Глава 47. Четыре слова

– Орбисон, принеси чаю, – рассеянно приказал древний друин, и крестовидная руна на браслете замерцала ярко-зеленым.

Голем немедленно повиновался и затопал по тропинке.

«Браслеты управляют големами, – догадалась Тэм. – Наверное, для того же предназначены и руны на доспехах. Каким числом големов он может повелевать – сотнями? Тысячами? Если подчинить одной руне целый легион, то…»

– К этим наручам прилагаются клинки, верно? – спросил Конта, разглядывая доспех Розы. – Откуда она их взяла?

– Украла, – ответила Роза, хотя экзарх обращался к сыну.

– Твоя работа, отец?

Конта помотал головой, потому что уши его больше не слушались:

– Нет. Это слишком примитивное оружие, сделанное ремесленником, а не искусным мастером. Я не стал бы тратить на него время. К убийству следует прибегать лишь в крайних случаях. И творчески. Истинная власть гнушается вульгарных методов воздействия.

Перед экзархом лежал очередной образчик его творческой деятельности: перевернутый металлический панцирь, похожий на черепаший, из которого торчали шесть дрыгающихся паучьих ног. Конта сосредоточенно ковырялся во внутренностях механической твари. Руки друина закрывали латные перчатки, стянутые на запястьях кольцами миниатюрных приливных двигателей. Кольца с жужжанием вращались, а с кончиков пальцев срывались крошечные голубые молнии, сминая панцирь, будто глину.

«Надо же, он прямо руками лепит металл», – изумилась Тэм.

Если бы экзарх раскрыл свои секреты людям, поделился бы своими изобретениями, то кто знает, какие они сотворили бы чудеса…

«Или ужасы…» – тут же подумала она.

Трехногий железный шакал, не сводя треугольных глаз с малышки на руках Вольного Облака, подобрался поближе и дребезжаще взвыл. Конта, оторвавшись от своего занятия, сверкнул треугольной руной на одном из многочисленных браслетов, и шакал метнулся прочь.

– Ну вот… – Экзарх перевернул металлический панцирь, на каждом щитке которого виднелись руны в форме перечеркнутого круга, отыскал браслет с таким же символом, и насекомоподобная тварь встала на ноги, засеменила по дуге в одну сторону, потом в другую.

Конта хмыкнул, прищурился, и руна на браслете снова вспыхнула. Черепахопаук сделал четыре шажка вбок и завалился на спину.

– Тьфу ты, нибенейский чернолист! – выругался Конта. – Ошибочка вышла. Не рассчитал. Он должен бегать и прыгать, как настоящий паук. Ничего не понимаю!

С негромким жужжанием завертелись кольца на запястьях, на кончиках пальцев заплясали огоньки.

– Ног не хватает, – не выдержала Тэм.

– Всего ему хватает, – буркнул Конта.

– Нет, не хватает, если он должен двигаться как паук. У пауков восемь ног.

– Что? – Экзарх уставился на нее. – Правда?

Тэм хотела ответить, что да, но почему-то растерялась.

– Правда, правда, – сказал Вольное Облако.

– Каксара! – снова выругался Конта, на этот раз по-друински. – Для этого ты мне и нужен, сынок! Ясно тебе? Ты должен приносить мне образцы. Настоящих, живых пауков, чтобы я не тратил время попусту вот на это… – Взмахом руки он обрубил членистую ногу. – Вот на это безобразие!

– Я не могу остаться, отец. – Вольное Облако взял Розу за руку. – Я теперь в банде. У меня семья.

Конта зыркнул на их переплетенные пальцы с каким-то нездоровым любопытством, будто разглядывал выгребную яму.

– Семья? Сынок, не может быть, чтобы ты…

Послышалось веселое посвистывание: вернулся Орбисон с подносом, на котором стояли четыре чашки прозрачнейшего стекла с красными листочками на дне и чайник в форме шара, непонятно как не скатившийся на пол. А еще голем принес угощение: шляпки грибов, наполненные терпким желе цвета темного винограда, но совсем не виноградного вкуса.

Вольное Облако и Роза разбудили Зарянку. Девочка улыбнулась Орбисону и звонко захохотала, когда ей представили Конту.

– Ты смешной, – сказала она.

Дедушка-экзарх сделал вид, что не слышит.

