Парламент старейшин Криккита располагался в здании под стать звучному ярлыку «парламент» – нагромождение больших серых павильонов восходило к очень гордому на вид и высоченному центральному корпусу. Самодовольство здания выражалось также и в большом (явно избыточном) количестве бетонных колонн. Парламент явно надеялся, что один его вид будет внушать проходящим мимо если не страх, то хотя бы легкий трепет.

Доктор и Романа обрядились в накидки как у мятежников, надеясь, что хотя бы так их вид не будет вызывать сердитого шипения и гневно воздетых указующих перстов. Их отряд перебежками двигался от одного укрытия в тени колонны до другого.

– Думаю, это их первый партизанский налет, – шепотом сообщила Романа Доктору, и тот кивнул, соглашаясь. – Тем не менее, – добавила она, – не думаю, что нам грозит здесь какая-то опасность. К-9 говорит, что в здании нет признаков жизни.

– Конечно, нет! – Доктор притворился недовольным. – Сейчас нерабочее время, а эти ребята очень щепетильны в вопросах хронометража.

– Ну, это не совсем верно. – Романа поправила капюшон накидки и подумала, что если обшить его золотой тесьмой по краю, будет смотреться очень миленько. – Опять же, если у них там Бомба Сверхновой…

– Пф. – Доктор пожал плечами. – Насколько им известно, их мятежники – в основном экологи и недовольные ветераны, у которых явные проблемы с организацией. Они и знать не знают, что мы сейчас здесь.

– А как насчет нескольких тысяч человек, что гнались за нами по городу?

– Хм. – Доктор задумался. – Да, пожалуй, нам следует ждать неприятностей.

Они поравнялись с фасадом главного корпуса парламента. Мятежники стали фланг за флангом красться к двери.

– Что меня всерьез беспокоит, так это криккитцы, – сказала Романа. – Разве мы не должны с ними что-нибудь сделать? Я могу одолжить ТАРДИС и…

Доктор остановил ее жестом руки:

– В последний раз я одалживал ТАРДИС самому себе, и гляди, чем это обернулось. О всех этих непогашенных штрафах даже думать страшно. Нет, с местной управой надо разобраться в первую очередь. Только создатели могут приказать криккитцам остановить бойню – никто другой не встанет у них на пути. Кроме того, если Бомба Сверхновой все-таки существует, то вторжение криккитцев – просто аперитив перед ужасным основным блюдом.

Доктор и Романа остановились, глядя на величественные гранитные двери, ведущие в здание парламента Криккита. Резьба, украшавшая их, изображала сцены величайшего в истории Вселенной военного конфликта. Криккитцы прокладывали себе путь к звездам по головам различных инопланетных рас. Взрывались солнца. Боевые флотилии обращались в пыль.

– Они твердят о былой славе. – Доктор попробовал открыть дверь, но та оказалась заперта. Он достал звуковую отвертку.

– Есть еще одна причина, почему ты хочешь, чтобы я была здесь, – сказала Романа.

– Ой, неужели? – Доктор отгородился от нее художественным свистом.

– Возможно, ты все еще не доверяешь мне. Что, если криккитцы все еще держат мой разум под контролем?

Доктор резко перестал насвистывать.

– Ну, так было бы легче узнать, что они задумали.

– Я тебя все еще немного беспокою, не так ли? – Романа усмехнулась.

Доктор вставил звуковую отвертку в замок. Та яростно загудела.

– Как трогательно! – восхитилась Романа. – Я польщена.

– Неужели? – Доктор постучал по двери. Та все никак не поддавалась. – Я просто все еще немного озабочен пятью миллионами роботов-убийц под твоим командованием.

– Вот и хорошо. – Романа жестом велела Доктору отойти. – К-9, – приказала она, – ну-ка выжги эту дверь к чертям собачьим!

…Идя по коридору, Доктор беспокоился за Вселенную. Что, если Романа была права в оценке его подозрений? Что, если ошибалась? Что так, что так – засада.

К-9 ткнулся ему в ногу. Пес перешел на тихое жужжание – скрытный режим, нечто среднее между эхом далекой газонокосилки и шарканьем старушечьих ног.

– Хозяин?

– Что, К-9?

– У меня вопрос – какова цель этого вторжения?

– Мы ищем следующее, порядок неважен: Абсолютное Оружие, планы построения и применения Абсолютного Оружия, способ победы над криккитцами. Можешь составить для нас план здания?

