Глава 19
9 июня 2018 года. Санкт-Петербург

Пашка Жуков, выспавшийся и довольный, неторопливо доедал яичницу с колбасой, сидя перед теликом, запивая ее капучино из пакетика и чувствуя, что жизнь его удалась. На работу можно было не торопиться. Блаженное Пашкино безделье прервал телефонный звонок.

— Да-а? — лениво и благодушно протянул он.

— Павел Андреевич? — прозвучал в трубке приятный женский голос, заставивший Пашку мгновенно насторожиться. Павлом Андреевичем его всуе никто не называл.

— Слушаю.

— Добрый день. Вас беспокоит Ольга Львовна, повар Масловых, мы с вами беседовали пару дней назад.

— Здравствуйте, разумеется, я помню, — тут же собравшись, проговорил Пашка. Надо признаться, что на вчерашнем совещании у Русакова он чувствовал себя скверно. Капитан с Санькой Туровым нарыли реальные мотивы и факты, он же на их фоне выглядел жалко и бледно. Может, ему сейчас улыбнется удача?

— Павел Андреевич, — чуть придушенным голосом произнесла Ольга Львовна, — у нас тут сегодня целое представление с утра было, скандал! Инна Анатольевна с сыном поругалась, и тот вещички похватал и из дома съехал!

— Рассказывайте во всех подробностях! — решительно проговорил Павел.

— Я сегодня пораньше приехала, ревизию хотела провести на кухне перед увольнением. И хорошо, что приехала! С утра к нам Веня прикатил.

— Это кто? — нахмурился Паша.

— Племянник Юрия Кирилловича, ближайший приятель Инны. У них салон красоты на двоих. Припоминаете?

— А, да, да. И что?

— А вот что. Примчался ни свет ни заря, нервный, даже не поздоровался. Обычно он такой вежливый, сладкий, жеманный даже. Одет как заморский попугай. А тут на себя не похож. В рубашке какой-то, без шарфика, без платочка в кармане. И сразу к Инне. Та уже встала, так что они в кабинете закрылись. Сперва все спокойно было, а потом слышу — голоса все громче, и вроде как Веня кричит. Что, думаю, там такое? Он же отродясь голоса не повышал, говорит, как мурлычет, а тут крики.

— И?

— А не успела я подслушать, как на крики Илья сверху спустился — и в кабинет. Голоса вроде поумолкли, а потом уж Илья закричал. Инна на него цыкнула, и Илья из кабинета пулей вынесся. По лестнице бежал и все ругался. А потом принялся вещи в машину закидывать. Алинка-то спряталась, а я из кухни высунулась, помочь предложила. А он глазами вращает бешено, вроде как и не слышит, только крикнул на прощание, что ноги его в этом вертепе не будет, и так с места рванул, чуть ворота не снес.

— А дальше что?

— Ну дальше я опять к кабинету, — многозначительно проговорила Ольга Львовна, выдерживая эффектную паузу.

— Ну!

— В общем, денег Венька просить приезжал. Прижали его где-то. Я так поняла, основной-то разговор у них еще до Ильи состоялся, что Венечка у себя в салоне всякие клиентские секреты собирал, а потом клиенток ими же и шантажировал. А кто-то вместо того, чтобы платить, на него самого наехал.

— А Инна что?

— А Инна говорит, ты со мной доходами не делился, с чего я за тебя платить стану. И не дала. А то, что ты Илье проболтался, даже, говорит, лучше. Избавил меня от неприятного разговора. А то я, говорит, все откладывала, а так все само решилось. И чтоб ноги твоей здесь больше не было. А он как заорет, что его убьют, если он денег не достанет к концу недели. И сразу видно, не шутил, потому что разрыдался и на колени перед ней шлепнулся, я в щелку подглядела. А Инна усмехнулась криво и говорит, «ничего, выкрутишься как-нибудь. Кредит в банке возьми». Тогда Венька вскочил и говорит, сволочи вы все, что ты, что Юрка твой. Деда мой из-за вас на тот свет отправился, а крест Юрка с матерью себе зажали, а он, между прочим, нам должен был достаться как компенсация! — горячо рассказывала Ольга Львовна. — А Инна ему — какой еще крест, что ты мелешь? А он — тот самый, что Юркин дед у великой княгини перед смертью спер, неужто тебе семейное предание не рассказали? Так вот, крест этот мой по праву. Давай его и вали на все четыре стороны!

— А что за крест? Дорогой?

— А кто его знает? — пожала плечами Ольга Львовна. — Наверное, не дешевый, раз Венька так его получить хотел. Только я его в глаза не видела. Мало ли у хозяев добра, есть и старинные вещи, только, что подороже, в сейфе хранится.