– А почему у тебя такие длинные волосы? – спросила Зарянка, но древний друин продолжал есть, зачерпывая пальцами желе из грибной плошки.

«Он на нее даже не смотрит, – ошеломленно подумала Тэм. – Неужели он так ненавидит людей? Нет, наверное, он просто зол на сына, который готов распрощаться с бессмертием ради смертной женщины».

– А что случилось с Орбисоном? – спросил Вольное Облако, пригубив горячий алый напиток.

– Ничего, – ответил Конта. – Вот он, перед тобой.

– Нет, что случилось с его ртом?

– Я его закрыл.

Стеклянная чашечка в пальцах Вольного Облака дрогнула.

– Почему?

– В наказание, – заявил экзарх и, предвидя, что сын не удовольствуется кратким ответом, пояснил: – Ты долго не возвращался, и Орбисон ушел тебя искать. Он решил, что с тобой что-то стряслось – то ли чудовища сожрали, то ли Листопад убил, из-за того что я отказался ему помочь.

– Орбисон ушел искать меня?

Конта облизал пальцы и шумно отхлебнул чаю.

– Да. А когда я это заметил, то безмозглый придурок уже добрался до Кромешной Жути, а моя власть над ним так далеко не распространяется. Я отправил за ним птицу-соглядатая, они у меня превосходные, как тебе известно.

– Да-да, – пробормотал Вольное Облако.

Тэм с содроганием представила, как возвращается домой, а отец распотрошил Тренодию на кухонном столе и копается в ее внутренностях.

– Орбисон ввязался в драку с огром, – продолжал Конта, – и, разумеется, победил. Он вообще отличный боец. К сожалению, у него слишком трепетная натура, поэтому он оставил огра в живых, а монстр позвал на помощь соплеменников, и все вместе они намяли Орбисону бока.

Тэм удивленно посмотрела на голема. Трепетная натура? Неужели механический истукан может быть храбрым? Испытывать дружеские чувства, страх или волнение? Оказывается, может, потому что именно из-за этих чувств медный исполин отправился в Кромешную Жуть выручать Вольное Облако из беды.

– Я послал за ним големов, они принесли его в Ламнет, и я его починил. Хотя, если честно, мне очень хотелось отправить его на свалку. Я бы отправил, но у него лучше всех получается заваривать чай. В общем, я не стал разбирать его на части. А чем он отплатил за мою доброту? Неуемной болтовней и бесконечными просьбами – вот чем! Умолял, чтобы я его освободил, – мол, он пойдет тебя искать и вернет домой. – Экзарх с отвращением посмотрел на голема. – Только на самом деле тебе совсем не хотелось возвращаться домой, правда, Орбисон? Ты хотел составить компанию моему сбежавшему сыну. Избавиться от меня, твоего повелителя. Освободиться от рун! – желчно произнес он.

– Поэтому ты его искалечил? – с отвращением уточнил Вольное Облако.

– Не искалечил, а обезличил.

– Отец!

– Теперь он молчалив и послушен, а чай… – Экзарх, закрыв глаза, поднес к губам чашку. – Чай великолепен, как обычно.

Роза встала, заставила подняться Зарянку:

– Пойдем отсюда.

– Нет, – возразил Вольное Облако. – Зарянка останется здесь. В городе слишком опасно, а спасаться бегством поздно.

– Ты прав, – согласился экзарх. – Вот-вот прибудет Астра. Вам от нее не убежать.

Вольное Облако с подозрением прянул ушами:

– Откуда ты знаешь об Астре?

– Он за тобой следил, – сказала Тэм.

Экзарх оскалился, сверкнув бритвенно-острыми зубами.

– Это правда, отец?

– Разумеется, – ответил Конта. – Ты – мой сын. Когда ты не вернулся, я заподозрил дурное. – Он покосился на Розу и брезгливо поморщился, давая понять, что «дурным» он полагает именно ее.

– Астра обезумела… – начал Вольное Облако.

– Ну, это с ней давно. А сейчас она жаждет отомстить за смерть сына. – Экзарх вздохнул, постукивая длинным ногтем по краю стеклянной чашки. – Лучше бы ему не появляться на свет. А что касается его матери… Возродив ее, Веспиан совершил огромную ошибку. Если, конечно, ее действительно возродил Веспиан.

– Она командует армией зомби, – продолжил Вольное Облако, – и собирается убить всех людей в Грандуале.