Уши К-9 зашевелились. Он был замечательным псом-роботом – мог перехватить потоки данных за пределами досягаемости самых мощных радиосигналов, хоть с луны у Стабрас-Бета, хоть из Сомерсета.

– Загружаю планы зданий. – К-9 был очень доволен собой. – Выявлены перекрестные ссылки с архитектурными теориями и базовыми геологическими исследованиями.

– И что из них следует?

– Информация к размышлению: существуют три скрытых этажа ниже фундамента – к ним ведет неиспользуемая лифтовая шахта на северо-востоке здания.

– Великолепно! – Доктор подозвал Роману, Джел и Сэра Робота. – Мною только что были выявлены секретные этажи в этом здании. – Он проигнорировал недовольное «кхе-кхе» питомца. – Мы отправляемся туда. Могут ли мятежники организовать отвлекающий маневр?

– На то есть причины?

– Ну, я довольно-таки неуклюж и непременно подниму тревогу, – признался Доктор. – Но если тревогу чуть раньше поднимет кто-то другой, у меня будет преимущество. Да, скажите мне, вы когда-нибудь что-нибудь поджигали?

Мятежники неуверенно переглянулись.

– Вам точно стоит попробовать! Только не начинайте с музеев изящной старины и картинных галерей – отдает максимализмом, да и вы сами потом пожалеете об этом. Найдите где-нибудь в этом здании оплот бумажной волокиты и спалите его.

– А как же…

– С нами все будет в порядке! Мы, во-первых, спустимся глубоко под землю, а во-вторых – у секретных бункеров всегда где-то есть аварийный выход. Так что отожгите по полной.

– Точно-точно?

– Абсолютно. Военные диктатуры не имеют сердца, но у них всегда есть аккуратная подача. И они ненавидят, когда эту подачу портят. – Доктор постучал своего пса-робота по голове. – К-9, ты же любишь поджигать вещи…

– Утверждение неверное, хозяин.

– Не скромничай. Катись отсюда.

И Доктор направился в подземелье вместе с Романой.

Мятежники под началом Джел вели себя довольно-таки вяло. Распаленные страстью и энтузиазмом Доктора, они с радостью отправились на штурм здания парламента, но вот сейчас-то их усилия по созданию отвлекающего маневра как-то поослабли. Они слонялись тут и там, спрашивая, нужна ли помощь прямо сейчас. Словом, атмосфера сложилась едва ли мятежная.

И тут, как назло, грянула неожиданная атака.

Доктор и Романа пребывали глубоко под зданием парламента. Мрачные бетонные коридоры тут сделались еще мрачнее. Исключение составляли стены, на которых висели картины довоенных времен. Вероятно, они были перенесены сюда, поскольку больше не соответствовали образу, который Криккит на себя проецировал. Счастливые криккиты на них резвились в нивах, танцевали джигу и собирали фрукты. Грустное зрелище.

Доктор и Романа стояли у переборки. Романа прищурилась – так, словно оценивала еще подсыхающую картину Пикассо, пока сам художник играл с Доктором в шашки на террасе.

Замки озадачивали Роману. Вселенная славилась желанием своих насельников что-нибудь куда-нибудь запереть – в хранилища времени, квантовые ячейки, сейфы, ящики Шредингера и так далее. Веру в то, что единственный способ сохранить нечто ценное – это навесить на дверцу замок, разделяли самые разные расы: от инсектоидов-катальщиков с их янтарными сокровищницами до Звездной Королевы, запершей весь неисчислимый выводок своих дочерей в одной большой комнате.

Романа пренебрежительно постучала по клавишам алгоритмического кодировщика.

Доктор переминался с ноги на ногу.

– Не хочу тебя торопить, – сказал он, – но я уверен, что слышу выстрелы.

– Ты их везде слышишь, – ответила Романа, вводя другую последовательность.

– Еще я слышу шаги. Злые роботизированные шаги, направляющиеся сюда. Думаю, это значит, что криккитцы приземлились.

– Тс-с-с, – Романа попробовала еще раз. – Что мне нравится в таких замках – так это то, что с учетом практически бесконечного количества цифровых комбинаций ключа тебе дается практически бесконечное число попыток. Вот что называется честная игра!

– Твоя правда, – согласился Доктор. – А ведь бывает совсем наоборот: ты ошибся третий раз – и тебе пускают газ. Одежду потом никак не проветрить.

Еще один заход; еще одна неудача.

– Я тут подумал, – сказал Доктор, нервно оглядываясь. – Шансы того, что криккитцы знают о нашем местонахождении, конечно, не безграничны. Но если мои подозрения все же верны, нашим мятежникам сейчас приходится несладко. Еще хуже придется нам, когда роботы нагрянут сюда.

