Глава 6

В то же время в районе дислокации японского батальона особого назначения шло формирование рот и отдельных взводов. Отряды сводились в подразделения. Командиром батальона остался полковник Танака, начальником штаба — подполковник Накамуро.

Командиром первой ударной роты был назначен майор Куроки, его заместителем — лейтенант Сасаки. Старшина второго класса Дзиро Ито возглавил батальонный разведывательный взвод.

В отделение управления роты Куроки были назначены санинструктор сержант Яно Хатори с отделением санитаров и связист — старший рядовой Керо Есида. Тремя взводами командовали лейтенант Керо Наито, вторые лейтенанты Риота Кубо и Игиро Ивато, саперным отделением — сержант Хираба.

Рота была усилена четырьмя танками «Чи-Ха» и тремя «Оцу». Ими соответственно командовали лейтенанты — Джеро Фудэни и Мэса Изао. Еще Куроки получил пять броневиков «Осака» и шесть полуторатонных грузовиков «Исудзу», по две машины на пехотный взвод. Майор теперь ездил на армейском вездеходе «Курогани», водителем которого был назначен рядовой второго класса Юко Ясида.

Итого в роте майора Куроки было сто сорок семь солдат, сержантов и офицеров, семь танков с пушками калибром пятьдесят семь миллиметров и двумя пулеметами, пять броневиков с двумя пулеметами на каждом. Станковые пулеметы, имевшиеся в каждом взводе, значительно увеличивали огневую мощь роты. Наличие телефонных аппаратов облегчало управление подразделениями. Танки и бронемашины радиостанций не имели. Связь с ними осуществлялась с помощью флажковой сигнализации.

Точно такой же штат имела и вторая ударная рота. Ее командиром был назначен бывший заместитель Куроки капитан Эдо Одзава.

Третью штурмовую роту, уступающую по силе двум ударным, возглавил капитан Акайо Исикава.

Еще три такие же подразделения пока находились в стадии формирования.

Батальон полковника Танаки формировался в китайском селении Сумэ-Дин, население которого было уничтожено или отправлено на тяжелые работы. Штаб находился в здании бывшей школы. Когда-то здесь получали начальное образование дети из нескольких деревень, теперь стертых с лица земли. Офицерский состав разместился в ближних к школе домах, окруженных палатками и стоянками техники, тщательно охраняемыми.

В 16.00 командир батальона вызвал к себе командиров рот и разведывательного взвода. Все собрались в кабинете директора, переоборудованном под штаб. После церемониала, принятого в японской армии, полковник предложил офицерам присесть вокруг круглого стола, являвшегося единственным атрибутом интерьера, непривычным для военного быта. Но так было удобнее. На столе лежала карта.

Офицеры опустились на стулья. Начальник штаба устроился рядом с комбатом.

Танака взглянул на Куроки и спросил:

— Ты не забыл еще бои у заставы Холар?

Майор напрягся. С чего это полковник вдруг вспомнил о полностью проваленной операции?

— Нет, господин полковник, такое забыть невозможно, — ответил он.

— По данным бригадной разведки, заставы монгольского пограничного отряда, отошедшие к реке, расформированы, из них создана стрелковая рота. Из Хамтая к Номану подошла русская тактическая группа. — Полковник кивнул Накамуро. — Сейчас начальник штаба доложит о мероприятиях, предпринятых монголами совместно с советским батальоном.

Подполковник Накамуро поднялся и начал доклад, который длился около десяти минут.

В конце его начальник штаба сказал:

— Таким вот образом, господа, в районе Номана русские с монголами создали укрепленный район. Советская разведка работает выше всех похвал. Штабу Пятьдесят седьмого особого корпуса РККА каким-то образом стали известны планы нашего верховного командования. Противник знает, что мы задумали осуществить прорыв в глубину монгольской территории именно на этом направлении, через Номан и Хамтай. Ему известно, что наша цель — захват большого плацдарма, обеспечение переброски на него значительных сил для удара с восточного фланга и частично с тыла, окружение главных сил монголов и русских. Но у нас есть все основания предположить, что русская разведка все-таки получила неполные сведения об этом. Наши спецслужбы сбросили противнику дезинформацию. Они сообщили ему, что в районе рубежа Номан — Хамтай нами будет проведен отвлекающий маневр с целью растягивания основных сил русских, другими словами, привлечения к плацдарму как можно большего числа как советских, так и монгольских войск. Сейчас нам неизвестно, сработала ли эта дезинформация, но в ближайшее время все станет ясно. Вскоре мы получим достоверные данные о реакции Улан-Батора и штаба комдива Фекленко на замысел имитации прорыва и занятия плацдарма. Тогда можно будет атаковать позиции тактической группы и подразделений советского батальона, переправиться через реку и выдвинуться в район, который я обозначу позже. Но уже сейчас, дабы у русских сложилось впечатление, что мы действительно намерены провести отвлекающий маневр, нам необходимо выдвинуть роты в район недавнего расположения монгольских застав Номанского погранотряда, теперь расформированного. В ближайшие дни ударные роты должны занять первую и вторую заставы, оставленные противником.