– Неужели? – с вежливым интересом осведомился Конта. – Какие грандиозные намерения! Что ж, на этом и закончится краткая и бесславная история человечества. Людей остается только пожалеть, как мошкару или траву, пожухшую под зимним снегом. – Черные полумесяцы глаз устремились на Вольное Облако. – Хорошо, что ты вернулся, сынок. Здесь тебе ничего не грозит. Мы с тобой вместе переждем эту бурю.

Он ни словом не упомянул ни Розу, ни ее дочь.

– Орбисон, сходи погулять с Зарянкой, – попросил Вольное Облако, и голем негромко свистнул в ответ.

Девочка обеими ручонками вцепилась в мамину ладонь, испуганно глядя на перевернутый лес, и еле слышно прошептала:

– Там страшные звери.

Вольное Облако присел на корточки перед дочерью:

– Они тебя не тронут. Да, некоторые с виду очень страшные, особенно вон тот… – Он указал на железного лиса со скорпионьим хвостом, подкравшегося к каменной плите. – Помнишь, что я тебе сказал, когда ты познакомилась с Брюном?

Задумавшись, девочка потерла глаза:

– Что некрасивый не значит плохой.

– Правильно. Вдобавок тебя защитит Орбисон. А еще… – Он склонился и прошептал ей на ухо: – Вместо сердца у него фонарик.

– Правда? – Зарянка с любопытством посмотрела на гибкого голема.

Вольное Облако печально улыбнулся:

– Орбисон, покажи ей, пожалуйста.

Голем умильно загудел и распахнул дверцу на груди. Лицо сильфочки озарилось изумрудным светом. Орбисон протянул ей руку, и малышка осторожно коснулась металлической ладони. Убедившись, что Зарянка его не боится, голем поднял ее и усадил на покрытое зеленой патиной плечо.

– Отсюда мне все видно! – обрадованно воскликнула она, и Орбисон понес ее прочь из круга камней.

– Ну, теперь проси, – сказал Конта сыну. – Думаешь, я не знаю, зачем ты пришел? Явно не из сыновьей почтительности.

– Нам нужно… – начала Роза.

– Моему сыну нужно, пусть он и просит, – оборвал ее экзарх.

Вольное Облако раздраженно прянул ушами: если бы кто-то другой осмелился таким тоном обратиться к Розе, то уже подбирал бы с пола россыпи своих зубов. Он с видимым усилием сдержался и как можно спокойнее произнес:

– Мы хотим оставить Зарянку с тобой – на время, пока не разберемся с Астрой.

– Нет, – мгновенно откликнулся экзарх.

– Отец, у нас нет выбора. Ты же сам сказал, что поздно спасаться бегством.

– Вот и оставайся. Я же тебя не гоню. – Конта пренебрежительно взмахнул рукой в стальной перчатке, и браслеты на тощих запястьях зазвенели. – Люди пусть тоже останутся, если тебе так угодно. И ребенок. Во всяком случае, до тех пор, пока там, наверху, все не успокоится.

– Нам нельзя оставаться, – вздохнул Вольное Облако.

– Нельзя? Почему? – с искренним недоумением спросил экзарх. – Неужели тебя волнует участь этого поганого городишки? – Он брезгливо поморщился. – Кстати, как он называется?

Вольное Облако замялся, поэтому Тэм решила, что пусть уж лучше экзарший гнев обрушится на нее.

– Контов, – сказала она. – Этот поганый городишко называется Контов.

Экзарх изумленно уставился на сына:

– Город назвали в мою честь?

Вольное Облако кивнул.

Старый друин встал. Спина его была сгорблена дугой, шея изогнута, как у стервятника над трупом, а волосы так и волочились по земле.

– Ну и пусть подыхают! Астра выжжет эту гнойную язву дочиста. Неужели тебе не жалко расставаться с жизнью? Неужели у города нет других защитников? Надо всего лишь убить друинскую колдунью, и вся орда рассыплется прахом. Однажды людям это уже удалось, если ты помнишь.

«Ага, – подумала Тэм. – Убей Зимнюю Королеву, уничтожь орду. Легче легкого. Только к Астре не подобраться».