— Ладно, с этим позже разберемся. А дальше что было?

— А дальше Инна этак прищурилась и говорит: а может, это ты Юру убил? Приехал деньги клянчить, он отказал, и ты стал крест требовать? Не договорились, ты его и прикончил? А Венька ей — да нет, это не я, а вы с любовничком Юрку грохнули. У тебя мотив повесомее, не захотела после развода с голой задницей оставаться, решила богатенькой вдовой? Сволочи вы все. Один среди вас нормальный человек, хоть и дурак, сын твой Илья. Не знаю, в кого он пошел такой лох, — передразнивая Веню, рассказывала Ольга Львовна. — Но знаете, тут он прав. Илья действительно парень хороший, добрый. Хоть и легкомысленный. Да и то не легкомысленный, а просто не повзрослевший, что ли? А так очень добрый, честный парень. Жаль его, отец умер, мать такой стервой оказалась, но да вроде для него все еще может хорошо закончиться, хоть в плане денег.

— Это как?

— А Венька под занавес последнюю попытку сделал Инну на деньги развести. Он ей говорит, что, думаешь, всех перехитрила? Нет. Я Илье подскажу, куда за деньгами обратиться. Юрка на случай своей внезапной смерти кое-какие распоряжения оставил. Не выйдет у тебя на его деньги погулять, все Илье достанется, так и знай. Только Инна его не испугалась. Скривилась презрительно и говорит: убирайся вон, и чтоб ноги твоей здесь больше не было. А Венька от нервов, уходя, ее похотливой тварью и старой ветошью обозвал, которую попользуют и бросят. И еще из его слов выходило, что Инна беременна от своего любовника! Вот!

— Ну ничего себе… — почесал макушку Пашка, осмысливая ворох обрушившейся на него информации. — Слушайте, а я вот что сейчас подумал, а не может Инна Анатольевна своего сына из-за денег убить? Ну если она мужа из-за наследства зарезала, а теперь она может все, ради чего пошла на преступление, потерять в одночасье. Не может она Илью зарезать?

— Нет, ну что вы! Нет. Хотя… я уж теперь и не знаю, что думать. Беременность, наследство, убийство… Да кто ее знает, что она может! — воскликнула в сердцах Ольга Львовна. — А только едва за Венчиком ворота закрылись, она тоже быстренько собралась и уехала. Не иначе, к любовнику помчалась. А мне, кстати, велела оставшиеся вещи Ильи собрать и к нему на квартиру отвезти, заодно продукты ему купить по дороге. Заботится, мамаша, — с ядовитым сарказмом проговорила повариха. — Думаю, что завтра-послезавтра она меня рассчитает, чтобы лишних свидетелей в доме не было.

Девушка Лера выслушала Илью благосклонно и без лишних ломаний согласилась приехать. Признак хороший. Илья повеселел и сообразил, что было бы неплохо застелить заранее постель, а заодно сбегать в магазин за вином и фруктами.

Странно, но постель была застелена, а в ванной висели полотенца. Все это было каким-то несвежим. Может, мать когда-то пускала сюда Венчика или свою Алину с семейством перекантоваться пару дней? Особенно задумываться Илье было некогда. Он просто содрал с постели белье и вместе с полотенцами затолкал в корзину. Застелил наскоро постель. Белье, посуду и прочие хозяйственные принадлежности мать закупила для него в необходимом количестве, когда закончила ремонт. Отлично, сейчас все это ему очень пригодится.

Илья наскоро принял душ и помчался в супермаркет. Девица явилась, едва он успел выгрузить на кухонном столе свои покупки.

— Привет, — замирая в проеме двери и давая возможность себя осмотреть, поздоровалась Лера.

Сегодня она была просто персик. Платьице по фигуре, туфли на каблучках, макияж как положено в таких случаях, ресницы на полщеки, губки блестят, коготки отливают пурпуром. В руках маленькая сумочка.

Ну, что, доволен? — так и хотелось спросить Лере пустившего слюну наследника заветного креста.

— Привет, — закрывая за гостьей дверь, довольно улыбался Илья. Кажется, он с выбором не ошибся, телочка что надо. — Проходи. Я только сегодня переехал, вот решил отметить новоселье и понял, что не с кем, — добавив в голос умеренной печали, посетовал он.

— Да ну? — не сдержалась Лера, уж больно дешево вел себя Маслов.

— Представь. Я ужасно рад, что ты приехала.

Не сомневаюсь, криво усмехнулась Лера, проходя в комнату. Хоромы у Маслова были завидные, и ремонт стильный. Сразу видно, дизайнера приглашали.

