Когда подъезжаю к дому на такси, мой телефон звонит.

– Салют, дружище! Надеюсь, ты не спишь? – слышу я голос Марка.

Какого черта звонить человеку посреди ночи и спрашивать, не спит ли он, не понимаю. Поэтому отвечаю с раздраженным сарказмом:

– Что ты, Марк! Я как раз возвращался из церкви.

– Да ты остряк! Завтра тебя хочет видеть Саул. Я заеду за тобой вечером, около шести. Звоню тебе на случай, если ты собирался куда-то удрать на выходные.

Саул Гаади хочет меня видеть! От этой новости я мигом теряю свое саркастическое настроение.

– А чего он хочет, не знаешь?

– Усыновить тебя, наверно, – отвечает Марк.

– Кто еще остряк, – говорю я ему и чувствую, как телефон вибрирует. На другой линии – Харон. Да что они все, сговорились?

– Марк, я могу тебе перезвонить?

– Да я все уже сказал. Будет небольшая вечеринка, оденься подобающе. И послушай… – Его тон вдруг меняется с шутливо-дружеского на внушительный, чуть ли не угрожающий. – Ты должен там быть. Должен. Надеюсь, ты меня услышал? Все, до завтра!

Звонок прерывается, и я тут же слышу голос Харона в трубке. Звучит мой шеф на редкость раздраженно:

– Зет! С кем ты треплешься посреди ночи?

– Марк звонил. Завтра вечером я увижу Гаади!

– Завтра? – Харон, кажется, озадачен. – Это точно?

– Что-то не так?

– Нет, нет… Наоборот, клиент очень доволен твоими успехами, Зет. Я, разумеется, тоже. Но ты должен пока избегать этой встречи. Так надо.

– Отказать самому Гаади? – Я так удивлен, что тыкаю в кнопку экстренной остановки такси, и автопилот прижимает машину к обочине. – Ты понимаешь, чем мы рискуем?

Харон некоторое время молчит, видимо, раздумывая. Потом что-то ворчит про себя и, наконец, вздыхает.

– Черт с тобой, встречайся. Но перед тем как принимать какие-то решения, свяжись со мной.

– Как ты это себе представляешь? «Простите, господин Гаади, мне надо пописать?»

– Придумай что-нибудь! Не мне тебя учить! – Старик почти кричит. – Это желание клиента, ясно?!

Звонок резко обрывается. «Кто же этот твой чертов клиент?» – думаю я, пока такси набирает скорость. После всего что мне стало известно про «Транс-Реалити», этот вопрос давно перестал быть праздным. Противостоять такому могущественному человеку, как Саул Гаади, может только человек не менее могущественный. От которого может зависеть даже моя жизнь, стоит мне допустить ошибку.

Харон что-то недоговаривает – кажется, он мне больше не доверяет. Если добавить к этому мои собственные наблюдения, то у меня есть основания не доверять ему. А кому я вообще доверяю? Сумо? Я слишком дорожу единственным настоящим другом, чтобы раскрывать ему всю правду о своей работе. Марк? Этот приятный юноша без раздумий подставит меня, если это как-то поможет его карьере. Может, Катрин? Она сама от одиночества доверилась почти что незнакомцу. Вот и получается, что единственный человек в Сингапуре, достойный доверия, человек, которому известно обо мне все, – это Линн. Девушка, которую сам я знаю чуть больше месяца. А если разобраться, то почти не знаю.

Остаток дня я решаю провести именно с ней. Линн приезжает, мгновенно отреагировав на мое сообщение. Мой рассказ про пожар в церкви она выслушивает равнодушно, обронив только, что решила «не мешать» мне и они с Рамбаном почти сразу отправились в другой клуб. Про встречу с Катрин я не распространяюсь, зато сообщаю ей про завтрашнюю встречу с Саулом. У меня есть предчувствие, что завтра меня либо примут на работу, либо с позором выгонят. В любом случае тем вечером все изменится.

– Все когда-то меняется и все когда-то заканчивается, – произносит Линн, пока мы валяемся на ковре в предрассветных сумерках, докуривая кальян. – Главное, не делай глупостей. Кажется, я к тебе успела привязаться.

– Вот это сюрприз! – Я поворачиваюсь к ней: – Я думал, у тебя ко мне сугубо профессиональный интерес.

– Не дай бог, – загадочно отвечает она.

– Не дай бог что? – улыбаюсь я. От терпкого дымка смеси, которую Линн привезла с собой, меня охватывает умиротворение.

– Не важно, Зет. Нам нужно, чтобы ты сосредоточился на этой встрече, она и правда может все изменить.

