Тагита — коренная жительница планеты, которой никто не удосужился дать название. Похоже, здешние мудрецы еще не дошли не только до осознания того, что их мир шарообразен, а и вообще до освоения такого понятия, как мир. Никаких аналогов в запутанном лексиконе туземцев пока что не обнаружилось, а ведь не все из аборигенов, которые живут среди землян — простые люди, ничего в жизни не видевшие, кроме работы на полях и огородах. Тот же Мнардир — ученый человек. Не просто читать умеет, а познакомился со многими книгами, встречался с великими по здешним меркам мыслителями, искатели сокровищ ценили его как много чего знающего человека.

Не Леонардо да Винчи, конечно, но тоже непрост.

А может, земляне чего-то не понимают и понятие «мир» все же существует. Язык туземцев и правда запутанный, и то, что Рогов немало времени убил на его изучение, так и не решило всех его загадок. Отличить в торопливой разговорной речи будущее от прошлого — настоящее достижение, не каждому такое дано.

Тагита не настолько образованна, как Мнардир, и с мудрецами не встречалась, но читать обучена, считать тоже умеет, ум у нее от природы острый, все подмечает, обдумывает, выводы ее быстрые и обычно верные. Прежде, несмотря на не такой уж серьезный возраст, являлась лидером крохотного поселения, где плененные туземки были вынуждены работать на благо местных ваксов. Ее это совершенно не устраивало, долго и тщательно готовилась побегу на восток, но появление землян спутало планы.

Те быстро разобрались с волосатыми рабовладельцами, знания туземок оценили высоко, приняли на равных, неразрешимых проблем до сих пор между ними не возникало.

Вчера Тагиту понесло в лес. Поселок — не тюрьма, выходить никому не запретишь, только дети находятся под неусыпным контролем, за ними глаз да глаз нужен. В самые морозы не углядели, стайка мальчишек удумала попробовать на прочность речной лед. Катались по нему, веселились, только несмотря на холода не такой уж он и крепкий оказался, подмыло быстрой струей. Одного успели вытащить, второй сгинул, даже тела не нашли.

Что одинокой женщине может понадобиться в зимнем лесу? Ну, во-первых, не очень-то он и зимний. Весна подошла, оттепели каждый день, всерьез подмораживает лишь ночами, да и то не сравнить с прежними холодами. Снега много намело, все еще лежит, медленно скукоживается, ручейки только-только побежали по низинам, да и то с темнотой сходят на нет.

Но самая неприхотливая растительность уже почуяла тепло и начала пробуждаться. Земля, укрытая толстым снежным покрывалом, толком не промерзла, корни торопятся поделиться соками с ветвями, напитать их силой, чтобы побыстрее распустили почки.

От жажды в поселке не страдают, но благодаря туземкам чуть ли не все поголовно увлеклись заготовкой березового сока. Белых красавиц вокруг видимо-невидимо, капает из них не сказать чтобы быстро, но процесс уже пошел. Потеплеет чуток — и хоть ведра подставляй, но и сейчас прилично набегает, если не ленишься выбирать подходящие деревья.

В выборе таких деревьев туземки толк знали. Тагита не тратила времени на заросли по берегам вблизи поселка — по ее мнению, березы там не заслуживали внимания. Земляне считали иначе, но что с них взять, по меркам аборигенов — они смешные неумехи в простейших бытовых вопросах.

Сок Тагита собирала в собственноручно изготовленные берестяные туески. Туземки делали их так хитро, что можно смело заливать чем угодно, ни капли не протечет. Выбирала по одной ей известным признакам дерево с самой сладкой «продукцией», ломала кончик ветки, подвешивала емкость, уходила к следующему. Успела тропу натоптать, день за днем следуя одним и тем же маршрутом.

Приличная дичь вокруг поселка хищнически выбита еще в прошлом году, хищникам здесь теперь делать нечего, да и опасаются, ваксов тоже разогнали, возвращаться волосатые не торопятся. Здесь нечего бояться, лес тихий и спокойный.

Но далеко не слабонервная Тагита вернулась сама не своя: волосы всклокочены, затейливая одежда растрепана о ветви кустов, запыхалась как загнанная лошадь, взгляд неописуемый.

Что же ее так напугало?