Полковник посмотрел на Куроки и Одзаву и проговорил:

— Вам, господа, эта местность известна лучше кого-либо в батальоне.

Майор кивнул и подтвердил:

— Это так, господин полковник.

Командир особого батальона не обратил внимания на реплику Куроки и продолжил:

— Но выдвигаться в район без предварительной разведки было бы по меньшей мере неблагоразумно. Это монголы придерживались линии границы и упустили возможность усилить оборону за счет выхода на восточные сопки, тупо оставались на западных, позволяли действовать диверсионному отряду майора Куроки. От русских же можно ждать куда более активных действий. Поэтому я решил сегодня в ночь отправить в район первой и второй застав разведывательный взвод батальона. — Он перевел взгляд на старшину второго класса Дзиро Ито.

Тот поднялся и заявил:

— Готов выполнить любой приказ командования!

Полковник отмахнулся:

— Присядь. С тобой будет отдельный разговор по постановке конкретной задачи. Сейчас я хочу знать, есть ли у командиров рот вопросы по предстоящим действиям?

Вопросов не было.

— Хорошо. Тогда ротные командиры свободны. Занимайтесь подготовкой личного состава, особенно совместными действиями пехоты и боевой техники. Начальнику штаба приказываю связаться с вышестоящим командованием и срочно начать подготовку плана операции. Думаю, что достоверных разведданных долго ждать не придется. Наша агентура в Улан-Баторе тоже работает неплохо. Старшине второго класса Ито остаться! Господа офицеры, вы можете идти!

Командиры рот вышли из штаба. Накамуро остался внутри, прошел на узел связи, как ему и было приказано.

Командир батальона предложил старшине чай. Ито удивился, но не отказался. Адъютант принес чайник, чашки.

После небольшого перерыва командир отряда приказал убрать посуду, потом сказал командиру разведвзвода:

— Смотри на карту, старшина! Следи внимательно!

— Да, господин майор.

— Тебе следует взять грузовую машину, отделение разведчиков и пару саперов, проехать до района, где находился лагерь отряда Куроки. Ты не раз бывал в этом месте. Там оставить машину и продвигаться к сопкам у непризнанной границы. Вперед следует пустить саперов. Я не исключаю, что монголы или русские могли заминировать позиции обороны заставы и местность, прилегающую к ним. Проверить безопасность, убедиться в том, что в районе заставы Холар нет противника. Осмотреть высоты, сначала восточные, затем западные, пройти по развалинам до дороги, ведущей к Номану. Там будут сопки, откуда через оптику можно посмотреть глубоко в тыл противника. После чего обойти овраг, так как навесной мост наверняка никто не восстанавливал, и обследовать позиции второй заставы Номанского погранотряда. Главная цель разведки — узнать, есть ли там противник или нет, заминированы ли территории застав, насколько пригоден тот район для скрытой дислокации там как минимум двух рот моего батальона. Начать выход в лагерь следует в полночь. На машине вы доберетесь до объекта двадцать два за пару часов. Затем отдых до рассвета. На всю разведку день. Послезавтра утром быть здесь. Вопросы, старшина?

— Нет вопросов, господин полковник.

— Передашь начальнику штаба мой приказ выделить грузовик, отберешь людей. До ужина отдых. Потом подготовка к рейду. В полночь начинаешь движение. Это понятно?

— Так точно, господин полковник!

— Доклад по разведке только мне. Подчиненных предупреди, чтобы держали языки за зубами.

Старшина второго класса Ито посмотрел на командира батальона и заявил:

— Но, господин полковник, командиры рот знают о ночной разведке. Вы сами сказали им об этом.

Танака поморщился и сказал:

— Да, они знают, что будет проведена разведка в районе бывших застав, но не в курсе, чем конкретно тебе предстоит заниматься.

— Майор Куроки и капитан Одзава все поймут без объяснений.

— Понимать офицеры могут все, что угодно. Повторяю, доклад по результатам разведки только мне.

— Вас понял, господин полковник!

— Иди, старшина! Удачи тебе!

— Слушаюсь! Спасибо.

Ито вышел во двор, где его встретил Моку Сасаки, в недавнем прошлом такой же командир штурмовой группы в отряде Куроки, а ныне заместитель командира роты.

— Дзиро! — окликнул он старшину.

— Да, Моку?

Сасаки кивнул за здание и предложил:

— Пройдемся?

