– Ли-ин!!! – раздалось по коридору.

Староста остановился и обернулся назад. Там, петляя между идущими и стоящими в проходе студентами, несся Лой.

– Подожди! Дело есть.

Памятуя, какие «дела» могут быть у таких, как Райя Та-мал, староста тут же насторожился. Если Лой сам подписался в ту же категорию лиц, что и Райя, стоило быть особо осторожным.

Меж тем, тот, сияя ослепительной улыбкой бравого парня, тормознул перед старостой и, проскользив до остановки по полу, тут же заявил.

– Не поможешь найти старых друзей?

Начало было ожидаемым, и староста также бросил в Лоя давно заготовленной фразой.

– Райя Тамал сейчас в тренажерной. У него очередной спор со своими. Играют… Так что, если он тебе нужен, – подходи туда через полтора часа.

Но Лой только мотнул головой, словно отмахиваясь от назойливых мух, и продолжил с того места, где был прерван.

– Виа Ким. Она второкурсница.

– А зачем она тебе? – еще больше насторожился Лин. То, что Лой проигнорировал абсолютно точную информацию о Тамале, говорило само за себя. У Райи также все озорства начинались с невинных и неожиданных вопросов.

– Ее же ведь недавно перевели сюда?

– Да, – осторожно ответил Лин.

– Так ее перевели сюда из того же отделения Академии, где учился и я.

– A-а! Так бы сразу и сказал, что друзья-однокашники тебя интересуют, – слегка расслабился Лин.

– Ну так ты не дал мне этого сказать сразу, – резонно возразил Лой.

Староста смутился.

– И действительно… извини. Я думал, тебя больше Райя интересует.

– Райя – само собой, – тут же закивал Лой. – Но на первом месте у меня все-таки дамы.

Лой многозначительно посмотрел на Лина. Тот ухмыльнулся.

– А че… Интересная девица! – оценил он вкус первокурсника. – И пока никем не занята.

– Ага! – с энтузиазмом поддакнул Лой. – Поможешь найти?

– Дама сердца? – несколько цинично спросил староста.

– Ага! – снова односложно вякнул юноша, ожидая, что, наконец, скажет этот непонятливый тип.

– Ну… это очень просто! – начал пояснения Лин. – Она в моей группе учится. В четыре часа сегодня мы освободимся, и все в твоих руках. Последнее занятие у нас в шестьсот четырнадцатой.

– Поможешь встретиться?

– Это как?

– Ну… например, после занятий скажешь ей, что кое-кто хочет встретиться с ней в… ну, например, шестьсот первой.

– Да запросто!

– Есть! – Подпрыгнул от восторга Лой. – Ты меня сильно выручил! Если что – можешь на меня рассчитывать. Помогу без оговорок!

Лин придирчиво посмотрел на него и на несколько мгновений задумался. Было видно, что он колеблется.

– Вижу, у тебя уже что-то есть и нужна помощь, – сообразил Лой. – Давай, выкладывай.

Лин даже смутился, но, видя, что Лой выражает полную готовность и понимание, решился.

– Слушай, а Ти Арвани, она твоя сестра или однофамилица?

– Сестра, – насторожился в свою очередь Лой. – Хочешь за ней приударить? – мгновенно сменив настороженность на хулиганский тон, спросил он.

Староста еще больше смутился от такой прямолинейности.

– Не! Я не против! – тут же отозвался первокурсник, увидев сильное смущение собеседника. – Даже очень «за»! Попробуй…

Сказано было это так, что Лин сразу заподозрил неладное.

– И в чем подвох? – осторожно справился он.

– Еще ни разу не видел кого-то, кто бы ей реально понравился, – пояснил Лой. – Она даже меня часто норовит по загривку приложить. Так что все в твоих руках!

Он подарил старосте ослепительную улыбку, отчего тот еще более потерялся.

– Хм! – Лин нахмурился и, почесав подбородок, уставился на несколько мгновений в потолок. Потом испытующе посмотрел на Лоя, продолжавшего изображать из себя ясно-солнышко.

– Ты понимаешь… – начал он, взяв Лоя под руку и увлекая за собой.

Через пять минут в тихом закутке друзья ударили по рукам. Заговор против сестры – на ее охмурение – состоялся.