— Ну что, — устраиваясь в большом белом кресле, поинтересовалась Лера, — будем праздновать?

— Точно. Я вот тут вино купил, фрукты, сейчас помою.

Помогать Лера не стала, пусть посуетится. Она сидела и размышляла, как бы ей, минуя стадию секса, перейти к интересующему ее вопросу, желательно не откладывая до следующей встречи? Женщиной-вамп Лера не была, пожирательницей мужчин тоже, предпочитала строить отношения с противоположным полом на платформе взаимоуважения, равенства и доверия, а потому в сложившейся ситуации чувствовала себя несколько неуверенно.

Илья радостно намывал фрукты, о разговоре с матерью он почти забыл, а точнее, заставил себя забыть, полностью сосредоточившись на своей гостье. Чрезмерно счастливой Лера, так звали девицу, не выглядела. Что ж, тем лучше. Тем интереснее будет. Судя по лицу, барышня не глупая, образованная и не бедная. Ну разумеется, машина своя имеется. Точнее, дело не в машине, а в том, что вид у Леры независимый и уверенный, значит, человек самодостаточный, от поклонников и воздыхателей независимый. Такие Илье попадались не часто, потому как вследствие независимости и самодостаточности не были легко доступны, а Илья предпочитал с девушками особо не заморачиваться. Легко сошлись, легко разошлись, хотя бывали и исключения.

— Ну вот, — ставя перед гостьей вазу с фруктами, возвестил Илья. — Сейчас поищу бокалы.

— Ну что ж, за новоселье! — приподняв наполненный бокал, с улыбкой проговорила Лера, стараясь скрыть внутреннее напряжение.

— За новоселье и первую гостью в новой квартире! — внес поправку Илья.

— И чтобы гостьи никогда не кончались! — не удержавшись, язвительно вставила Лера.

Илья заморгал, то ли обиженно, то ли растерянно.

— И за хозяина, — решила не нагнетать Лера.

Выпили.

Лера сидела молча, нервно вертя в руке пустой бокал, и чувствовала себя законченной идиоткой. Будучи девушкой неглупой, она никогда прежде не загоняла себя в подобные щекотливые ситуации, а потому, сидя сейчас наедине с Масловым в пустой квартире, вместо того чтобы действовать, как-то пытаться охмурить его, направить разговор в нужное ей русло, просто сидела и тупо думала: когда он начнет приставать и что ей тогда делать?

Девица была холодна и неприступна. Сидела напряженная, скукоженная, вертела в пальцах бокал и не пойми о чем думала. У всегда веселого, легкого по натуре, коммуникабельного Ильи проблем в общении с женщинами никогда не возникало, но с этой особой он просто не знал, как себя вести. Плохое настроение? Чего приперлась? Стесняется? В ее возрасте? Вряд ли, а если так, то это уже болезнь, а он с больными не связывается. А может, у нее тоже неприятности? Может, она приехала, чтобы развеяться, отвлечься, а не выходит? — осенило Илью. Он тут же преисполнился к гостье сочувствием, сам как-то пригорюнился и, подавив вздох, участливо спросил:

— Лера, у вас неприятности, что-то случилось?

Лера от неожиданности даже вздрогнула. Во-первых, неожиданным было то, что Илья Маслов вдруг проявил себя человеком чутким и неглупым. А во‐вторых, он сам заговорил о том, из-за чего она оказалась в этой квартире. Это судьба, решила второй раз за время их знакомства Лера, и не воспользоваться ситуацией было бы глупо.

— Да, у меня действительно неприятности, — переставая вертеть в руках бокал и глядя прямо в глаза Илье, проговорила Лера.

— Кто-то умер?

— Нет. Пока, — с трудом ответила Лера. — Моя двоюродная сестра умирает от рака. Врачи опустили руки, спасти ее может только чудо.

— Сочувствую, — искренне сказал Илья и тут же добавил, словно только и дожидался подходящего случая: — А у меня отца убили. Ножом прямо в грудь. Я сам его нашел. Дома на кровати.

— Ужас! — воскликнула Лера, только сейчас осознав, что смерть отца должна была стать для Ильи Маслова немалым потрясением. Прежде она думала о нем как о бесчувственном болване.

— Да, — вздохнул Илья. — А тут еще мать. Не успели отца похоронить, выясняется, что у нее имеется любовник, мало того, она от него еще и беременна! — с горечью воскликнул он и залпом допил вино.

Вот, оказывается, чего ему хотелось больше всего на свете. Не секса и не развлечений, а выговориться!