— А что случилось?

— Ничего, просто хочу поговорить с тобой. Или теперь, став командиром разведвзвода, подчиненного лично полковнику, ты забыл старых друзей?

— Нет, конечно. Зачем так говоришь, лейтенант?

— Тогда давай пройдемся.

— Вообще-то я спешу, ну да ладно, пройдемся. Минут десять у меня есть.

Они зашли за ближайшие дома, где проживали офицеры, на неприметную узкую улочку, коих в этом заброшенном китайском селении было подавляющее большинство. У поваленного дерева остановились.

— Уходишь в разведку? — спросил Сасаки.

— Ты же знаешь об этом.

— Слышал, как говорил Танака, но ведь он мог и отменить приказ.

— Ухожу.

— По старой дружбе скажи, Дзиро, какую задачу поставил тебе командир батальона.

Старшина второго класса бросил быстрый взгляд на офицера и заявил:

— Не надо, Моку, задавать вопросы, на которые я не имею права отвечать.

— Да ты пойми меня правильно. Мне совершенно все равно, что поручил тебе командир батальона, важно знать лишь единственный момент. Разведка должна быть проведена в районе двух застав или только какой-то одной из них?

— А какая тебе разница?

— Есть разница.

— В районе двух застав.

— Не обманываешь?

— А какой смысл?

— Верно, смысла нет. Ладно, благодарю.

— Не понимаю, к чему было заводить пустой разговор.

— А тебе и не надо ничего понимать, — сказал лейтенант и пошел дальше.

Старшина же вернулся к своему взводу, который дислоцировался в палатках недалеко от штаба.

Ровно в полночь полуторатонный грузовик «Исудзу» вышел из селения Сумэ-Дин, миновал посты охранения и направился по степи на северо-запад. Спустя полтора часа японская машина остановилась на участке, где раньше размещался временный лагерь, так называемый объект 22. Солдаты спрыгнули с кузова. Водитель подогнал грузовик ближе к сопке. Старшина объявил всем отдых.

С наступлением утренних сумерек, ровно в четыре часа он поднял солдат, которые отдыхали на накидках, благо ночь выдалась сухая и довольно теплая, пятнадцать градусов. Японцы быстро привели себя в порядок, взяли сумки с маскировочными костюмами, сетками, другое снаряжение, необходимое для проведения скрытой разведки, естественно, штатное оружие — винтовки, пистолеты, короткие ножи.

После этого они под командованием старшины пошли по оврагам и балкам в места недавних боев, в которых участвовал Ито. Он вел отделение уверенно. В балке, на удалении в один километр от восточных сопок, Дзиро подал команду остановиться на двадцатиминутный привал. За это время все разведчики должны были облачиться в маскировочные костюмы.

Старшина посмотрел на часы. Четыре километра его люди прошли ровно за час. Это неплохой темп, учитывая довольно сложный рельеф местности. Он не хотел вспоминать, что путь от сопок до лагеря остатки отряда майора Куроки недавно преодолели за куда меньшее время. Что было, то прошло. Удалось уйти, вот и хорошо.

Вперед пошли саперы.

В 05.10 разведотделение японцев оказалось в той самой балке, по которой диверсионный отряд подходил к восточным сопкам. Старшина приказал своему отделению, в котором было семь человек, аккуратно подняться на них. На крайнюю он вышел сам, один, опять-таки запустив вперед саперов. Они замедлили перемещение, но лучше уж так, чем налететь на противопехотную мину.

С этой высоты Дзиро Ито мог рассмотреть лишь небольшой участок между восточными и западными сопками. Он видел, что мост между бывшими заставами не восстановлен.

Саперы ушли на западные сопки. В 06.20 они подали сигнал — чисто.

В этот момент подразделение японцев было замечено наблюдателем разведывательной группы капитана Новикова. Еще до получения задачи, до занятия внутренней обороны, командир сводного подразделения решил выслать вперед дозоры. Он был опытным офицером, хорошо знал, что это никогда не помешает, а согласовывать действия разведчиков с вышестоящим командованием необязательно. В конце концов, за боевую готовность любого подразделения отвечает командир роты. Особых надежд на то, что его люди добудут важные данные, капитан не питал, но его идея сработала.

Наблюдатель красноармеец Киренко увидел саперов и тут же подозвал к себе младшего сержанта Кузина, старшего группы.

Тот подполз к кусту, торчавшему на восточной границе первой заставы, покинутой монгольскими пограничниками, и спросил:

— Что, Вася?

— Японцы объявились.

— Где? — Младший сержант напрягся.

— Смотри на восточные сопки, где стоял наряд монгольской заставы.

— Ага, вижу! Двое со щупами. Это саперы.

