Глава 45. Вольный город

Вольный город Контов манил и блазнил каждого по-своему, и там вершились дела на любой вкус. Для барахольщиков и торговцев живым товаром город был постоянно действующей ярмаркой; он граничил с Жутью, поэтому именно здесь обосновались охотники, поставлявшие монстров для грандуальских арен; именно отсюда отправлялись в Кромешную Жуть банды посмелее, и сюда же возвращались те, кто уцелел.

Как следовало из названия города, он не подчинялся ни одному из Престолов, однако же город без правил – это город без правил. Королем здесь была анархия, министрами – хаос и беспредел. Беззаконие и беспорядки волками рыскали по улицам, охотились на простаков, пожирали слабых. Из всех Пяти Престолов в Контов, будто к священному месту паломничества, стекались преступники, неизменно находившие здесь приют.

Несмотря на это, в прошлом Контов был велик и славен. За пять веков до того на этом месте Дружина Королей разгромила орду, уничтожившую древнюю Державу. В последующие годы Контов (первоначально называемый Контовым Станом) неоднократно и безуспешно пытались захватить и восточные короли, и южные ханы, но вскоре даже стада воинственных кентавров стали обходить город стороной, предпочитая разорять города и села, в которых не было «икт иш оффендал путце», что в переводе с кентаврийского значит «отмороженных говнюков».

Город окружали две крепостные стены (обе полуразрушенные), ров (служивший одновременно и городской клоакой, и великолепным средством избавляться от трупов), а над городом высилась крепость – такая неприступная, что никто не знал, как в нее проникнуть.

Роза и Вольное Облако скакали впереди, Родерик с Браном по очереди управляли упряжкой, а Брюн, Кьюра и Тэм, мокрые до нитки, сидели в телеге, скорчившись в три погибели. Клэй Купер и его семейство ехали позади, а за ними тянулась толпа усталых ковердейлских беженцев и пара сотен наемников, увязавшихся за «Сказом» после похорон Гэбриеля.

Среди наемников была леди Джайна и ее Шелковые Стрелы; Сэм Рот по прозвищу Головорез, лязгая тяжелыми латами, ковылял по тракту, опираясь на свой знаменитый Клык. Джинни дала Сэму кобылу из своей конюшни, но бедняжка либо издохла от усталости, либо сбежала, когда толстяк спешился поссать.

«Как бы то ни было, – подумала Тэм, – ей сейчас гораздо лучше».

– Смотри, – сказал Вольное Облако дочери, указывая на крепость. – Вон там живет твой дедушка.

Зарянка удивленно посмотрела на отца:

– Но мама сказала, что дедушка теперь живет у Летнего Короля, целыми днями пьет вино и никто его за это не ругает, а волосы у него опять стали золотыми, как раньше.

– Нет, твой другой дедушка, – объяснил Вольное Облако. – Я тебе вчера о нем рассказывал, помнишь? Он друин, как я.

– У него тоже уши как у кролика?

– Да, – улыбнулся друин, ничуть не обидевшись. – Только они у него обвисли от старости.

Кьюра ехидно ухмыльнулась:

– А знаете, что еще обвисает от старости?

– Что? – с любопытством спросила Зарянка.

– Да-да, объясни, пожалуйста, моей пятилетней дочери, что именно обвисает от старости, – холодно предложил Вольное Облако.

Кьюра торопливо изобразила натянутую улыбку:

– Ну… цветы, например.

– Кстати, если Конта отшельник, то почему живет в городе? – полюбопытствовала Тэм.

– Он живет в подземелье, – пояснил Вольное Облако. – Руины Ламнета зачарованы, туда уже тысячу лет никто не входил, кроме меня.

Древняя друинская крепость четко вырисовывалась на фоне рассветного неба.

– Погоди-ка, ведь отец отправил тебя на переговоры с Листопадом… – припомнила Тэм. – Наверное, он решил, что ты погиб.

На губах друина мелькнула резкая, будто ножом пропоротая улыбка.

– Сомневаюсь, что он заметил мое отсутствие. Скорее всего, он даже не помнит, что меня куда-то посылал. Он и раньше не особо беспокоился о родных и близких, а за девятьсот лет одиночества привык думать только о себе самом. – Вольное Облако снова обратил взор к крепости на холме; мысль о возвращении домой его явно не радовала. – Одиночество очень странно влияет на разум.