Всего лишь следы.

Показать страшное место Тагита отказалась наотрез: она боялась лишний шаг в ту сторону сделать, несмотря на все заверения, что там ее смогут защитить от любой опасности. Спасибо, что сумела точно описать, как до него добираться. Да и ошибиться трудно: ее тропинка прекрасно видна в снегу, натоптана на совесть. Если поначалу мешали следы тех, кто ходил за тем же соком, чуть дальше помехи исчезали — в такие дебри другие сборщики не забредали.

— И не лень же ей ходить за пять верст из-за какого-то сока, — не выдержал Грач. — Вокруг поселка этих берез тысячи, чего ей там не нравится?

— Здесь сок слаще, а бабы в сладости толк знают, — ответил Киря и ругнулся, оступившись на коварном корневище, прикрытом натоптанным снежком.

Чуть ружье не выронил.

— Не в сладости дело, — возразил Рогов. — Я думаю, что у нее ностальгия по тем временам, когда они здесь сами жили. Ну то есть еще до нас. Ведь почти до своего поселка ходит, к тем же деревьям, к каким всегда ходила, а березы ведь и правда на вид везде одинаковые.

— Может и так, — согласился Киря. — Бабы — странный народ. Вот чего хорошего с ними тут случилось? Всех мужиков перебили волосатые, даже мальчишек сопливых не пожалели. Кровь, слезы, горе сплошное, чуть ли не на привязь сажают, заставляют ткань делать да сети плести. Где-то капелька свободы есть, но все равно рабство натуральное. Не знаю как вы, а я бы ностальгией по такой не сказать чтобы веселой жизни не страдал.

Рогов, остановившись на пару секунд, произнес:

— Вон дуб виднеется, где летом пчелиную семью нашли.

— Ага, помню, — ответил здоровяк Паша. — Там еще Сережке мелкому лицо покусали, на него без смеха смотреть не получалось.

— Где-то здесь она эти следы и нашла, смотрим внимательно по сторонам.

Смотреть особо не на что. Крупной дичи здесь нет — слишком близко к поселку, выбита подчистую, люди падки до мяса. Осталась мелочь вроде зайцев и белок, да косули изредка натопчут. В основном снежную поверхность изрисовывают птицы — как их ни истребляй, а все равно всех не выбьешь. Рябчиков и куропаток до сих пор можно встретить на виду у стен, чуть дальше отойди — так и тетерева с глухарями не редкость, а в прибрежных кустах шастают недобитые фазаны. Последних, правда, с самого начала немного было, в больших количествах Рогову они встречались только на юге, у побережья то ли озера, то ли залива, так и не определились с названием.

Пускай пока что будет озером — именно так называют туземцы этот наполовину соленый водоем.

В общем, деятельность лесных обитателей, сумевших приспособиться к соседству с прожорливой оравой землян, не смогла помешать обнаружить искомое.

Эти следы явно не рябчики натоптали. Поначалу Рогов принял их за человеческие, даже удивился. Это кому же взбрело в голову шагать по зимнему лесу не друг за дружкой, а россыпью, топча нетореный снег? Потом было подумал, что ваксы натоптали, затейливо перед этим обувшись.

Но изучив находку Тагиты внимательно, нахмурился.

Бо́льшая часть и правда шагала если не след в след, то хотя бы цепочкой. Это самое оптимальное построение для снежного бездорожья, даже волки знают, что лучше способа нет. Передние торят тропу, идущие следом не расходуют на это сил.

Но часть тех, кто здесь натоптал, не следовала этому правилу. Рыскала по обеим сторонам от основной группы, двигалась не по прямой, а рывками из стороны в сторону. Весь снег в их петлях.

След свежий, но прошлись здесь в разгар дня или с утра — солнце успело поработать, края заплыли. Однако определить, что здесь поработали нечеловеческие подошвы, можно.

Изучив оттиски тех, кто петлями рыскал, Рогов уверенно произнес:

— Триллы.

— Они самые, — согласился Киря. А еще тут раксами пахнет, — указал на основную тропу. — И что интересно, добрались до следов нашей Тагиты, покрутились чуток — и назад подались. Не пошли дальше. Вам не кажется, что они нашли именно то, что искали?