Нам? Харон, Марк, Линн – все эти люди готовят меня ко встрече с Саулом как бычка на заклание языческому богу. Я прислоняюсь головой к ее плечу и закрываю глаза. Ладно. Делай что должно и будь что будет. Река… ветер… снова река…

Просыпаюсь уже далеко за полдень. Линн помогает мне выбрать костюм, долго возится с моими волосами, а потом даже чмокает в щеку, как ребенка. Затем звонит Марк – он уже ждет меня в машине под домом.

Мы с Марком едем по набережной вдоль реки. Несмотря на то что солнце почти исчезло за горизонтом, оно обжигает лицо – машина с открытым верхом. «Куда мы едем?» – спрашиваю я и получаю в ответ отрывистое «увидишь». Я успел привыкнуть к веселому и игривому Марку, сегодня же он серьезен, как никогда.

– Каждый год Саул проводит особую вечеринку для мировой элиты, – объясняет он наконец. – Ты приглашен, и это большая честь для тебя.

– А ты?

– Я просто должен тебя доставить.

– Не могли прислать водителя?

– Считай, что я и есть твой водитель.

– Ты ведь давно работаешь в корпорации, а я – всего месяц. Почему меня пригласили, а тебя нет?

– Возможно, потому что у Саула есть планы, связанные с тобой. А мое время наступит позже. И с продолжительностью карьеры это никак не связано.

– А Катрин? Она там будет?

– Там будут все, кому там следует быть, – уклончиво отвечает он.

Какое-то время молчим. Пока что происходящее мне не слишком нравится. Марк включает радио, чтобы заполнить паузу. Звучит странная мелодия – смесь буддистских песнопений с техноритмами. Мы подъезжаем к громадному полю для гольфа. Похоже, наша цель – ангар со скругленной крышей, возле которого припарковано несколько десятков автомобилей, а чуть поодаль, прямо посреди поля, которое кажется бескрайним, стоят два вертолета.

Когда мы подъезжаем ближе, я понимаю: то, что я принял за ангар, на самом деле – гигантский серебристый дирижабль с логотипом «Транс-Реалити» на борту. Величественный, сияющий, он возвышается под багровеющим небом как купол храма. Памятник мощи и могуществу одного человека, его превосходству над всеми остальными. Должен признаться, я впечатлен. Никакие вступительные речи моих «доброжелателей» не могли приготовить меня к такому размаху.

– Это то, что я думаю? – спрашиваю я у Марка.

– Личный цеппелин Саула, – отвечает он. – Был сконструирован по его заказу несколько лет назад.

– Цеппелин, в наше время? Мегаяхты уже не в моде?

– Яхты есть у каждого денежного мешка. Ты же понимаешь, Саул Гаади – не каждый. Скоро сам в этом убедишься.

Оставив свой кабриолет рядом с другими машинами, Марк ведет меня к цеппелину. Вблизи тот кажется похожим на кита, способного поглотить не только Иону, но и всех его потомков до настоящего времени. Летательный аппарат окружен кольцом охраны, неподалеку возятся техники в ярких комбинезонах с логотипом корпорации.

– Специальный гость господина Гаади, – сообщает мой сопровождающий охраннику.

Я называю свое имя. Охранник, сверившись со списком, подводит меня к передвижному эскалатору, по которому мне предстоит подняться в гондолу. Наверху эскалатора в дверях гондолы стоит Дженна, одетая в вечернее платье. Она приветствует меня ослепительной улыбкой.

– Мы все ждем вас, господин Варго! – восклицает она, будто мы с ней не кувыркались на полу архива. – Все гости в сборе.

– Привет, – бормочу я. – Ждали меня?

– Господин Гаади лично распорядился приурочить взлет к вашему прибытию.

Техник задраивает за нами люк, и Дженна ведет меня по узкому коридору, устланному красной дорожкой. Здесь нет иллюминаторов, и о начале полета я догадываюсь по тому, что пол под ногами слегка кренится, а затем начинает сосать под ложечкой.

– Мы идем на нижнюю палубу, там расположен основной зал, – сообщает моя спутница.

Мы спускаемся по лестнице на два пролета, и затем Дженна нажатием кнопки раздвигает тонкие алюминиевые двери, за которыми оказывается просторный зал, заполненный людьми в вечерних нарядах. Сначала мне кажется, что пол в помещении подсвечен, но в следующий момент я понимаю, что он сделан из сверхпрочного стекла. Внизу под ногами гостей проплывает город: можно разглядеть свет в окнах домов, мерцание уличных фонарей, отблески автомобильных фар. Судя по всему, дирижабль идет на высоте около полукилометра, но с каждой минутой поднимается все выше.

