Глава 28
Я проснулась на рассвете. Тристан сладко посапывал рядом, и на сердце разлилось тепло. У меня никогда не было братьев и сестер, а Тристан стал родным за несколько месяцев. Без него я уже и своей жизни не представляю. Идеальный напарник, лучший друг, способный ради меня на все. И скучно с ним не бывает. Если решу окончательно вернуться к себе на Землю, то буду по Трису отчаянно тосковать.
Да и так ли уж мне хочется теперь домой? Месяцы, проведенные на Малируне, многое изменили. Изменилась я. Все то, что во мне жило и пряталось, вылезло наружу, распустилось. У меня есть почти все, о чем можно мечтать. Надежные друзья, дар горицвета, огромный мир, который хранит безумно много интересного и прекрасного. И еще… разбитое сердце. Как объясняться с мужчиной, который тебя не слышит?
Я вздохнула, рассматривая, как исчезают последние звезды, а небо начинает светлеть. И почему-то ощутила, что я… готова. Готова создать свой артефакт, открыть радугу и разобраться со всем тем, что накопилось. И это небывалое чувство заставило подняться и помчаться в сторону «Ласточки». Дежурившие матросы странно на меня покосились, но только буркнули какое-то приветствие. Многие вообще спали на песке возле потухшего кострища. Интересно, дикого кабана они поймали или нет? Я вчера так устала, что сразу же уснула.
Легкий бег придал бодрости, и вскоре я оказалась в своей каюте. В ней ничего не изменилось, даже шкатулка по-прежнему стояла на тумбочке. Я открыла ее, рассматривая самоцветы, и поняла, что творить артефакт здесь нельзя. Нужно искать свое место. То, которое поманит душу.
Спустилась с корабля, побрела вдоль острова, а потом, увидев незаметную тропинку, нырнула в заросли джунглей. Порхали разноцветные бабочки, благоухали неизвестные цветы, щебетали птицы, а я все шла, углубляясь в лес. И чувствовала, что поступаю правильно.
Вскоре послышался шум воды, и передо мной появился водопад. Совсем небольшой, но хрустально-чистый, словно первая капель. В каменной чаше, куда стекала вода, плавали белые лилии, над которыми порхали мотыльки. В полутьме, так как рассвет только коснулся этого кусочка природы, место казалось загадочным и сказочным.
Я присела на траву, открыла шкатулку. Итак, что у меня есть? Камень из Ветра самоцветов — слиток звездного серебра, что отдал Даниэль. При мысли о фейри сердце сладко кольнуло, но я запретила себе отвлекаться. Морион, черный кристалл, который попал ко мне, когда Дан умирал. Сапфир, упавший под ноги в гномьих шахтах. Немного золотого древнего песка лепреконов, приносящего удачу. Жемчужина, добытая у русалок. Черная, как сама ночь, гладкая. Осколок алмаза из волшебных часов в Онруне, который достался мне слишком дорого. И изумруд, выпавший из кольца, подаренного Даном. И как со всем этим поступить? Интуиция подсказывала — я могу сотворить что угодно, закрепить искрами, только нужно почувствовать сердцем, что мне будет ближе всего.
Я прикрыла глаза, сосредоточилась. Но сделать это получилось с трудом. Назойливый белоснежный мотылек сел сначала на нос, потом на щеку, а затем коснулся ладоней.
«Мой мотылек…», «Они здесь, в горах, редкость», «Мотылек…». Так звал меня Дан чуть ли не с первых мгновений нашего знакомства, когда откинул церемонии. Для него я была прежде всего… кем? Уж точно не горицветом и студенткой Академии Клевера. Дан с самого начала видел меня настоящую, чувствовал. И этим ласковым обращением придавал силы и дарил уверенность.
И свой артефакт — своего сказочного мотылька, который откроет мне радугу, — я буду создавать из звездного серебра. Кусок металла поднялся в воздух. Его окружили искры, а я просто начала представлять форму. Обтесывать, как ювелир, камень, благодаря нари Арию за то, что раз за разом учила меня создавать вещи из воздуха, чувствовать их суть.