— Помните, после сезона метелей охотники уже говорили о каких-то странных следах на востоке? — спросил Толик.

— Я туда ходил, — буркнул Паша. — Не нашли мы там ничего, все замело уже. А может, и не было никаких следов, охотники наши — мастера приврать.

— Это точно хайты, — продолжил Рогов. — И они были здесь вчера или сегодня, потому что позавчера следов не было. Тагита здесь каждый день ходит, такого она не пропустит.

— И что теперь делать? — спросил Толик.

Рогов не стал отвечать, обратился к другому бойцу:

— Томат?

— Чего?

— Бегом в поселок. Скажи, что это и правда хайты потоптались. Если других не было, тут не больше двадцати пяти прошло при самом нехорошем раскладе, мы скорее всего сами справимся. Но на всякий случай пусть пришлют Палача со вторым десятком арбалетчиков и звеном мушкетеров, чтобы с гарантией гадов раздавить. Все понял?

— Ага, понял. Ну так я погнал?

— Не торопись. Пусть прихватят паек, чтобы на пару дней хватило — возможно, нам придется долго их гнать. Нельзя позволить им уйти на восток. Они теперь знают, что здесь есть люди, не зря так резво развернулись от следов Тагиты. Наверное, ваксы проболтались, а может, по-другому выведали, вот и пошли проверить. Они ведь наверняка догадываются о том, что мы живем западнее, могли целенаправленно искать. Доберутся до своих с такими новостями, и сами знаете, что потом будет. Все, Томат, беги, не задерживайся. Пусть Палач тоже не медлит, мы пойдем не бегом, но быстро. Если постарается, догонит.

Проводив взглядом посыльного, обернулся к оставшимся:

— Очень может быть, что хайты не ушли далеко. Проверить оружие, считайте, что бой может начаться в любой момент.

— Пороха на полки лучше не сыпать, — сказал Толик. — Сыровато, быстро вымокнет.

— Я такого и не приказывал, остальное проверяйте.

— А если их не два десятка, а целая сотня? — настороженно спросил Грач. — Нас вообще-то всего лишь двенадцать человек.

— Я не собираюсь вести вас на убой, хватит того, что ночевать, скорее всего, придется в лесу, так что постарайтесь не простудиться. Если силы неравные, отступим. Снега много, триллы на нем не такие быстрые, а от горилл мы тем более уйдем. По ходу дела будем отстреливать самых шустрых, так и откатимся. Дротики у них опасные, но кидают они их недалеко, так что главное — выдерживать дистанцию, с нашим оружием это запросто. Все готовы? Вперед.

Что-то меняется в этом мире, ведь Хайтана никогда прежде не проявляла себя в здешних краях. На памяти ваксов такого не случалось, а земляне спрашивали о ней немало пленников. Да и восточнее, у огромного озера в предгорьях, еще недавно их видели раз в три-четыре года, если не реже. А теперь там разорены чуть ли не все поселения троглодитов, досталось и крохотной колонии землян, лишь благодаря своевременному появлению отряда Рогова все разрешилось относительно благополучно.

Здешние дикари о хайтах знали лишь понаслышке. Дескать, есть какие-то страшные уроды с кучей крутого оружия, где-то на востоке они кошмарят другие племена, убивают, уводят куда-то, скорее всего, съедают потом. Плюс куча совсем уж неправдоподобных слухов, сдобренных мистикой.

Ваксы — те еще сказочники.

Все меняется, изменилось и это. Появление землян тому виной или так звезды сошлись, но отряд хайтов пришел с востока, пересек одну реку и, чуть не дойдя до другой, резко развернулся. То, что маневр осуществлен при встрече со следами Тагиты, намекает, что они искали именно их.

Нет, не следы именно этой аборигенки, а признаки того, что здесь обитают люди. Почему-то человек у них в большом почете, людей хватают куда охотнее, чем ваксов, посылают за ними приличные силы в дальние края. Особенно любят ходить на восток, к цивилизованным землям, что-то вроде татарских набегов устраивают, тысячи туземцев угоняют в Хайтану.

Но последние события показывают, что запад их тоже интересует.

Два десятка хайтов — может, и сила, но не сказать, что приличная. Этого более чем достаточно для разгрома любого поселения дикарей, но приходить в таком количестве к поселку землян — смешно. Враг это понимает, сталкивался уже, так что постарался уйти незаметно.