— Они обследуют высоты. Заметь, кому-то сигнализируют руками.

Младший сержант взглянул вперед и проговорил:

— Вот будет весело, если к заставам батальон или полк подошли.

— Нет, это разведка. Как и мы.

— С чего взял?

— Ты же, Толя, не первый день на войне. Если бы даже сюда подошла всего лишь рота, то мы ее раньше услышали бы, чем увидели.

— Это смотря какая рота будет подходить. Да, вполне может быть, что вперед вышла разведгруппа. А на удалении в километр стоит арьергард японцев. Но я согласен, это вряд ли. Смотрим, кому они сигнал подавали.

Отделение старшины второго класса Дзиро Ито направилось на западные сопки, где их хорошо видели советские разведчики.

Младший сержант посчитал противника и проговорил:

— Один командир, семь бойцов-разведчиков в маскировочных удобных костюмах, не то что мы в каких-то лохмотьях, называемых халатами. Два сапера. Всего получается десять рыл.

Красноармеец согласно кивнул и сказал:

— Смотрят на позиции заставы.

— Ты жди тут, я сейчас подойду! — приказал младший сержант и отполз в низину, где находились еще двое красноармейцев разведгруппы, Петр Авдеев и Степан Сахно.

Командир группы обратился к Авдееву, более опытному и старшему по возрасту:

— Петро, на монгольской заставе объявились десять разведчиков.

— Японцев?

— Ты спал, что ли? Наша разведка — это мы. Монголы сюда не выходили. Значит, что за люди на сопках?

— А черт их знает, может, китайцы.

— Ты дурь-то не гони!

— Ладно. Что надо делать?

— Узнать, одна ли разведгруппа объявилась в районе или же за восточными сопками есть и другие японцы. Так что давай потихонечку зайди за высоты, погляди, что там да как. Возвращаться не торопись. Смотри внимательней.

— Когда отходить назад?

— Как только тебе станет ясно, что японцы свалили отсюда или же, напротив, готовятся к выходу на позиции застав, понял?

— Понял.

— Давай аккуратней.

Красноармеец ушел.

Младший сержант вернулся к наблюдателю, Сахно остался на месте.

Японцы проводили разведку основательно, осматривали развалины древней крепости, канавы, ямы, дороги. Пройдя территорию первой заставы, они устроили привал.

Киренко пришлось сместиться западнее, дабы не потерять их из вида.

Вскоре он вернулся и доложил:

— Самураи пошли на территорию соседней, второй заставы. Отсюда мы их не увидим.

— Переходим на крайнюю сопку.

— Это где вышка разбитая?

— Да.

— Понял.

Младший сержант окликнул Сахно:

— Степка!

Он мог называть так красноармейца ввиду его молодости. Тому недавно исполнилось девятнадцать лет.

— Я, товарищ младший сержант!

— Идем на сопку. Японцы объявились.

— Это я уже понял.

— Ну а если понял, то давай за нами.

Красноармейцы поднялись на крайнюю южную сопку, но с нее соседняя застава видна не была. Им пришлось переходить на северную высоту. Оттуда они и наблюдали за тем, как японцы еще около часа обследовали вторую заставу. Затем разведчики противника поднялись на небольшой холм и через оптику стали осматривать местность, особенно западное направление, дорогу на Номан.

Советские бойцы, следившие за ними, переглянулись.

— А что мы будем делать, если японцы пойдут к реке? — спросил Киренко.

Старший разведгруппы тут же ответил:

— Предупредим наших посыльным и двинемся следом за самураями, если, конечно, к ним не подойдет пехота. Тогда только сообщим и отойдем в сторону.

Но японцы дальше заставы не пошли. Ближе к обеду они вернулись за сопки и скрылись в балке.

Группа младшего сержанта разделилась, вышла на восточные холмы.

Туда же через какое-то время подошел красноармеец Авдеев и доложил:

— Японцы двинулись на северо-восток. В балке вытоптанная тропа. Видно, что по ней они подходили к заставам и ранее.

— Других подразделений не заметил?

— Никак нет! Противника в округе не наблюдал.

— Понятно. Стало быть, мы останемся здесь. — Кузин повернулся к Сахно и продолжил: — А ты, Степа, мигом в седло и марш-марш к командиру роты. Доложишь, что видели. Понял?

— Понял.

В дальней низине стояли стреноженные лошади. Одной из них и воспользовался красноармеец.

Остальные бойцы разведгруппы до получения команды из Номана остались на восточных сопках. Как раз на тех самых позициях, которые при первой атаке на заставу занимал командир диверсионного отряда майор Райдон Куроки.

Посыльный Степа Сахно быстро прискакал в Номан, оставил коня у штаба, прошел внутрь. Его остановил дежурный по группе, узнал, в чем дело, проводил к командиру.