На усики, глазки и туловище ушла жемчужина, добытая у русалов на Острове богов. А дальше? Сапфир, изумруд, морион и алмаз поднялись в воздух сами. И что с ними делать? Узоры на крыльях? Загоревшись этой идеей, провозилась я долго. Расплавляла камни, превращала в нити, переплетала, добавляла искр. Солнце уже поднялось к полудню, когда я с нежностью посмотрела на замершую передо мной бабочку. Осталось всего чуть-чуть! Высыпать на нее золотой песок лепреконов для удачи и пожелать сердцем, чтобы этот сказочный сверкающий мотылек стал артефактом, откроющим путь на радужный мост.
Предвкушая и волнуясь, исполнила задуманное. Бабочка ожила, закружилась около меня, рассыпая сияние, озаряя все вокруг и словно маня за собой. Я поднялась, и мотылек тут же опустился в мои ладони. Так… И что теперь? Вспомнила, как нари Ария кружила свой зонтик, но раскачивать бабочку, так доверчиво усевшуюся в мои ладони, не хотелось. Сожми я руки чуть сильнее, могу все погубить. Волшебство, так же как свобода и любовь, не терпит давления и не переносит клетки. И поэтому я сделала то, что должна: распахнула ладони, поднимая их повыше и позволяя мотыльку открыть для меня новый мир.
Радуга вспыхнула сразу. И казалась такой же, как у нари Арии, по которой я столько раз ходила. И в то же время я понимала, что теперь все иначе. Стоит шагнуть на сказочный, переливающийся, тонущий в тумане мост, и я узнаю свою судьбу. И страшно стало так, что сердце забилось в горле. Но кто, кроме меня, сделает этот шаг, пройдет по моей радуге?
— Инга! — послышался совсем рядом удивленно-встревоженный возглас Тристана.
Я обернулась.
— Это… твоя? — почти шепотом спросил он.
— Да.
Он вдруг бросился ко мне, схватил за плечи.
— Обещай, что вернешься! Обещай, пожалуйста!
Я оторопело уставилась на фейри.
— Многие горицветы просто исчезают, не желая возвращаться. А ты мне нужна. И Дану нужна. Он с ума сходит. Он…
— Я всего лишь должна по ней пройти, Тристан. Сложно обещать, когда я не знаю, что меня на радуге ждет. Но постараюсь вернуться, — улыбнулась я.
Мы крепко обнялись.
— Имей в виду, я с тобой не прощаюсь!
Я улыбнулась и ступила на радужный мост. Разноцветная дорожка, тонущая в тумане, никаких звуков и запахов. Ничего необычного. И как-то… пустовато.
— Можешь создать что хочешь, ты же умеешь, — раздался голос совсем рядом.
Я обернулась и увидела… Золотую Рыбку, парившую в серебристом тумане, который нас окружал. Она сияла и переливалась жаром, на голове громоздилось подобие короны.
Ма-мо-чки! У меня галлюцинации!
Послышался смешок.
— Ты столько раз обращалась ко мне именно так, что я решила показаться тебе в знакомом образе. Но раз он кажется неуютным и пугает, а не радует…
Еще бы! Я же эту хвостатую, не подозревая о ее существовании, обещала сварить, пожарить и что-то там еще сделать! Увы, не очень хорошее и приятное.
Золотая Рыбка вспыхнула, рассыпаясь на искры. Передо мной стояла стройная девушка в переливающемся золотистом платье, которое облегало фигуру, выглядело ее частью, а не отдельным предметом одежды. Прическа незнакомки состояла из множества разноцветных кос, переплетенных лентами. Уже через секунду захотелось поморгать, потому что смотреть на радужные косы долго не получалось. И лишь яркие синие глаза казались нормальными в этом облике.
— А… вы кто? — выпалила я, с некоторым испугом уставившись на девушку.