— Как вы об этом узнали? Она сама вам сказала? Или вы их застали? — с жалостью глядя на великовозрастного сироту, спросила Лера, ей стало от души его жаль. Кажется, у парня вся жизнь в одночасье рухнула. Жил себе жил, все было тихо-гладко, а тут раз, и весь мир перевернулся. Не весь, конечно, но самая важная его часть — семья.

Бедняга.

— Случайно узнал. Мать с Венчиком ругалась, он у нее, кажется, денег клянчил, она не давала, вот он и попытался ее шантажнуть, а тут я.

— Венчик — это кто?

— Родственник, мамашин подпевала, — пояснил Илья. — У них общий бизнес, а Венька кого-то из клиентов шантажировал, а его самого прижали и теперь денег требуют, — с удивлением припомнил он. — Во дает!

— В таком случае поделом ему, — без всякой жалости заявила Лера.

— Да, наверное. Если честно, в нем всегда было что-то неприятное. Мы с ним не ладили, — наливая себе еще вина, проговорил Илья. — Он и матери пригрозил, если денег не даст, то он мне расскажет про любовника и ее беременность. Только мать не испугалась. Чего ей? После смерти отца она осталась богатенькой вдовой. Все добро досталось ей.

— А вы как же?

— Я? — горько усмехнулся Илья. — Эта квартира, машина, фирма и какие-то копейки с отцовского счета. Вот и весь мой капитал. Спасибо отцу, помог при жизни фирму раскрутить, а то бы пошел сейчас по миру.

— Думаю, вы себя недооцениваете, — великодушно произнесла девушка. — До сих пор у вас просто не было стимула для работы и самореализации, а вообще, я думаю, вы умный, способный человек и вполне в состоянии самостоятельно устроить свою жизнь.

— В самом деле? — с детским наивным простодушием переспросил Илья. — Вы так думаете?

— Да. Я в этом уверена, — постаралась не улыбнуться Лера.

— Спасибо, — благодарно проговорил Илья. — Но все равно мерзко. Не знаю, как теперь с матерью общаться. Когда услышал обо всем, психанул, покидал вещички в машину и к себе уехал.

— А раньше вы с родителями жили?

— Ну так было проще, удобнее. Дом большой, мы друг другу не мешали, — пожал плечами парень. — Настолько не мешали, что я даже не замечал, что творится между моими родителями. — Он вздохнул и снова осушил бокал. — А что с вашей сестрой? Неужели ничего нельзя сделать? Может, за границей, в Германии или Израиле помогут?

— Нет. Мы узнавали, ничего нельзя сделать. Спасти ее может только чудо, — настойчиво повторила Лера.

— Чудо, — бездумно повторил за ней Илья, определенно думая о своем. Но Лера продолжила:

— И я думаю, оно могло бы помочь, потому что Аня сама в это верит, а самовнушение — великая сила.

— Это точно.

Ну все. Или пан, или пропал, решила девушка.

— Илья, помоги мне спасти сестру.

— Да, конечно, если это в моих силах, но я уже говорил, что с финансами… — торопливо заговорил Илья.

— Речь идет не о финансах. Мы не бедные люди и в материальной помощи не нуждаемся.

Так он и думал.

— Тогда что же?

— У вас имеется крест с мощами святого Сергия Радонежского, когда-то он принадлежал великой княгине Елизавете Федоровне. Умоляю вас, продайте его! Подарите, одолжите! Спасите сестру! — Голос Леры звучал горячо, страстно. Илье даже на минутку показалось, что она готова грохнуться перед ним на колени.

— Крест? — переспросил он, готовый отдать ей любую безделушку, но кое-что сообразил. — А откуда вы о нем знаете?

— Давняя история, — хотела отмахнуться Лера, но, взглянув на Илью, поняла, что объясниться придется. — Когда-то, в двадцатых годах прошлого века, ваш предок и мой были знакомы и даже вместе в плену у белых сидели. Вот ваш прадед, а может, и прапрадед, и рассказал про этот крест. Его у вашего предка отобрали. Мой предок, когда из тюрьмы выбрался, этот крест разыскал, и какое-то время он хранился в нашей семье. — Дальше рассказывать Лера не стала, хотя продолжение истории знала хорошо, потому что прадед, генерал Капустин, рассказывал ее своим детям во всех подробностях и даже мемуары перед смертью написал. Не для публикации, для семьи. Дед их распечатал и сдал в переплет. Так что семейную историю в их роду все хорошо знают, с века так семнадцатого. Про крест, естественно, тоже.

— Как звали вашего прадеда? — насупившись, спросил Илья.