Капитан Новиков увидел разведчика и спросил:

— Что у вас?

— Японская разведка была на заставах.

Командир оперативной группы провел солдата к столу, расстелил карту и приказал:

— Докладывай подробно!

Сахно это сделал.

Капитан задумчиво погладил переносицу и проговорил:

— Значит, десять человек, в том числе пара саперов, да? Прибыли пешком. Шума техники или ржания лошадей вы не слышали, так?

— Не слышали, товарищ капитан, но ведь японцы могли оставить машину где-нибудь в километре от сопок.

Новиков согласно кивнул.

— Могли. Они смотрели территорию и первой, и второй заставы?

— Так точно!

— На что обращали особое внимание?

— Младший сержант Кузин говорил, что японцы присматриваются к местности, как бы определяют, пригодна она для размещения значительных сил или нет.

— Ну, значительных сил на этом пятачке не сосредоточишь…

— Это как сказать, — неожиданно прозвучал голос комбата.

Майор Филатов с начальником штаба капитаном Сагидовым стояли у входа. За ними держался дежурный, показывающий, что комбат запретил докладывать о его прибытии.

Высокий гость присел на край стола, взглянул на командира оперативной группы и посыльного разведчиков, одернувших гимнастерки и вытянувшихся по стойке «смирно».

— Как сказать, капитан, — повторил майор. — На этом пятачке свободно может разместиться пехотный батальон, усиленный танками, броневиками, артиллерией. Между сопками вполне достаточно места для этого. А чуть восточнее, среди балок и оврагов, спокойно встанет и бригада. Еще ты упускаешь из вида такую деталь, что японская пехота редко действует без воздушного прикрытия. Но это второй вопрос. А первый таков: что за самоуправство?

Капитан изобразил удивление.

Начальник штаба нагнулся к комбату и тихонько проговорил:

— Товарищ майор, не надо бы при красноармейце.

Майор перевел взгляд на Сахно и осведомился:

— Ты все, боец, доложил?

— Так точно!

— Подожди в коридоре. Никуда не уходи без моего разрешения.

— Слушаюсь, товарищ майор! — Посыльный вышел.

Филатов повысил голос:

— В чем дело, капитан?

— Не понял вопроса и претензий, товарищ майор, — занял оборону командир тактической группы.

— Не понял? Я спросил, что за самоуправство? Почему ты выслал в район застав разведку, не согласовав данный вопрос ни с начальником штаба, ни с начальником разведки, ни со мной, в конце концов? Ты не знаешь, какую задачу предстоит решать тактической группе, а уже действуешь по своему разумению!

— Да, я не знаю основной задачи, но догадаться, в чем она заключается, несложно, исходя из тех мероприятий, которые здесь проводятся, и силам, приданым роте, — ответил капитан.

— Может, ты сам определишь, какую задачу имеет твоя тактическая группа? — с ехидством спросил командир батальона.

— Зачем же? Раз вы прибыли в расположение, значит, я должен получить ее от вас.

— Хорошо, что ты хоть это понимаешь. Ладно, не обижайся. В принципе ты прав. Догадаться, что придется делать тактической группе, не так уж и сложно, но на будущее будь любезен согласовывать свои действия с начальником штаба. Тебя из подчинения батальона никто не выводил.

— Монголы тоже подчинены батальону?

— Да. Есть еще вопросы по штатной принадлежности?

— Никак нет!

— Тогда к делу. Итак, ты самовольно выслал разведку и узнал, что малочисленная группа японцев очень внимательно изучила территорию первой и второй застав бывшего погранотряда. Я прав?

Капитан Новиков кивнул.

— Так точно! У старшего группы разведки младшего сержанта Кузина сложилось мнение, что японцы обследовали район для размещения там крупных сил.

— Правильное мнение сложилось у твоего сержанта. По данным командования, японский отдельный батальон, только что созданный из диверсионных отрядов, должен появиться в районе застав, подойти к Номану и Хамтаю, провести прорыв линии обороны, выйти на западный берег реки, захватить там плацдарм и удерживать его до подхода основных сил. Но контрразведка взяла предателя, монгольского офицера из группы согласования действий наших и их войск, прямо в момент приема шифрограммы. Он должен был распространить информацию о захвате японцами плацдарма на западном берегу Халхин-Гола для отвлечения на него соединений и частей корпуса с восточного фланга и частично с тыла.

Командир роты покачал головой и произнес:

— Подождите, пожалуйста, товарищ майор. У меня в голове карусель завертелась. Это что получается? Разведка японцев сбрасывает информацию о том, что батальон Танаки должен сломить нашу оборону и захватить плацдарм на западном берегу лишь для того, чтобы оттянуть на себя силы Пятьдесят седьмого корпуса? А реальный прорыв и охват пойдет на другом направлении?