Через полтора часа Лой с нетерпением ожидал в пустой в это время аудитории. Даже где-то красивый цветочек раздобыл.

Лин, что-то треща без умолку, вел свою новую однокурсницу. Но было видно, что настроение у нее далеко не радужное. Почему – поди угадай. С первого дня Виа показала себя несколько замкнутой. Возможно, ее что-то угнетало. Но из деликатности никто к ней с расспросами не лез. Захочет – сама скажет.

– И где меня ждут? – коротко спросила она, полностью пропустив мимо ушей то, что говорил ей староста.

– Тут, – коротко сообщил Лин, указывая на двери шестьсот первого

– А кто? Все равно не скажешь?

– Он сказал, что это будет для тебя сюрпризом!

Виа помрачнела лицом, отчего Лин заподозрил на мгновение неладное, но все равно, так как договорились, вынужден был исполнять до конца роль проводника.

Слегка поколебавшись, Ким открыла дверь и зашла. Плотно притворить дверь за собой она не догадалась, поэтому все, что произошло в дальнейшем, было хорошо слышно сверхлюбопытному старосте второго курса.

– Здравствуй, Виа! – скромно поприветствовал ее Лой.

– Опять ты?!! – без приветствий чуть ли не выплюнула Виа.

– Меня перевели в это отделение… – начал было Лой, но был прерван.

– Я тебе говорила не подходить ко мне больше! – раздался натуральный рык Ким.

– Мне очень жаль, что так сложилось тогда…

– Тебе жаль? Тебе жаль?!! – взревела Виа.

Раздался звук крепкой пощечины. Он был настолько резкий и неожиданный, что Лин вздрогнул, словно сам ее получил.

Через секунду в дверях показалась разъяренная Ким. Шагнула было, сжимая кулаки к старосте, но увидев его крайне ошарашенное лицо, фыркнула и быстро пошла прочь.

Спустя еще некоторое время появился и Лой. Тихо и печально притворил за собой дверь и виновато посмотрел на старосту.

– Хотел помириться… Мы расстались там не в очень хороших обстоятельствах, – будто оправдываясь, произнес он.

– Понимаю… – Лин кивнул, все еще вспоминая рык студентки.

– Надеюсь, у тебя с Ти выйдет получше, чем у меня, – потирая красную щеку, грустно сказал Лой и удалился.

На полу пустой аудитории так и остался лежать сломанный цветок, постепенно теряя упругость листьев, бледнея и увядая.

Это был настоящий кризис.

Кризис, через который в той или иной мере, с той или иной степенью болезненности проходит каждый студент Академии. И особенно жестко он наваливался на студентов, когда кончался очередной цикл. Особенно тяжело приходилось потому, что прибавлялась естественная усталость, копившаяся целый год.

Райя это понимал. Но кризис есть кризис. Как-то его надо преодолевать. И решать, стоит ли идти дальше, стоит ли продолжать учиться, ломая себя через колено, или лучше все-таки сдаться, уйти. Стать тем, в ком все равно будет нуждаться большое и счастливое общество Сферы. Пусть он не станет прогрессором, но он все равно, выучившись в другом университете, получит нужную людям профессию. Может, удастся даже стать где-то как-то Героем. Так или иначе, жизнь скучной не будет. А с его-то упрямством и авантюризмом тем более.

Но Райя хотел летать среди звезд, а не быть привязанным к Сфере, хоть и намечались здесь события воистину эпохального порядка. Но там, в пыли звезд, манили совершенно иные просторы и тайны. Потому и мучился.

Шел из упрямства, ибо звезды светили ему. Было больно. Но он все равно рвался к ним. Хоть и не видны они сейчас. Хоть и заложено все небо настолько плотными облаками, что даже свет «ночного солнца» едва пробивался сквозь плотные их слои. Ему заменили их свет разноцветные фонари, во множестве навешанные на стенах и шпилях Академии. И к одним из них с упорством, достойным иного применения, шел Райя.

Точнее, лез.

Маленький рюкзачок с «птицей» плотно прилегал к спине, в нем были Крылья. Те, которые он сможет раскрыть и отправиться в полет, когда достигнет небольшой площадки наверху, на самой середине шпиля главной башни Академии. Но сейчас надо было добраться до него.