Мой образ жизни объяснял подобные опасения. Сейчас как отправит меня еще какую-нибудь миссию выполнять — расхлебывай потом новую кашу!
— Да не пугайся ты так! Я всего лишь твой проводник. И встретимся мы лишь раз — когда ты впервые идешь по радуге. Можешь звать меня Золина.
Посмотрела на незнакомку, ничего не ответив. Слов просто не было.
— Тебя заинтересовал мой облик? Я могу принимать любой, какой пожелаю, но этот — настоящий.
Я снова покосилась на разноцветные косы.
— В волосах таится большая часть моих сил, — вдруг улыбнулась она. — И да, отвечая на твой невысказанный вопрос: раньше на Малируне длинные волосы были поголовно у всех. В них вплетали амулеты с бусинами и камнями, ленты и заговоренные косички от разных бед. Это была защита. Потом, гораздо позднее, народ догадался, что в них закрепляется часть магии. Это своеобразный резерв, тайник любого, владеющего даром.
— Получается, Даниэль не просто так настаивал, чтобы я не обрезала волосы?
— Отчасти он действовал интуитивно. Никто не знает о такой защитной магии. Она давно утеряна и забыта.
— Про ритуал плести косы невесты мне рассказывала нари Ария, — вспомнила я.
Золина хитро на меня посмотрела, чуть улыбнувшись.
— Жених, расчесывая и заплетая волосы, проводил какой-то обряд? — догадалась я.
— Да. Делал прочнее узы, закреплял связь с той, что была по сердцу, давал защиту.
Как интересно! Я не удержалась, потрогала свою полурастрепанную косу. Сегодня впервые занималась ею сама. И это казалось… неправильным.
— А Тристану тоже нужно волосы отращивать, чтобы иметь защиту?
— У фейри косы начинают отрастать, когда появляются крылья. Про эту древнюю магию своему напарнику, конечно же, расскажи. И не позволяй обрезать. Впрочем, у него же и старший брат есть. А тот пусть и не все знает о магии, но интуиции доверяет.
Сердце почему-то кольнула колючая иголка. С Даниэлем мы так и не помирились. Даже не поговорили. Только ходим вокруг да около, мучаем друг друга… И конца этому не видно!
— Я бы и рада помочь, да только… тут одна пронырливая особа с меня должок взяла. Поэтому… — Золина как-то беспомощно развела руками. — А ты даже не сердишься, что я читаю твои мысли, — улыбнулась она, пока я размышляла, кем же является эта самая «пронырливая особа», которая, похоже, вмешалась в нашу с Даниэлем судьбу. — Скажи мне, зачем ты здесь, Инга? — вдруг поинтересовалась Золина, становясь серьезнее.
Вокруг нее посыпались разноцветные искры, а сама она стала как-то выше и величественнее. И сдается, от моего ответа сейчас многое зависит.
— Спасти принца Эмилиана и найти свою судьбу, — бодро ответила я.
— Уверена?
Это на что намек?
Золина дунула, передо мной появился мотылек, которого я сама и сотворила.
— Но как это возможно?
— В первом путешествии возможно все.
Ну о-очень понятно.
— Он способен показать тебе пути, которые ты должна пройти. И я бы не надеялась, что тебя ждут всего два.
М-да… все веселее и веселее становится! Не было мне счастья…
Мотылек подлетел ко мне, вильнул в сторону. Одна из дорожек радуги — голубая — отделилась от моста и потонула в тумане.
— Мне нужно по ней пойти?
— Полагаю, что да.
— А… э… Сколько всего путей у меня будет? — сочла нужным поинтересоваться я у проводницы, которая слабо мерцала, грезя в любой момент растаять.
— Столько, сколько потребуется.
Ее смех повис в воздухе звонким колокольчиком, а сама девушка исчезла.