На окраинах Контова встали лагерем две армии. В восточной оконечности города красовались золотисто-зеленые палатки агрийского войска – стройными рядами, будто виноградники на склонах холмов близ Верхнопуля. На западе виднелись юрты картейских степняков, разбросанные в полном беспорядке, как зола и угли погасшего костра. Над лагерем картейцев реял штандарт Великого Хана.

– Неужели хан сражается вместе со всеми? – спросила Тэм.

– Картейцы – не гвардейская кавалерия, а беспорядочная толпа конников. Да, хан ведет их в бой, потому что степняки больше всего уважают силу и ловкость. Если хан не выходит на битву с врагами, то ему приходится отбиваться от друзей.

Тэм поерзала на сиденье – ныла задница, отбитая за целую ночь езды по запущенному тракту. Вдобавок Родерик очень старался не пропускать ни одной ямы на дороге.

– А женщина может стать ханом? – спросила Тэм.

Брюн подул на застуженные руки:

– Еще как. Слыхала про Аугеру?

Тэм помотала головой.

– Ее прозвали Завывательницей и боялись пуще других прославленных воителей. Она завоевала весь юг Агрии и север Нармерии, а потом погибла.

– Как?

Шаман поморщился:

– Ну, как обычно – из-за безрассудства и жадности. Аугера хотела захватить столицу Нармерии и решила отправиться туда самым коротким путем, через Хрусталище. Там и сгинула вместе с тридцатью тысячами конников. С тех пор картейцы называют Аугерой восточный ветер, потому что он воет, как степняки, обезумевшие от жажды в пустыне.

– И откуда ты все это знаешь? – полюбопытствовала Тэм.

– Картейцы спьяну много чего рассказывают, – пожал плечами Брюн.

Наконец они подошли к заставе у наружной стены на восточной окраине города. У заставы, именуемой Престольной, толпились беженцы, стремившиеся поскорее укрыться за стенами города, и наемники, стремившиеся поскорее залить глаза в местных кабаках. Роза, направляя Сердцееда как таран, прокладывала дорогу сквозь брошенные ковчеги и тяжело груженные подводы. У ворот стояли амбалы в обтрепанных красных накидках поверх ржавых кольчуг и именем какого-то Табано требовали плату за вход.

– Этот их Табано из Помоечных заправил слишком много о себе воображает, – буркнула Кьюра и добавила на всякий случай, если вдруг кто не понял, что́ она думает о тех, кто обирает обездоленных: – Долбаные говенные крысятники.

Один из амбалов, презрительно оглядев Вольное Облако, мрачно заявил:

– С кроликов берем дороже. Значит, с тебя целая крона и два медяка за малявку… – Тут он заметил лицо Зарянки, полускрытое капюшоном. – Ух ты, это еще что за…

– Поганая полукровка! – хохотнул второй. – Ха, и к тому же девка. – Он выудил престольную марку из кошеля у пояса и показал монету друину. – Знаешь что, вот, бери и катись отсюда, а девчонку оставь с нами. Мы найдем ей и кров, и подходящее занятие.

Роза спешилась с коня и протянула руку к амбалу:

– Гони шлем!

Тот недоуменно посмотрел на нее:

– Чего?

– Давай сюда свой шлем, – потребовала Роза. – Ну, по-быстрому.

Охранник повиновался – то ли от испуга, то ли от растерянности. Он стащил с головы помятый железный котелок, отдал Розе и вдруг удивленно раскрыл глаза:

– Эй, ты Кровавая Роза, что ли?..

Шлем впечатался в покрытую оспинами щеку охранника. Глаза амбала закатились под лоб, а сам он зашатался, как подрубленное дерево, будто раздумывая, в какую сторону падать. Роза тычком повалила его на землю и, подступив к его приятелю, ухватила того за накидку и вжала в каменную стену.

– Возьми его кошель, – сказала она, указывая на рухнувшего амбала. – И свой не забудь. И раздай по кроне каждому из безоружных мужчин, женщин и детей, насколько ваших денег хватит, а потом беги к своему говенному боссу – как его там, Табо?

– Т-т-табано, – заикаясь, пролепетал охранник. – Барон Солевого Котла.

– Так вот, скажи ему, что Кровавая Роза уже в городе и сюда же вот-вот прибудет Зимняя Королева вместе со всей Лютой ордой. Так что пусть все его подручные – воры, мошенники, вышибалы и грошовые головорезы – выходят на стену резво махать ручонками, иначе в городе не останется кого грабить, мутузить или убивать, потому как мы все сдохнем. Понятно?

