– И это все? Да вы издеваетесь.

Доктор осматривал лежащих вповалку криккитцев.

– Кажется, я их только что выключил.

Повисло неловкое молчание. Доктор привык заговаривать зубы коварным умнейшим суперкомпьютерам и обыгрывать в «Монополию» гениальных шахматистов. Однажды он хитростью заставил целый военный флот разбомбить свою же планету. Но вот отключать целые армии одним движением руки ему еще не приходилось.

Андвальмон выглянул у него из-за спины.

– Вы уверены? – В его голосе читалось полное отсутствие уверенности в Докторе. – Может, они перешли в режим коварного ожидания!

– Если вы считаете, что «коварное ожидание» – это когда все валяются кучей-малой и не подают признаков жизни, то да, эти ребята коварны как тигры. – Для доказательства своей правоты Доктор пнул ближайшего криккитца ногой. Пинок, впрочем, вышел слегка опасливым, робким.

Криккитец глухо звякнул. На мгновение весь Бесцеламин задержал дыхание.

Ничего не произошло.

Никакой реакции не последовало.

Казнь кромешная не пала на головы легковерным.

И тогда вся планета облегченно выдохнула. Андвальмон оторвал ладошки от глаз и заморгал часто-часто.

Присев наземь, Романа с любопытством заглянула в темноту под шлемом робота.

– Там ничего нет, – сказала она и нахмурилась. – Нет, серьезно, ничегошеньки. – Ее голос звучал обескураженно.

– Я знаю, – Доктор похлопал ее по плечу, – знаю, что ты сейчас чувствуешь.

Они робко обратили взгляды к дверям храма. По прошлому опыту они знали, что вот-вот ликующая толпа спасенных накинется на них, осыпая похвалами и рассказывая, какая же лапочка этот их робот-пес.

Потом они взглянули друг на друга.

– Не уверен, что мне это нравится, – сказал Доктор. Он надеялся, что оркестр им не грозит.

– Я тоже, – призналась Романа.

– Не думаю, что мы заслуживаем…

– Не заслуживаем ни капли, – хмыкнула Романа. – А еще вот этот криккитец, – она указала на одного из упавших роботов, – что-то мне хотел сказать. Что-то важное. Но ты его на полуслове вырубил.

Доктор кивнул на рычаг:

– Что, хочешь, чтоб я еще раз их включил?

– Не повредит. – Романа хитро улыбнулась.

– Что ж, справедливо, – вздохнул Доктор и потянулся к рычагу. – В этот раз мы их как положено победим.

Андвальмон рванулся к ним, судорожно размахивая руками.

– Мы шутим, – успокоил его Доктор.

– Даже у Доктора есть пределы, – согласилась Романа. – Мы просто сбиты с толку тем, что произошло.

– Криккитцы были уничтожены, – взял на себя труд объяснить Андвальмон. Стоило отдать ему должное – как-никак, это было первое серьезное вторжение на его планету. – И вы спасли Бесцеламин. Это победа!

Повисла неловкая пауза.

– Что-то не так? – осторожно спросил Андвальмон.

Неловкая пауза продолжала бродить по округе в поисках места, где бы присесть.

– Ну же! – нетерпеливо выкрикнул Андвальмон.

Доктор и Романа с волнением оглядели кучу обезвреженных криккитцев.

– Проблема в том… – начала Романа.

– …что отключить криккитцев нельзя, – закончил Доктор.

…Пожалуй, о тесте Скучного стоило упомянуть чуть ранее. Он был изобретен неким профессором Скучным, который всю жизнь пытался отделаться от собственной фамилии. К сожалению, к тому времени, как он понял, что мог просто сменить ее, он стал чересчур знаменит. С одной стороны, на его лекциях всегда было полным-полно студентов, что не уставали отпускать шуточки. С другой – если бы он сменил фамилию на какую-то другую и стал бы, к примеру, профессором Кленовым (как всегда втайне мечтал), все напоминали бы ему о том, под какой звездой он родился на самом деле.

Таким образом, профессор Скучный остался Скучным на всю жизнь. Конечно же, он гиперкомпенсировал все в своей жизни: занимался параглайдингом на ветрах Сарионовой Луны, прошел по гравитационному канату между кольцами Дальбипа, стал чемпионом по солнечному серфингу. Десятки разнопланетных кухонь признавали в нем мастеровитого кулинара. Прически ему делали лучшие космические модельеры, красавицы приглашали его на вечеринки, а знаменитости, обществом которых он брезговал, умоляли явиться хотя бы на свадьбу.

На самом деле, жизнь профессор прожил, так ничего не открыв и не изобретя. На это ему попросту не хватило времени – попробуйте сами изобрести что-нибудь в промежутке между солнечным серфингом, светским визитом и кулинарным мастер-классом. Но особо сей факт его не огорчал – ему сполна хватало веселой залихватской репутации. Но кое-что для науки он все же оставил – придуманный практически случайно тест Скучного.