— Именно так, капитан.

Новиков посмотрел на комбата, на начальника штаба и спросил:

— Вы сами в это верите?

Комбат сделал вид, что не понял вопроса, наклонил голову и уточнил:

— Во что именно, капитан?

— В то, что японцы устроят свои игры, что-то вроде отвлекающего маневра, именно здесь, на этом направлении, где удобнее всего при быстрой переброске войск обойти наши и монгольские основные силы с фланга и зайти в тыл. Я внимательно изучил карту. Другого столь удобного района, откуда можно было бы реально продвинуться вперед, нет нигде. Я уверен, разведка японцев пытается обмануть нас. Батальон полковника Танаки, в недавнем прошлом командира специального батальона особого назначения, чей отряд атаковал заставу Холар, пойдет на реальный прорыв и захват плацдарма как раз здесь, у Номана. Японцы наверняка планируют произвести охват наших основных сил как раз отсюда.

Комбат и начальник штаба переглянулись.

Майор Филатов улыбнулся и проговорил:

— Молодец, капитан! Не напрасно я рекомендовал тебя для назначения на должность командира тактической группы. Все верно. Японцы попытались ввести наше руководство в заблуждение, но особисты свое дело знают. Поработали как следует с предателем, тот и раскололся.

Новиков удивился и спросил:

— Неужели какой-то монгольский офицер из группы обеспечения согласований действий знал истинные намерения, вынашиваемые в штабе Шестой японской армии?

— Нет, конечно, не знал, — ответил начальник штаба. — Но по этой дезинформации он должен был работать немедленно и максимально активно. Ему так и передали в шифровке.

— Приказали как можно быстрей вбросить нам дезу?

— Да, так оно и было. Но давай вернемся к теме. Стало быть, японцы на нашем направлении намерены осуществить прорыв силами батальона Танаки и захватить плацдарм. Они наверняка будут это делать при активной поддержке авиации. Наша разведка отметила продвижение двух бригад японцев с севера на юг. В штабе корпуса считают, что это и есть основные силы, предназначенные для охвата нашей и монгольской армий. Разумеется, им будут приданы танки, броневики и мощная артиллерия. Исходя из этого, задача твоей тактической группы, да и всего батальона, если Танака проведет наступление по рубежу Номан — Хамтай, — не допустить прорыва противника на западный берег реки Халхин-Гол. Другими словами, держать оборону до конца. Мы с капитаном Сагидовым посоветовались и решили, что Танака все же не станет рассеивать силы, а ударит кулаком, обязательно по позиции обороны тактической группы, подчиненной тебе, Сережа.

Капитан спокойно ответил:

— Что ж, мы встретим противника достойно.

— Но учти, что в начале прорыва батальон не сможет тебе помочь.

— Это понятно. Мы сами справимся.

— Уверен?

— Странный вопрос, товарищ майор. Без уверенности в победе вступать в бой нельзя.

— Хорошие, очень правильные слова, — кивнул командир батальона, хитро посмотрел на ротного и спросил: — Слушай, а может, к тебе для поднятия духа личного состава батальонного комиссара Ефремова прислать?

Новиков чуть не подавился.

— Нет, спасибо. Как-нибудь обойдемся. У меня свой старший политрук есть, а батальонный комиссар должен быть при вас.

Комбат и начальник штаба усмехнулись.

Затем майор Филатов начал конкретизировать основную боевую задачу. Все в принципе и так было понятно, но порядок есть порядок.

Начальник штаба передал капитану данные по составу батальона полковника Танаки с короткими характеристиками всех офицеров. Потом они вместе отработали различные варианты возможного развития событий, увлеклись так, что забыли о посыльном разведчиков.

Тот решился напомнить о себе, просунул голову в дверь.

— Товарищ майор, разрешите обратиться к капитану Новикову? — проговорил красноармеец фразу, предусмотренную уставом.

— Так ты еще здесь! — вспомнил комбат.

— Сами же приказали.

Комбат взглянул на Новикова и распорядился:

— Определись с ним, капитан.

— Это зависит…

Майор прервал командира тактической группы:

— Ну, раз начал разведку, то продолжай ее.

— Есть! — Новиков повернулся к разведчику и распорядился: — Ступай на пункт хозяйственного довольствия, поешь, захвати провиант для бойцов и отправляйся к Кузину. Задача разведгруппе прежняя — наблюдение за территориями застав, а также подходами к сопкам с северной и северо-восточной сторон.

— Понял. Разрешите идти?

Майор кивнул:

— Ступай, боец!

Сахно ушел.

— Какие будут вопросы, капитан? — поинтересовался командир батальона.