Мне ничего не оставалось, как пойти по голубой дорожке. Прошло, наверное, минут десять (или мне так показалось), как дорожка вывела к небольшому каменному уступу, на котором сидела девушка. Со всех сторон, в том числе и внизу под склоном, нас окружал вековой лес. Ни тени ветерка не пробегало по кронам деревьев, не шуршали мыши в корнях елок, не носились с шишками рыжие белки, и от этого лес казался мрачноватым воинством, замершим на карауле. И еще в нем чувствовалась… сила. Древняя, могучая, готовая раздавить любого недостойного, кто в этом лесу окажется. Жуть, в общем, полная. Аж мурашки бегут!
Девушка, всматривающаяся в сизое небо и верхушки деревьев, показалась мне смутно знакомой. Она протянула руку, взяла лук…
— Ева! — воскликнула я, поражаясь тому, что сразу ее не узнала.
Пшеничного цвета волосы эльфийки были собраны в узел на затылке, а не в привычный хвост. Да и закутана она в плащ темно-зеленого цвета почти с ног до головы.
— Инга? — удивилась она, оборачиваясь и откидывая косую, мешавшую ей челку. — Ты как здесь оказалась?
— Где — здесь?
— В заповедном эльфийском лесу, — с каким-то благоговением произнесла она.
— Понимаешь, шла я по радуге, шла и вот… дошла.
Согласна, очень понятное и доступное объяснение.
Но Ева вдруг побледнела, жалобно всхлипнула.
— Эй, ты чего? — испуганно бросилась я к подруге.
— Не буду я его спасать! Он заносчивый, спесивый, наглый…
— Ты, что ли, об Эмилиане? — наконец сообразила я.
— Да он… Да он…
— Так, стоп! — прервала я. — Видела я заколдованного принца в озере, совсем он не…
— Что? Ты побывала на озере Аруна? И он к тебе вышел? И вы…
У-у-у, как все запущено! Судя по сверкающим глазам и сжатым кулакам, кто-то в принца давно и безоглядно влюблен. И сразу понятно, кто его должен спасать. Уж точно не я!
Интересно, будь я помягче и пооткровеннее с Евой раньше, плавал бы наследник престола ушастых сейчас в озере или нет? А ведь что чувства эльфийки слишком уж яркие, я давно заметила! Только значения не придала, за нужную ниточку не потянула.
— Ева, а давай-ка ты мне правду расскажешь? Сдается, в чарах Эмилиана намешано что-то, о чем я и не подозреваю. И как ему тогда помочь?
— А ты его точно хочешь расколдовать?
Да куда же мне, бедной, деваться-то! Не отпустит меня радуга, пока все свои проблемы не разгребу. Не отпустит. Да и принца жалко. Он же помощи ждет, надеется.
— Мне… стыдно, — вдруг пролепетала Ева.
А мне вот любопытно, что же на самом деле произошло. Но я прикусила губу и посмотрела на эльфийку.
— Меня с рождения за Эмилиана сватали. Нет, не подумай, не принуждали к браку, но мои и его родители надеялись, что однажды мы станем парой.
Ева потерла нос, явно нервничая.
— Правда, из этого ничего не выходило. Мы ругались и постоянно дрались. А в день, когда все случилось, Эмилиан сообщил, что ходил к жрецам, и те назвали меня его суженой. И заявил, что я от него никуда не денусь!
Это он зря. Заяви мне такое Дан, я бы… я бы…
— Поругались? — уточнила я.
— Да. Я сказала: раз ему наплевать на мои мечты и цели, раз его не интересует, чего хочу я…
— А Эмилиан что? — прервала я ее излияния. Иначе история обещала быть бесконечной.
— Выругался, потом к себе притянул и… поцеловал.
Ева всхлипнула, тут же вытерла слезы.
— Ева…
— У меня земля тогда из-под ног ушла. Я в него… влюбилась. Хотя нет. Я, наверное, раньше влюбилась. Просто когда он поцеловал, это осознала. И разозлилась, что все пошло не так. Испугалась. К тому же Эмилиан… Он командовать знаешь как любит!
Знаю. У меня свой мужчина точно такой же. И ругаемся, и миримся… Золотая Рыбка, я по нему скучаю! Так скучаю, что прямо сейчас готова все бросить и бежать к своему фейри.
