Глава 51. Друзья и враги
Тэм глядела на обломки материнской лютни.
Ждала, что вот-вот налетит сожаление и горестно заломит руки с криком: «Что ты наделала, дурища!»
За какой-то миг она умудрилась сломать великолепный инструмент, лишить себя основного орудия работы и разорвать последнюю нить, связывавшую ее с матерью. Выдержать все это Тэм не могла. То есть несколько месяцев назад не смогла бы.
Потому что несколько месяцев назад она была совсем другой.
Сейчас, разбив Хираэт в щепки, Тэм поняла, что это правильно. Она наконец-то пересилила горе, мучившее ее с самого детства. Память о матери по-прежнему полыхала в ней неугасимым огнем, но пламя, которое прежде опаляло, сейчас просто согревало душу, не причиняло боли, а исцеляло душевные раны.
А еще Тэм сделала выбор, о котором предупреждал Вольное Облако. Обязанность барда – отстраненно наблюдать за теми, о ком слагают истории. Однако, как выяснилось, она не способна отстраненно наблюдать за людьми, которые рискуют жизнью.
«Куда уж отстраненнее, – сокрушенно подумала она. – В койку полезла…»
Внезапно Тэм заметила, что все смотрят на нее. Родерик раскрыл рот от изумления, Брюн и Кьюра удивились и встревожились, один Муг никуда не смотрел, потому что утирал рукавом глаза, покрасневшие от слез.
Роза улыбалась.
– Хреновый из тебя бард, – сказала она.
– Ага.
– В общем, ты уволена.
– Ага.
– И что будешь делать?
Тэм сдула серебристую прядь с глаз:
– Попрошусь к кому-нибудь в банду.
– Гм… – притворно задумалась Роза. – А что ты умеешь?
– Ну, как-то раз я убила циклопа. Одной-единственной стрелой.
– Да неужели?
Тэм кивнула:
– Спроси кого угодно. Тебе каждый подтвердит.
Роза улыбнулась еще шире:
– В таком случае добро пожаловать в «Сказ».
Несмотря на двойное кольцо крепостных стен, ров и пару очень выгодно расположенных возвышенностей, Контов был не приспособлен к осаде. Подъемные решетки ворот на трех городских заставах давным-давно пришли в негодность; их можно было опустить только на Жуткой заставе, да и то с трудом. Город никогда не давал отпора завоевателям, а, наоборот, приветствовал их с распростертыми объятьями.
Родерик сравнивал эту тактику с манерой ведения дел в борделе:
– Сначала надо заманить посетителя, затем напоить его допьяна, вздрючить, ограбить и вышвырнуть куда-нибудь в темный переулок.
– Боюсь, сейчас это не сработает, – заметила Тэм.
Сатир с Розой заговорщически переглянулись, и Родерик сказал:
– Ничего, что-нибудь придумаем.
К счастью для жителей Контова, Роза и Пузочес не понаслышке знали, что такое оборона осажденного города. Роза долгие месяцы провела в Кастии, где у крепостных стен бесновалась Жуткая орда. Когда кастийских военачальников сразила чума, Роза приняла на себя командование городом и первой вывела отряды защитников из крепости, чтобы присоединиться к Битве Банд.
А Пузочес… Даже последняя собака в Грандуале знала историю о том, как «Сага» держала оборону Полого Холма. Черное Сердце, знаменитый щит Клэя, наглядно свидетельствовал, какая участь ждет врагов. Конечно же, из шкуры Зимней Королевы надежного щита не смастерить, а вот пустить ее на перчатки легче легкого.
Если Контов и можно спасти (честно сказать, Тэм в этом сомневалась), то не без помощи этих двоих героев.
К утру Клэй превратил «Звездец» в штаб, где составлялись планы обороны города и куда бесконечным потоком потянулись наемники, головорезы и всевозможные алхимики, которые должны были принять участие в замысле Розы, хотя Муг сразу же объявил его «безумным».
– Нет-нет, поймите меня правильно, – поспешно добавил он. – Мне эта затея очень нравится именно потому, что она дурацкая, как носки сороконожки.