— Вопрос первый. Что за войска и с какой задачей скрытно рассредоточены на западном берегу?

— Почему скрытно? Ты ведь их заметил.

— Но они стараются не показывать себя. Я знаю, что за речкой стоят орудия и пулеметы, а кто да зачем, мне неизвестно, и вы о них ни словом не обмолвились.

Комбат присел на стул и произнес:

— Объясняю. Авиация японцев непременно активно поддержит с воздуха атакующие действия Танаки. Поэтому решено было выделить моему батальону шесть счетверенных пулеметов «Максим». Для действий по наземным целям мы получили гаубичную батарею, шесть стодвадцатидвухмиллиметровых орудий. Ты опять поспешил, капитан. Командиры батарей должны прислать на лодках связистов, протянуть провода на твой КНП и в ходе переговоров доложить, что переходят в твое подчинение. Дальнейшие действия по обстановке.

— Надо же! Вы получили такое усиление и молчали!

— Я же говорю, ты торопишься.

— Понял. Значит, лодки со связистами. Я дам команду встретить их.

— Не беспокойся. Здесь уже находятся люди из батальона, которые должны обеспечить между берегами надежную, насколько это возможно, телефонную связь.

— Позывные командиров батарей могу узнать?

— Не только позывные. Анвар! — Комбат кивнул начальнику штаба.

Капитан Сагидов ответил:

— Командир зенитно-пулеметной батареи лейтенант Воронин Вячеслав Егорович, позывной «Зонт». Командир гаубичной батареи капитан Сомов Илья Михайлович — «Навес». А вот тебе новые позывные командного состава тактической группы.

— Батальонные применять не будем?

— Нет, решено оставить прежние только у монголов.

Начальник штаба передал Новикову позывные и спросил:

— Как у тебя отношения с нашим военным советником, служившим на первой заставе?

Новиков пожал плечами и ответил:

— Да мы тесно еще не общались.

— А ты пообщайся, толковый офицер, — посоветовал ему комбат.

— Обязательно.

— Ну что, товарищи офицеры, перекусим на дорожку и, как говорится, до дому, до хаты, — с улыбкой проговорил майор.

Новиков хитро посмотрел на начальника и заявил:

— Обычно говорят иначе. На посошок.

Комбат неожиданно махнул рукой и выдал:

— А, черт бы все побрал, можно и на посошок, но по сто граммов, не больше.

— Сейчас все организуем, товарищ майор, и спирт, и закусь. — Капитан вызвал помощника дежурного, поставил ему задачу.

Вскоре помощник повара внес в помещение поднос, аккуратно накрытый свежим полотенцем. На нем были фляжка со спиртом, кружки, миска с вареной картошкой, соленая капуста, огурцы, кусок сала, хлеб. Он поставил все на стол, с которого майор убрал карту.

— Прошу к столу, товарищи офицеры, — сказал Новиков.

Начальник штаба кивнул и заявил:

— Наливай, Сергей, но не больше того, что разрешил Александр Андреевич.

— Конечно, — заявил Новиков и разлил в кружки ровно по сто пятьдесят граммов.

Опыт — великое дело, его не пропьешь. Комбат это заметил, но ничего не сказал. Товарищи офицеры выпили, основательно закусили. После этого Новиков проводил начальство и приказал дежурному вызвать к нему советского военного советника, служившего в роте Амгалона Гандорига.

Старший лейтенант Шагаев пришел тут же, поскольку находился рядом со штабом, представился как положено.

— Присаживайся, старший лейтенант, — предложил Новиков.

Шагаев опустился на стул и спросил:

— Чем могу быть полезен, товарищ капитан?

— Оставь этот тон, Алтан. Мы с тобой не на совещании и не в строю, у нас просто дружеская беседа.

— И давно мы стали друзьями? — с улыбкой осведомился Шагаев.

— Как только оказались в руководстве тактической группы. Но если ты предпочитаешь официальность, то ради бога.

— Нет, конечно, лучше по-дружески.

— Вот и я так думаю. — Капитан протянул Шагаеву пачку папирос.

Старший лейтенант взял одну и сказал:

— Это кстати. У меня уже не осталось.

— Я тебе дам.

— Благодарю. Что хотел узнать, командир, о чем поговорить?

Они прикурили. Дым сразу заполнил помещение, и Новикову пришлось открывать окно полностью.

— Мне важно знать, как действовали японцы в районе застав.

— Умело действовали, Сергей. Особенно в первую атаку. Но командир диверсионного отряда допустил ряд грубых ошибок во время второго штурма. Он неправильно оценил обстановку, отсюда неверное решение и разгром его подразделения. Хотя надо признать, что урон заставе японцы нанесли большой.

— Значит, командир диверсионного отряда ошибся. И в чем именно, по-твоему, состояла его промашка?