— Капустин Сергей Андреевич. А что, вам в детстве тоже про крест рассказывали?

— Рассказывали. Ладно. Капустин, значит. Хорошо, что не Беспалов.

— Не Беспалов, а почему? — стараясь скрыть волнение, спросила Лера.

— Да так, была одна история… Старая. И не очень.

— Что значит — не очень?

— Знаете, это странно, но незадолго до смерти отца обращался к нему один тип, тоже просил крест продать. Даже требовал! Отец тогда здорово разозлился. И за ужином ругался, мол, как только у людей совести хватает даже спустя столько лет обращаться с какими-то просьбами?!

— А в чем было дело?

— Да дело в том, что деда моего, папиного отца, давно, еще в пятьдесят восьмом, что ли, обвинили в двойном убийстве. Это семейная тайна, но сейчас до этих тайн никому нет дела, да и потом, я же не чиновник и не депутат. В общем, прадед мой в войну был полицаем, а дед — героем войны, после войны прадед сменил имя и жил по чужим документам, но деда спустя годы разыскал и явился к нему с повинной, так, мол, и так. Дед сперва хотел сдать его как преступника куда следует, да побоялся, что за такое родство и его жене, и детям придется отвечать. Время-то было, сама понимаешь, какое. В общем, не сдал. А прадед понял, что ничего ему сын не сделает, и давай наглеть, стал требовать, чтобы с семьей сына жить, чтобы с внуками общаться. И даже угрожать стал, не знаю, что уж там точно произошло, но дед, спасая семью, сам его покарал. Казнил, в общем. Его арестовали за убийство, а дед бросился под машину и погиб, не дожидаясь суда. Чтобы бабушку и детей от позора спасти. У нас дома его военные награды до сих пор хранятся. И отец всегда, когда эту историю рассказывал, плакал очень, потому что своего отца любил и очень жалел. И бабушка, она только недавно умерла, всегда про деда с большой любовью говорила. Он был талантливым ученым, на вооружение работал. Морским офицером. Она его до самой смерти любила.

— А тот человек, что к вам приходил, он здесь при чем?

— А это был сын того милиционера, что деда арестовал. Из-за него дед погиб.

— Но разве это справедливо? Ведь тот милиционер просто выполнял свою работу. Он расследовал убийство, только и всего.

— Ты что, его защищаешь? — вскинулся Илья.

— Нет. Просто рассуждаю, — примирительно сказала Лера. — А ты сам этого человека видел?

— Нет. Я дома мало времени провожу, — покачал головой Илья. — Вот только сейчас, из-за смерти отца.

— А нашли уже убийцу твоего отца, выяснили, кто это сделал? — решила проявить участие Лера.

— Нет. И самое скверное, это сделал кто-то из своих. А может, тот псих, что за крестом приходил? Отец говорил, что он был совершенно невменяемый, сперва деньги предлагал, а потом чуть не с кулаками кидался. Угрожал даже, — вспомнил недавний разговор Илья. — А ведь действительно, как я мог забыть, он же угрожал отцу! — Лера вся поджалась в надежде, что Илья не сопоставит ее визит и столь неудачную попытку дяди Феди раздобыть крест.

Да, лучше бы он не ходил к Масловым, а послушался отца. Крест он, естественно, не добыл, а вот скандал спровоцировал немалый. Поэтому отец и не мог действовать активно, чтобы не вызывать ненужных ассоциаций. А не погибни Юрий Маслов, вообще не известно, как бы все повернулось. Вдове с сыном на крест наплевать, может, и согласятся уступить, а вот для покойного Маслова он был не просто вещью — памятью об отце. Да еще и дядя Федя со своей откровенностью…

Лерины размышления прервал телефонный звонок.

— Да, — неохотно ответил Илья, видя незнакомый номер.

— Илья Юрьевич, это Ольга Львовна. Инна Анатольевна просила собрать ваши вещи и привезти их вам. Удобно будет, если я сейчас приеду?

— Да, конечно, — растерянно кивнул Илья. — Приезжайте, я дома.

— Что-то случилось, новости об отце? — чутко отреагировала Лера.

— Нет. То есть может быть, — задумчиво потирая лоб, проговорил Илья.

— Хочешь, я могу уйти? — без всякого желания произнесла Лера, воспитание иногда брало верх над деловыми резонами.

— Нет, останься! — торопливо воскликнул Илья, словно испугался остаться один на один со своей новой жизнью, в которой некому доверять, в которой не на кого опереться.

— Ладно. Может, объяснишь, что происходит, может, я помогу? — На этот раз предложение Леры было вполне расчетливым.