Райя немного расслабился на маленьком карнизе, пролегающем под большими окнами. Удостоверившись, что стоит прочно, он расслабился еще больше. Усталость сказывалась. Но и цель была уже совсем рядом. Надежно уцепившись за выступы стены, он свесился и осторожно заглянул в светящееся окно. Уж больно любопытно, кто это так полуночничает.

Оказалось, что не спится ректору. Тот увлеченно листал какие-то информационные пакеты, быстро проглядывая их содержимое. Экран монитора, занимавший почти всю противоположную стену, был в каких-то текстах, схемах, графиках.

«Что позволено Юпитеру, не позволено быку!» – ядовито ухмыльнулся Райя, вспомнив, что им, студентам, вот такие нарушения режима не позволялись. Хоть и не наказывались, но все равно, по возможности, пресекались.

Не боясь быть увиденным, Райя вернулся на удобное ребро башни и полез дальше. Вообще, башни Академии, для таких как он любителей полазить по вертикальным стенам, были, как магнит для стальных опилок. Среди стенолазов даже укрепилось убеждение, что сам создатель этого архитектурного шедевра был одним из них – тоже любил полазить. Иначе он не стал бы делать столько заманчивых маршрутов наверх.

Шпиль, вдоль всей его длины, вообще украшали крепчайшие стальные, нержавеющие скобы. Добравшись до этих стальных лестниц, Райя достал карабин с самостраховкой и на время прицепился к одной из скоб. Стоило слегка отдохнуть перед окончательным рывком к вожделенной площадке. Райя поочередно расслабил руки и глянул вверх. Сначала бегло, а потом прищурившись и внимательно.

Что-то было не так с карнизом. В тусклом ночном свете ему показалось, что с того самого карниза за край и ограждение торчат чьи-то ноги.

Райя удивился, но, не став дожидаться, пока мышцы окончательно отдохнут, полез дальше. Ста метрами выше он уже был уверен, что его кто-то опередил. Это прибавило энтузиазма. Очень любопытно, кто это такой смелый и наглый, ведь за такие «художества» руководство Академии могло и наказать.

– Привет, Райя! Приятно тебя видеть. Не ожидал тебя здесь встретить, – услышал он грустный голос. И голос этот показался Тамалу знакомым.

Когда же он окончательно перевалился через край и перекатился по ровной поверхности площадки, то понял, почему. На краю, свесив ноги вниз, сидел старый-новый знакомец – «хулиган» Лой Арвани.

– Хреново мне! Вот и забрался повыше и подальше… Чтобы никто меня не видел, и я никого не видел. А тут ты…

– Знакомо… – Кивнул Тамал, из-за чего Лой подозрительно покосился на него. – Не косись! Я тут по той же причине, – язвительно заметил он. – Залез. А тут ты!

Лой испустил нервный смешок. Ему за компанию вторил Райя.

– Уж не потому ли ты здесь, что я тебя искал? – чуть помолчав, спросил старшекурсник.

– Зачем? Зачем ты меня искал? – удивился Лой.

– Мне донесли, что ты меня искал.

– Быстро! Быстро слухи распространяются в нашей Академии, – ухмыльнулся первокурсник. – Ведь объявил, что тебя ищу всего-то сегодня после обеда.

– А здесь почему?

– Да… так… Поссорился. Крепко.

– Дай угадаю! – ядовито заметил Тамал. – Тебя отшила некая девочка, ты ударился в депрессию и полез на стену. Так?

Лой покосился на него, но ничего не сказал.

– Значит, так, – заключил Тамал и сел рядом. Тоже свесил ноги и положил руки на нижний прут ограждения.

– А что, у тебя также? – угрюмо спросил Лой.

– Нет. У меня просто кризис. Вот сижу я тут с тобой и думаю: «А не поменять ли мне будущую профессию?» Очень тяжело…

– Мне вот тоже тяжело. Но не из-за…

– У тебя это впереди. Все через это проходят. Сфера – она такая… теплая! А звезды такие… холодные! И нужно полюбить не только их свет, но и этот холод. Вот сижу я тут с тобой и думаю… А выдержу ли я контакт с теми, к встрече с кем нас так усиленно готовят? И мне страшно… Заметь! Мне не страшна тьма ночи и высота. Мне страшно столкнуться с настоящей болью. И не болью тела, ее можно заглушить, а…

Райя не договорил.