Роза занялась подготовкой города к судьбоносному сражению. Улицы расчищали или, наоборот, перегораживали, чтобы превратить их в тупики и направить Лютую орду в места, пригодные для длительной обороны. По приказу Розы дома поджигали или разрушали, ковчеги укрепляли, разбирали на части или начиняли взрывчаткой и перемещали на склоны холмов.
Святилище на южной окраине, носящей название Храмового холма, превратили в полевой лазарет и заодно объявили «последним рубежом», на случай если дела примут дурной оборот.
– На холмах славно умирать, – радостно объяснил Тэм дядя Бран.
Бранигана, Алкейна Тора (лидера «Грозы великанов») и Мерзавку Мэки (лидера «Петарды») поставили во главе трех отрядов наемников, которым предстояло действовать независимо друг от друга. Предполагалось, что один отряд будет выжидать в засаде, куда два других обманными маневрами направят противника.
Браниган набрал в свой отряд наемников, закаленных в боях и многочисленных вылазках в Кромешную Жуть, и дал ему шутливое название «Ржавые клинки».
Брюну поручили вооружить всех городских головорезов и громил, а Кьюра обосновалась в таверне с очень низкими потолками, прозванной «Пещерой», где и начала приводить в исполнение основную часть замысла Розы. У дверей таверны выстроилась очередь женщин, растянувшаяся на целую милю.
Русала Оскара (от жестокого похмелья он куксился и ворчал еще больше) назначили Повелителем Крепостного рва, вручив церемониальный серебряный трезубец. Русал отсалютовал Розе и уплыл, обещая убить, как он выразился, «любого белоглазого мертвяка, который посмеет сунуться в мои владения».
Тэм и Родерик сопровождали Розу, которая обошла весь город, от нищих Трущоб и задымленных улиц Солевого Котла до роскошных притонов Бумажного Престола, где баронесса Алектра предложила гостям пирожные и белый фантрийский чай. Роза выпила его одним глотком, как стопку дешевого виски, и спросила:
– А где обещанные пятьсот клинков?
Баронесса улыбнулась и загадочно ответила:
– Вот провернут одно дельце и будут в твоем распоряжении. Хотите еще чаю? – осведомилась она и подозвала слугу.
Как выяснилось впоследствии, Алектра отправила отряд во владения Иос, своей сестры-близняшки. Надеясь застать ее врасплох, бойцы совершили налет на округ Сплетня, но, как ни странно, не встретили ни малейшего сопротивления. Тем временем Иос, догадавшись о предательском замысле сестры, отправила своих людей на штурм Бумажного Престола, взяла Алектру в плен и посадила ее на серебряную цепь.
Роза встретилась с Керином, телохранителем Великого Хана. Лазутчики картейцев сообщили, что орда движется медленнее, чем предполагалось, и прибудет в Контов лишь через день. Роза велела Керину зайти к Кьюре, в «Пещеру».
– Пройдешь без очереди, скажи, что ты от меня.
Воин Вороньей Стражи растерянно посмотрел на нее, кивнул и ушел.
Затем Роза отправилась на Рынок Чудовищ, собрала охотников и загонщиков и объяснила, какая роль отводится им в защите Контова. Какой-то смуглолицый загонщик в шляпе, украшенной перьями грифона, отказался исполнить ее распоряжение; к нему присоединились еще несколько человек. Роза не умела и не любила вести долгие переговоры, да и время поджимало, поэтому она подвесила загонщика над гоблинской ямой и не отпускала до тех пор, пока он не признал целесообразность ее замысла.
Тем временем Родерик, который, как оказалось, прекрасно умел договариваться, отправился в подземелья – тормошить троллей, будоражить бук и кондачить с кобольдами, предлагая каждому пленнику простой выбор: свободу или смерть.
Тем, кто выбрал свободу, предстояло участвовать в сражении, а тем, кто отказался, даровали скорую и легкую смерть (к великому недовольству загонщиков), причем обезглавленные трупы тут же отправляли в костер.