Амбал согласно затряс головой.

– Ну, ступай.

Он убежал, а Роза взяла Сердцееда под уздцы и повела по городской окраине. Раскисшую грунтовую дорогу усеивали булыжники, будто улицу хотели замостить, но передумали. Вдоль дороги теснились конюшни, кузни, вонючие дубильни и всхрапывающие мельницы. Тэм решила, что Контов напоминает синяк: чем дальше от краев, тем темнее.

Наемники прошли через лабиринт городского Рынка Чудовищ, в сравнении с которым ардбургский выглядел захолустной лавочкой. На огромной площади высились штабеля клеток, где разнообразные монстры бесновались или удрученно сидели по углам.

Перед Тэм мелькали когти и клювы, крылья и рога, блестящая чешуя и свалявшийся, окровавленный мех. За прутья какой-то клетки ухватились скользкие зеленые щупальца, и прохожие обходили ее стороной. Вокруг площади кольцом стояли громадные повозки, за их зарешеченными оконцами угадывались очертания жутких чудовищ, дожидавшихся отправки на грандуальские арены. Тэм сообразила, что это пленники, захваченные в битве на севере, и что их ждет участь хуже смерти.

Однако, как знала Тэм, есть участь и пострашнее плена или смерти.

«Сказ» миновал загон, полный кентавров, скованных по рукам и ногам тяжелыми цепями. В огражденной веревками яме томились гоблины, визжали, как бешеные коты в драке за огрызок бутерброда с сардинами. Свора лающих псов и охотники с шипастыми алебардами загоняли за частокол кривоногого фомора с кошмарной рожей, которой испугалась бы даже родная мать. Двух полосатых горилиафов заставили драться на потеху толпе. Отовсюду несло мерзким духом перепрелой соломы, застарелой мочи и полного безразличия. От беспрерывного рыка, шипения, рева и клекота закладывало уши, и Тэм поежилась.

На ардбургском Рынке Чудовищ монстры выглядели экзотическими и устрашающими созданиями, которым самое место в тесных клетках и грязных загонах. Теперь Тэм поняла, что чудовища – настоящие жертвы, потому что им выпало родиться не в коже, а в чешуе, с когтями вместо пальцев или (вот как у гигантского паука, оплетенного толстыми канатами) с восемью глазами и ядовитыми жвалами вместо нормального лица.

Рыжегривая гиеноголовая гноллиха в тугом ошейнике сидела на цепи у колышка и, бездумно уставившись куда-то вдаль, кормила выводок пятнистых щенят. Подросших детенышей у нее отберут, а ее саму снова заставят спариваться с гноллом – из тех, что побольше и посильнее. Детенышей вырастят в подземном питомнике какой-нибудь арены, где после бесконечных побоев и издевательств они превратятся в ужасных монстров, чтобы стращать и развлекать публику.

Лютая орда Бронтайда состояла из многих тысяч таких отчаявшихся чудовищ, и Тэм поймала себя на мысли, что они вовсе не собирались уничтожить человечество, а просто хотели выжить.

У внутренних ворот стаей воронья темнела толпа монстров иного рода: бледнокожие жрецы с обритыми головами, одетые в грязные белые балахоны. Их предводитель обернулся, и Тэм подскочила от неожиданности: рот жреца закрывала костяная решетка, протыкающая полураскрытые губы и растягивающая их в безумную улыбку.

– Грядет возвращение Зимней Королевы! – прогундосил он. – Да угаснут все очаги, да догорят все свечи! Пусть пепел, дым и зола восславят ее возвращение!

– Пепел, дым и зола! – вторила ему жрица.

– Да пошли вы со своим пеплом, дымом и золой! – не выдержала Кьюра.

Жрец обратил на нее ошалелый взгляд и завыл сквозь сцепленные зубы:

– Возрадуйтесь возвращению нашей Королевы!

– Грядет возвращение Зимней Королевы! – подхватила жрица, задрала голову к небу и подставила костлявые ладони снежинкам. – Я чувствую ее прикосновение! Ощущаю ее вкус на губах.

Когда вопли жрецов стихли позади, Тэм с облегчением перевела дух.

– Узрите славный город Контов! – возгласил Родерик с облучка. – Единственный вольный город по эту сторону Жути.