Шагаев довел до командира сводного подразделения свое видение ведения боя с применением отвлекающего маневра, использованием навесного моста, а не уничтожением его.

Новиков внимательно выслушал его, чуть помолчал и произнес:

— Да, твоя правда. Если бы японцы действовали так, как определил ты, то они скорей всего сломили бы оборону по крайней мере двух застав и уничтожили бы их. Учитывая тот урон, что был нанесен авиацией третьей заставе, да и второй тоже, надо признать, что погранотряд перестал бы существовать, а самураи спокойно могли бы занять Номан, подвести сюда крупные силы. Опытный японский майор допустил грубые ошибки. Тем удивительнее, что он остался в строю, а не пошел под суд. Но это уже дело японского командования. Что скажешь по вероятным вариантам действий особого батальона противника здесь?

Шагаев пожал плечами и проговорил:

— Мне неизвестна их точная задача. Официально заявляется одно, сбрасывается информация о другом. В результате прорыв скорей всего будет осуществляться через Номан, с использованием станковых пулеметов и, возможно, отвлекающего маневра. В общем, будем смотреть по обстановке. Но если поразмышлять, то японцы вряд ли будут рассеивать свои ударные силы на Номан и Хамтай. Самое удобное место, конечно же, центр аймака, там готовая переправа, но в Хамтае стоят и наши более крупные силы. Одними танками они ничего существенного не добьются, а вот авианалет обязательно проведут. Их легкие бомбардировщики Ки-30 весьма эффективны. Японцы могут навести на наш район самолеты-разведчики, те скорректируют задачу эскадрилье бомбардировщиков, в которую входят от девяти до двенадцати машин под прикрытием пары звеньев истребителей. Несложно представить, что они сделают с обороной тактической группы. Поэтому я хотел задать тебе вопрос, капитан. На этот счет у нас прикрытие планируется?

— Насколько мне известно, да. На западном берегу реки рассредоточились зенитно-пулеметная батарея, шесть счетверенных установок «Максим».

Шагаев кивнул и сказал:

— Так вот что за подразделение там укрывается.

— Не только зенитная батарея. Там рассредоточена и гаубичная артиллерия, шесть орудий калибром сто двадцать два миллиметра.

— Счетверенные установки — это хорошо. Признаюсь, я ни разу не видел их в бою, но четыре «Максима», что установлены на И-15, сбивают японцев неплохо. Это сам наблюдал, — произнес военный советник.

— Кроме этого мы можем из «дегтярей» вести огонь по самолетам.

Шагаев улыбнулся и спросил:

— Уж не собираешься ли ты сформировать зенитный взвод из ДП, переданных мне?

— Нет, — серьезно ответил командир группы. — Ваша рота получит свои «дегтяри».

— Когда?

— Да вечером и забирайте.

— С боезапасом?

— Да.

— Очень хорошо. Об авиационной поддержке я бы на твоем месте порасспросил комбата.

— Скорей всего он сам точно не знает, будет ли авиация прикрывать нас. Иначе уже довел бы до меня информацию.

— Ладно, будем сражаться тем, что имеем.

— Монголы в бою не дрогнут? — неожиданно спросил Новиков.

— Те, которые вошли в состав роты, нет.

— Отвечаешь?

— Отвечает, капитан, командир роты. Я же могу только высказать свое мнение.

— При необходимости монгольского капитана заменишь?

— При необходимости заменю.

— Ну и добро.

— Я свободен?

— Тебя никто не задерживал.

— Тогда пойду.

— Заходи, если что.

— Конечно. Один вопрос, капитан?

— Давай.

— Нам выставлять боевое охранение?

— Нет, достаточно бойцов моей роты. Лишь внутренний и кухонный наряды.

— Понял. Удачи!

— Она всем нам не помешает.

Старший лейтенант Шагаев прошел в расположение монгольской роты.

Разведгруппа японцев к указанному сроку благополучно вернулась в расположение отдельного особого батальона.

Несмотря на раннее время, полковник Танака принял старшину второго класса Дзиро Ито. Тот расположился у карты и подробно доложил о результатах разведки.

Командир батальона выслушал его и спросил:

— Значит, ни монголов, ни русских в районе застав нет?

— В районе первой и второй застав, — уточнил Ито. — Не просматриваются их позиции и километров на пять западнее.

— А чужих людей в районе разведки не было?

— Никак нет.

— Уверен?

— Уверен.

— Странно. Ладно монголы, они могли упустить момент для организации наблюдения в районе застав. Но русские должны были сделать это.

— Я лично следил за обстановкой, господин полковник.

— Хорошо. Отдыхайте, благодарю за службу.

Старшина второго класса Ито ушел, а командир батальона позвонил в штаб бригады.