Тэм спросила Родерика, в чем причина таких отказов. Сатир чиркнул спичкой о свой единственный рог, поднес ее к трубке и задумчиво сказал:
– Ну мало ли… Может, они ненавидят людей. А может, боятся зомбаков или не хотят попадать во власть Астры. А некоторые… Понимаешь, они все-таки чудовища. Монстры в буквальном смысле слова. Кромешная Жуть – дурное место, полное кошмарного зла и ненависти. Если там долго жить, то зло в тебя проникает, вроде как пропитывает насквозь. Мне это знакомо.
– А если мы победим? – не унималась Тэм. – Что станет с теми чудовищами, которые сражались бок о бок с нами?
Посредник глубоко затянулся.
– Надеюсь, они привыкнут жить с людьми и среди людей. Я же привык. – Он выдохнул клуб дыма и криво улыбнулся. – Не все люди – мудаки, ты же знаешь.
– Но по большей части мудаки, да?
– Да, – беззлобно согласился он и кивнул на труп фирболга. – Ладно, давай сожжем вот этого монстра и вернемся в таверну.
К вечеру все как-то разом помрачнели. Погода испортилась, и Роза отправила наемников расчищать улицы от снега. Пока Роза и Пузочес изучали огромную карту города, Тэм с товарищами пошли на Рынок Чудовищ, чтобы накормить пленников горячей похлебкой.
Угощению обрадовались все монстры, кроме одного минотавра, который с отвращением уставился на протянутую плошку:
– Это что, говядина? Нет, я это есть не могу! У вас салатика не найдется?
– Нет у меня никакого салатика! – ответил Родерик.
Минотавр уныло посмотрел на него из-за решетки:
– С салатиком было бы круче.
Когда они вернулись в «Звездец», Роза велела всем идти отдыхать.
– Ну вы хотя бы постарайтесь, – сказала она и выразительно поглядела на новую татуировку Кьюры. – Кстати, мне с тобой об этом надо говорить?
– А тебе со мной надо об этом говорить? – дерзко спросила Чернильная чародейка.
– Не-а.
– Тогда все в порядке, – ответила Кьюра.
– Вот и славно.
Тэм и Кьюре снова пришлось ночевать в одной спальне. Там стояли две кровати, и Тэм остановилась у порога, дожидаясь, пока чародейка не выберет, какая ей больше нравится.
Кьюра подошла к правой койке, стянула с нее одеяла, простыни и подушки, сгребла их в охапку и, подойдя к окну, вышвырнула на улицу. Порыв холодного ветра растрепал черные волосы чародейки. Она повернулась к Тэм и вызывающе поглядела на нее.
– У нас опять одна кровать на двоих, – сказала Тэм.
Кьюра лукаво улыбнулась:
– Похоже на то.
Тэм проснулась на рассвете. Кьюра сидела на краешке кровати. Отсветы факелов за заиндевелым окном озаряли древея, вытатуированного на спине чародейки; шрамы и чернильные разводы складывались в пылающую крону Агани.
– Я тебя разбудила?
– Нет. А ты сама спала?
– Немного. – Она поглядела на Тэм. – Послушай, было…
– О боги! – простонала Тэм. – Вот только не дари мне больше ножей, очень тебя прошу!
Кьюра негромко рассмеялась:
– Не буду. – Она погладила Тэм по щеке. – Все было прекрасно. Спасибо за восхитительную последнюю ночь.
При слове «последняя» у Тэм так сжалось сердце, что она забыла о слове «восхитительная».
– Думаешь, нам не выжить? – спросила она.
– Ну, может, ты и уцелеешь.
– Мы все уцелеем.
Кьюра отвела руку:
– В бою всякое случается. Особенно в смертном бою. Некоторым, а если честно, то многим придется пожертвовать жизнью ради спасения остальных.
– Знаю, – сказала Тэм. – Но ведь ты не обязана…
– А кто обязан? – с болью в голосе возразила Кьюра.
На улице послышались голоса. За окном истошно завопили. Хлопали двери, топали сапоги в коридоре. Свет зари, прокравшись в окно, раскрасил потолок огненными полосами.
Наступал новый день. И вместе с ним наступала орда.