Теперь вернутся к своим, на восток, принесут новости, и скоро под стенами появится настоящая сила с десятками, а то и сотнями раксов, со страшными черными всадниками, которых вблизи никто не видел (и видеть не хочется). А может, даже карлики пожалуют — хиты, их называют колдунами хайтов, много чего им приписывают, в том числе и совсем уж анекдотического. Так что не факт, что эти создания вообще существуют.

Интересно, хайты умеют брать крепости или в этом вопросе они такие же неумехи, как ваксы?

Не хотелось бы это проверять на своем поселке, вот и пришлось двигаться по лесу скромным отрядом. Двенадцать бойцов, а хайтов около двадцати — силы неравные. Но это если по головам считать, а не по факту.

Зимой земляне не на печах бока отлеживали. Да и как на них полежишь, если их тяп-ляп лепили, конструкция не позволяла использовать печь в качестве спального места.

Поселок усиленно работал и получал новые знания. Если при первых морозах на всю ораву набиралось не больше тридцати человек, которые хоть что-то дельное могли смастерить своими руками, а не просто языками мололи, то к исходу зимы с утра до вечера стучали молоты кузнечного цеха, а под лесом дымили плавильни, где перерабатывали доставленную с гор руду. Нет, несмотря на огромное желание, в разрушенный город по зиме наведались лишь однажды, все же такая экспедиция по холодам — слишком суровое испытание. При этом потеряли двоих, и никто не обвинил Рогова в напрасных потерях. Спасибо, что так легко отделались. После этого похода он обзавелся привычкой постоянно трогать кончик носа: здорово его приморозил. Из запасов, собранных людьми Холода на руинах, притащили много чего полезного, так что сходили не зря. Но по общему убеждению, если туда и придется когда-нибудь еще наведаться, то не в такую пору года.

Слишком опасно, слишком трудно, к тому же сливки уже сняли, оставшееся, может, и стоит дорого, но не настолько, чтобы платить кровью.

Зато до древнего рудника добирались дважды и, пользуясь снежным покровом, немало камней вывозили, впрягаясь в сани. Вот на этом сырье и работали плавильни.

Отработали оптимальную конструкцию ружей. Оставшиеся от труб короткие обрезки тоже пошли в дело — их пустили на пистолеты. В итоге наделали уже больше сотни разных стволов, благо кузнечных изысков они не требовали, спасибо экспедициям к погибшему городу. Теперь загвоздка только в порохе. Серая гадость, которую наскребли в пещерах, обнаруженных в экспедициях, оказалась ни на что не годной. Что-то прихватили с гор, что-то взяли в Гриндире, но этого слишком мало для столь разросшегося арсенала.

Как потеплеет, придется опять отправляться в кошмарную пустыню. И селитра нужна на порох, и животворящие сиды. За зиму камни изрядно разрядились — народ и с воспаленными легкими маялся; и охотники ухитрялись обмораживаться; и массовое отравление случилось — нахимичили с рыбой, экономя соль. Плюс поднимали на ноги тех, кто привез свои болячки с Земли.

Камни и правда оказались волшебными, легко одолевали абсолютно все хвори, хотя не обошлось и без побочных эффектов. К примеру, с туберкулезом справлялись, но люди, пережившие лечение, на недели или месяцы впадали в спячку, просыпаясь в лучшем случае на два-три часа в день. Сильно при этом слабели, в живые скелеты превращались и теряли значительную часть волос. После выхода из странного состояния их приходилось подолгу приводить в норму. Но от туберкулеза и намека не оставалось.

Даже жаль, что скоро придется все бросать. Кузнечный цех — просто песня. Один главный молот чего стоит: ударная часть сделана из громадного камня — для веса, но работает металлическая плита. Пара плечистых ребят вертит ворот, а эта дура знай себе поднимается и падает, поднимается и падает. Быстро и качественно плющит все на пластины и полосы без напряжения интеллекта.

Тут уже умельцы предлагали проект малогабаритного прокатного стана, но в итоге решили, что пока рано задумываться о столь высоких и тяжелых технологиях. Тащить его за тридевять земель — непросто, лучше на новом месте им заняться.