– Мне вот тоже хочется удрать куда подальше, – отозвался Лой.

– Знакомая байда: «Везде хорошо, где нас нет!» – горько прокомментировал Райя. – Но куда бы ты ни ушел, боль утраты последует за тобой…

Он окинул унылым взглядом окрестности.

– Вот! Сам же сказал, так и сам же сообразил, – чуть помолчав и улыбнувшись, произнес Тамал. – Ведь это и ко мне относится! Куда бы я ни подался… Я тебе изливаю душу и ничем не рискую! А вот если бы…

Лой с изумлением уставился на Райю.

– Ты че, брат?!!

Улыбка Тамала внезапно стала ехидной.

– A-а! Испугался! А ведь то, что я тебе говорю, мы изучаем сейчас. Подлость старого мира.

– Так она тебя так… грызет?

– О! Точно подмечено! Именно грызет.

Тамал лез сюда, на эту, по его мнению, пустую и недоступную никому, кроме него, площадку, чтобы побыть одному и решить, что делать дальше. А оказалось, что ему, наоборот, нужен тот, перед кем можно было бы просто выговориться. И он спешил выговориться.

– Вот тебя бросила девочка, а ты… Ты думаешь, что ничего хуже просто нет. Так я тебе по своему опыту говорю: есть. Меня бросали, и я бросал. Думал так же, как и ты – что хуже просто нет. Но всегда оказывалось, что есть. И теперь я вижу, что наши проблемы, твоя и моя, – просто мелочь по сравнению с тем, что бывает.

Тамал подумал, что он слишком многословен, что сейчас этот молодой и борзый просто вскочит и кинется вниз на своих крыльях. Подальше от его проблем, и он останется с ними один на один. А ведь тут и его, Лоя, проблема! Но нет – сидит и слушает. Заинтересовался. Значит, чувствует, что тут и его решение. Решение его проблемы.

– Я вот что думаю… – Райя все так же задумчиво смотрел вдаль, на клубящиеся темные тучи, севшие на предгорья. – Мы ведь – счастливейшее общество! И не ценим этого.

– Почему? – потерянно спросил Лой, стараясь сосредоточиться на том, что говорит друг, и отвлечься от мрачных дум.

– Смотри, Лой… Я раньше этого не осознавал так четко, как сейчас, когда знаю, какая жуть нас окружает. Ну, думал, живем мы лучше, чем другие, и воспринимал это как данность. Но только попав в Академию, я начал реально понимать, насколько мы разные… Да, фенотип у нас почти одинаковый. И в толпе от конфедератов нас не отличить…

– Но чисто внутренне и анатомически мы уже сильно от них отличаемся, – попытался Лой включиться в цепь рассуждений Тамала.

– Ты имеешь в виду укрепленные углеродным волокном скелет и прочие части тела? Генномодернизированная защита от инфекций, рака и прочего? Нет, я не это имел в виду.

Лой хмыкнул и повторился.

– Я сказал «внутренне и анатомически», – выделив союз «и», сказал Лой.

– А! Так ты тоже над этим задумывался?

Райя посмотрел вниз, где между деревьев появились первые белесые пряди тумана, и огромный парк внизу, да и вся местность постепенно начали терять четкие очертания, превращаясь в нечто нереальное. Скоро над туманом будут торчать только верхушки самых высоких деревьев, да еще здания Академии, как сказочные замки. Впрочем, архитектор, замысливший постройку комплекса, наверняка специально добивался такого впечатления. Разноцветные огни и горящие окна бросали вниз, на туман, блики, отчего он становился еще более живописным.

– Слегка, – после длинной паузы подтвердил Лой.

– И к каким выводам пришел? – заинтересовался Тамал.

Лой неопределенно пожал плечами.

– Еще не решил, к каким. А ты?

Райя улыбнулся.

– Посмотри, насколько разный у нас уровень проблем. Как на бытовом уровне, так и вообще… У нас парни и девчата решают «великие проблемы», кто кого любит и почему. Как ты сейчас.

Лой подозрительно покосился на Райю, но тот не заметил и продолжил. Видно, наболело.

