Через полтора часа после того, как вам возвращена ваша гигиеническая помада, раздается звонок в дверь.

Я смотрю в глазок. Томас. Он стоит так близко к двери, что его лицо кажется деформированным.

Неожиданно.

Он явился без предупреждения.

Замок открыт, входная дверь распахивается.

– Милый, что привело тебя сюда?

Одну руку он прячет за спиной.

Улыбаясь, выносит ее вперед – с огромным букетом белоснежных нарциссов.

– Просто шел мимо, – объясняет он.

– Какая прелесть!

Приглашаю его войти.

Наверняка он уже получил ваше сообщение, ведь оно было отправлено несколько часов назад. Зачем он явился?

Возможно, решил рассказать про ваше приглашение – в доказательство своей верности.

Моя ладонь касается его руки. Предлагаю ему выпить кофе.

– Нет, спасибо, только что пил, – отказывается он.

Томас словно специально подводит разговор к той теме, что у нас обоих на уме.

– Ну да, кофе «У Теда». – Сдержанный смех. – А также яичница с дополнительной порцией ветчины и бублик с маслом.

– Да, как обычно.

Пауза.

Возможно, он не знает, с чего начать.

Наводящий вопрос не помешает.

– Ну как завтрак?

Томас бегает глазами по гостиной. Уклоняется от ответа или смущен?

– Без происшествий.

Это можно истолковать двояко. Либо встреча с вами не произвела на него впечатления. Либо он старательно ее скрывает.

– Наверно, в воду надо поставить? – Томас кивает на букет.

– Конечно.

Мы идем в кухню. Подрезаю зеленые стебли, достаю из шкафа фарфоровую вазу.

– Давай отнесу в библиотеку?

Его предложение неожиданно. Должно быть, он и сам это сознает, потому что губы его быстро раздвигаются в улыбке.

Но это не та его широкая естественная улыбка, которая отражается в глазах.

Он берет вазу и идет в библиотеку.

Заметив, что я иду следом, он останавливается.

– А знаешь, пожалуй, я все же выпил бы кофе. Если тебя не затруднит.

– Ничуть. Я только что сварила.

Хороший знак. Томас желает задержаться.

Кофе приготовлен так, как он любит, – с натуральными сливками, с коричневым сахаром. Я бросаю взгляд на телефон: от вас пока нет вестей о том, что Томас отозвался на ваше приглашение.

Я приношу поднос в библиотеку. Томас все еще ставит вазу с цветами на рояль.

Он резко оборачивается, в лице мелькает удивление.

Словно он забыл, что просил меня приготовить ему кофе.

Что его испугало?

Нужно напомнить ему про подарок. Это важно.

– Томас, куда ты решил поместить статуэтку сокола?

– В спальню, на комод. – Он отвечает не сразу. Его слова как бальзам на душу. – Смотрю на него каждый вечер, укладываясь спать, и по утрам, когда просыпаюсь.

– Идеальное место. – Потом: – Присядем?

Он устраивается на краешке дивана, берет чашку с кофе, быстро отпивает глоток, затем резко откидывается назад, едва не расплескав горячую жидкость.

– Ты чем-то встревожен? Не хочешь поделиться?

Он колеблется. Потом как будто принимает решение:

– Да так, пустяки, не бери в голову. Просто хотел повидаться с тобой, сказать, что очень тебя люблю.

Результат превосходит все мои ожидания.

Но потом Томас смотрит на часы и внезапно вскакивает на ноги.

– Мне пора. Писанины много, – с грустью объясняет он, кончиками пальцев выбивая дробь по ноге, одетой в джинсы. – Я еще не знаю своего расписания на эту неделю, но, как только что-то прояснится, сразу позвоню.

Он исчезает так же внезапно и неожиданно, как появился.

В поспешном уходе Томаса есть два странных момента.

Он не поцеловал меня на прощание.

И, не считая того одного глотка, фактически не притронулся к кофе, который так настойчиво просил меня приготовить.