тебя обедом, что к нему полагается. – И Доктор с гримасой раскаяния на лице обратился было к мятежникам, открыл рот… и застыл.

– Романа, – прошептал он. – Знаешь, что? Я только что вспомнил. Я слышал о Бомбе Сверхновой ранее. И это определенно не коктейль.

Исследовать сознание Доктора – опасная затея. Хотя, несколько психологов и пара-тройка ментальных зондов пытались в этом преуспеть. Сам Доктор однажды провел один безумный день в поисках креветки в собственной голове. Психологи сдались и возжелали прилечь отдохнуть на собственные кушетки, ментальные зонды перегрелись и попросили перепрограммировать их в автоматизированные пищеблоки, а план креветки захватить весь мир пошел крахом вскоре после того, как Доктор вообразил духовку и запер ее там.

Таким образом, тот один-единственный, кто был способен описать голову Доктора изнутри, был очень ненадежным. Сам бы Доктор, если бы у него спросили, каково оно, внутри его головы, ответил, что это все равно что огромный пакет с думающей сахарной ватой. При этих словах кухонный комбайн, который бы он чинил в тот самый момент, предпринял бы испуганную попытку выскочить у него из рук и разбиться – лучше уж так, чем превратиться ненароком в очередной межпространственный модуль.

В данный же момент разум Доктора напоминал серию игрушечных солдатиков, расставленных на шахматной доске. Один из солдат, со спичкой вместо недостающей ноги, размахивал знаменем, на котором было крупно написано: «БОМБА СВЕРХНОВОЙ???». Другой солдат, толкая позаимствованную у какой-нибудь Барби коляску, бормотал о «приостановленном научном прогрессе». Небольшая группа пластиковых вояк, играющих в футбол стеклянным шариком, обсуждала относительные различия между разумными роботами и искусственным интеллектом. Солдат, пытавшийся связать разломанную на две части винтовку ниткой, волновался, что за всеми этими полунамеками где-то потерялась очевидная связь с Галлифреем. Еще один, триумфально раскатывающий на броневике по опустевшему форпосту, голосил, что грандиозный план, занявший с одной стороны всего пять лет, а с другой – два миллиона, выглядит чертовски странно, если не подозрительно.

А еще по доске дико металась заводная резиновая утка, снова и снова пронзительно крякая о том, что конец Вселенной уже близок.

Вынырнув из омута мыслей, Доктор серьезно взглянул Романе в глаза.

– Я начинаю подозревать, что есть еще кое-что за рамками картины событий. Что-то, что мы целиком и полностью упускаем из виду!

– И я это тоже не вижу? – уточнила Романа.

– Даже ты, – заверил ее Доктор. – Здесь замешано что-то еще, и я не могу уразуметь, что именно. Хэй-хо. – Он замахал руками мятежникам, возвращая утраченное внимание, и завопил во всю мощь легких:

– Прошу меня простить! Я был чертовски не прав! Нам всем грозит опасность – куда большая, чем это ваше Абсолютное Оружие! Мы должны выяснить, какая – и как можно скорее, потому что криккитцы готовятся начать атаку на галактику!

Он широким жестом обвел мятежников, выделяя будто бы каждого из них – и в то же время всю толпу разом.

– Может, у меня и нет плана, я не верю в бюджеты и мне трудно воспринимать себя всерьез, но я – Доктор, и если вы не присоединитесь ко мне, никаких чаепитий больше не будет! Ты со мной? А ты? Что насчет тебя? Фантастика! – Доктор зашагал прочь, и за ним, громко ликуя, потянулись мятежники.

Романа присела на корточки рядом с К-9.

– Не знаешь, как он это делает? – спросила она.

– Не имею понятия, хозяйка, – ответил пес.