– Те, что постарше, задумываются о метафизике, а взрослые решают воистину Великие Проблемы. И заметь, ни у кого не возникает даже мысли, что надо кому-то наделать кучу гадостей и за счет этого вылезти наверх.

Лой оторвался от созерцания туманных далей и заинтересованно посмотрел на Райю.

– Там же, – Райя презрительно скривился и ткнул неопределенно пальцем вверх, – живут в атмосфере постоянной конкуренции. И проблемы у них сугубо крысиные: кто кого съест или может съесть, и как от поедания уберечься.

– Ну… там тоже любят, – неопределенно сказал Лой.

Райя цокнул языком.

– Романтик ты… Только там романтика, – Райя снова кивнул вверх, – пахнет кровью и обманом. – Ты никогда не пытался смотреть их сериалы? – внезапно отвлекся от темы он.

Лой отрицательно помотал головой.

– Ну… да. Вам еще рано. Это будет потом. На старших курсах. Вам же нужно пройти самое основное. И научиться самому главному.

– А что же это, самое главное, что нам понадобится там? – заинтересованно спросил Лой.

– У вас еще нет иммунитета к обману.

– И этому учат те сериалы?

– Нет. Но они показывают, насколько подло могут вести себя люди. У нас на Сфере такого, заметь, нет.

– Ну… у нас тоже иногда обманывают… – начал было Лой, но был грубо оборвал Райей.

– Но не так! Ваши игры – детские игры. Даже наши взрослые, кто не вылезает за пределы Сферы, попав туда, в общество Конфедерации Мари, оказываются в положении людей, лишившихся иммунитета в среде, полной смертельно опасных бактерий. Это тоже уровень их проблем – как уберечься от обмана.

– Или как его использовать, – тут же добавил Лой.

– Вот такому тоже учат на старших курсах, – кивнул Райя, слегка вздрогнув. Такого уровня понимания среди первокурсников он еще не встречал.

– И многие этого не выдерживают? – спросил Лой.

– Да. И не только этого. Не все могут смириться с тем, что может быть вот так низко… Во всех отношениях. Мы, на Сфере, решаем Вселенские вопросы. Мы с великим энтузиазмом исследуем тайны материи. И подошли к решению Главного Вопроса Бытия. А там… Там таких проблем даже на горизонте не видно. Все слишком грязно и низко… И много-много боли.

Райя замолчал. Хотел вот так развеяться, выбив нарастающую боль из души через пот, сжигая ее в адреналине, а тут… Тут сидит благодарный слушатель.

Лой же думал о своем. О своих поражениях и неприятностях. И на фоне того, что сказал Райя… Хоть он это и знал, но истинное осознание внезапно выжгло из его буйной головы все страхи и боли. Все предстало вдруг перед ним кристально ясным.

– Да, Райя. Я теперь понял кое-что, – мрачно заключил он.

Тот заинтересованно посмотрел на него.

– Я все еще малолетний дурак, играющий в своей песочнице, – зло произнес Лой.

Райя Тамал хмыкнул.

– Не переживай. Я тоже через это прошел. И это называется просто – взросление.

– Ты хочешь сказать, что нам еще нужно подняться до истинного уровня Великих Проблем?

– А куда мы денемся! – вдруг тихо, но твердо сказал Райя.

Потом улыбнулся, как-то очень грустно улыбнулся.

– Ну что, брат, – сказал он поднимаясь на ноги. – Полетели?

– Полетели! – все еще хмуро, но уже достаточно твердо заявил Лой. Из его голоса пропали тоскливые нотки. Первокурсник раскрыл «птицу» и посмотрел вниз, на переливающийся всеми цветами радуги туман.

«Да, – подумал он. – С приземлением будут проблемы».

Психологическую службу в любом научном или учебном заведении, как правило, не видно и не слышно. Но задачи она выполняет очень важные. Ведь студент должен эффективно учиться, а не страдать от мелких и крупных психологических проблем, которых за время взросления, когда его формирование как личности завершается, накапливается немало. Сколько бы студентов прошлого могло благополучно доучиться и стать великими, а то и гениальными учеными, если бы им вовремя помогли?!

Помочь преодолеть мучительный кризис, который самостоятельно разрешить они не могут, преодолеть возникшую психологическую проблему. Сейчас эта служба пронизывала все общество. И это являлось величайшим достижением цивилизации Сферы.