Послышался смешок Золины. Я покраснела, прикусила губу. Это подождет.
— Вот у нас с суженым ничего и не ладилось. Мы оба эмоциональные, гордые, своевольные.
— Все мужчины любят командовать. Но я не думаю, что Эмилиан был бы против твоего обучения в Академии Клевера. Вам просто стоило поговорить. Спокойно. Выслушать друг друга, найти компромиссы.
Ага, мы с Даном там и поступаем.
— Когда расколдую, Эмилиан точно будет против, — прошептала она.
— Это почему же?
— Понимаешь, Инга… Это не твоя бабушка его заколдовала, — выпалила Ева.
— То есть ты про нее знала? — поразилась я. — Погоди… Как это — не моя бабушка? А кто? И почему…
— Давай расскажу все по порядку, — предложила эльфийка, снова усаживаясь на пригорок, с которого открывался бесподобный вид на лес внизу. — Твоя бабушка гостила у нас, эльфов. Ты же знаешь, что она у тебя стихийница.
— Ведьма, говорили.
— Врут. Ведьмы зло творят, а у Аглаи сила велика да сердце доброе. Стихийница она. Могла и с водой договориться, и с ветром, и с огнем. Наверняка часть ее сил и тебе перешла.
Хм…
— А моя магия на тот момент, когда Эмилиан меня поцеловал, была нестабильна. Вот и… Это я его в лебедя превратила, — низко опустила голову Ева, словно подписывала себе приговор и ожидала, что на нее обрушатся гром и молнии в качестве кары.
— Ох!
— И сказать никому не могла, иначе меня тут же выдали бы замуж. Только в семье магия становится стабильной, понимаешь? Ну, у эльфов так. А я в Академию Клевера хотела, мир повидать, а не в особняке сидеть, обсуждая наряды и рожая детей!
Ева посмотрела на меня, всхлипнула.
— Не думай, что я не хочу собственного дома, любящего мужа и малышей. Но тогда… да и сейчас… Нет, еще не хочу! Когда-нибудь в будущем. Узнай моя семья или кто-то из эльфов о произошедшем, мне бы не оставили выбора, загнали бы в клетку. А твоя бабушка меня пожалела, вину на себя взяла и пообещала помочь.
Ну и история!
— А как колдовство снять, ты знаешь? — поинтересовалась я, окончательно так и не придя в себя.
— Да. Только Эмилиан меня не простит. Никогда не простит.
Я посмотрела на расстроенную Еву, готовую разрыдаться.
— Почему ты мне этого сразу не сказала?
— Твоя бабушка запретила. Считала, что ты должна найти себя, создать радугу.
— То есть никакой миссии по спасению принца не было?
— Была миссия по спасению тебя, — тихо отозвалась Ева, сжимая лук.
Ну… бабуля!
— Но я даже в свой мир вернуться не смогла! — воскликнула я. — Пока эту радугу не создала. И не факт…
— Инга, — вдруг хихикнула Ева. — Боюсь, если я тебе скажу, почему ты не можешь вернуться, вы с Даном друг друга поубиваете.
— И все же…
— Скажи-ка, ты когда перемещаться пробовала, на тебе эти чудесные рукава были?
Я нахмурилась, вспоминая. Посмотрела на предмет одежды, который никогда не снимала, и кивнула.
— Ты хочешь сказать…
— Сними ты их, тут же вернулась бы! И это не какая-то миссия по спасению принца Эмилиана тебя держит, и не радуга, а…
Даниэль. Или поиск самой себя. Все остальное лишь прилагается.
— И Дан…
— Понятия не имею, знал он или нет. Не думаю, что стал бы лгать. Не из тех он…
Я сжала ладони, сгорая от желания вернуться к фейри и сделать с ним что-нибудь нехорошее, но вместо этого повернулась к Еве.
— Принца спасать будешь?