Мы пробираемся среди гостей, фланирующих по залу с бокалами в руках. Дженна подхватывает один с подноса стюарда, дает его мне. Я тут же отпиваю половину – мне нужно немного расслабиться, чтобы сохранять невозмутимый вид. Со всех сторон со мной здороваются, мне улыбаются, я с удивлением понимаю, что меня тут и правда ждали.

Не успеваю задуматься над причинами такой популярности, как оказываюсь зажат медвежьей хваткой Грэгсона, который пришел сюда в белой расстегнутой до пупа рубахе и потертых джинсах.

– Малец, как там тебя! – Грэгсон хлопает меня по спине так, что я чуть не падаю. – Я уже все Рамбану рассказал, ты просто молодец! Шаг в пустоту, сбросить прошлое! Помнишь?

– У вас все получилось? – Я пытаюсь не расплескать шампанское.

– Ого-го! – Он оглушительно хохочет, сверкая белыми зубами. – Полетел! Каждый день теперь летаю как этот… Келькац…

– Кетцалькоатль.

– Точно! Настоящая свобода, как мне и обещали. Ни на что не похоже!

– Золтан! – рядом с нами оказывается Жаклин Фабье под руку с ухоженным седеющим джентльменом. – Познакомься, Виктор, это тот самый юноша, необычайно талантливый! Золтан, это Виктор Бокар, мой бывший муж… и будущий! – Она показывает мне бриллиантовое колечко на пальце, потом наклоняется к моему уху, шепчет: – У нас все отлично… Как раньше! Я так счастлива!

– Мы все счастливы, – слышу я голос Рамбана, который протискивается через окруживших меня гостей и осторожно вызволяет меня из объятий Грэгсона. – Счастливы, что вы с нами, дорогой Золтан!

Он что-то еще говорит, одновременно с Жаклин и Грэгсоном, а мой взгляд выхватывает из толпы еще несколько знакомых лиц. В паре шагов от нас Августа что-то серьезно обсуждает с Игги Бьольверком, едва обращая внимание на происходящее вокруг. Фо Ци занял полдивана у стены и задумчиво смотрит в мою сторону. Чопра обернулся на меня и, испепелив взглядом, вновь склонился над столом с закусками. В отличие от гостей, вид у акционеров был скорее рабочий, чем ликующий. Я перевожу взгляд на Рамбана – он с виду вальяжен, как всегда, но в глазах у него я тоже замечаю какое-то напряжение. В это время у него на часах вспыхивает золотистая надпись – я уже догадываюсь, чье это послание.

– Ну вот! – Рамбан звенит своим бокалом о мой. – Саул хочет видеть вас прямо сейчас.

Шум голосов в зале снижается, и каждый присутствующий, кто украдкой, а кто в упор, смотрит на меня. Обращенные ко мне лица только усиливают нарастающее внутри чувство тревоги, появившееся еще в машине Марка. Харон просил связаться с ним перед тем, как я увижусь с Гаади, проносится у меня в голове. Интересно, здесь ловит мобильный? Нервно нашариваю телефон в кармане, но Рамбан берет меня под руку и уводит с вечеринки.

Мы пробираемся сквозь толпу до дверей в противоположном конце зала, возле которых застыли две спортивного вида девушки в черном. Они окидывают нас особым взглядом, по которому несложно догадаться – это не украшение вечеринки, а телохранители Саула. Одна из них открывает передо мной дверь, жестом предложив Рамбану ожидать снаружи.

– Идите прямо по коридору, кабинет Саула в самом носу гондолы, – напутствует меня Рамбан.

Двери за мной закрываются, и я бреду по внутреннему коридору с несколькими овальными люками в стенах. Иллюминаторов здесь тоже нет, зато через каждые полметра на стенах висят картины, первая из которых мне прекрасно знакома – это фреска их офиса «Транс-Реалити» с четырьмя богами-всадниками. Следующая за ней картина сначала кажется мне идентичной, пока я не замечаю отличие – тощая лошадка, которая в первой картине прогибалась под тушей Будды, теперь щеголяет пустым седлом. В следующей картине не хватает уже многорукого Шивы, лишь Один и Юстиция скачут, разделенные лошадьми без всадников. Дальше, как я уже догадался, не хватало Юстиции, а в последней потерялся и языческий бог Один. Стиль картин тоже постепенно меняется, пока завершающая коридор картина не оказывается оригинальной гравюрой Дюрера.