Тест Скучного установил, а затем и доказал разницу между обычным и разумным роботами (или, выражаясь языком аналогий, между чайником и щенком – поставить на огонь можно только чайник). Хоть к тому моменту никто еще не изобрел разумного по всем параметрам робота, профессор Скучный утверждал, что при мрачной неизбежности технического прогресса машина в конечном итоге выйдет на уровень столь высокий, что будет заслуживать свои права – потому что это будет живая машина.

Выслушивая профессора, все кивали и улыбались, приглашали его еще на парочку вечеринок, а старых роботов с чистой душой продолжали отправлять на свалку. Тест нашел применение при разрешении нескольких судебных дел (типичный случай – вдову чем-то оскорбило поведение наследников, и она отписала все имущество не им, а роботу-дворецкому), но большую часть времени все же пылился на полке научных причуд.

Второе рождение он обрел к концу изнурительной вековой войны с криккитцами. К тому времени профессор Скучный давным-давно преставился (если хотите знать, умер он не в постели, а свалившись с лазерного велосипеда – если бы не прискорбный инцидент, он, вполне возможно, все еще купался бы в лучах своей нескучной славы).

Когда Повелители Времени собрались уничтожить криккитцев, кто-то неожиданно вспомнил о всеми забытом тесте и предложил подвергнуть роботов-убийц ему – просто так, на всякий случай. Предложение спровоцировало целый сонм стонов и сотни воздетых горе очей, но в конце концов все сошлись на том, что какой-то разум у криккитцев был, а значит, вполне могли быть и какие-то права, что уже препятствовало простому массовому сбросу роботов-убийц в черную дыру. «Справедливо», заметили Повелители Времени – и просто заключили криккитцев в темпоральную гробницу навечно.

Различные движения за права роботов, конечно, остались недовольны приговором и перестали приглашать Повелителей Времени на свои собрания, чему те не огорчились ни капли, ведь на собраниях активистов за права роботов не давали бесплатное печенье.

Когда экскурс в историю теста Скучного завершился, Андвальмон вытаращился на Доктора и Роману с приоткрытым ртом.

– Проще говоря, – подвела черту Романа, – криккитцы оказались самым передовым и совершенным искусственным интеллектом из всех, когда-либо созданных.

– Тихо! – шикнул Доктор. – К-9 может услышать.

– К-9 никогда не пытался уничтожить Вселенную, – Романа развела руками.

– Сейчас ты дашь ему повод. – Доктор коснулся рычага – очень осторожно, чтобы случайно не включить криккитцев. – Конечно, этот тест – та еще чушь. Либо касательно криккитцев он выдал ошибочный результат, либо их преувеличили – у страха глаза, сами знаете, велики, – либо криккитцы все-таки нас подловили и провели. – Доктор постучал пальцами по рычагу еще раз. – У армий из разумных роботов не может быть выключателя.

– Почему нет? – спросил Андвальмон. Романа возрадовалась, что хоть в этот раз не ей пришлось спрашивать у Доктора очевидное.

– Во-первых, если всю армию можно вырубить рычагом, это нехилая уязвимость.

– Не обязательно, – поспорил Андвальмон. – Чтобы добраться до рычага, нужно на их корабль как-то попасть.

– Насколько я могу судить, это простой переключатель, активируемый небольшим электрическим импульсом. При желании любой мог собрать к нему пульт дистанционного управления. Едва на вашей планете приземлился их корабль и двери открылись, вы берете и выключаете их, как надоевшее ток-шоу. Абсурд.

– Кто-нибудь рано или поздно узнал бы об этой недоработке, и война после этого не продлилась бы и часа. – Романа покивала, соглашаясь.

– Но все-таки… – решил настоять Андвальмон.

– Нет, – оборвал его Доктор. – Тут вопрос еще и философский, вот почему разговор зашел о тесте Скучного. Романа, объясни ему!

– Вторая скрипка к твоим услугам. – Романа фыркнула. – Ладно, тут вот в чем нюанс – если бы искусственно созданная раса стала по-настоящему разумной, никакого рычага бы не было. Даже если бы их создатели изначально установили некий выключатель, его бы демонтировали. Обычный робот принимал бы рычаг как данное. Разумный робот же бросил бы все силы на то, чтобы выйти из-под его контроля. Хотя, если… – тут Романа замолчала и уставилась на Доктора.

– Если что?

– Что, если криккитцы верили в Бога?

Тишина воцарилась такая, что можно было ее записывать.

Вскоре после этого Доктор выбрал одного из криккитцев и приготовился разобрать его у всех на глазах.