Она попыталась представить, как обычный наемник, прорвавшись сквозь заслон зомбаков и чудовищ (не говоря уже о Драконоглотке и о Бронтайде), вонзает клинок в сердце Зимней Королевы. Разумеется, это было невозможно. Наемника убьют, и он станет еще одним мертвяком в воинстве Астры.

Честно сказать, Тэм не могла даже вообразить, кто способен совершить такой подвиг. Даже у Розы вряд ли получится.

– Я останусь, – сказал Вольное Облако.

– Что? – обернулась к нему Роза. – Нет. Ни в коем случае. Ты шутишь, да? Скажи, что шутишь!

Не отводя глаз от отца, Вольное Облако повторил:

– Я останусь. Но с одним условием. Зарянка останется со мной. И уйдет отсюда только в том случае, если так решу я. Я, а не ты.

– Договорились, – проворчал Конта.

– Нет, не договорились! – выкрикнула Роза и дернула Вольное Облако за руку. – Что ты удумал? Нам нельзя здесь оставаться, ты же знаешь!

– Роза…

– А что – Роза? – огрызнулась она и повторила: – Нам нельзя здесь оставаться.

Вольное Облако печально улыбнулся:

– Можно. Я остаюсь.

– А как же «Сказ»? Как же Кьюра, Брюн и Родерик?

– А что с ними не так?

– Ты обрекаешь их на смерть!

– Я отпускаю их на свободу, – пояснил друин, досадливо прянув ушами. – Им незачем сражаться в этой войне. И нам с тобой тоже.

– Людям нужна наша помощь, – сказала Роза, и в ее голосе отчетливо прозвучала отцовская сила убеждения. – Если не остановить Астру, она уничтожит всех в Контове.

– В городе пятьдесят тысяч наемников, – напомнил Вольное Облако. – У крепостных стен стоит лагерем половина агрийского воинства и столько же картейских степняков, если не больше. Недавно они уже разгромили орду, так что и на этот раз выйдут победителями.

– Астра заставила орду поддаться, ты же знаешь, – возразила Роза. – А сейчас во главе армии мертвяков стоит Зимняя Королева, которая к тому же повелевает Драконоглоткой. Из-за нас.

– Из-за тебя, – поправил ее Вольное Облако, и Роза отшатнулась, как от удара. – Ты настояла, чтобы мы отправились в Злодебри. Ты согласилась исполнить заказ Руанготской вдовы. Как обычно, слава значила для тебя больше семьи, – заявил он и торопливо добавил, заметив, что Роза собирается его прервать: – Но это в порядке вещей. Мы оба этого хотели. Мы оба на это согласились. Но ты дала слово… Ты пообещала, что Симург станет нашим последним заказом.

– Но…

– Что – но? – воскликнул друин, сжав кулаки и вздернув уши, будто пару кинжалов. – Без нас не обойдутся? Город, люди, весь белый свет? – Он горько хохотнул. – Всегда надо кого-то спасать.

– Послушай…

– Но это не значит, что спасать должна ты. Или «Сказ». – Было заметно, что друину больно это говорить, но он отчаянно хотел высказаться и напрягся всем телом, словно готовясь отразить удар. – Прошу тебя, хоть однажды… выбери нас, а не их. Выбери меня.

Тишина.

В темноте что-то шуршало. Что-то шелестело. В ушах Тэм гулко отдавалось биение сердца. Или это билось сердце Розы, навеки заключенное в черный панцирь доспеха?

Вольное Облако, разумеется, предвидел ее ответ, и его взор угас.

– Она убила моего отца, – сказала Роза.

Эти четыре слова мгновенно лишили друина всякой надежды.

Его губы сомкнулись в жесткую черту, глаза стали темнее хвои.

– Знаю, – сказал он и, внезапно смягчившись, будто отвечая на совсем другое замечание, повторил: – Знаю.

Конта, паршивый крысеныш, гаденько ухмыльнулся, словно тот, кто поставил сразу на обоих псов в собачьем бою и теперь любуется, как они раздирают друг друга в клочья.

– Мудрое решение, сынок, – заявил он. – Вы с дочерью здесь в полной безопасности. Я велю Орбисону выпроводить отсюда эту женщину.

Вольное Облако, грозно наклонив уши, резко обернулся к отцу и с нажимом произнес:

– Ее зовут Роза.

Ухмылка экзарха исчезла. Он заморгал и наконец, не удостоив никого взглядом, повторил:

– Роза. Теперь я не забуду.