— Буду. Дон и Трон, мои братья, все равно найдут и заставят. Они откуда-то узнали правду. Или догадались… А так… хоть гордость сохраню.
Эльфийка решительно поднялась и взяла меня за руку. Мы оказались на сверкающей голубой дорожке, которая почти сразу же вывела нас к озеру Аруна. На острове царила ночь, в воде тонули звезды и луна, а зеркальную поверхность не тревожил никакой ветерок. Мой мост появился в двух шагах от лебедя. Ева нырнула в воду, всплыла, а я уселась на край радуги. Наблюдать и наслаждаться.
— Инга, а…
— И не подумаю уйти, пока не снимешь проклятье! — пригрозила я.
Нет, ну а вдруг подруга сбежать надумает? А мне потом опять ее уговаривай и принца-лебедя утешай. Никаких нервов не хватит!
Да и Дан целее будет! А то желание пойти и его побить прямо зудело внутри. Какой же он недоверчивый!
Ева покраснела, подплыла к Эмилиану, зажмурилась и поцеловала в клюв. Вода пошла кругами, лебедя подняло, закружило… И вскоре в озеро падал принц Эмилиан. И пусть он был мокрый, но по-прежнему невыносимо прекрасный. Светлые волосы рассыпались золотым облаком, яркие синие глаза сияли, а под серебряным камзолом перекатывались мышцы.
На меня он не обратил ровным счетом никакого внимания. Едва вынырнул, уставился на Еву, которая смотрела настороженно, явно надеясь в случае чего сбежать. Но пятиться в воде сложно. Да и я украдкой улыбнулась и покачала головой. Пусть не надеется, что возьму ее с собой обратно.
— Ну наконец-то! Думал, ты никогда не перестанешь на меня злиться! — выпалил Эмилиан, делая два мощных гребка и оказываясь рядом с Евой.
Та недоверчиво уставилась на эльфа, бледнея и дрожа.
— Ты… ты… не сердишься? — прошептала она, разом теряя всю свою невозмутимость.
— Сержусь, — заявил его эльфийское высочество, улыбаясь так, что будь я в него влюбленной, пала бы к его ногам, словно сраженная молнией. Ева только еще больше побледнела. — И кто-то будет сегодня всю ночь выпрашивать у меня прощение.
Голос Эмилиана звучал многообещающе и предвкушающе. Ева, поняв, что он над ней подшучивает, сощурилась, сверкнула глазами и, разом забыв, что именно она жениха заколдовала и вроде как перед ним виновата, пошла в наступление:
— Да как ты смеешь! Да как ты…
Эмилиан обреченно вздохнул, потом резко притянул Еву к себе, впился в ее губы жарким поцелуем, а потом заявил:
— Можешь снова превращать в лебедя. Все равно не разлюблю.
И ласково коснулся ее щеки пальцами.
Ева попыталась что-то сказать, но потом сама потянулась к губам суженого.
Обо мне эти двое вспомнили, когда принц Эмилиан уже понес Еву к пещере, где жил лебедем.
— Инга, спасибо! Еще встретимся! Приглашение на свадьбу пришлем. И бабуле привет передавай!
— Какая свадьба! Я не давала своего согласия! И вообще, я в Академии Клевера учусь! Мне два мастера обещали интересные заклинания показать!
— А одно другому не мешает! — раздался голос Эмилиана.
— Ты что… не будешь против?
— Понимаешь, Ева, не только ты от меня никуда не сможешь деться, но и я ведь от тебя тоже.
Послышались звук поцелуя, стон, и я вернулась на свою радугу. Похоже, все у моих подопечных будет хорошо. Теперь они точно разберутся без меня. Я же буду только мешать.
И передо мной тут же вспыхнула фиолетовая дорожка. Оставалось только гадать, куда она приведет. Я сделала первый решительный шаг, зная, что справлюсь теперь с чем угодно. Я же горицвет, в конце концов! И теперь, когда я смогла помочь принцу Эмилиану снова стать человеком (то есть эльфом), окончательно поверила в свои силы.