То есть у землян, может, и нет прежних возможностей, но они не опустились до примитивных методик, пытаются приспособить к местным реалиям все что знают, и обычно успешно.

Ведь знают они немало. Плюс помогает техническая литература, прихваченная из города.

Зимой по лесу передвигаться куда тяжелее, чем летом. А бойцам Рогова вдвойне, потому как их экипировка тоже изменилась. Крепкие шлемы, разного вида доспехи из кожи и стали, редкие кольчуги, обитые металлом щиты, арбалеты новой конструкции, использующие уже не цельнометаллические болты из арматуры, а почти целиком деревянные — экономичные. Ну и длинноствольные ружья — тоже не пушинки. Спасибо, одежда пошита не целиком из местной кожи и грубой ткани, запасы, прихваченные из города, пока что выручают. Повезло, что при катаклизме перенесло немало торговых точек с разным тряпьем.

Но навечно этих запасов не хватит, скоро придется полностью переходить на местные ресурсы.

Еще три месяца назад Рогов, узнав, что впереди можно нарваться на пару десятков хайтов, не придумал бы ничего, кроме как приказать поспешно отступать. Но сейчас ситуация уже не та, сейчас он не боится самого страшного противника в этом мире, да и дело важное, надо не дать врагу уйти, нельзя позволить донести до их главарей сведения о том, что на западе есть возможность нахватать в рабство ценных людишек.

Четыре мушкета, пять арбалетов новой конструкции, три пистолета, надежные доспехи и удобные щиты, прикрывающие от дротиков, метаемых триллами. Этого достаточно, чтобы ополовинить вражеский отряд, а дальше, возможно, дело дойдет до рукопашной, где хайты познакомятся со стальными топорами, мечами и копьями.

Нельзя сказать, что земляне полностью обеспечены хорошим оружием, но для элитных отрядов ничего не жалеют.

Лагерь хайтов обнаружили после необременительного трехчасового марш-броска. Не торопились, давая возможность подкреплению догнать далеко вырвавшихся разведчиков. То, что подкрепление задерживаться не станет — несомненно. Порядок в этом плане давно железный, не надо даже выходить на Холода, достаточно, если Томат доберется до коменданта поселка, тот сам все организует. Полномочий Рогова с головой хватает, чтобы затребовать немедленно выслать приличную группу усиления.

Хайтов не застали — судя по всему, стояли они здесь недолго. Скорее всего, провели только одну ночь. Остались какие-то убогие по конструкции навесы из жердей и еловых веток, кольцевые снежные валы вокруг пары кострищ, все вокруг истоптано и обгажено. По следам прекрасно видно, что пришли с востока и туда же ушли.

Жаль, не понять, когда именно это случилось.

Рогов разворошил золу и угли, поднес ладонь, тепла не ощутил. Не задумываясь приказал:

— Большой привал. Надо дождаться подкрепления. Они слишком далеко от нас оторвались, и час-другой нам погоды не сделают.

Отряд под командованием Палача появился спустя два часа. И похоже, собирался не без участия Холода, потому как привел не одно звено мушкетеров, а два, плюс затребованный десяток арбалетчиков тоже не забыл прихватить.

Вообще-то их в десятке не десять, а восемь, но так уж сложилось, что названия подразделений местами не дружат с математикой.

Итого — семнадцать человек подошло. Все вместе уже двадцать семь, одной огневой мощи вполне достаточно, чтобы уложить всех хайтов чуть ли не в один миг. В бою, на самом деле, все растягивается, но нет сомнений, что триллам не дадут без помех опустошить колчаны с дротиками: арбалеты и мушкеты не позволят им приблизиться на дистанцию броска.

Раксов тоже бояться не стоит. Хотя единичный опыт работы по ним из арбалетов показал, что они хорошо держатся против такого оружия, надо учесть, что конструкция этого оружия изменилась в правильную сторону и тяжелый болт на небольшой дистанции теперь способен пробивать самые прочные детали доспехов хайтов. То же самое касается и мушкетных пуль.

Теперь главное — догнать. Хайты прилично оторвались, но они не могут двигаться быстро, раксы медлительны, а отряд всегда шагает со скоростью самого тихоходного бойца.

Если поднажать, день-другой — и все будет кончено.