В любой нормальной цивилизации, заботящейся о людях, а не о мертвых вещах, неизбежен этап, когда сначала возникает единая медицинская служба, охватывающая все население, невзирая на его материальный достаток и социальное положение. Диспансеризация далеко не сразу и далеко не всеми признавалась как одно из величайших достижений человечества. Однако именно через нее удалось победить многие массовые заболевания, победить эпидемии, спасти миллионы жизней.

Рано или поздно наступал черед не только болезней плоти, но и болезней духа – психологических проблем и психических заболеваний. Ведь неврозы, психозы и психопатии во многом подобны вшам, гельминтам и прочим паразитам. Нужны специальные усилия, причем постоянные, чтобы их победить. Хотя бы в том, чтобы учить людей правилам гигиены.

Гигиена души как раз и была заботой Единой психологической службы, что работала во всех учреждениях и во всех частях общества. Вполне естественно, что люди, там работающие, не просто знали обо всех проблемах студентов и преподавателей, но, по мере надобности, вмешивались в личную и общественную жизнь для купирования нехороших тенденций. Сейчас был именно такой случай.

– Райя Тамал? – спросил в лоб Аррестли, еще заходя в кабинет главного психолога.

– Не угадали! Райя справился сам. Вполне успешно. Тут случай другой и позаковыристей.

– Тогда… «хулиган Арвани»?

На этот раз психолог улыбнулся и кивнул.

– Он самый.

– И что на этот раз он учудил? Залез на шпиль Главной Башни и прыгнул вниз оттуда?

– Да, было дело. Прыгал. Вместе с Тамалом. Но это мелочи.

– Мелочи? Вы меня откровенно пугаете.

– Не все так страшно, как выглядит, но превентивные меры стоит принять… Некоторые. А для этого нужен ваш совет и решение. Ведь у вашего воспитанника сплошные неприятности на личном фронте.

– И какие? Какие неприятности, что понадобилось наше вмешательство?

Главный психолог снова улыбнулся, уже предвкушая рассказ и реакцию слушателя. Не часто случались такие анекдоты со студентами. А тут все, что произошло, очень сильно тянуло именно на анекдот. Правда, главным фигурантам этого анекдота было не до смеха. Кер Хорни, как стало известно, полдня бегал за разобиженной Ти Арвани, пытался успокоить Ийю Орр и хоть как-то вразумить пребывающего в депрессии главного возмутителя спокойствия – Лоя Арвани. Тот осознавал, что на этот раз кругом виноват, но выхода не видел. Так что пришлось все улаживать именно Керу. Ко всеобщему согласию. Правда, проблема только отложилась на будущее, так как решена не была. Поэтому и решил вмешаться своей властью и полномочиями главный психолог Академии.

– Для начала он поцапался с одной девочкой со второго курса, – начал он со вкусом докладывать наставнику. – Получил по мордам. Буквально. Через день «спалился» его новый знакомый – слишком неуклюже начал ухаживать за сестрой Лоя. Ну, сестричка тоже не дура, быстро разобралась, откуда ветер дует и кто ухажера просветил по поводу ее слабостей и предпочтений. Ти Арвани поступила более разумно: вместо того, чтобы скандалить с новым знакомым, пошла и намылила холку братику. Тот же, по глупости или неосторожности, бросил фразу, что «она сама его сватает, так почему ему не позволено?». Сестричка тогда вообще озверела. Ийя Орр, к которой это непосредственно относилось – ее же вроде как сватала Ти – обиделась на обоих. А между ними всеми теперь бегает Кер Хорни и не знает, за что хвататься, чтобы всех примирить. Перцу в этот бульон добавляет то, что он, кажется, сам неравнодушен к Ийе Орр.

Чем дальше слушал все это Ллой Аррестли, тем больше и громче смеялся. Когда психолог закончил краткое описание «приключений» квадры Лоя, он хохотал громко и долго.

– Я знал, что вам это понравится! – поддел преподавателя психолог, легонько посмеиваясь. Видно, он уже отсмеялся. Остались только трезвые рассуждения и выводы.

Наставник, устав смеяться, вытер слезы и все еще сотрясаясь в приступах смеха, стал выяснять подробности.