– Если это просто машина, то я, строго говоря, произведу демонтаж. Если же машина разумная – да, это, скорее, вскрытие. – Доктор прямо-таки лучился энтузиазмом, а вот ей отчего-то было тревожно в окружении смертоносных роботов, теоретически могущих в любой момент ожить и броситься на них. Она смежила веки, пытаясь сладить со странным ощущением, переполнявшим голову изнутри. Что робот сказал ей – как раз перед тем, как Доктор щелкнул выключателем?

Андвальмон вернулся из города с докладом об обстановке. Число погибших вышло меньшим, чем они опасались. Кто-то уже задумывался об аранжировке Танца Победы и написании нескольких триумфальных симфоний.

– Всех обескуражила и разгневала эта атака, – сказал он Доктору. – Предлагается даже ввести выборы, чтобы на планете появился реальный лидер. Чтобы защищал нас, на случай, если подобное повториться.

Доктор, настраивавший звуковую отвертку, покачал головой.

– Есть две вещи, которые не стоит делать, когда злишься – ходить по магазинам и проводить выборы. – Он махнул Андвальмону отсоединенной рукой робота. – Иди туда и вели им успокоиться.

Андвальмон нервно переступил с ноги на ногу:

– Ну, это будет не так-то просто…

Доктор схватил ногу криккитца и несколько раз топнул ею:

– Нет, нет и нет! Я знаю, что у вас на уме. Я польщен, но вашим лидером я не стану. Бремя ответственности уж слишком велико. Нужно будет перелопачивать груду законов, целовать детей и провозглашать торжественные речи. А я – застенчивый пенсионер, и все это не по мне. Так что без обид. Попытайте счастья у Романы.

Андвальмон покраснел.

– На самом деле, я хотел предложить этот пост не вам…

– Вот как! – Доктор покачал головой, стараясь не выказывать своео огорчения. – Ну да, Романа – умница и красавица. Ей все по плечу.

Романа скептически оглядела обоих.

– Вы что, предлагаете мне остаться тут и управлять планетой?

– Хорошее ведь предложение. Преуспеешь тут – можешь попробовать стать главной на Галлифрее.

Романа пробормотала что-то, похожее на «любой старый дурак может управлять Галлифреем», а затем расплылась в радушной улыбке:

– Как прогресс с расчленением криккитца?

Доктор помахал металлическим шлемом. На краткий миг внутри него расцвела тьма – страшная и непроглядная; в этой тьме полыхнуло что-то злобно-алое – и исчезло вместе с пресловутой тьмой. Доктор метким броском отправил череп-шлем в дальний угол.

– Нас всех водили за нос, – объявил он. – Криккитцы, опаснейшие роботы-убийцы во Вселенной – фальшивки. – Следом за черепом полетели обе руки.

– Ты точно не ошибаешься, ставя им такой диагноз? – уточнила Романа.

– Нет. – Доктор протянул ей микросхему на ладони. – Взгляни на это.

– Без электронного микроскопа ничего не увижу. К-9, можешь помочь?

К-9 с готовностью подкатился к ним, и Романа сунула ему под нос плату.

– Внешний вид процессора свидетельствует о почти неслыханных достижениях в области вычислительных мощностей искусственного интеллекта. Но, – пес принюхался, – внутренняя диагностика выявляет относительно примитивную когнитивную архитектуру.

– Теперь видишь, Романа? Примитивнейший робот, тщательно замаскированный под высокоорганизованного. – Доктор усмехнулся. – Это либо наименее амбициозный костюм для маскарада, либо – одна из величайших афер во Вселенной. Мы верили в криккитцев-непобедимых воинов, идеальных солдат. На самом деле нас почти уничтожила армия стиральных машин. Кто-то выставил всех нас дураками, но зачем?

– Не будь слишком строг к себе, – утешила его Романа. – Срок давности этой аферы давно истек.

– Срок давности? – возопил Доктор. – Если бы не тест Скучного, все до последнего криккитцы были бы уже тысячу раз переделаны в точилки для карандашей. Вместо этого пять миллионов этих болванов вписали во вселенскую историю!

Андвальмон пожал плечами:

– Не такая уж это и проблема…

– В самом деле? – Доктор подкинул мяч-гранату. – Криккитцы заточены в Гробнице Времени. Эта группа роботов – жалкая горстка! – уже собрала большую часть ключа, что отпирает ворота в их родной мир. Если им такое по плечу, то что тут говорить о старых-добрых Гробницах? Мы должны добраться до армады и уничтожить ее, прежде чем они рванут наружу. Ясное дело ведь, что они не остановятся, освободив родную планету. Они возобновят войну против всей разумной жизни во Вселенной!

– Но как попасть в Гробницы Времени? – спросил Андвальмон.

Доктор улыбнулся.

– Вообще-то, мы с Романой там уже бывали.

Андвальмон перевел озадаченный взгляд с Доктора на его спутницу.

– Криккитцы заточены на планете-тюрьме, подвластной Повелителям Времени… на Шаде!