Романа, слушая его вполуха, склонилась к клавиатуре. Ей показалось, что внутри панельки что-то очень тихо щелкнуло.

– Слушай, – Доктор в открытую всполошился, – не хочу показаться грубым, но нет ли возможности ускорить процесс взлома? Эти шаги все громче – сама послушай!

Романа вздохнула.

– Как бы я ни ценила сугубо интеллектуальный вызов, – заметила она, – нет ничего лучше последнего довода. – Ударом ладони по панели она вдавила все цифры разом – и на всякий случай отступила на шаг. Дверь не открылась.

– А было бы эффектно, если б сработало, – заметила она.

– Да, – печально согласился Доктор. – Прямо как в дурацких фильмах.

Фаланга криккитцев показалась на глаза. Они размахивали битами, круша стены.

– Значит, насчет роботов-убийц, идущих сюда, ты все-таки был прав, – задумчиво протянула Романа. – Что ж, молодец.

– Спасибо на добром слове. – Доктор кивнул на клавиатуру. – Так что там с дверью? Быстро открыть ее не получится?

– Кажется, нет. – Романа покачала головой, пробуя наугад последнюю комбинацию.

И тут замок был буквально снесен взрывом вместе с доброй половиной двери – она еле-еле успела отпрыгнуть.

– Ох ты ж! – вырвалось у нее.

– Воистину – удар судьбы! – Схватив спутницу за руку, Доктор шмыгнул в пробой.

Тяжело дыша, они огляделись. Хранилище впечатляло размерами. По эту сторону переборки оказалась еще одна дверь с настраиваемым кодом, и Романа, поспешно введя первые пришедшие на ум цифры, заблокировала ее. На их с Доктором счастье, эта, вторая дверь, оказалась прочнее первой. С той стороны что-то стучало, громыхало и взрывалось, но перегородка, пусть и содрогаясь, сносила все стоически.

– У нас есть семь с половиной минут до их прорыва, – быстро прикинула Романа. – Если они все-таки начнут расшифровывать код – почти девять минут. Если у них нет за душой доступа к информационным системам здания – может, растянем на полчаса.

– То есть, по факту, у нас есть по-настоящему безопасных две минуты на то, чтобы найти план Бомбы Сверхновой, отыскать вентиляционную шахту и смыться.

– Да, где-то так. – Романа оглядела шкафы, нависающие над ними колоссами. – Что ж, ты – налево, я – направо?

– У меня есть идея получше. Ты – направо, а я – налево.

– Какая, к черту, разница?

– Никакой, я просто развлекаюсь. Я буду искать в картотеке букву П – Планы, гриф «Секретно». А ты ищи букву Б – Бомба, гриф «Сверхновая».

– Они упорядочены не по алфавиту, – удрученно заметила Романа, – и картотеки нет.

Колочение по двери усилилось – теперь в нем читалась злонамеренная, присущая всем роботам-убийцам расчетливость. Переборка уже прогибалась под силой взрывов.

– Ну раз так, – Доктор окинул архив истории криккитской воинственности долгим взором, – либо хватаем что-нибудь наугад, либо ты выходишь к криккитцам и просишь у них подсказку.

Десятью минутами позже Доктор с Романой ползли по вентиляционной шахте, уже потихоньку заполнявшейся густым черным дымом.

– С одной стороны, – пробубнил Доктор сквозь шарф, – нам очень повезло. С другой – хотел бы я, чтобы эти роботы хоть изредка сначала думали, а потом – делали.

– Раз уж ты не всегда действуешь согласно этому золотому правилу, – слова Романы то и дело перебивались болезненным шипением – шахта раскалялась, и она уже наставила себе пару волдырей, – то чего ждать от этих ведер с шурупами?

Получилось так, что криккитцы в итоге снесли-таки дверь, что повлекло за собой целую охапку последствий. Взрывная волна опрокинула несколько стеллажей в архиве, случайно явив миру многообещающий зарешеченный люк, открывавшийся в шахту. Едва ворвавшись в архив, криккитцы не только уронили пару-тройку шкафов, но и подожгли почти весь архив. К счастью, задымление сыграло на руку Доктору и Романе – они сняли крышку люка и дали деру, захватив с собой чуть подпаленные, но все же обнаруженные и спасенные планы Бомбы Сверхновой.

Жаль только, что шахта так быстро превращалась в дымоход.