– А как же Вольный порт? – напомнила Тэм.

Сатир поморщился:

– Ой, да заткнись уже! Говорю же – узри. – Он указал на широкую дорогу впереди. – Вот это улица под названием Помойка. Иногда – тракт, а иногда – река. Зависит от погоды. Главное, лужи обходите стороной, – предупредил он. – И вообще, пока мы здесь, к воде не прикасайтесь. Пейте пиво. Или вино. А лучше всего – ром.

– Ага, кофе – дерьмо, – пробормотала Кьюра; от раскисшей дороги несло таким смрадом, что, скорее всего, чародейка не выражалась фигурально.

Позади кто-то взвизгнул. Обернувшись, Тэм увидела, как Клэй Купер отпихнул зарешеченного жреца в бурую лужу.

Муг рассмеялся. Джинни недовольно поморщилась. Клэй пожал плечами и послал коня вперед.

Роза остановила Сердцееда и обратилась к товарищам:

– Мы сюда не пить пришли.

Конь топнул копытом по грязи и взмахнул алым хвостом.

– Брюн, отправляйся в бойцовые ямы, собери народ, уговори их присоединиться к нам. – Роза швырнула шаману кошель. – Если понадобится, подкупи.

– Еще как понадобится, – ответил Брюн. – Погоди, как это – присоединиться к нам? Мы что, пойдем биться с Морозной Матерью? Нет, я не против, просто ты говорила, что Драконоглотка – наш последний заказ…

– Это было до того, как выяснилось, что Астра решила нашими руками жар загрести, – сказала Роза. – А теперь это… личное.

Брюн покосился на Вольное Облако и кивнул:

– Тоже верно.

– Ты помнишь, где Прорва? – спросила Роза Кьюру.

– А то! Пьянчуга всегда помнит, как дойти до кабака, – усмехнулась Чернильная чародейка.

– Собери всех алхимиков, дымовых кудесников, ведьм-буревестниц и прочих колдунов, пообещай снабдить их зельями по самое не могу, а если это не сработает, то…

– Накостыляй так, чтобы согласились, – закончила за нее Кьюра.

– Совершенно верно. Дядя Муг, а ты…

– А меня и просить не нужно! – Волшебник подвинулся к Кьюре. – Я провожу эту юную особу в Прорву. Кстати, там нашли прибежище мои друзья. Ну и враги, конечно же. Но мои мальчики нас защитят! – Он показал на громадных совомедведей, которые вразвалку топали за телегой; остальные путники ошеломленно поглядывали на Грегора с Дейном и старались держаться от них подальше.

Клэй спешился и, морщась, потер ноющую поясницу.

– Ты сможешь уговорить агрийцев и картейцев? – спросила Роза старого воина.

Пузочес вопросительно посмотрел на жену:

– Думаешь, смогу?

Джинни скрипнула зубами, будто пережевывая камни, и хмуро кивнула.

Клэй пожал плечами:

– Ну, я попробую. Обычно Гэб этим занимался.

– Знаю, – сказала Роза. – Спасибо.

Тэм так и не поняла, кого она благодарит – Клэя за то, что согласился, или его жену за то, что та подбодрила мужа.

Браниган и леди Джайна, прервав оживленную беседу, посмотрели на Розу.

– А нам чем заняться? – спросил Браниган.

Роза задумалась, разглядывая Шелковых Стрел в разноцветных одеяниях.

– Не знаю, сколько времени понадобится Астре, чтобы раскачать орду, но, скорее всего, они заявятся сюда через пару дней. Нельзя допустить, чтобы она воскресила наших покойников. Так что нужно срочно выкопать и сжечь все трупы на кладбищах, в склепах и в массовых захоронениях.

– Класс, – уныло пробормотал Браниган. – Вот повеселимся-то.

– А ты сама что будешь делать, пока мы будем выкапывать мертвяков? – спросила Джайна.

– Мы с Вольным Облаком отвезем Зарянку в укромное место.

– К дедушке? – спросила девочка.

Роза кивнула, и сильфочка подергала отца за плащ:

– А давай Тэм с нами возьмем?

– Конечно. Если она захочет, – ответил друин.

– Она захочет! – обрадованно воскликнула Зарянка. – Ты ведь хочешь, правда, Тэм?

Сощурившись, бард посмотрела на развалины Контовой крепости, чернеющие на фоне заката.

– Еще как.