– И эти балбесы ко мне так ни разу и не подошли! – развел руками психолог.

– Видно, посчитали, что сами разберутся. Между собой. Вся эта «любовь-морковь»… – Покачал головой Аррестли.

– Ага! Это как чумка – переболеет, и иммунитет на всю жизнь. А пока болеет – не до смеха. Но случай «чумки» очень уж запутанный… – загадочно добавил психолог, чем еще больше заинтересовал Аррестли.

– Уж не хотите ли вы сказать, что всем перечисленным дело не ограничилось?

Главный утвердительно кивнул. Видно, это разбирательство доставило ему кучу удовольствия и море смеха.

– Там все еще интереснее… Похоже, там не «треугольники», а многоугольники… – хихикая, добавил он.

– Информация точная? – засомневался уже Аррестли.

– Нет, но проверяем.

– А что послужило поводом для проверки? С чего это ваша служба так перевозбудилась?

Психолог поднял палец, как восклицательный знак, и после многозначительной паузы ответил.

– Получается, что он выдрючивался во Втором отделении именно для того, чтобы его оттуда вышибли. Но вышибли не насовсем, а так, чтобы попасть сюда. Квадра, так как это его близкие друзья, неизбежно идут за ним.

– Еще один Ромео в погоне за своей Джульеттой?

– Мы тоже сначала так подумали. Однако…

– Однако?

– Но как сейчас выяснилось, насчет «любовь-нелюбовь» там очень сложно и зыбко. На самом деле, Лой Арвани поспорил с однокурсниками. Решил изобразить из себя эдакого сердцееда. И предмет спора – вот эта девочка, Виа Ким.

Психолог вывел на экран монитора портрет весьма симпатичной студентки.

– И насколько это достоверно? – настороженно спросил Аррестли.

– Насчет спора?

– Да.

– Вполне. Наш коллега из филиала выяснил это среди его бывших однокурсников абсолютно точно.

Аррестли схватился за голову.

– Вот идиот!!!

– Вы его перехвалили, наставник, – с некоторым злорадством отметил психолог.

– Да-а… А ведь был такой перспективный!

В голосе Аррестли звучала неприкрытая досада.

– Хулиган?! – попытался съязвить его коллега. – Хулиган— и перспективный?

– В том и дело, что хулиган! В наших условиях, в нашей культуре – он хулиган.

Аррестли сделал ударение на словах «нашей культуре».

– Но там, – продолжил он, – это качество ему очень поможет. Поможет выпутаться из очень скверных раскладов.

– Я вас правильно понял, наставник? Вы своими упражнениями стараетесь воспитать из студентов именно хулиганов?

– Не совсем так, но близко.

Аррестли тяжко вздохнул и, крякнув, продолжил:

– Может, мы и топчемся на Пороге Перехода только потому, что утеряли нужную гибкость. Ту гибкость, которой часто обладают люди, стоящие на грани.

– Вы считаете, что Лой и его квадра – пассионарии?

Наставник удивился.

– Я думал, это очевидно! Как минимум, сам Арвани.

– Хм… Неожиданное заключение! – заинтересовался главный, и видно было по его тут же закатившимся к потолку глазам, что он что-то уже наметил для себя на проверку и уточнение. – Но это не снимает вопроса: «Что с ними делать?», – что-то просчитав, заявил он.

– А что делать? Им нужно остудить горячие головы. А для этого наилучшим образом подходит производительный труд. Они как, хоть слегка там между собой помирились?

– Да. Но это проблемы не решило. Надо их отослать подальше от Академии. И от этой особы со второго курса.

– Значит, – заключил наставник со слов главпсихолога, – отошлем как можно дальше и надолго…

– Что вы имеете в виду? Послать их на «Пятый Миллион»? Так они там уже были…

– Зачем именно на «Пятый Миллион»? У них сейчас по плану производственная практика? Вот и послать их – подальше, к звездам. Дать им рудовоз, «провозные» и задание, чтобы туда и обратно. Но из рутинных. Пока летают, успокоятся.

На некоторое время главный психолог снова уставился в потолок, что-то просчитывая. Наконец, у него что-то сложилось, и он вернулся с небес на землю.

– Дельное предложение, – кивнул он. – Так и поступим.