– Как думаешь, когда нам стукнет по тысяче лет, мы все еще будем маяться такой вот дурью? – спросил Доктор.

– Очень на это надеюсь, – ответила Романа.

В главном здании парламента поднялся шум. В коридорах бушевало пламя, и, судя по запаху горящих холстов, мятежники пренебрегли советом Доктора не трогать картины. Криккитцы вышагивали сквозь дым, паля по сторонам наугад. Мятежники прятались за статуями и неуверенно отстреливались. Зрелище вышло эстетически ироничным, так как криккитцы перестреливались со статуями самих себя.

Доктор и Романа решили сделать амбразуру из стола.

Послышался шорох. Романа оглянулась. Доктор, с энтузиазмом ребенка, нашедшего под елкой подарки, просматривал планы.

– Ты невозможен, – сказала она, когда над ними пролетел криккитец, кричащий и объятый пламенем.

Доктор потыкал пальцем в чертежи печатных плат.

– Это должно тебя заинтересовать.

Романа, щурясь сквозь дым, вгляделась. Проклятый криккитец в огне все никак не унимался – вопил и вопил. На их счастье, громыхнуло несколько взрывов – собственный боезапас робота-убийцы сдетонировал, – и безумный электронный вой наконец-то смолк.

– Сделано на тяп-ляп, – вынесла она вердикт. – Половина цепей даже не соединена. Крайне небрежная работа.

– А я о чем! – Доктор улыбнулся. – Романа, здесь что-то нечисто.

– Что-то нечисто, Доктор, – согласилась она.

Они кивнули друг другу, наслаждаясь редким моментом полного взаимопонимания. Планы создания Бомбы Сверхновой оказались возмутительно неграмотны с технической точки зрения.

– Кажется, – заметила Романа, – старейшины Криккита не шутили, когда объявляли, что их наука пришла в конечную точку.

– Я почему-то не особо этим расстроен, – ответил Доктор. – Не сегодня уж точно.

Что-то пролязгало по коридору в направлении их амбразуры – роботизированное и враждебно настроенное. Романа осторожно выглянула наружу.

– Это криккитец? – спросил Доктор.

Она кивнула, затем, безо всякого предупреждения, поднялась на ноги.

– Стой, – велела она.

Криккитец сделал еще три шага вперед, а потом остановился. Алое свечение внутри его шлема призывно уставилось на нее.

– Докладывай, – твердо сказала Романа.

Робот продолжал молча ее разглядывать.

– Ты слышал меня, – повторила Романа. – Докладывай!

Криккитец застыл, обдумывая приказ. Доктор, благоразумно оставшийся в укрытии, пытался адекватно оценить то, что сейчас происходило. Возможно, Романа так шутила. Возможно – все это время пребывала на стороне роботов. Эта неопределенность вселяла в Доктора досаду, потому что ему жуть как хотелось еще полистать планы: из них он добыл как минимум две интересные вещи, и ему не терпелось узнать третью.

– Ты больше не под нашим контролем, – объявил криккитец, поднимая биту.

Любая другая на ее месте испугалась бы, но только не Романа.

– Я и не говорила, что нахожусь под вашим контролем, – заметила она. – При этом, я все равно была бы признательна за доклад.

Удивительно, но криккитец стал докладывать:

– Мы знали, что вы придете сюда. Знали, что вступите в контакт с мятежниками. Мы знали, что вы попробуете помешать нам закончить Бомбу Сверхновой. Все ваши маневры были просчитаны заранее.

– Фантастика! – воскликнул, высовываясь из-за амбразуры, Доктор, но Романа тут же наступила ему на руку.

– Просчитаны кем? – спросила она. – Кому вы на самом деле служите?

– Мы служим нуждам Криккита, – ответил робот.

Романа красноречиво оглядела тела, разбросанные по коридору. Среди них были и мятежники, но – далеко не все. Даже если те, другие, и были отъявленными сторонниками военного беспредела, в мертвых архивариусах все равно было что-то печальное. Вероятно, они прибежали, чтобы спасти папку-другую документов от пожара – и погорели сами.

– Нуждам Криккита? – насмешливо переспросила Романа. – Что-то не похоже, что для вас это равнозначно нуждам народа.

Робот снова замолчал.

– Так что же, – стальным тоном подвела черту Романа, – кому или чему вы служите?

Робот подался вперед. Алое свечение в недрах шлема разгорелось небывало ярко.

Он поднял биту, готовый нанести удар.

– Убить меня – не выход, – не повела и бровью Романа.

Бита резко опустилась.